О войне с Россией речь не идет, а если американцы не воюют, то война, где бы она ни происходила, не будет играть первостепенную роль в предвыборной кампании.
В первый момент Джон Маккейн отреагировал на события в Грузии куда жестче, чем Барак Обама. Восьмого августа, в тот день, когда грузинские войска бомбили Цхинвали, а российские, войдя на территорию Южной Осетии, оказали им сопротивление, республиканец заявил, что Россия "должна немедленно и безоговорочно прекратить свою военную операцию и вывести войска с суверенной территории Грузии"; Совет Безопасности ООН, по мнению Маккейна, должен был призвать Россию к порядку. В тот же день Обама осудил "вспышку насилия в Грузии" и сказал, что Грузия и Россия должны проявить сдержанность, не допустить эскалации конфликта и его перерастания в полномасштабную войну. Не забыв упомянуть, что территориальную целостность Грузии надо уважать, Обама предложил Совету Безопасности ООН принять участие в достижении мира. Кампания Маккейна обвинила Обаму в примиренчестве, в ответ штаб Обамы раскритиковал Маккейна за чрезмерную воинственность.
Потом Обаме пришлось подстроиться под доминирующий дискурс и вслед за истеблишментом, собственным соперником, политическими комментаторами и телевидением осудить Россию за вторжение. Затем, уже на этой неделе, выступая перед избирателями в Вирджинии, он попытался использовать войну на Кавказе и критику России для усиления своего главнейшего тезиса - критики нынешней администрации: "Мы должны со всей определенностью донести до России нашу позицию и объединить наших союзников. Они (русские) не должны вторгаться в другие страны. Разумеется, делу бы очень помогло, если бы мы сами подавали хороший пример в этом вопросе". ...
