- В театре Янки Купалы вы играли роли героинь в "Оглянись во гневе", "Безымянной звезде" и даже в "Лысой певице" Ионеско. Вы когда-нибудь задумывались о своем актерском амплуа?
- Думаю, амплуа определяют режиссеры и критики. Меня пока ведет то, что Толстой называл энергией заблуждения. Почему-то кажется: могу играть все, хотя, конечно же, это не так.
- Обычно ваши героини - беззащитные, страдательные, как в "декамероне".
- Когда мы с Андрюшей Прошкиным только начинали работать, я волновалась. Кинопроба вообще - не самая приятная вещь. Не знаю артистов, которые бы любили пробы. Что-то он себе придумал, хотел посмотреть, могу ли соответствовать. Но я-то сочинила совсем другой характер. В результате все-таки получилась его версия. Хотелось сыграть резче. Ведь я сама до 16 лет жила в военных городках, видела женщин, у которых много любви, не нужной ни мужчинам, которые служат, ни армии, ни обществу. А когда еще Бог детей не дал В фильме эта линия смягчена. С другой стороны, есть общая картина, которую режиссер составляет из образов, актерских решений. Ему виднее, какая краска предназначена в этом оркестре мне. В общем, сильно не спорила.
К своему желанию надрыва отношусь осторожно. Русские артисты известны тем, что любят развернуть меха эмоций до предела Это не всегда здорово.
- Во "Льве зимой" вы снимались на одной площадке с американцами. Если можно, несколько слов о различии школ.
- Наблюдая, как работают голливудские актеры, научилась ценить чувство меры в нашей профессии. Работа Глен Клоуз, которая из дубля в дубль может, не делая чрезвычайно новых импровизаций, оставаться сильной, наполненной, напряженной. Знать точно, чего хочет, не теряя этого ощущения ни на миг.
- Наши актеры отличаются тем, что предлагают режиссеру на дублях совершенно новые, неожиданные решения
- Не думаю, что это хорошо или плохо. Уникальность русской актерской природы - в изобретательности. Страшен перебор. Особенно если режиссер неточно знает, чего хочет (бывает и такое), важно иметь собственный ограничитель, внутренний компас, который выведет
- Работа в Америке - еще один трудный экзамен, добавивший уверенности в собственных силах или сомнений?
- Принесший уверенность в том, что могу играть по-английски без акцента, я очень волновалась
Поэтому горжусь, что озвучивала в фильме себя сама. Но даже просто быть на "одной доске" с такой великой актрисой, как Глен Клоуз, - фантастическая школа. Ходила смотреть, как она играет, даже когда у нас не было общих сцен. Мощная, глубокая актриса. Это качество и человеческого содержания в том числе. Не убавляя накала драматизма в каждом дубле, не позволять бесконтрольных эмоций. Я слышала, как одна молодая актриса спрашивает актрису в возрасте: "Боже мой, вы так плакали, так плакали Как этого добиться?". "Милая, самое трудное - сдержаться". С возрастом женский эмоциональный аппарат становится более подвижным. А тут железный контроль.
- Мне кажется, вам нравится сам процесс учебы. После Белорусской академии искусств и главных ролей в театре вы продолжили учебу в Лондонской академии музыки и драматического искусства. Но ведь в кино вы снимаетесь уже с начала 90-х, когда появились драма "Пойти и не вернуться" и комедия "Игра воображения".
- Фильм Князева - напряженная минималистическая экранизации повести Василя Быкова. Всего два актера. Не знаю, почему режиссер предпочел меня. Казалось, я ему не очень-то и нравилась Вообще наша профессия - не точная наука, которую можно "выучить". Боюсь состояния, когда неинтересно.
- Вы снимаетесь редко. Мало предложений? Строгий муж, он же семейный менеджер, не разрешает сниматься?
