Гости: Сергей Курохтин, Екатерина Некрасова
ТОЛСТАЯ: Добрый день, уважаемые друзья. Сегодня приподнятое настроение на "Маяке", столько событий выпало на этот день! Прежде всего мне хочется поздравить вас, уважаемые слушатели, с Днем радио. Напротив меня сидят мои коллеги. Их тоже нужно поздравить с Днем радио, это тоже их профессиональный праздник. Я начну с корреспондента радио "Маяк" Екатерины Некрасовой.
НЕКРАСОВА: Добрый день, я вас тоже поздравляю с Днем радио.
ТОЛСТАЯ: Спасибо большое. И сколько вы лет работаете на радио?
НЕКРАСОВА: Почти семь.
ТОЛСТАЯ: О, рядом с вами я салага.
НЕКРАСОВА: Я надеюсь, дембель не скоро случится.
ТОЛСТАЯ: Вот видите, я плохо разбираюсь в этих терминах, в которых мужчины понимают очень хорошо. И сейчас меня поправят, тем паче что это мой начальник, руководитель "Маяка" Сергей Курохтин. Добрый день.
КУРОХТИН: День добрый, Фекла. Вы говорите все абсолютно правильно.
ТОЛСТАЯ: Вот. Это самый лучший начальник. Я поздравляю вас с Днем радио.
КУРОХТИН: Спасибо.
ТОЛСТАЯ: Мы сегодня, дорогие друзья, хотели поговорить с уважаемыми гостями не столько про День радио. Потому что, ну что говорить? Просто прекрасно, что у нас есть профессиональный праздник. И мы уже говорили с Сергеем, если вы помните, несколько недель назад о премии "Радиомания", очень приятно, что "Маяк" увез после этой церемонии, в частности, Сергей приносил нам в студию несколько статуэток, несколько призов "Радиомании". Но не о радио сегодня речь. Сегодня речь об инаугурации президента, которая прошла утром в Кремле. Я почти все проспала, телевизор у меня не работает. Поэтому я займу самую удобную для ведущего позицию, как я люблю повторять хорошую русскую поговорку: "Свежий дурак с мороза", который ничего не знает, ничего не видит. В то время как Сергей уже с утра встал, уже намылил шею, что называется (простите, что я так неформально к вам). Вы в ослепительно белой рубашке, в каком-то восхитительном галстуке, в изысканнейшем костюме. Катя тоже очень хороша. Потому что вы сегодня шли, как на праздник, в Кремль. Расскажите, пожалуйста, как это было, глазами очевидцев. Не то, что вся страна видела по телевизору, а как это было для вас?
КУРОХТИН: Наверное, правильно, если начнет Катя, потому что она шла туда на работу. А я тоже
НЕКРАСОВА: Развлекаться.
КУРОХТИН: Не развлекаться, но я, по крайней мере, должен был смотреть, а Катя еще одновременно записывать, работать, включаться на "Маяк", на "Вести-FM", в общем, работать специальным корреспондентом, каковым она у нас и является.
НЕКРАСОВА: Вот мне не завидовали все мои коллеги, которые, как и я, пришли туда по приглашению. Но они-то не работали, они наслаждались. А я стояла с блокнотом, чем вызывала недоуменные взгляды, конечно, всех присутствующих. Ну что я могу сказать? Первое впечатление от инаугурации - это Алла Борисовна Пугачева. Так уж совпало, что мы с ней одновременно почти подошли к входу в Большой Кремлевский дворец.
ТОЛСТАЯ: Простите, а как вы прошли в Кремль?
НЕКРАСОВА: Начнем со станции метро "Театральная".
ТОЛСТАЯ: Я могу сказать о своих впечатлениях. Я обычно бегу в Кремль, когда я веду концерт в Кремле. Например, вчера был концерт, посвященный Дню радио. Поскольку я обычно опаздываю, бегу я из студии "Маяка", то я мимо зрителей, с пакетами, с платьями. Мне всегда говорят: "Вам на служебный, гражданочка". Я говорю: "Я не могу, я уже опаздываю". Я мимо зрителей, чтобы они меня не заметили. Вы тоже так бежали вместе с гостями приглашенными, или вы, как человек работающий, чуть раньше?
НЕКРАСОВА: Все гости, естественно, проходили вместе. Были некоторые сложности, потому что, скажем, когда перекрывают Красную площадь, то все журналисты, буду говорить, что знаю, проходят через ГУМ, обходят как бы эту закрытую зону, чтобы подойти к Спасским воротам. Сегодня даже этой возможности у нас не было, потому что ГУМ просто перекрыли. И там люди, как за стеклом, стояли: выпустите нас! - которые были внутри. И то же самое делали те, которые были снаружи. В общем, были некоторые сложности.
ТОЛСТАЯ: Так сколько часов стояли люди в ГУМе?
НЕКРАСОВА: Я думаю, это было не очень долго.
