Гость: СЕРГЕЙ ГЛАЗЬЕВ, директор Национального института развития, действительный член Российской академии наук, доктор экономических наук
ПРОНЬКО: 19 часов и 05 минут время московское. У микрофона Юрий Пронько, здравствуйте. И сегодня в "Реальном времени" мы будем говорить об экономике, о разразившемся мировом финансовом кризисе, о том, как эти процессы уже влияют на российский банковский сектор, на отечественную экономику. Масса слухов, еще больше домыслов, еще больше непрофессиональных комментариев. Поэтому в этой сложной ситуации, когда на вас обрушился информационный поток и по фондовым рынкам, и по банкам, и вы не понимаете вообще, что делать и что происходит, мы пригасили в "Реальное время" человека, который профессионально разбирается в экономике. Это директор Национального института развития, действительный член Российской академии наук, доктор экономических наук Сергей Глазьев. Сергей Юрьевич, добрый вечер!
ГЛАЗЬЕВ: Здравствуйте!
ПРОНЬКО: Спасибо вам большое. Я напомню слушателям наши средства коммуникации - это сайт Finam.fm, на котором, кстати, в эти минуты продолжается голосование по теме: "Куда должны быть направлены деньги Стабфонда и какова, по вашему мнению, должна быть их судьба", голосуйте, каждый голос обязательно будет учтен, и именно вы, может быть, своим участием в вопросе измените расстановку сил в общественном мнении. Кроме того, идет голосование еще по одному вопросу: "Масштабный мировой финансово-экономический кризис", и что он может вызвать в России, поэтому там также пять пунктов для голосования, и вы можете принять участие, проголосовав, зайдя на сайт Finam.fm. Ну, и конечно, к вашим услугам наш многоканальный телефон: 730-73-70, но сразу скажу: телефон мы включим после новостей середины часа. Сейчас мы будем предметно говорить с Сергеем Юрьевичем. Кроме того, вы можете воспользоваться, ну, присылайте тогда через Интернет свои вопросы Finam.fm. Вот смотрите, Сергей Юрьевич, ваш комментарий о произошедшем вчера и сегодня. Сегодня беспрецедентный случай: по требованию ФРС, прошу прощения (вот оговорка по Фрейду, что называется) ФСФР две крупнейшие торговые площадки, торги на них были остановлены - на РТС и на ММВБ, падения были страшные вчера, сегодня, Сбербанк ушел в -25 всего за 2 часа торгов. Ваши комментарии.
ГЛАЗЬЕВ: Во-первых, все это было не так трудно предвидеть. Но, как всегда, наши денежные власти, следуя краткосрочным ожиданиям, думали, что как-то обойдется. Что мировой финансовый рынок там где-то прогремит, а Россию они предложили рассматривать как финансовую гавань. Помните, были такие высказывания, что у нас все настолько стабильно, прекрасно, колоссальные золотовалютные резервы, что правда, поэтому никаких объективных причин для кризиса финансового в России нет, никаких дефолтов быть не может...
ПРОНЬКО: По-моему, даже в понедельник еще можно было услышать такие слова...
ГЛАЗЬЕВ: Да, и, ну, дефолта, на самом деле, если вести правильную денежную политику, быть не должно. Но тем не менее вот это радужное представление о том, что глобальный финансовый кризис для России обернется даже притоком денег, а не оттоком, отражает полное непонимание людей, к сожалению, которые сегодня определяют денежную политику России, соотношение пропорций и масштабов на мировом рынке. Ведь нынешний финансово-валютный кризис мировой - это переход уже давно идущего процесса развала мировой финансово-валютной системы в активную фазу. Этот процесс идет уже почти 10 лет. Я помню, 8 лет назад на парламентских слушаньях в Думе мы делали прогноз в присутствии руководителя Центрального банка о том, что доллар будет падать, они на нас смотрели, как на марсиан, и говорили: "Как же так? Как он будет падать, когда весь мир в долларах хранит резервы? Мы что, умнее других?". Я говорю: "Да, надо быть умнее других. Немножко дальше смотреть своего носа". И по всем фундаментальным параметрам американская финансовая система... тогда, в 2000 году, мы прогнозировали, что доллар будет падать, причем ощутимо, так и произошло. Когда мы этот вопрос обсуждали, за 1 евро давали 80 центов, а сейчас, видите, доллар обесценился больше чем вдвое. И он и дальше будет падать.
