Елена Корзун: у нас есть ровно год, чтобы спасти малый бизнес в нефтяной отраслиНазад
Елена Корзун: у нас есть ровно год, чтобы спасти малый бизнес в нефтяной отрасли
Выступление генерального директора Ассоциации малых и средних нефтегазодобывающих организаций ("АссоНефть") Елены Корзун 18 апреля в "Президентотеле".
"Я в "АссоНефти" уже 10 лет, и самой ассоциации исполняется в этом году 10 лет, и все это время мы последовательно проводим политику пропагандирования именно необходимости наличия этого сектора в экономике страны. Почему? Как бы общее место: нефтегазовый комплекс является основной бюджетоообразующей отраслью страны. В ВВП на эти сектора приходится около 30% валютной выручки валового поступления - около 50% и свыше 50% валютных поступлений компаний.
Зачастую мы слышим, что малые нефтяные компании, как говорит Валерий Грайфер, - это "незаконные дети" отрасли. Это, мол, случайность, это ошибка российской экономики и так далее. И мне бы хотелось, чтобы этот форум послужил началом широкой дискуссии в нашей профессиональной прессе по вопросам взаимодействия малого и крупного бизнеса именно в нефтедобыче.
Само становление малых компаний в нашей стране проходило на вполне законных основаниях. Впервые небольшие независимые производители нефти появились в начале 90-х, когда еще и большая нефтедобывающая отрасль была не акционирована. Приезжали иностранцы, привозили капитал, и стали создаваться совместные предприятия (СП). Мы считаем, что вот эти СП и были первыми малыми и средними компаниями, которые создавались в течение пяти лет. Процесс массового создания СП закончился где-то в 1995-1996 годах. И с этого же времени начали создаваться малые нефтяные компании. Когда отрасль СССР была ножницами реформ разрезана на крупные вертикально интегрированные холдинги, в этих разрезах, в существующем правовом поле, и стали создаваться независимые производители нефти.
Можно сказать, что и пик добычи малых компаний пришелся на 1995-1996 годы - на их долю приходилось тогда около 10% российской добычи. Сейчас, по итогам прошлого года, - это 7%
Конец 90-х годов ознаменовался серией поглощений, слияний крупного бизнеса и представителей малого нефтяного бизнеса. Мы к этой теме относимся спокойно и считаем, что эта сфера - как легкие: она развивается, расширяется, сокращается. Все зависит от экономической ситуации и конъюнктуры. И удивительная вещь: когда был провал добычи в стране в середине 90-х годов, добычу нефти наращивали только малые компании с иностранным и частным капиталом. Период высоких цен на нефть всегда сопровождается поглощением крупным бизнесом независимых производителей, и Россия в этом смысле не исключение.
Если с середины 90-х годов до настоящего времени малые компании остались бы независимыми, то сегодня они бы вышли на объем добычи примерно в 15% от общероссийского уровня. С другой стороны, становление нашего законодательства (я имею в виду скорое принятие Закона "О недрах") позволит как бы обеспечить контроль за крупными компаниями в вопросах использования лицензионного фонда. И если будут введены платежи за неиспользование лицензионных участков, то крупные нефтяные компании будут стимулированы к избавлению от "излишних" запасов в пользу независимых производителей. И процесс этот уже начался. Одна из наших крупных компаний уже провозгласила новую экономическую доктрину по выводу невостребованных, низкорентабельных месторождений из своей структуры.
Мне хочется сказать, что никакого противоречия между крупными малым бизнесом нет. Просто само устройство компаний, сама принципиальная институальная структура предприятий полного цикла и монотоварных компаний - различна.
Сходными для малых и больших компаний являются лишь условия работы. Ни для больших, ни для малых нет никаких льгот, преференций. Все компании работают в единых условиях - и лицензионный, и налоговый режимы, и все проблемы, с которыми сталкиваются нефтяники, одинаковы для всех. Вместе с тем, здесь и таится проблема неравенства между крупными и малыми компаниями. В частности, лицензионные соглашения - если месторождение выставляется на аукцион, то выигрывает тот, кто больше заплатит. Понятно, что небольшие частные инвесторы в этом вопросе с ВИНК не могут конкурировать. Таким образом, эти месторождения оказываются на балансах крупных компаний и зачастую не используются. Надежда лишь на новый проект Закона "О недрах".
В чем особенность малого бизнеса в нефтедобыче? Все же те 150 компаний, которые существуют как малые и средние, работают на худших лицензионных участках, чем ВИНК. Почему? В основном эти компании сосоредоточены в Республике Татарстан, где месторождения старые, выработанные, или в Западной Сибири, или в Тимано-Печоре. На тех лицензионных участках, которые не востребованы крупными холдингами. Спецификой малых и средних компаний является их специализация на разведке и добыче нефти. Опять же это не только российская особенность. Так было и есть во всем мире - в Штатах, в Канаде.
Малые не занимаются переработкой и сбытом нефтепродуктов. Это позволяет им выйти на тот уровень рентабельности, который привлекает инвесторов. Но это и порождает проблемы.
Разные стартовые условия. Все-таки, крупные компании это - наследники той госсобственности, которая была приватизирована и акционирована. Независимые малые компании возникали в 99,99% случаев на условиях проектного финансирования, с нуля, самостоятельно.
Почему мы говорим, что развитие малого бизнеса является государственной задачей и должно входить и в Энергетическую стратегию и в текущую энергетическую политику, проводимую государством как собственником недр? Потому что минерально-сырьевая база страны стареет и мельчает, и огромное количество малых месторождений (80%), стоящих на балансе, относится к категории малых, с извлекаемыми запасами до 5-10 млн тонн. То есть те месторождения, на которых малые и работают. И такая структура МСБ заставляет думать о том, что государство должно обеспечить ее рациональное использование.
Но одна из основных проблем государства в том, что оно себя не ощущает, не позиционирует как собственника недр. Если бы оно себя ощущало собственником недр, то не было бы и такого отношения к независимым нефтепроизводителям.
Никаких противоречий, я повторяю, между крупными и малыми компаниями нет. Во всем мире крупные компании начальный и конечный этапы освоения месторождения передоверяют малым компаниям. И в России так и происходило в начале и в середине 90-х годов. Сама экономика малых компаний устроена так, что им выгодно работать там, где ВИНК не выгодно. Монотоварность обеспечивает приемлемый уровень рентабельности.
Но это создает и проблемы. В России нет внутреннего рынка нефти, ценообразование на внутреннем рынке не рыночное - просто нет биржевой торговли. Ни у кого нет независимых перерабатывающих отраслей. Отсюда - уязвимость малых нефтяных компаний.
Парадокс - чем выше мировая цена на нефть, тем хуже экономика малых компаний. Все дело в налогах. Два года назад была такая ситуация: цена нефти на внутреннем рынке в течение полугода была равна величине налоговых платежей. При существующем налогообложении уже при цене барреля нефти в 20-21 доллар показатели компании идут вниз. Просто потому, что компании налогами обкладываются совершенно одинаково - от мировой цены, но на экспорт малые не поставляют. То, что приняли наши "уважаемые" депутаты в течение 10 минут сразу в трех чтениях, не выдерживает никакой критики. Налоговая система России, таким образом, убивает добычу независимых производителей. А это добыча на 400 отечественных месторождениях.
Другими словами, малый нефтебизнес переживает не лучшие времена. И у нас есть ровно год, чтобы спасти малый бизнес в нефтяной отрасли, с тем, чтобы заложить в бюджет будущего года такой НДПИ, что бы он не губил независмые компании".
