Феликс Разумовский в передаче "Кровь на русской равнине"
17 января 2005 года, в день премьеры нового цикла программы Феликса Разумовского "Кто мы?" автор и ведущий передачи был гостем "Худсовета".
"Кровь на русской равнине" - это исследование психологии гражданской войны. Войны, которая началась не сразу после октябрьских событий 17-го года, а гораздо раньше, в 1902-м, с раскола русского мира, с массовых поджогов дворянских усадеб на юге России. Затем будут крестьянские армии юга России, Нестор Махно и его третий путь, Кронштадское восстание
Феликс Разумовский расскажет об отречении Николая II, о приказе большевистского Ревкома об артиллерийском расстреле Кремля, об экономике гражданской войны - с мешочничеством, продотрядами и красным террором, о "верховном правителе и верховном главнокомандующем всеми сухопутными и морскими вооруженными силами России" адмирале Колчаке, о роли в войне православной церкви. И главное - о России, которой не было, той, за которую так отчаянно сражались белогвардейцы.
- Феликс Вельевич, Вы открываете телезрителям "неизвестную войну", начинаете рассказывать о зарождении гражданской войны - с 1902-го года, с "аграрных беспорядков". Заканчиваете годом "великого перелома", 1929-м. Если выделить основные вехи этого странного и страшного периода, каковы они?
- Мне кажется, что основные этапы связаны как раз не с красными и не с белыми. Они связаны с русским крестьянством. Все это начинается со смуты в крестьянской среде, дальше - большевики и белые генералы пытаются обуздать или наоборот, как-то раскрутить крестьянство на разрушения. И все это заканчивается тем, что русское крестьянство в значительной степени гибнет в 1929-м году.
- Понятно, что история не терпит сослагательного наклонения, но я думаю, Вы не раз задавали себе этот вопрос - где тот момент, когда все могло бы пойти иначе?
- В любой момент этой смуты, этой крови можно было остановиться, могло произойти то, что можно назвать "опамятованием". Этого не произошло, к сожалению.
- Почему?
- Почему не произошло Ну прежде всего, потому, что тот духовный кризис, который и вылился в гражданскую войну, был столь глубок. Он потребовал ТАКИХ жертв от всех русских людей, на которые они в данный момент оказались неспособны.
- Раз заговорили о духовном кризисе. Мне кажется, то, что произошло тогда, до сих пор мы не можем точно оценить и обозначить словом тот слом общественного, гражданского сознания. Вы, когда работали над этим циклом, нашли для себя ответ, что же так изменилось в русском, российском обществе, что до сих пор мы чувствуем эти изменения?
- Я думаю, изменилось практически все. Потому и эта тема - гражданская война - она не просто актуальна, это насущная тема. Во время гражданской войны не происходила перестрелка между красными и белыми - закончились патроны, и все разошлись по своим местам. Гражданская война - это разрушение русского мира.
Русский мир был в значительной степени разрушен. На этих обломках русского мира была построена советская цивилизация.
Советская цивилизация, построенная на обломках и на этой крови, естественно, была ложной и не могла просуществовать сколько-нибудь продолжительное время. Она тоже рухнула.
Сегодня существует то, что, на мой взгляд, можно обозначить как "кризис беспочвенности". Если преодолевать этот кризис, надо хотя бы вернуться к тому моменту, когда это все разрушалось.
- Вы исследуете психологию гражданской войны? Ключевое слово здесь, понятно, психология. Какие параллели с современностью Вы нашли в этом исследовании?
- Здесь можно было бы говорить очень много, но есть главный момент, пожалуй, то, что сегодня является прямым наследием гражданской войны в современной жизни. Это то, что у нас сегодня нет общего Отечества. У каждой из групп - политических, социальных, - которые существуют сегодня в пространстве России, есть свое отечество. Эти отечества никак не пересекаются между собой. Сегодня нет того, что называется единство России, это проблема сегодняшней русской жизни.
17.01.2005
www.tvkultura.ru
Док. 511679
Перв. публик.: 17.01.05
Последн. ред.: 26.10.08
Число обращений: 150
Разумовский Феликс Вельевич
|