ТОЛСТАЯ: Зашел человек за покупкой, да?
НЕКРАСОВА: Где-то минут 15.
ТОЛСТАЯ: Ну, 15 еще можно!
НЕКРАСОВА: Да, все было так гуманно. И потом уже с приглашениями люди подходили к специальным ограждениям. Я проходила через Спасские ворота. Вообще можно было сегодня через трое ворот пройти: Боровицкие, Спасские и Кутафью башню. Я решила пойти через Спасские по одной простой причине: я надеялась, что ради нас, гостей, сегодня откроют главные ворота и нам не придется через такой боковой аппендикс туда пробираться. Нет, все-таки пришлось, потому что ворота открыли, но не для нас, а для теперь уже действующего президента Дмитрия Медведева, когда он туда проезжал на своем черном "мерседесе".
ТОЛСТАЯ: Мне нравится. Вот что значит корреспондент "Маяка". Катя говорит о воротах: ну, я через эти ходила Я никогда не ходила ни через одни, ни через другие ворота, кроме Кутафьей башни.
КУРОХТИН: Вот я сегодня шел через Кутафью башню, как обычно.
ТОЛСТАЯ: Хорошо. И вот вы пришли
НЕКРАСОВА: Да. Мы все подходим к Большому Кремлевскому дворцу, там скапливается очередь. Термометр, который висит рядом с дверьми, даже не показывает плюс 5, он показывает 4,5 градуса. Народ мерзнет. И больше всех мерзнет тот народ, который все-таки не пренебрег этикетом и полагающимся протоколом и не оделся так, как было сказано в приглашении.
ТОЛСТАЯ: А как было сказано в приглашении?
НЕКРАСОВА: В приглашении было сказано: форма одежды - платье обычной длины, темный костюм или военная форма с орденами и медалями. Но за неимением последнего люди пытались как-то выкрутиться. У некоторых это получалось, у некоторых хуже. Например, все-таки женщинам положено было прийти в платье. Брюки нежелательны. Тем не менее некоторые женщины не смогли этого сделать, например, Элла Панфилова пришла все-таки в брюках, так же поступили некоторые другие женщины. Конечно, эта одежда им тоже шла, но это не совсем соответствовало протоколу. Что касается Аллы Борисовны, которая подошла через минуту после меня, опираясь с одной стороны на Гошу Куценко, с другой стороны - на Александра Розенбаума
ТОЛСТАЯ: Гоша Куценко тоже был! Как интересно!
НЕКРАСОВА: Ну конечно.
ТОЛСТАЯ: Почему "ну конечно"?
НЕКРАСОВА: Такое важное событие.
КУРОХТИН: Звезды телевидения были и шоу-бизнеса. Федорчук, Лазарев.
НЕКРАСОВА: Марат Башаров, там все были в полном составе.
КУРОХТИН: Марина Александрова.
НЕКРАСОВА: Возвращаюсь к Алле Борисовне. С одной стороны, она попыталась соответствовать протоколу, она, конечно, надела платье. Но с другой стороны, она не изменила себе, и платье было обычной для нее длины, но в принципе оно было не обычной длины, оно было мини. Вот. Из-за этого она и пострадала, собственно, потому что стоять было холодно, и она стала пробираться сквозь очередь, говоря: "Пропустите бедную певицу, пока голос не потеряла". Естественно, люди, которые видят Аллу Пугачеву, конечно, хотят с ней поговорить, это первое и естественное желание. И какие-то сердобольные женщины сказали: "А что у вас слезы на глазах? Почему вы плачете? От счастья, может быть?" Она говорит: "Да нет, от холода". Но потом она прошла, слава богу, в Кремль. Не только по приглашению, которое было у нее в руках, но и по специальному пропуску. Я думаю, у такого человека, как Алла Пугачева, есть специальный пропуск для прохода в нужные места.
ТОЛСТАЯ: Да?!
НЕКРАСОВА: Конечно, не стали ее с пристрастием обыскивать солдаты.
ТОЛСТАЯ: А вас с пристрастием обыскивали солдаты, Катя?
НЕКРАСОВА: Я бы не сказала, что с пристрастием, но, конечно, какой-то интерес они проявили совершенно определенный.
ТОЛСТАЯ: Хорошо. Какие впечатления у Сергея Курохтина, который шел через Кутафью башню?
КУРОХТИН: И шел в другой зал - в Андреевский. И, следовательно, мы были в разных очередях.
НЕКРАСОВА: Мы были в разных очередях и, извините, добавлю: в разных залах. Всего залов три. Это Георгиевский, Александровский и Андреевский. Все происходило в Андреевском. А гости остальных залов наблюдали по экранам, которые были развешаны.
ТОЛСТАЯ: Поэтому Сергей был в самом главном?
НЕКРАСОВА: Да. А я была в Георгиевском.