ПРОНЬКО: На то есть объективные причины?
ГЛАЗЬЕВ: Да, на то есть объективные причины, тем более что американцы, действия Федеральной Резервной Системы, о которой вы упомянули, напоминают попытки тушить пожар керосином, поскольку они используют единственное для них отработанное уже 30 лет средство - это печатный станок. Они просто печатают все больше и больше денег, вливая их в экономику американскую и мировую, соответственно уже под отдельную структуру. То есть там уже пошла полная вакханалия, как говорится. Если раньше Федеральная резервная система США печатала деньги по каким-то четко понятным параметрам и соблюдались правила приличия, то есть, доступ к деньгам для всех был одинаковый...
ПРОНЬКО: То есть некий баланс существовал...
ГЛАЗЬЕВ: Ну, то есть была открытая система. Вы могли прийти, если нужен кредит, взять его на общих условиях, получить и дальше работать в режиме общей конкуренции, то сейчас ФРС начала печатать десятки миллионов долларов в день, значит, под конкретные компании. Это просто американская финансовая олигархия ведет себя как на пожаре. То есть хватают, договариваются, пытаются урвать в последний момент, на себя переключить денежный поток, который, вообще говоря, является национальным, можно сказать, ресурсом.
ПРОНЬКО: Ну, кстати, ярко иллюстрируют ваши слова минувшие сутки, когда ФРС приняла решение о поддержке "Американ Интернешнл Групп", да, крупнейшей страховой компании, фактически влив туда деньги.
ГЛАЗЬЕВ: Печатанье денег под индивидуальных заказчиков. Это грубейшее нарушение норм конкуренции. Вообще грубейшее нарушение любимой для наших властей монетарной теории. Ну, не должно быть такого - печатанье денег направо и налево: ты мой друг, я тебе даю, а вы, остальные...там же именно так. Американские власти одних считают "сами виноваты", мол, "спасайтесь как хотите", а другим вливают деньги. Это как вообще? Это предмет для коррупционного разбирательства на самом деле, в сверхкрупном масштабе. Но это говорит о том, что американская финансовая система просто сошла с рельс.
ПРОНЬКО: Давайте вернемся в Россию.
ГЛАЗЬЕВ: Да, а теперь масштаб. Когда наши, значит, господа в правительстве рассуждали, что Россия это тихая гавань, куда весь этот спекулятивный капитал хлынет, ну, нужно только перекреститься, что он сюда не хлынул, слава богу. Потому что представьте себе, что эти сотни миллиардов пустых долларов, значит, сейчас рванули бы сюда, у нас бы, конечно, была эйфория у некоторых господ, играющих на финансовом рынке...
ПРОНЬКО: Индексы бы зашкаливали...
ГЛАЗЬЕВ: Индексы росли бы как на дрожжах и кончилось бы это страшнейшим крахом, в конечном счете. Они как пришли - так и ушли, но вспомним 98 год. Финансовая пирамида ГКО крутилась на иностранных краткосрочных спекулятивных вливаниях. Они вошли при... еще в 90-е годы, в начале 90-х годов они вошли на российский рынок, когда все было дешево, затем через финансовую пирамиду ГКО они подняли, на 1 доллар они заработали примерно 20 долларов. Потом они ушли благодаря, в частности, уполномоченному тогда Чубайсу, Ельциным Чубайсу, который помог американцам за месяц до краха ГКО вытащить все свои активы по курсу шесть рублей за доллар, вступив с ними в сговор очередной, вот, и потом они вернулись сюда, когда рынок рухнул 10 раз, а рубль девальвировался в три раза за две недели. Значит, соответственно капитал, который они вывезли в мае, за два месяца до дефолта, и вернули потом обратно после дефолта, в своей покупательной стоимости увеличился в 30 раз. Так подешевели российские активы. Вот какова цена этих качелей спекулятивных, когда иностранный капитал финансовый начинает играть против какой-то отдельной страны. Причем наша страна, с точки зрения финансовой мощи, является маленькой. Не будем забывать, что все активы, которые торгуются сегодня на российском фондовом рынке, в совокупности меньше активов одного крупного банка Нью-Йорка или Токио. То есть наш рынок маргинальный для мегаспекулянтов. И, к сожалению, в силу стратегических ошибок, которые были сделаны нашим руководством при планировании финансовой системы в самом начале, у нас финансовый рынок воспринимается как чисто спекулятивный. Люди покупают акции и инвесторы тоже не потому, что они хотят вложить в какую-то компанию и получать потом дивиденды, как нормальный акционер, они получают акции с тем, чтобы их перепродать через 2-3 месяца, наварив на спекулятивном повышении цен на эти бумаги. То есть этот финансовый рынок крутится в полном отрыве от реальной экономики. Поэтому и флуктуации такие колоссальные. Они зависят исключительно от того, пришел крупный спекулянт или он ушел. 70% сделок на рынке - это сделки в пользу иностранных лиц.
