Виталий Егоров, заслуженный артист РФ, актер театра п/р Олега Табакова давно известен театральной общественности столицы своими разноплановыми ролями в таких спектаклях, как "Идиот", "Воскресение. Супер", "Бег", "Под небом голубым", "Страсти по Бумбарашу", "Старый квартал" и др. Наш разговор, приуроченный к юбилею театра Табакова, получился не только о театре.
- Виталий, мы беседуем с тобой в канун 20-летия театра. В жизни человека это возраст интересный, неоднозначный? Как живет театр в этот непростой период? Или "Табакерка" - это уже взрослый, сформировавшийся организм?
- Еще Станиславский говорил, что театру дано существовать 10 лет, а потом он начинает умирать. А тут уже 20! И то - это официально. А на самом деле, до этого еще была студия несколько лет? Но, благодаря Олегу Павловичу и некоторой нашей помощи, мы сломали это правило, не придуманное, а вычисленное? Я, наверно, с собой сравню. Меня часто спрашивают про кризис среднего возраста, на что я отвечаю: "Вы знаете, мне 38, но я пока этого не ощущаю". У каждого организма своя дата кризиса. В театре мы этого не ощущаем.
- Расскажи, пожалуйста, как ты поступал к Табакову.
- Я навсегда запомнил эту свою самую первую встречу с Олегом Павловичем. На вступительных нужно читать басню, стихи. Уже на третьей строчке басни стал врать, и Олег Павлович (это же ходячая энциклопедия!) продолжил за меня. Он сидел в такой джинсовой рубашке, и глаза у него - такого васильково-небесного цвета. Он мне показался ангелом: домашний, "пушистый". Я ж в первый раз его видел в жизни и так близко. Он спросил меня, почему я басню плохо знаю, а я их, признаюсь честно, просто не люблю. Помню, читал из "Пиковой дамы" про три карты, Блока? Романс пел. Любовь к романсам появилась в армии, а служил я в театре Советской Армии. Сашка Домогаров, который раньше служил в этом театре и потом остался играть в нем, увлекался романсами. А мне в тот период нравился минор по утраченному юношескому романтизму (Виталий произносит это с голосом трагика). Когда учился в Днепропетровске, то часто пел "Глядя на луч изумрудного заката" (улыбается). На второй год службы играл Гюстава, друга Армана, которого играл Домогаров, в "Кортике" Шуру Огурцова, в спектакле "Макбет" у меня была роль со словами. А в основном, в тот год призывали служить из регионов, так я и оказался в Москве. Служил вместе с Олегом Дмитриевым (актер МДТ), Павлом Капитоновым (Ленком), Романом Самгиным (Ленком). Вот мы все вместе бегали в массовке, я был сержантом (улыбается). Однажды я узнал, что курс набирает Табаков. Вот так все и получилось.
- Многие актеры рано или поздно начинают задумываться о режиссерском поприще. Тебя такая мысль посещала?
- Посещала, и еще как? Мне страшно. Иногда хочется, но страшно. Мне как-то предложили преподавать в Школе-студии. И Лобанов предлагал, и Олег Павлович. Мы долго говорили на эту тему. Я что-то могу делать на сцене, другим судить - плохо это или хорошо. Но придти к детям, которые поступили не куда-нибудь, а в Школу-студию МХАТ? Ты ведь приходишь, и эти желторотые дети смотрят на тебя и понимают, что ты их чему-то научишь. И эти дети - не бесталанны, их отбирали, они прошли большой конкурс, и заслуживают того, чтоб их чему-то научили. И я, может быть, и мог бы чему-то их научить, а как? Если делать какие-то с ними отрывки? Есть опасение не того, что ты не сможешь это сделать, а вот этого "как?". И ты должен делать это своевременно, а не просто: "Ладно, что-нибудь попробую". У детей же время уходит. То же самое и с режиссурой. Здесь меньше опасности, потому что ты за себя отвечаешь, а со студентами, которые в этой профессии не то, чтобы "на Вы", а три раза "на Вы", присутствует большая ответственность. Если ставить спектакль завтра, то, конечно же, не с собой в главной роли. Потому что на этот процесс нужно смотреть со стороны. Мне кажется, это не совсем правильно, когда ты и режиссер, и актер в своем спектакле. Одно дело, когда в кино снимаешься в главной роли и сам это все организуешь, придумываешь всю историю и понимаешь, как должно быть. А в театре это все намного сложнее. Жизнь покажет. (улыбается).