ТОЛСТАЯ: Я, когда вы говорили про Кремлевский дворец, представляла себе, конечно, этот концертный зал. Но это я сглупила просто. Это не советской постройки концертный зал. Потому что он же тоже называется Кремлевский дворец. А старый, Большой Кремлевский дворец. Прекрасно. Но вы не первый раз, наверное, там были, господа?
КУРОХТИН: Не первый раз.
ТОЛСТАЯ: Ну, как там? Еще ничего не потерлось после бородинской реконструкции?
КУРОХТИН: Нет. И даже я когда выходил из Кремлевского дворца вместе с сенатором Трошиным, он, будучи старожилом в политике, он осматривал все это и говорил: "Как все это изменилось с тех пор, когда я пришел сюда первый раз!" "Когда?" - спросил я. - "О, это были 90-е и начало 90-х, когда были демократы здесь. Вы бы не узнали Кремль". - "Это был не Кремль, а проходной двор", - сказал я. "Да, да, - обрадовался он, - именно проходной двор. А сейчас входишь все-таки в святыню".
ТОЛСТАЯ: С удовольствием поругали демократов заодно, да?
КУРОХТИН: Пнули походя.
ТОЛСТАЯ: Вот малость, а приятно, да? Вот какие вы все-таки!
КУРОХТИН: Но, понимаете, все-таки очень легко стать державником, находясь в такой атмосфере. Но я еще хотел сказать два слова по поводу очереди.
ТОЛСТАЯ: Еще маленькая политическая ремарка: быстро противопоставили демократов державникам. Некоторые демократы тоже любят державу.
КУРОХТИН: Я хотел сказать, что многие демократы очень успешно стали державниками. И, может, даже более державными.
НЕКРАСОВА: Одно другому не противоречило.
КУРОХТИН: Не противоречило. Но в моей очереди тоже было холодно, хотя никто не жаловался. Все так бодро стояли на входе. Но когда я подошел уже непосредственно к входу во дворец, в это время подъехали два с темными стеклами автобуса больших. Я был уверен, что это что-то связанное с охраной или еще с какой-то массовкой. Нет, из этих двух автобусов вышло все наше правительство в полном составе, которое, очевидно, из Белого дома доставили на автобусах. Чтобы они не ездили со своими мигалками каждый по отдельности.
ТОЛСТАЯ: А потом оно же уже в отставку ушло в этот момент. Чего с ними церемониться?
КУРОХТИН: Еще нет.
ТОЛСТАЯ: Им оставалась всего пара часов.
КУРОХТИН: Совершенно верно.
ТОЛСТАЯ: Можно уже и на общественном транспорте.
КУРОХТИН: Конечно. И поэтому все их бодро приветствовали! Они идут же, отставники предстоящие. Но вид самого правительства Российской Федерации, выходящего из автобуса, он, конечно, очень приятен. Господин Кудрин вышел.
ТОЛСТАЯ: Но автобус без турникета, которые сейчас в Москве? Если без турникета, то хорошо.
КУРОХТИН: Они сохраняли чувство юмора и достоинства, весело шутили с теми, кто был в очереди. Даже обнимались. И я удостоился рукопожатия от господина Швыдкого. Очень надеюсь, что он останется в новом правительстве. Вот. И господина Фетисова.
ТОЛСТАЯ: Что же, вы зря жали ему руку?
КУРОХТИН: Михаил Ефимович, я думаю, найдет себя в любом качестве.
НЕКРАСОВА: Ему никогда не зря пожать руку.
КУРОХТИН: Да, совершенно верно.
ТОЛСТАЯ: Мне тоже хочется сказать, что, Михаил Ефимович, меня-то вы помните? Я же ваша еще студентка. Так что на всякий случай сказали правильные слова... Итак, мы с вами доехали до того, что вы вошли в зал, все уже замерзшие. И что же было дальше, Катя?
НЕКРАСОВА: Мы пока еще поднимаемся по лестницам только, такой разношерстной очень толпой - справа буддист, слева мусульманин, впереди темнокожий, а позади какая-нибудь дива, вроде Ларисы Долиной, например. Здесь же нас встречают возле входа в главный зал помощники советников ушедшего президента, вот так бы я выразилась, в общем, люди специальные, которые встречают улыбками и поздравляют с праздником. Отнюдь не с Днем радио, как можно было бы подумать нам, а с другим праздником - инаугурацией, который действительно для этих людей, искренне они чувствуют это, это действительно сегодня был праздник.
КУРОХТИН: Извини, я замечу, что некоторые из гостей инаугурации меня сегодня поздравляли именно с Днем радио: господин Чуров, лидер коммунистов Геннадий Зюганов.
ТОЛСТАЯ: Вот коммунисты знают, что на белом свете важно, а что не важно, молодцы.
НЕКРАСОВА: А Геннадий Андреевич был сегодня?
КУРОХТИН: Геннадий Андреевич был, а как же!
НЕКРАСОВА: Был и Григорий Алексеевич Явлинский тоже, он стоял такой весьма умиротворенный.
