Ее обожают партнеры, друзья и ученики. Ее невозможно не любить. Умная, интеллигентная актриса Марина Голуб - душа труппы театра МХТ имени Чехова. Там же, кстати, служат ее муж, актер Анатолий Белый, и дочь Анастасия, театральный продюсер. Дружная мхатовская семья городской суете предпочитает дом за городом. Потому что восстанавливать силы лучше на природе, в окружении близких друзей-соседей. Здесь же состоялась и наша встреча. Меня удивляло, как Марина спокойна и как настроена на обстоятельный разговор. Ведь завтра у нее спектакль, где она с полной отдачей снова проживет жизнь королевы Гертруды.. Но она иначе не умеет. Ни играть, ни разговаривать с людьми.
- "Гамлет" стал одной из самых громких премьер прошлого сезона. Но отношение он вызвал неоднозначное.
- Зритель этот спектакль принял. А вот критика действительно была. И очень горько, что некоторые вещи, которые я читала, просто нельзя было писать. Такое ощущение, что люди задаются единственной целью - обидеть, уничтожить. А ведь артисты должны продолжать жить, работать, а в такой ситуации это очень трудно - мы все очень эмоциональные, ранимые люди. Спектакль - это живой организм. Сегодня ты одна, завтра другая, сегодня ты веселая, а завтра не очень хорошо себя чувствуешь. У меня, например больные связки. Иногда они подсаживаются - и вот играешь на одном тембре и не можешь вырваться. А "Гамлета" тем более нельзя сыграть с первого раза. Его нельзя и смотреть один раз. Его надо смотреть в начале и в пути. Если играешь часто, то где-то на десятом спектакле появляется другое дыхание. А такая критика, с плеча, с одного захода
- Сейчас в МХТе ведется капитальный ремонт. Из-за этого многие спектакли играются на чужих сценах. И мне кажется, что там они утрачивают свое обаяние и смотрятся иначе.
- Конечно, дома и стены помогают. Когда спектакль ставится на определенной сцене, в определенной атмосфере, акустике, тембрах, актер привыкает к ним. А когда спектакль переносится на другие сцены - происходит некое отторжение. И тогда эту сцену надо завоевать. У нее есть душа, свои домовые, шорохи и шепоты. К ним надо привыкнуть. В своем театре есть родная гримерка, с любимым диванчиком, где ты настраиваешься на спектакль. А чужие гримерки пропитаны чужими запахами, чужой энергетикой. Поэтому работа на других сценах для актера - очень болезненный период.
- Кстати, я слышала, что у старшего поколения мхатовских актеров была традиция спать днем два часа, особенно в день спектакля.
- Да, это правда. И я тоже придерживаюсь этой традиции. Если у меня утром была репетиция, а вечером спектакль, я обязательно сплю. Организм должен отдохнуть. Мы же рвем по живому, играем своими нервами, суставами, сердцами. Во сне организм восстанавливается. Поспишь, соберешь энергию, начинаешь гримироваться и - раз - что-то происходит. Ненавижу играть спектакль в день съемок, когда ты бежишь и у тебя час до начала. Это ужасно. Никогда не наедаюсь перед спектаклем. Ем за два-три часа до него. Потом могу выпить кофе с шоколадкой, чтобы взбодриться после сна, добавить адреналина в кровь. И на сцену.
- Что у вас сейчас происходит на телевидении?
- Ничего. В "Утренней почте" сменили ведущих, в том числе и меня. И это правильно. Чему-то должен приходить конец, а что-то должно начинаться. Нельзя вечно эксплуатировать один и тот же образ. Но вообще я телевидение люблю и с удовольствием поработала бы еще в каком-нибудь проекте.
- А что смотрите сами?
- "Культуру", старые фильмы. А вот всякого рода ситкомы не смотрю.
- В минувшем телесезоне на экраны вышло несколько сериалов, снятых по классическим литературным произведениям
- "Доктора Живаго" я посмотрела на DVD сразу целиком. У меня сложилось сложное впечатление. Наверное, книгу эту воспроизвести невозможно. Все эти описания мытарств, безумная душа В фильме есть своя атмосфера, есть удачные актерские работы. Но не могу сказать о главных героях, что это абсолютное попадание. Скажем, у Олега Меньшикова есть блестящие сцены, а есть никакие. Наверное, это очень трудно прожить.
- По мнению критиков, большинство телевизионных экранизаций, за исключением "Идиота" и "В круге первом", не получились. Почему?
- Для меня это абсолютно очевидная ситуация. Люди работают на сериалах в нереальном темпе. А этот материал надо репетировать. Это надо выстраивать, снимать медленно. Надо менять мизансцены, думать. Классика не любит торопливых. А когда ты работаешь в сериальном режиме, происходит размывание чего-то главного. Знаете, удивительная вещь. Когда мы смотрим старых актеров, создается впечатление, что нам показывают документальный фильм. Я не знаю, каким образом они создавали эту атмосферу, но ты забываешь о том, что это художественное произведение. А сейчас происходит так, что произведение само по себе - экранизация сама по себе. Актеры говорят очень современно, легко, просто. Бороды наклеили, букли наклеили - и шпарят. А ведь в этом материале очень важен даже тембр голоса. Но, с другой стороны, бояться - в лес не ходить
- Вот и ваш муж, актер Анатолий Белый, тоже приступает к съемкам в сериале "Братья Карамазовы".