- Пьеро и Арлекин, Счастливцев и Несчастливцев, Рыжий клоун, Белый? Существует ли на, твой взгляд, в актерской реальности эта вечная оппозиция или это просто театральная мифология? И, если все же существует, то, несмотря на "Смертельный номер", какой парик - твой, Рыжий или Белый?
- Белый, конечно же, ближе. И тогда Машков не просто угадал в выборе меня на эту роль - он просто знал. А мифология ли это? Это просто придуманная история, в которую все верят. Хотя, это все можно и опровергнуть? Тот же Белый Ведь в определенных ситуациях в том же "Смертельном номере" он может быть таким гавнюком, грубо говоря, а при этом, естество, основная оболочка - другая.
- Виталий, а что ты думаешь по поводу того, что художник (музыкант, актер) для того, чтобы творить, должен быть немножко несчастен. Насколько справедливо это утверждение?
- Здесь можно рассматривать с двух позиций - в смысле голодного желудка и в смысле того, что все вроде бы есть. Что касается первого, то я всегда говорю, что голодным я не могу играть спектакль. Мне не хватает дыхания, мне нечем говорить, я не могу двигаться. Я за час до спектакля должен обязательно поесть. В том смысле, что артист должен быть голодным - это вранье! Артист не должен думать о том, где бы ему заработать, на что снять квартиру, как прокормить детей. Если он не будет об этом думать, то он будет заниматься тем, чем должен заниматься. В этом смысле он должен быть сытым. А вдохновение, страдания и какие-то движения души - это должно быть! Это всегда провоцирует на какие-то вещи, которые потом сидящим в зале интересно наблюдать.
- Известно, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. А о чем мечтает хороший актер?
- Точно - не стать художественным руководителем театра (смеется)! О чем мечтаю? Наверное, стать еще лучшим артистом. Ты чем-то располагаешь, учишься новому, и, безусловно, есть куда расти. Очень хочется, чтоб возникли какие-то работы в том, что еще никогда не играл. Вот это, наверное, самое главное.
- А что для тебя успех? Ты тяжело переживаешь какие-то творческие неудачи, если они случаются?
- Неудачи случаются, конечно. Не знаю, насколько часто. Я-то для себя могу определить, а со стороны это может выглядеть по-другому. Неудачи должны быть, но нужно разумно к ним относиться, делать какие-то выводы. В какой-то момент они подхлестывают! Это абсолютно нормально. А если ты понимаешь, что что-то ты сделал действительно хорошо, то возникает какая-то внутренняя гордость, что ты как-то не зря этим всем занимаешься, что ты действительно что-то можешь. И этот внутренний бальзамчик, который никто не замечает, он есть. Иногда думаешь: "Ооо! Хо-ро-шо!"
- Иногда актерам, особенно молодым, предлагают роли, в которых им приходится, что называется, играть себя. Есть ли среди твоих ролей такая, работая над которой тебе практически не приходилось лицедействовать?
- Да мы в любой роли лицедействуем! Выходим на сцену, "Ах, перестаньте представляться!", но все равно ведь лицедействуем! Мы же играем. Где меньше всего? Даже не знаю. Конечно, должно в роль ложиться то, что ты имеешь в себе. Ты - Виталий Егоров, и у тебя есть определенные данные. Есть мука, масло и яйца, и тесто может разным получиться. А что вначале положить - муку, масло или яйца, и как это взбить, перетереть или заморозить? Способ приготовления другой, поэтому получается определенный продукт. А основа одна и та же.
- Насколько сегодня важно для артиста быть светским человеком? Насколько для тебя необходимо, что называется, быть на виду?
- Сейчас я абсолютно нормально к этому отношусь. Это немаловажно, но я спокойно без этого обхожусь. Абсолютно! Нужных людей, в хорошем смысле этого слова, я сам могу найти и, слава Богу, они встречаются и так. Я безумно благодарен судьбе, что они возникают в моей жизни и мне не приходится ходить на тусовки. Это не из моей песочницы. Хотя многие "успешно тусуются", и в этом нет ничего зазорного. Если людям не хватает этого "светиться", то могу посоветовать чаще есть рыбу, в ней есть фосфор (смеется). Что касается экрана, то очень много приглашений участвовать в программах на телевидении в качестве ведущего. Особенно в утренние программы. Недавно в какое-то шоу приглашали ведущим в паре с Ириной Апексимовой. Я не пошел. Мне это неинтересно. Я, что называется, без удовольствия отказываюсь. В качестве участника был недавно на программе "Закрытого показа" фильма "Многоточие". Шоу на "Новом канале" в Киеве уже завершено. Вот такая история.