ТОЛСТАЯ: Мне хочется спросить: кого не было? Заметили ли вы кого-то, чье отсутствие вас удивило?
КУРОХТИН: Ну, для этого нужно быть, во-первых, во всех залах.
НЕКРАСОВА: Да, это очень сложно. Я даже не знала, что Сергей был сегодня на инаугурации, я увидела его в середине процесса по телеэкрану, по которому мы - те, кто был в Георгиевском и в Александровском залах, смотрели, естественно, все по экранам, которые были развешаны где-то через каждые 5 метров.
КУРОХТИН: Но у меня безусловное ощущение, что были все.
ТОЛСТАЯ: А как подбирали вообще гостей? Это отчасти, понятно, государственные интересы. Но то, что касается звезд, например, шоу-бизнеса или артистов, это те люди, которым симпатизирует новый президент? Вот любит президент артистку Марину Александрову, например, и думает: пускай Марина придет на мой праздник, порадуется.
КУРОХТИН: Ну, конечно, какие-то симпатии здесь присутствуют. Я не уверен, что это симпатии ушедшего или пришедшего президента, может быть, его пресс-службы. Но, безусловно, постарались сделать так, чтобы было ощущение, что из всех слоев, из всех цехов, из всех сфер люди, чьи лица олицетворяют эту сферу, должны быть. И это, безусловно, было выполнено. И на самом деле здесь, конечно, есть свои секреты у кухни, у пресс-службы, у службы протокола президента, но этот принцип, он, безусловно, был соблюден. Потому что и армия, законодательная власть, исполнительная, общественные структуры - все, безусловно, были представлены. В этом смысле, мне кажется, не придерешься.
НЕКРАСОВА: Кстати, мы перечислили двух наших оппозиционеров - Зюганова и Явлинского. Конечно, был и Владимир Вольфович, куда же без него, в ярко-розовом галстуке. Ну, не могу сказать, что он лучился радостью, может быть, какой-то, но он был преисполнен по крайней мере торжественности момента, это безусловно.
ТОЛСТАЯ: Прекрасно. Мне хочется еще каких-нибудь деталей: долго ли это было, не устали ли вы стоять, угощали ли вас шампанским?
НЕКРАСОВА: Вы знаете, обошлось на сей раз без угощений, потому что духовная пища была, конечно, сегодня на первом месте.
ТОЛСТАЯ: А это что такое? Молебен?
НЕКРАСОВА: Ну, сложно объяснить. А молебен был, кстати, но уже по завершении всего этого мероприятия. Патриарх благословил вступившего в должность президента, кажется, на Соборной площади это было. А потом они вошли в Благовещенский собор и провели там молебен, так что, Фекла, вы попали в точку.
ТОЛСТАЯ: Мне хочется, чтобы мы поговорили вообще о том, что такое инаугурация, как она проходит в разных странах, чем она отличается или походит в своей церемонности на коронацию, и поговорим также с нашим европейским коллегой, как это в европейских странах проходит. Потому что интересно сравнить. И мне кажется, что это такая вещь как раз протокольная, в которой страны тоже как бы соревнуются, еще как.
КУРОХТИН: Соревнуются, безусловно.
НЕКРАСОВА: Более того, даже одна-единственная страна может соревноваться от инаугурации к инаугурации в поисках наилучшего варианта, потому что нынешняя отличалась от предыдущих.
ТОЛСТАЯ: Так и что же? Я спросила: не устали ли вы стоять?
НЕКРАСОВА: Нет, народ просто общался, потому что там люди из разных сфер, естественно, они знают друг друга, некоторые давно не виделись, и поэтому там не было застойного какого-то стояния, все бродили, все общались, всем было интересно.
КУРОХТИН: Да, атмосфера была не напряженной, она абсолютно спокойная, легкая. Да, можно было общаться, многих людей увидеть, которых ты давно не видел.
ТОЛСТАЯ: Потусовались вы хорошо.
КУРОХТИН: Да-да, очень правильное слово.
ТОЛСТАЯ: Мне хочется понять, что значит наслаждение, которое испытывали все вокруг? Это же не вечеринка, это же не концерт. Радость, какой-то патриотический восторг?
КУРОХТИН: Видно, Фекла, что вы действительно проспали инаугурацию. Вы не смотрели, вы не видели куполов золотых, которые были в трансляции.
НЕКРАСОВА: "Славься" Глинки не слышали.
КУРОХТИН: "Славься" Глинки не слышали. И поэтому вы не можете понять то наслаждение, которое испытывает каждый человек, который был в зале.
ТОЛСТАЯ: Вы испытывали гордость за нашу страну в этот момент?
КУРОХТИН: Да, испытывали.
ТОЛСТАЯ: Как хорошо!
НЕКРАСОВА: Отвечая на вопрос, могу сказать, почему я так переживала. Переживала только от одного. Во-первых, у меня был блокнот и ручка в руках. И рядом стояли Боярский и Безруков, у которых ручки и блокнота в руках не было, и они могли всплескивать руками, подносить их к губам.
