В завязке этой истории было что-то странное. Он был в завязке. Как я люблю русский язык.
Я лежу утром на диване (если мне не надо на работу) и думаю свои мысли по-русски.
Часто это даже не мысли, а слова. Я думаю одно слово, потом второе. Они связываются как-то, я слежу за их связкой, что вызывает мой жгучий интерес, и не знаю, кого благодарить за эту игру, образующую в результате сюжет, достойный кисти Айвазовского.
В завязке истории - роман женатого мужчины с замужней женщиной.
Ее отпустили из семьи. Его - нет. В этом еще ничего странного. Странное - в дружбе двух женщин: жены и возлюбленной. Но еще больше - во всем, что последует дальше.
Любовь накатила, как поезд. Она была красива и харизматична. Он харизматичен и некрасив.
***
Стоя у обочины дороги по ходу траурного кортежа, толпа зевак пропускала мимо себя еле переставляющих ноги полудохлых лошадей, катафалк, покрытый полуоблезшей черной краской, и свинцовый гроб на нем. За катафалком еле переставлял ноги человек, сам как полудохлая лошадь, в опущенных плечах и низко склоненной голове - нечто невыразимо скорбное. Он почти не мог идти. Жена поддерживала его за руку. Венок из живых белоснежных гиацинтов был положен на гроб от его имени.
Так или иначе, жена выиграла, а та проиграла.
Мемуаристка пишет прямым текстом, что он не мог больше жить после смерти той, смерть ее ускорила развитие болезни, которая свела его в могилу.
***
Кажется, почти ничего не сохранилось из того, что реально происходило между ними, кроме этого венка свежих гиацинтов со скупой надписью. Но ведь никому и никогда никаких белых гиацинтов!..
О, они были подпольщики!
Она, по его просьбе, направлялась во Францию, страну, в которой родилась. Некоторые обстоятельства делали поездку опасной. Дочери был отослан запечатанный конверт с просьбой в случае ее гибели переправить конверт лично ему.
А за пять лет до того он писал ей: пожалуйста, привези, когда приедешь (т.е. привези с собой), все наши письма (посылать их заказным сюда неудобно: заказное письмо может быть весьма легко вскрыто друзьями...). Пожалуйста, привези все письма, приезжай сама, и мы поговорим об этом.
О какой переписке он так настойчиво беспокоился, чтобы не попала в руки друзьям?
Что содержал в себе пакет, предназначенный ему посмертно?
В эпистолярном наследии - темно. У части страниц оторваны начала и концы. Часть - за семью печатями.
И все же, и все же. О, мне хотелось бы поцеловать тебя тысячу раз.... Он - ей.
Я тоже думаю что со смертью все кончается, т.е. в смысле данной индивидуальности. Наши останки возвращаются в общую мировую экономию и мы возрождаемся конечно но уже в виде травы, цветка, еще чего-нибудь. Так думается мне. Знаешь, это сознание становится очень тяжелым тогда когда кого-нибудь потеряешь. Тяжело думать, что все кончено и что ты уже никогда не встретишься с любимым человеком.... Она - дочери - о нем, не называя его (пунктуация письма сохранена).
***
Она родилась в семье оперного певца. Новорожденную назвали Лизой. Попав из Франции в Россию после ранней смерти родителей, поселилась в имении богатых промышленников в подмосковном Пушкине. Вышла замуж по страстной взаимной любви за старшего сына хозяев, родив ему двоих мальчиков и двух девочек. Столь же страстное чувство бросило ее в объятия младшего брата мужа, от которого родился пятый ребенок.
Но состоятельная молодая женщина жаждет чего-то большего, чем замужество и дети, которых она очень любит. Она оканчивает факультет экономических наук Брюссельского университета и получает степень магистра.
Их первая встреча происходит в Париже, в кафе, где, по свидетельству одного парижанина, он не спускал своих глаз с этой маленькой француженки. Она была хороша, умна и импульсивна. Он представлял собою сгусток воли и энергии. Из двух энергетических зарядов не могло не произойти удара молнии.