- Да, и Толя, который будет играть Ивана, и его партнеры - Сережа Горобченко и Саша Голубев - все находятся в диком мандраже. И я их понимаю. Как к этому подойти, как говорить первые слова. Ведь Достоевский писал о человеческих муках, которые никуда не ушли.
- А вообще нужно ли делать сериальные экранизации классики? С неизбежными рекламными блоками? Спешкой при съемке?
- Англичане это делают вполне успешно. "Сага о Форсайтах", например, великолепна. Как точно подобраны актеры, какие лица. И играют по-настоящему, на всю катушку. Там все звучит, каждая сережка, каждый кружавчик. Наслаждение! Значит, можно делать хорошие экранизации в телевизионном формате. Все зависит от того, какие задачи ты ставишь. Скажем, режиссер Алексей Герман, десятилетиями снимает каждый свой фильм. Он тебе может нравиться или не нравиться. Но ты смотришь - и тебя это потрясает. Потому что там в каждом кадре такая атмосфера! Где он берет эти лица?! Этих мальчиков и девочек, тетенек и дяденек? Слава богу, что есть люди, обладающие такой степенью внутренней свободы, образованности, интеллигентности, которая дает им право так существовать и так работать. Ведь сегодня у нас в большинстве случаев все делается быстренько, на скорую ручку, миллион мальчиков и девочек, ассистентов и ассистенток, и все знают, как надо, знают, кто медийный, а кто не медийный. А зритель ждет большого, умного, тонкого кино. И оно, к счастью, появляется. И получает достойную оценку. Примером тому - победа на "Кинотавре" фильма Кирилла Серебренникова "Изображая жертву".
- Кстати, Кирилл Серебренников прежде снискал известность как мастер экспериментального театра, который многие тоже оценивают неоднозначно.
- То, что театральные режиссеры стали активно снимать кино, - очень хорошо. В свое время этим блестяще занимался Марк Анатольевич Захаров. Но это могут себе позволить только очень мощные люди, которые не зациклены на одном только процессе. А Кирилл Серебренников берет как раз тот материал, который позволяет экспериментировать. Он мозжечком чувствует, как будет звучать слово и как это будет выглядеть со стороны. Наша публика не дура, но, к сожалению, она обезглавлена. Хотя если говорить об этом фильме, его уникальность заключается в том, что его могут смотреть люди любого круга. И хотя это в принципе не народное кино, его цитируют и художники, и таксисты. Потому что в нем есть некое ощущение времени. Это попытка рассказать о том, как рождается зло. Многих отпугивает мат в этой пьесе и этом фильме. Но когда Олег Павлович Табаков решил давать этот спектакль во МХТе, он прекрасно понимал, что более точно попасть сегодня с криком души в публику невозможно.
- Почему? Ведь раньше получалось. Когда я сегодня смотрю старые советские фильмы, меня поражает, что пятиминутная сцена, снятая одним планом, заставляет зрителя неотрывно смотреть на экран. Вроде бы ничего не происходит, и никаких экспериментов со словом или кадром
- Правильно. Такое ощущение возникает потому, что эти люди были монстрами. Они сквозь экран пробивали атмосферу, социум. Они жили в трудное время запретов. И во время долгой экранной беседы они говорили о таких болях! Мы только сейчас понимаем, как мало таких мощных людей. Хотя мне нравится нынешнее молодое поколение. И в искусстве появляются потрясающие ребята. Но личностей такого ранга, как прежде, - нет. Возможно, потому, что те актеры жили не зарабатыванием денег, а болями страны. Они творили в нелегкое время, пропуская через себя все социальные язвы. Сегодня это ушло.
- Сейчас очень много говорят об актерских гонорарах. В частности, многие ваши коллеги и продюсеры полагают, что слава разбаловала некоторых молодых актеров. И, если опытные артисты не подвержены внутренней эрозии, то у молодежи такие резкие скачки в цене за съемочный день отражаются и на самооценке, и на качестве игры.
- Значит, те, с кем это происходит, - идиоты. Нет большей пошлости, чем получать большие деньги и не отвечать за это своей работой. Если тебе доверяют и платят хорошие деньги, ты должен выкладываться на все сто. А продюсеры должны очень четко понимать, кому и за что они платят. И, определяя стоимость съемочного дня, идти индивидуально от артиста. Если они видят, что артист хороший, работает умно, растет - надо поднимать ставку, поощрять его. А если ты видишь, что это фуфло, - не поднимай. Не надо баловать посредственность. Хотя я всегда за то, чтобы артисты получали хорошо. Но вот в Америке, на мой взгляд, происходит катастрофический перегиб в гонорарах. Но это такая страна: они не могут существовать иначе. Они это завоевали, это их путь. И мы можем говорить, ну да, мы же не в Голливуде, но надо себя уважать и понимать, что твоя ценность как актера определяется не только гонораром. А этого у нас кто-то сейчас не понимает. Сколько таких звезд и звездочек, которые взлетают, купаются в славе, требуют все больших денег, а потом гаснут! Для меня всегда на первом месте был материал, а не деньги. Поэтому я снимаюсь мало, выбираю. Но я лучше буду ждать
Мария Безрук
Труд
03.10.2006
http://www.mxat.ru/
Док. 507874
Перв. публик.: 03.10.06
Последн. ред.: 18.10.08
Число обращений: 128
Голуб Марина Григорьевна
|