ТОЛСТАЯ: А вы даже чепчик в воздух!..
НЕКРАСОВА: Даже не могла элементарную вещь сделать.
ТОЛСТАЯ: Уж раз мы заговорили о Боярском, то, пожалуйста, ответьте на вопрос: "Был ли на Боярском зенитовский шарфик?" - спрашивают наши слушатели, они же зрители.
НЕКРАСОВА: Нет, на нем была шляпа.
ТОЛСТАЯ: Он всегда носит шарф с эмблемой "Зенита", любимой команды.
КУРОХТИН: Он был в кармане.
НЕКРАСОВА: Да, сегодня он воздержался.
ТОЛСТАЯ: А сегодня можно. Из Петербурга же наш новый президент. Нет, не было?
НЕКРАСОВА: Нет.
КУРОХТИН: Да и прошлый тоже оттуда.
ТОЛСТАЯ: Да, действительно. Знаете что, я хочу, чтобы мы сегодня поговорили не только о событии, произошедшем с утра, а вообще об инаугурациях, о том, как это бывает. Мы дозвонились до нашего коллеги и моего давнишнего и доброго друга, шефа Русской службы "Евроньюс" Петра Федорова. Петя, слышите ли вы нас?
ФЕДОРОВ: Здравствуйте, Фекла. И если бы не прямой эфир и заявленная тема, то расспросил бы и вспомнил бы прошлое. Но давайте ближе к теме.
ТОЛСТАЯ: И приветы вам тоже, если бы не прямой эфир, хотела бы передать. Соскучились очень по вас. Только ваш голос на "Евроньюс" всегда слушаю с удовольствием. Так вот, я хочу спросить вас, вы наверняка тоже смотрели нашу сегодняшнюю инаугурацию из Лиона, где вы последнее время работаете. Как проходила, например, недавняя церемония инаугурации Саркози? Наверняка вы еще видели европейские аналоги этого торжества?
ФЕДОРОВ: Да, Фекла, разумеется. Не только смотрел, но и вел. И вашего визави тоже видел среди гостей - Сергея. Хорошо, что вы с Франции начали, потому что французский ритуал признан эталоном, я имею в виду президентский ритуал. Называется это "инвеститура", во Франции так в Средние века обозначался акт передачи королем феода своему вассалу. Поэтому из-за того, что французский церемониал признан эталонным, многое похоже. Итак, вновь избранного президента во дворе Елисейского дворца встречает президент уходящий. Они удаляются от публичных глаз и полчаса разговаривают с глазу на глаз. После этого, еще до принятия клятвы, к новому хозяину Елисейского дворца переходит ядерный чемоданчик, понятно, электронные ключи от французского ядерного потенциала. Он провожает бывшего президента на парадную лестницу, которая в случае Елисейского дворца называется как-то по-железнодорожному - перрон. Но так уж называется. Ну, и затем в праздничном зале Елисейского дворца и начинается церемония.
КУРОХТИН: Но без бывшего президента. То есть он уезжает и не участвует.
ФЕДОРОВ: Совершенно верно. Без бывшего президента.
ТОЛСТАЯ: А кто присутствует на этой церемонии во дворце?
ФЕДОРОВ: Приблизительно тот же самый состав. Это ушедшие официально премьер-министр и члены кабинета, это председатели обеих палат Национального собрания. Это родственники, которые стоят достаточно компактно, но вполне заметные фигуры. И представители главных конфессий. Так что в принципе все похоже. Глава Конституционного совета объявляет итоги выборов и вручает президенту знаки кавалера Большого креста, потому что с этого момента президент становится магистром Почетного легиона. Массивная цепь, на ней не 17, как у нас, а 16 медальонов, и каждый из них символизирует рода войск или сферы национальной экономики. Больше президенты ее не надевают. Эту традицию отменил Валери Жискар дЭстен, который вообще много нового привнес. Он первым пришел не во фраке и не в смокинге, а в партикулярном костюме. И не въехал, а вошел пешком. Что отличается? Президент Франции не приносит клятвы, как бы скажем, вербальной. Но он подписывает новый документ-контракт с французским народом. С короткой речью обращается к собравшимся. И, в общем, после этого церемония и закончена, если не считать того, что прозвучит не 30, а 21 залп артиллерийского салюта.
КУРОХТИН: А в какой момент он становится президентом? Вот у нас сразу после произнесения присяги. А там после подписи?
ФЕДОРОВ: В момент подписи.
КУРОХТИН: В момент подписи.
ФЕДОРОВ: Как только он ставит подпись в такой своего рода контракт с французской нацией, он становится президентом.
ТОЛСТАЯ: Спасибо большое. Вы, как истинный профессионал, все знаете с точностью, в деталях, а если говорить просто о впечатлении, которое остается у французских граждан от инаугурации и у россиян? Например, какая из инаугураций, если две сравнивать, торжественнее?