Третий становится предметом ее последней страсти.
А в самом деле, был ли он в завязке? У нас нет никаких сведений о том, что он пил. Эта фразу надо читать с ударением на слове что. А можно - с ударением на слове пил. Но у нас вообще мало сведений о нем.
Позднее она перескажет ему начало их романа: Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умереть бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил в комнату я сразу терялась и глупела. Всегда удивлялась и завидовала смелости других, которые прямо заходили к тебе, говорили с тобой. Только в Л и затем следующую осень в связи с переводами и пр. я немного попривыкла к тебе. Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо так оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал.
Он редко с кем на ты. Она подписывается: Крепко тебя целую. Твоя. Он подписывается конспиративно: Преданный Вам Ваш Базиль.
Жена плачет от ревности. Но находит в себе силы справиться с собой, не собираясь оставлять мужа.
Находит и он, не собираясь оставлять жену.
Настанет день, когда он перейдет с любимой на вы.
У всех троих есть что-то, что выше любви.
Так они считают. И так живут.
***
Из Парижа в Краков уходит ее письмо к нему: Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой. И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты еще здесь, в Париже, занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитей связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью, и это никому не могло причинить боль. Зачем было меня этого лишать?
Ее отослали за поцелуи?..
***
Пройдет несколько лет, наполненных разными важными событиями, но мы эти события опустим - из-за их неважности для нашей конкретной истории.
***
Она умрет внезапно. На Кавказе. Куда он ее отослал - как товарищ товарища - наоборот, поправить здоровье.
На Кавказе она начала вести дневник. Дневник также подвергся выдиркам. Одна важная запись сохранилась: Раньше я, бывало, к каждому человеку подходила с теплым чувством. Теперь я ко всем равнодушна. А главное - почти со всеми скучаю... Будто отдав все свои силы, всю свою страсть (она называет его инициалы. - О.К.) и делу работы, в нем (в сердце. - О.К.) истощились все источники любви, которыми оно раньше было так богато....
Холера.
Холера забирает в первую очередь истощенных.
От удара, который произвела в нем ее смерть, он больше не оправился.
***
Весной следующего года он еще выразит по-человечески свою печаль: Не можете ли Вы распорядиться о посадке цветов на могиле?.
Уже с лета его начнут мучить невралгии, головная боль и бессонница, в это время он напишет свои наиболее страшные расстрельные и просто жестокие записки.
Он признается: Я болен и туп.
Отпуска станут следовать один за другим.
А однажды зимой по Москве прокатится слух, что он бредит и что его преследует Божья Матерь.
Что с ним стало, можно видеть на страшной фотографии, которую прятали от публики десятки лет: он, обездвиженный, в инвалидном кресле, исхудалое лицо, безумные глаза, вид полуидиота.
***
О ней в Советском энциклопедическом словаре: Деятель росс. и междунар. рев. движения... С 1918 зав. жен. отделом ЦК. В 1920 рук. 1-й междунар. жен. коммунистич. конф. Чл. ВЦИК.
Нужно было прожить жизнь, полную нежности и мужества, огня и самоотдачи, умереть в сорок шесть от холеры, приняв на крышку гроба живые белоснежные цветы, положенные любимым, чтобы о тебе осталось это нечеловеческое: междунар., рев., конф., ВЦИК.
***
Если бы они были люди как люди, возможно, они обрели бы свое человеческое счастье, а мы бы обрели свое - и не было бы в России никакой Октябрьской революции и проч. и проч.
Это - мои апрельские тезисы.
Они оба родились в апреле: Ленин - 22-го, Лиза Арманд, сменившая свое имя на имя Инесса, - 26-го.
Я тоже родилась в апреле.
27.04.2007
www.novayagazeta.ru
Док. 509821
Перв. публик.: 27.04.07
Последн. ред.: 22.10.08
Число обращений: 107
Кучкина Ольга Андреевна
|
