Со звездой "Табакерки" мы знакомы еще со времен, когда из больших ролей у него были лишь Белый клоун в "Смертельном номере", Художник в "Старом квартале" и Неудачник-драматург из "Сублимации любви". В Виталии Егорове аристократичность и несовременность легко уживаются с простотой и абсолютным ощущением сегодняшнего дня во всем, начиная с внешнего вида. Его любят коллеги, гримеры, вахтеры. Называют Витасиком. Нет в нем актерского эгоизма и зацикленности на себе.
- Только что в "Табакерке" прошла премьера "Воскресение. Супер" братьев Пресняковых в постановке Бутусова, где ты сыграл Нехлюдова. На мой взгляд, это твоя самая большая удача после Мышкина в "Идиоте".
- Не знаю. Но соглашусь с тем, что после "Идиота" ничего равного у меня не было.
- До этого ты слышал что-нибудь о Юрии Бутусове? Ведь о нем ходят легенды?
- Я видел и его "Макбетта" и "Ричарда III". Я понял, что он заставляет артистов работать на сто двадцать процентов. Он знает свое дело и вытаскивает все кишки из зрителей, которые на это ведутся. Естественно, все слышали, что он жесткий режиссер, деспот, монстр. В чем-то это оправдалось. Но, слава богу, у нас все "срослось"? В общем, он оказался вполне хорошим малым (смеется).
- И что, у тебя с ним не было ни одного открытого конфликта?
- Нет.
- Вы на "ты"?
- Да, хотя какое-то время были на "вы". А однажды он сказал: "Можно я тебя не буду называть Виталием?" Я спросил: "А как"? Он говорит: "Ну, Виталий Михайлович - это неудобно. Мне хочется, чтобы у тебя было имя пожестче, потому что Виталий не очень подходит по типажу, нужно что-то вроде Артура". Я говорю: "Хорошо, тогда я тебя буду называть Володя". Не захотел. Но упорствовал, что меня он должен звать иначе. Я тоже не сдавался: "Тогда ты будешь Вольдемар или Сигизмунд?" В конце концов я остался Виталиком. Когда возникало напряжение, я к нему обращался "Юрий Николаевич", а он ко мне - "Виталий Михайлович". А потом мы уже стали звать друг друга Юрасик, Витасик, что означало, что все очень хорошо.
- Я помню, как во время репетиций "Идиота" ты, готовясь к роли, столько всего прочитал, посмотрел. А здесь?
- Что-то смотрел, что-то перечитывал. Но, наверное, самое полезное - это были разговоры с Юрой, потому что у него голова просто безразмерная.
- Ты роман Толстого "Воскресение"-то перечитал по случаю?
- Конечно. Хотя сначала принесли пьесу. На первых двух страницах я подумал: о-о-о! это как раз то, что я больше всего "люблю". То есть когда берут известное произведение и переделывают его на современный лад. Терпеть не могу! Пиши свою историю и изгаляйся над ней!.. Но эти два чудесных братца сделали действительно замечательную пьесу. Ничто не переиначили по сути. И когда я перешел на третью страницу - забыл обо всем, не выкурил даже ни одной сигареты, пока читал. Вдруг смотрю: последняя страница! И я тут же взялся за роман Толстого. Когда после репетиций я приходил домой тепленький, свеженький, сразу залезал в роман и сравнивал, как это: страница Толстого, страница Пресняковых и отдельная страница Бутусова. Я их будто бы спрессовывал и понимал, что вырастает что-то совсем другое? Толстого перечитал не один раз, а пять, не меньше.
- Ты много лет носил длинные волосы. А сейчас постригся. Это для "Воскресения"?
- Да, Бутусов считал, что у князя должна быть короткая стрижка, причем небрежная, а на лице - какие-то заросли, чтобы он был не совсем приятным человеком. Шились очень красивые костюмы. А на мне были широкие репетиционные штаны, и вдруг Юра говорит: "Вот они мне нравятся!" И их оставили, чтобы и в этом была такая небрежность, а не выпячивание того, что он князь. Юра "князя" очень искоренял. А из меня "князь" иногда, естественно, вылезал. Мне казалось, что это хорошо. А Юра: "Нет, нет и нет!" В первом варианте мой Нехлюдов вообще должен был быть весь в краске, грязный, ужасный?
- А твоей жизни это добавило внешней небрежности?
- Не-ет. Как мылся - так и моюсь. Стригусь, делаю маникюр, брею бороду и даже причесываюсь? И я очень люблю красиво одеться.
- А в доме главное - чистота и порядок?
- Я понимаю, что это ужасно Друзья говорят: "Ну, слушай, просто даже раздражает, что эта пупочка у тебя должна лежать вот здесь, а эта - здесь". А для меня во всем этом своя гармония. Даже беспорядок должен быть красивым.
- Тебе не случалось влюбляться в партнерш?