ФЕДОРОВ: Французская инаугурация более домашняя.
КУРОХТИН: Ну и дворец-то поменьше будет.
ТОЛСТАЯ: Ну и страна тоже немножко поменьше, правда?
ФЕДОРОВ: И вот сегодня после того, как закончили прямой эфир, я поговорил с нашими коллегами, они сказали: "Впечатляет". И что особенно впечатлило, это работа наших операторов. Очень понравилось то, как камера, как будто выполняя функцию глаз нового президента Дмитрия Медведева, летела по коридору перед ним.
ТОЛСТАЯ: Может быть, она была просто вмонтирована.
НЕКРАСОВА: Да, это точно.
КУРОХТИН: Это молодой человек такой специальный, да, бежал впереди президента.
ФЕДОРОВ: Да. Вот. Любопытный был влет снаружи в окно. Наверное, это монтаж, но все равно любопытно.
КУРОХТИН: Да.
ФЕДОРОВ: Вообще было очень торжественно и очень красиво.
ТОЛСТАЯ: Хорошо, спасибо вам большое. Приятно, что вы из Лиона наблюдаете за тем, что у нас происходит, и надеюсь, что будем еще на связи.
ФЕДОРОВ: Фекла, я с удовольствием.
ТОЛСТАЯ: Вообще слово "инаугурация", то есть церемония вступления в должность, происходит от латинского inauguro, то есть посвящение. И отчасти, конечно, она заимствована, или истоки ее, в коронации монархов, поскольку лет 100 с небольшим у нас институт президентства на белом свете, ну, у американцев больше, а до этого, конечно, это были коронации. И вот американская, скажем, инаугурация президента, она тоже послужила своеобразным примером, потому что они 200 лет уже оттачивали всю церемонию. Президент всегда вступает в должность 20 января ровно в полдень. Сначала вице-президенты получают свои полномочия, потом президент, и председатель Верховного суда приводит к присяге вновь избранного президента. Интересно, вот здесь я нашла такие сведения, что во время инаугурации Буша произошел такой казус, что один из нарушителей церемонии шепнул что-то, вдруг подошел к Бушу, шепнул что-то на ухо главе государства и вложил ему в руку какой-то предмет. Потом выяснилось, что это была юбилейная монета с какой-то еще закатанной в пластик карточкой с текстом молитвы.
КУРОХТИН: Нынешнего Буша?
ТОЛСТАЯ: Да, нынешнего. Но, конечно, позор спецслужб очень трудно переоценить, и сарказм американских средств массовой информации по этому поводу А вообще я понимаю, что очень трудно работать и обеспечивать безопасность в такой момент, когда все так торжественно.
НЕКРАСОВА: Ну да, с одной стороны. Но с другой стороны, вот сегодня, например, когда я попыталась пройти от ГУМа к Спасским воротам и пройти через ограждение, конечно же, приглашение без паспорта вообще не рассматривается, то есть обязательно подтверждение личности и так далее.
ТОЛСТАЯ: Ну да. Но речь идет уже о том торжественном моменте, у всех на виду, когда рядом с главой государства кто-то появляется.
НЕКРАСОВА: Да, понятно. Но туда же надо как-то прорваться, прорваться как-то надо было. У нас это, видимо, сегодня было исключено.
ТОЛСТАЯ: Но тот человек, американец, который был нарушителем, наверняка имел приглашение. Но мало ли у кого что в голове
КУРОХТИН: Фекла, это и был демократ, вот помните, о которых мы говорили это был какой-то жалкий демократишка, забежал и испортил.
ТОЛСТАЯ: Не могу с вами согласиться. Уж простите, что перевожу на личное, я только что вернулась из Греции, наслаждалась историей Греции и убедилась в том, что демократия - наивысшая, наилучшая форма правления, и стала еще большим демократом.
КУРОХТИН: А вы знаете анекдот про то, почему в Греции и в Америке такая замечательная демократия?
ТОЛСТАЯ: Нет.
КУРОХТИН: Потому что и там, и там в период расцвета демократии были рабы. Вот как-то с рабами, оно легче, удобнее демократию
ТОЛСТАЯ: Что-то мне подсказывает, Катя, что наш начальник не демократ. Не знаю, к чему это, откуда эта мысль Упомянул Петя Федоров, что во французской церемонии принимают участие, где-то рядом стоят родственники. Что сейчас было? Была ли супруга вновь избранного президента и его сын?
КУРОХТИН: Все, что касается супруги Дмитрия Анатольевича, конечно же, женский взгляд увидит больше, чем мужской, это абсолютно точно.
НЕКРАСОВА: Правильно. Но с другой стороны, мужской взгляд смотрел практически из одного и того же зала, а женский
ТОЛСТАЯ: Не кивайте друг на друга, рассказывайте что-нибудь.