- Интересных предложений в самом деле крайне мало. После фильма Прошкина "Игры мотыльков" у меня не было сомнений, хочу ли я у него сниматься. Пошла бы и на крохотную роль. Хотелось посмотреть, как он работает с актерами. Подобного уровня предложений нет. Вячеслав Криштофович, автор "Ребра Адама", - тончайший режиссер. Звал меня весной сниматься. Я не могла по своему графику. И то, что он дождался меня, - дорого. Так редко случается "счастье работы". "Жизнь слишком коротка, чтобы страдать на работе", - говорит мой муж. До предложений чистого ширпотреба стараюсь не опускаться. Не хочу тратить жизнь на то, во что сама не верю.
- Насколько мнение Андрея Сергеевича решающее в момент выбора роли?
- Очень значимо. Если скажет: "Тебе не стоит этого делать", скорее всего, откровенно говорю: откажусь. Дело не в самостоятельности решения. Он большой мастер, проживший жизнь в искусстве, много сделавший. Я в сравнении с ним не то что из пеленок, может, из утробы еще не вышла
- Про компромиссы. Двое детей, киносъемки, театр. Телевизионная программа "Едим дома" - в еженедельной сетке. Как планируете время, тратите силы, эмоции?
- Есть вещи, которые необходимо делать, несмотря ни на что. Проект "Едим дома" должен регулярно сниматься. Я в него уже ввязалась. Хочешь не хочешь, болеют дети - снимаюсь. В этом смысле жестокая профессия. В Белоруссии знала актрису, у которой в середине второго акта спектакля трамвай сбил ребенка. Она доигрывала, зная об этом. Оправданно ли это, не знаю, но это так. Что же касается выбора, на первом месте у меня семья: муж, дети. Только ради чего-то важного, действительно интересного Понимаешь: другого шанса не будет - и решаешься работать. Причем без чувства вины по отношению к детям. Пока есть силы, нужно делать как можно больше интересных вещей. Особенно в нашей профессии, недолговечной для женщины. Думаю, лет через 20 во мне уже не будет острой потребности.
- Ваши театральные работы вызвали неоднозначную реакцию критики
- И Нина Заречная на сцене Моссовета, и мисс Жюли в Театре на Малой Бронной - роли трудные, пьют много крови. Но в своей сложной драматургии они перекликаются, как музыкальные мотивы.
- И как тема женской судьбы, потеря себя в любви к мужчине Вам не мешает личное благополучие, когда предстоит прожить сломанную драматическую судьбу?
- Мне думается, человек должен быть счастливым, чтобы играть несчастье. Какие-то беды, неудачи лично мне мешают. Хотя в результате, наверное, все это как-то перерабатывается, впечатывается в глаза - единственную видимую часть мозга. Известно: как бы женщина хорошо ни выглядела, глаза все равно расскажут, сколько ей лет, сколько пережито, скольких мужчин она любила
- Примерно, как круги на дереве
- Для того чтобы погружаться на сцене в роль, мне не нужен допинг внешних раздражителей и горестей. Для этого достаточно владеть профессией.
- Как вспоминается жизнь в военном городке. Мрак?
- Что вы, в детстве мы так счастливы, что способны многого не замечать Когда рядом мама Запахи, цвета - все это для меня окрашено романтикой. Мама могла разбудить в пять утра: "Лелик, посмотри, какой восход". Горы под облака, окрашенные немыслимым цветом. Летом все увито виноградом. (Отчим служил в Армении.) У меня не было переходного возраста. Я как-то вдруг сразу поняла, насколько жизнь вокруг сложна. Насколько несчастливы люди вокруг. Особенно женщины, и моя мама в том числе. Поэтому вся проблемная энергия взросления была направлена на сострадание, помощь окружающим. Что потом, видимо, и переработалось в те самые круги "деревянные" в глазах. Что, не видно?
Лариса Малюкова
06.12.2005
http://www.peoples.ru
Док. 509400
Перв. публик.: 06.12.05
Последн. ред.: 21.10.08
Число обращений: 148
Высоцкая Юлия Александровна
|