- В партнерш нельзя не влюбляться (смеется).
- И это все сценой заканчивается или нет?
- Иногда заканчивается. Но и до романов случалось доводить.
- И это не мешало работе?
- Может мешать. Когда заканчивается роман. С другой стороны, нужно быть суперартистом, супермастером, чтобы играть с партнершей, которую ненавидишь. Но мне до сих пор везло.
- Ты как-то сказал, что даже неразделенная любовь полезна.
- Конечно. Если у человека есть дар любить - значит, он живой. И потом, мы же живем в России. А это оазис, ни с чем не сравнимый. И так, судя по литературе, было испокон веков. Страдания могут быть и в разделенной любви Страдания, мне кажется, одна из ее составных. Я завидую людям, которые любят друг друга, счастливы, и у них все светло и прекрасно. Такое очень редко бывает. Но что касается русской любви Странное понятие. Бьет - значит любит. Жалеет - тоже любит. Так и у Островского, у всех русских писателей.
- Ты называл себя романтичным человеком. Это ощущение не исчезло?
- Нет. Порой и сейчас чувствую себя юным и беззащитным. Иногда становлюсь грустно-печально-несчастным, как Пьеро. Наверное, это хорошо.
- В театре у тебя все складывается. А как с кино?
- Заканчиваю сниматься в третьей части сериала "МУР есть МУР". Летом еще сериалы были? В "Эшелоне" сыграл небольшую роль на родном украинском языке.
- Сейчас стало хорошим тоном для интеллигенции ругаться матом. Кажется, и ты не исключение?..
- Да, я очень люблю веселые анекдоты, которые на этом строятся. И вообще-то это фольклорные вещи? В русском мате есть прелесть. Это же слова, которые что-то обозначают исторически.
Взять, например, слово "б..дь". В древнем языке, как я знаю, оно означало болото. Когда вечером, в сумерках, поднимались газы, они начинали фосфорицировать, появлялись такие огоньки, которые называли блуждающими. И вот эти ночные вспышки назывались б..дями. Потому что они блуждают. Когда я узнал эту историю, понял, что это неспроста.
Может быть, ругаться матом и грешно, но я и к этому отношусь нормально, тем более когда люди делают это смачно. Тот же Олег Павлович, когда ввинчивает какое-то словечко, из его уст это так звучит!..
Конечно, есть и были люди, которые никогда не произносили никаких запретных слов. Известна история с Завадским, он же был таким скромным, аристократичным. И однажды поспорил с известным артистом. Тот открытым текстом послал Завадского матом. Режиссер стоял, стоял, а потом понял, что нужно что-то ответить, и сказал: "А вы? а вы? а вы - какашка!!!" - и ушел. Это был самый верх его хамства.
- А какие простые удовольствия, как говорит Уайльд, тебя сейчас радуют?
- Устаю так, что времени нет на простые удовольствия. Вот сегодня с утра поспал - и такое удовольствие было в этом!
- А если свободный день?
- Буду сидеть дома.
- Цветоводство не забыто? У тебя же вся квартира была в цветах?
- Нет, фиалки цветут. Все на месте, все выросло (смеется).
- Ты по-прежнему ездишь на метро?
- Да, да. Но собираюсь получить права и обзавестись машиной. Мне нравится "Фольксваген", "Ранглер-джип", но пока будет что-нибудь попроще.
- А как обстоят дела с поклонницами?
- Есть верные люди. И после моих неудач они все равно предан. Когда они приходят на спектакль, дарят цветы, говорят какие-то слова, это очень приятно. Появляются и новые люди.
- На улице не узнают?
- Это не моя история (смеется). Хотя иногда узнают в неожиданных местах. Я зашел в банк, и вдруг мне говорят: "Ой, как приятно вас видеть, мы были на этом спектакле, на этом, и этом?" Прошлым летом отдыхал в Турции, и на танцплощадке подходит барышня и спрашивает: "Это же вы играли в Бумбараше и Смертельном номере?" "Да, я". "Ой, как приятно! А мы сначала думали, что это какой-то местный турок?" (смеется).
- Ты очаровываешься людьми?
- Ну, иначе жить неинтересно.
- Кто очаровывается, часто потом разочаровывается.
- Случалось. Но я оправдываю это тем, что предельно близко подпустил к себе человека и сам очень доверился.
- Кризиса среднего возраста не ощущаешь? Сегодня о нем так модно говорить!
- Я еще до среднего возраста не дошел.
- Твое сердце сейчас не стопроцентно занято?
- Не стопроцентно свободно. И процентов тридцать свободных есть (смеется).
Марина Зельцер
Вечерняя Москва
18.10.2004
http://www.mxat.ru/
Док. 508587
Перв. публик.: 18.10.04
Последн. ред.: 20.10.08
Число обращений: 178
Егоров Виталий Михайлович
|