НЕКРАСОВА: Ну хорошо. Короче говоря, перед сценой, которая установлена в Андреевском зале, где, собственно, все это происходило, где Дмитрий Медведев произносил присягу сегодня, рядом с этой сценой стояли супруги обоих президентов - и Людмила Путина, и Светлана Медведева.
ТОЛСТАЯ: Они дружат, кстати, вы не знаете? Они сейчас часто появляются вместе. Я видела их на Пасху.
НЕКРАСОВА: Да, они были на службе на Пасху. Ну, по поводу их дружбы, честно говоря, я не могу ответить на этот вопрос. Но по крайней мере сегодня они стояли рядом. Светлана Медведева была в таком очень красивом бежевом наряде с расшитыми узорами.
ТОЛСТАЯ: Кто ее одевает?
НЕКРАСОВА: Ох, Фекла, ну не ко мне вопрос пока.
ТОЛСТАЯ: Как же вы ничего не знаете, Катя?
НЕКРАСОВА: Да, позор, позор. Не знаю, кто ее одевает, но Юдашкин был замечен там. Возможно, приложил руку, да. Вот. Так что родственники были. Сына Дмитрия Анатольевича я не заметила, но думаю, что все-таки по возрасту ему пока не положено присутствовать на таких мероприятиях, ему 12 лет.
ТОЛСТАЯ: То есть у него просто нет паспорта, и поэтому его не пустили в Кремль.
НЕКРАСОВА: Видимо, да.
ТОЛСТАЯ: Он кричал: папа, папа, пусти меня, папа!
НЕКРАСОВА: А папа говорит: только через четыре года.
ТОЛСТАЯ: Нет, а папа говорит: иди учись в школу, почему ты не в школе? опять мне будет звонить твоя учительница по математике Хорошо. Такое еще сообщение пришло к нам: "Катя, Сергей Владимирович, мы на "Маяке" внимательно следили за инаугурацией, смотрели картинку по второму каналу, и возникло впечатление, что Медведев как-то искренне нервничал - и когда шел по дорожке, и особенно когда речь говорил, у него просто лицо такое было напряженное. То есть это было понятно по-человечески: не каждый день становишься президентом. Вы видели это не через камеру. Верное ли это впечатление?"
НЕКРАСОВА: Ну нет, не соглашусь.
КУРОХТИН: Скорее нет. Мне показалось, когда он проходил рядом, он как раз очень легко шел, у него было хорошее выражение лица, такое не то чтобы спокойное, но легкое. Ну, мы помним четыре года назад, как шел Владимир Владимирович. Он шел в более такой жесткой манере, я бы так сказал, более твердо шел. А Дмитрий Анатольевич шел полегче.
НЕКРАСОВА: Ну, полегче, но не легкомысленно, конечно же.
КУРОХТИН: Нет, не легкомысленно, нет.
ТОЛСТАЯ: И сейчас, друзья, те, кто помнят советские времена, когда нужно было читать между строк, вы понимаете некие намеки на предстоящие четыре года политической системы в нашей стране. Раньше это между строк, а сейчас в походке это как-то проявляется.
НЕКРАСОВА: Нет, я могу сказать, конечно, может быть, волнение (вот я заметила) проявилось, когда Медведев, во-первых, произносил клятву. Конечно, он смотрел вниз на бумажку. И кто бы не смотрел в его ситуации, это очень сложно.
ТОЛСТАЯ: Тот, кто выучил наизусть бы.
КУРОХТИН: А все равно боишься ошибиться.
НЕКРАСОВА: Конечно, конечно, это саперская работа, тут второй раз не произнесешь. То есть произнесешь, может быть, но через четыре года, а сейчас надо произнести первый раз и хорошо. Вот. И когда он уже речь свою произносил, то тоже он заглядывал в бумагу. В отличие от Владимира Путина, который сегодня говорил без бумаги, особенно лирическую часть своего выступления, когда он благодарил и собравшихся, и вообще всех россиян. Конечно, он говорил от души и поэтому никуда не смотрел. Владимир Путин вообще несколько дней назад признался, что ему сложно сказать, в каких ситуациях он волнуется.
ТОЛСТАЯ: Железный человек Хочется прочесть несколько сообщений. "Все было очень красиво, торжественно, но больше всего мне запомнился кривой галстук Дмитрия Анатольевича, - пишет Андрей на нашем сайте, - и то, что он клятву подсматривал". Подсматривал - мы уже обсудили, а галстук как?
НЕКРАСОВА: Зато под цвет глаз - голубой.
КУРОХТИН: Галстук Путина мне понравился больше.
ТОЛСТАЯ: Ну, не волнуйтесь, я думаю, что Дмитрий Анатольевич нас сейчас не слушает, он занят, так что он не обидится на нас.
КУРОХТИН: Нет, дело не в этом. У Дмитрия Анатольевича есть еще минимум четыре года, чтобы
ТОЛСТАЯ: Чтобы научиться завязывать галстук.
КУРОХТИН: Не завязывать. Ну, может быть, лучше подбирать.
