Мария Липман. Рациональная политика в отношении России?Назад
Мария Липман. Рациональная политика в отношении России?
Иррациональные устремления самой Москвы могут оказаться для России опаснее любого внешнего врага
На первых предвыборных дебатах Барак Обама (Barack Obama) заявил, что они с Джоном Маккейном (John McCain) "по большей части едины" в вопросах, касающихся России. Однако, несмотря на то, что о России они оба высказываются жестко, их согласие - в тех формах, которые оно принимает - вряд ли базируется на ясной общей концепции российской политики США. По сути дела, ни один из кандидатов не предложил пока политической линии, которая помогла бы преодолеть сегодняшнюю конфронтацию с Москвой и сделать мир более безопасным. Главный вопрос здесь в том, каким образом они рассчитывают изменить поведение России.
Широкая общественная поддержка войны с Грузией внутри страны укрепила позиции российского руководства. Сегодня Владимир Путин и Дмитрий Медведев не в большей степени готовы идти на компромисс или уступать критике со стороны Америки, чем Соединенные Штаты готовы согласиться с претензиями Медведева на наличие у России "сферы привилегированных интересов". Россия просто не признает международный авторитет Соединенных Штатов.
Сейчас у США недостаточно рычагов, чтобы заставить Россию вести себя так, как им кажется правильным, или разделять, как недавно выразилась госсекретарь Кондолиза Райс (Condoleezza Rice), "цели, надежды, ценности и мечты" Соединенных Штатов. Сегодняшний подход - пытаться наказывать агрессивную и дерзкую Россию и одновременно сотрудничать с Москвой в ключевых областях, представляющих обоюдный интерес, - нежизнеспособен. Как открытым текстом заметил на прошлой неделе официальный представитель российского правительства, нельзя получить и то и другое сразу.
Ни один разумный человек не рассматривает возможность войны с Россией (если Сара Пэйлин высказалась на эту тему несколько неопределенно, то, вероятно, только потому, что двух недель явно недостаточно, чтобы с нуля разобраться в международных отношениях). Что же касается новой "холодной войны", то и Маккейн, и Обама, и российское руководство уже заявили, что они ее не хотят.
Вернуться к отношениям времен "холодной войны", разумеется, невозможно. В те времена существовало ясное, почти манихейское ощущение угрозы: капитализм и коммунизм пытались уничтожить друг друга, если и не физически, то экзистенциально, и не скрывали этого. "Мы вас закопаем", - сказал Никита Хрущев в 1956 году.
В этой борьбе многие в Советском Союзе сочувствовали Западу. Речь идет не только о немногочисленных диссидентах, готовых пожертвовать собой ради чужой свободы, но и о миллионах россиян, часами слушавших - сквозь "глушилки" - радиопередачи из Соединенных Штатов, Германии и Британии. Эти люди не были бойцами, но, по сути, в каком-то смысле они были союзниками Америки в ее крестовом походе против коммунизма. Десятилетия террора и репрессий измучили и запугали нацию. Не вступая в противостояние с режимом физически, люди возмущались дряхлеющим руководством Политбюро и правлением коммунистов, превращавшим их жизнь в бесконечную борьбу с очередями и дефицитом и лишавшим их личных свобод и права заниматься такими естественными видами деятельности как предпринимательство. Они тоже мечтали о поражении коммунизма, пусть и не говорили от этом в открытую.
В отличие от конфликтов "холодной войны", сегодняшняя конфронтация между Россией и Соединенными Штатами не связана со стремлением уничтожить кого-либо. У нее вообще отсутствует четкая цель. Россия требует, чтобы Запад признавал ее равной себе и уважал ее интересы, однако не хочет их четко определять. Вполне вероятно, что в них входит постановка Украины под российский контроль, однако немыслимо, что Кремль заявит об этом публично. Одновременно с этим требования в адрес России "вести себя прилично" и придерживаться международных норм заставляют задаться важным вопросом: неужели наказать Россию - это приоритетная задача Америки, цель, которой следует добиваться, даже рискуя европейской безопасностью? Стоят ли за решимостью наказать Россию исключительно национальные интересы США, или здесь есть какой-то иной, иррациональный элемент?
У Соединенных Штатов больше нет слоя сторонников в России, считающих Америку силой добра, которая могла бы помочь россиянам жить свободнее, демократичнее и богаче. В наши дни людей, которые так смотрели бы на Соединенные Штаты, непросто найти даже в кругах либеральной интеллигенции, а реакция США на войну в Грузии еще сильнее уменьшила их число.
Автократический режим Путина пользуется здесь массовой поддержкой: в сентябре рейтинг популярности Путина составлял 88 процентов, а Медведева - 83 процента. Такая лояльность вызвана не страхом репрессий - россияне охотно сплачиваются вокруг лидера, который поднял их жизненные стандарты и укрепил международное положение России. Это может огорчать российских либералов - в том числе и меня - но в современной России политические права и гражданские свободы просто не вызывают интереса.
Отношения между Россией и Соединенными Штатами зашли в опасный тупик. Америка не может смириться с агрессивной позицией России, но ее гнев только усугубляет положение. Растет риск сползания России к изоляционистскому курсу и милитаризации экономики. События российской истории двадцатого века показывают, что, если говорить о долговременной перспективе, иррациональные устремления самой Москвы могут оказаться для России опаснее любого внешнего врага. Однако в краткосрочной перспективе под серьезной угрозой окажутся именно соседи России и европейская безопасность в целом.
Основания американской политики в отношении России следует пересмотреть. Мысль о том, что даже у авторитарных режимов есть собственные легитимные интересы в сфере безопасности, высказанная недавно министром обороны Робертом Гейтсом (Robert Gates), могла бы стать исходной точкой для начала реалистической дискуссии, даже если она и звучит слишком радикально для руководителей американского внешнеполитического ведомства. В любом случае Америке следует, как минимум, руководствоваться реалистичным подходом и рациональными целями, а не предрассудками и иллюзиями времен "холодной войны".