- Легко ты сходишься с новыми людьми? Поклонники не одолевают?
- Да, я даже иногда в метро знакомлюсь. Подходят, спрашивают: "Это Вы?". "Да, - отвечаю. - Это я!". Бывает очень забавно (улыбается). Все думают, что я их тоже знаю. Иногда это сильно раздражает, а иногда? Это же часть профессии. Человек тебя знает по театру, по экрану. Он-то меня видит все время, и ему кажется, что и я его вижу все время, и что я его знаю в лицо, и мы знакомы. Я вижу людей, которые неоднократно приходят на мои спектакли, и я понимаю, что есть люди, которые ходят не на все спектакли. Потому что был такой период, когда я видел одних и тех же людей в зале, когда мы играли здесь, в "подвале", и во МХАТе. Сейчас их стало меньше. Но есть люди, которые всегда дарят цветы или после спектакля просят автографы, и я отношусь к ним с трепетом. Когда говорят, что от этого устают, не верьте! Приятно, и тем более приятно, когда это один и тот же человек. Понимаешь, что человек наблюдает за спектаклем, что этот спектакль он смотрит не в первый раз, и ты думаешь: "А сегодня было хуже или лучше чем в прошлый раз? Ему или ей больше понравилось или нет, чем в прошлый раз?" Понимаешь, что твоя работа не безразлична. И когда к тебе подходят люди и говорят "спасибо за спектакль", и это люди, неравнодушные к тому, чем ты занимаешься, это всегда очень приятно! Не верьте, когда говорят: " Как это все ужасно, как это надоело". Актеру всегда приятно, когда ему говорят "спасибо", тем более, когда "спасибо" - в хорошем смысле. Потому что можно сказать: "Спасибо Вам, конечно, за спектакль сегодняшний, дерьмо полное!". А когда говорят искренне, ты это всегда чувствуешь, и всегда понимаешь. И это вызывает ответную благодарность этим людям.
- Есть ли у тебя "запретные" темы? Роль, за которую никогда бы не взялся, что-то, что ни при каких условиях не стал бы делать на сцене, в кадре?
- Наверное, я не смогу сыграть серьезную женскую роль (смеется). Хотя, если это сделать красиво и постановка того требует, как например, "Двенадцатая ночь" Доннеллана, то почему бы и нет? Если в рамках предложенной роли я понимаю, что я смогу это играть, и знаю, как это сделать, то буду играть все. Если материал позволяет, то можно и Гитлера интересно сыграть. Мне кажется, если актеры говорят, что они не будут что-то играть, то это артисты с ограниченными способностями (улыбается). Актер должен уметь играть все.
- Насколько важно понимать своего героя, в чем-то совпадать с ним внутренне, чувствовать его?
- Важно понимать, что представляет собой твой герой. А совпадает - не совпадает Все равно, героя сначала наделяешь чертами своего характера, и затем в процессе работы над ролью что-то уже отбрасывается, постоянно что-то шлифуется, оттачивается. И, приступая к роли, я даже не знаю, каким получится мой герой в итоге. Так было у меня с Городулиным. Ну, настолько не мое, я считал? И на репетициях долго притирался к этому образу. Были даже какие-то трения по этому поводу. А потом нашлись какие-то ключики к этому герою. И сегодня, играя этот спектакль, получаю такой кайф! То есть, поначалу думаешь, что это не твое, а в итоге интересно сделать героя таким, чтоб и самому игралось в удовольствие.
- С годами меняется отношение к профессии? Открываются какие-то новые грани, возможности?
- Всему свое время. Что-то случается очень вовремя, что-то - не всегда. Но сидеть и жалеть о том, что я не сыграл что-то, было бы неправильным. Нужно пройти определенные этапы в профессии, в жизни. Не знаю, но мне грех жаловаться, пока я ощущаю себя абсолютно счастливым в том, какую профессию я выбрал.
Зарема Касандеева
онлайн-газета "ПиRамида"
02.05.2007
http://www.mxat.ru
Док. 508558
Перв. публик.: 02.05.07
Последн. ред.: 20.10.08
Число обращений: 94
Егоров Виталий Михайлович
|