ТОЛСТАЯ: Хорошо. У вас сегодня изысканный галстук, Сергей.
НЕКРАСОВА: Похож на Владимира Владимировича.
КУРОХТИН: Да, я больше в том жанре выступил.
ТОЛСТАЯ: Так что вы можете себе позволить немножко критики. А вообще это единственный недостаток нашего нынешнего президента. "Еще перевернута одна страничка истории. Слушала инаугурацию на "Маяке", мурашки по коже, чувствовалось торжество и мощь нашей страны", - пишет Ольга.
КУРОХТИН: Правильно пишет Ольга.
НЕКРАСОВА: Слезы на глазах.
ТОЛСТАЯ: И, наверное, это тоже связано с тем, как это показывали. И похоже ли это вообще на коронации, которые вы, Сергей, как свидетель еще коронации
НЕКРАСОВА: Николая Второго.
КУРОХТИН: Давно это было
ТОЛСТАЯ: Да. И Николая Первого, да и Петра Первого на двойном троне вы хорошо помните.
КУРОХТИН: Нет, я думаю, что кроме места, где все происходило, а ведь в Андреевском зале именно проходила и коронация тоже, все остальное, я думаю, конечно, принципиально отличается. И в этом смысле прав Петя Федоров, который сказал, что многое берется с французских аналогов в данного рода церемониях. Хотя и из американского тоже мы многое взяли. Так что это скорее все-таки не к коронации, а именно к инаугурации, к достаточно демократической процедуре. И я отмечу, что первые слова Владимира Путина в его речи были именно те, что вот сегодняшняя процедура вступления президента очень важна в демократическом оформлении страны. Вот "демократическое оформление" - очень правильные слова. Вот эта часть, составная часть очень важная демократического процесса в стране. И когда это происходит так торжественно, это лишний раз доказывает, что вот этот процесс идет, он всегда, он не прекратится, не прервется. И ты не только гордишься свой страной, ты не только радуешься за нее, но и понимаешь, что вот эта процедура - наши выборы, выборность, демократия, свобода (извините за такое громкое слово), это серьезно и надолго. Вот это ощущение, безусловно, есть у тебя, когда ты стоишь в Андреевском зале.
ТОЛСТАЯ: Это очень важно, то, что вы говорите. Потому что, конечно, люди, которые придумывают или режиссируют, скажем так, всю эту церемонию, они, конечно, тем самым хотят что-то продемонстрировать. И нам - жителям этой страны, и всему миру, потому что действительно нужно читать между строк и понимать, как мы хотим сейчас себя представлять, правда?
НЕКРАСОВА: Кстати, лишним подтверждением стремлений протокола уйти, наверное, от каких-то ассоциаций с царским временем, монархией было то, что Владимир Путин именно во время первой своей инаугурации отказался от традиции, которую ввел Борис Ельцин, - вешать знак президента. Это цепь, сейчас ее не вешают, ее просто приносят на специальной подушечке, проносят сквозь все три зала, мы ее сегодня видели, и она лежит рядом с Конституцией президентской же.
ТОЛСТАЯ: Прекрасно. И еще один не очень серьезный вопрос. "Наш новый президент Медведев очень оживился, глядя на лошадок. Видимо, он любит животных", - пишет Наталья. Что вы думаете?
КУРОХТИН: Что ничто человеческое ему не чуждо.
ТОЛСТАЯ: Ну ладно, любовь к лошадям - это не просто человеческое, это, по-моему, очень прекрасная черта. Еще читаю сообщения. В основном сообщения касаются того, что люди действительно считают, что это была очень приятная, очень торжественная церемония.
НЕКРАСОВА: То есть и им ничто человеческое не чуждо, это приятно.
ТОЛСТАЯ: Да, конечно. Ну, собственно, если обозревать то, что пишут наши слушатели, мне больше нечего сказать. Какие-то итоговые слова предлагаю я произнести Сергею Курохтину, руководителю станции "Маяк", и Кате Некрасовой, корреспонденту. Пойдете через четыре года, если пригласят? Хорошее было мероприятие?
КУРОХТИН: Хорошее. И, безусловно, важной частью этой церемонии является Московский Кремль. И купола, о которых я говорил, и Соборная площадь, и стены Кремля - это в картинке, на мой взгляд, один из безусловных важных атрибутов. И очень хорошо, что они очень хорошо были показаны.
НЕКРАСОВА: Могу только присоединиться. Абсолютно те же эмоции. Действительно, очень торжественное мероприятие. И запоминается.
ТОЛСТАЯ: Прекрасно. Пусть и вам оно всем запомнится. Мы говорили об инаугурации президента. Спасибо, господа.
07.05.2008
http://www.radiomayak.ru/tvp.html?id=141780
Док. 506862
Перв. публик.: 07.05.08
Последн. ред.: 16.10.08
Число обращений: 73
Курохтин Сергей Владимирович
|