ПРОНЬКО: Не могу не согласиться. Сегодня смотрел динамику по бумагам "Газпрома", у меня волосы дыбов встали. То есть еще недавно мы говорили о том, что капитализация дойдет до полутриллиона, а через какое-то время - до триллиона, а сейчас эта компания не то что в пятерке, она далеко, но это же, с точки зрения, Сергей Юрьевич, фундаментального анализа, это вообще несоответствие полное.
ГЛАЗЬЕВ: Но именно потому, что наш финансовый рынок построен был в стране так. Помните, как он начинался с финансовых пирамид МММ, значит, все это строилось на ваучерной приватизации. То есть вместо того чтобы в условиях, когда у нас не было никакого опыта в финансах в переходе к рыночной экономике, шаг за шагом, постепенно выстраивать финансовую систему на основе крупных банков системообразующих, государственных тогда еще, держать эту систему стабильной, у нас ринулись во все тяжкие. Значит, создали чисто спекулятивный финансовый рынок, на котором сначала крутились ваучеры, потом всякие МММ, значит, потом ГКО, сейчас крутятся Голубые Фишки - все это не имеет никакого отношения к реальным экономическим процессам. Люди смотрят на это дело, как на казино, не думая что, значит, в конце концов все рухнет через некоторое время, и все эти флуктуации идут по принципу финансовых пирамид, которые быстро, или даже лучше сказать мыльных пузырей, то есть они надуваются и лопаются, надуваются и лопаются. Ну вот, "Газпром" подешевел, допустим, в два раза. Ну что, у него, так сказать, меньше стало газа? Меньше труб? У него кто-то отпилил трубу какую-то? Ведь этого же нет, он как производил газ, так и производит, как был крупнейшей компанией мира, монополистом, так он и есть.
ПРОНЬКО: Да, все финансовые показатели у него...
ГЛАЗЬЕВ: И финансовые потоки у него не уменьшились, наоборот, растут. Цена на газ растет, и доходы увеличиваются, и покупает он активы за рубежом, но поскольку наша финансовая система носит маргинальный характер, как с точки зрения отношения к нашей экономике, так и к мировой экономике, она подвержена вот таким вот резким колебаниям, на котором выигрывают, как правило, удачливые спекулянты, которые чувствуют хорошо рынок, а проигрывают все остальные инвесторы, включая население, которое, поверив денежным властям, начало свои сбережения вкладывать в покупку акций.
ПРОНЬКО: Да, тут вот практически все эти дни заголовки пестрели по поводу народных IPO. И это все закончилось тем, что теперь эти заголовки - "антинародное IPO".
ГЛАЗЬЕВ: Антинародное получается, конечно, потому что, еще раз подчеркну, были допущены стратегические ошибки...
ПРОНЬКО: Вот в чем? Давайте обозначим нашим слушателям, в чем были стратегические ошибки?
ГЛАЗЬЕВ: Первая стратегическая ошибка заключалась в том, что финансовый рынок страны был с самого начала нерегулируемым. С самого начала, там, он строился как чисто спекулятивный. Когда началась ваучерная приватизация, именно финансовый рынок стал механизмом перераспределения прав собственности и таким остается до сих пор. Это не инструмент для привлечения капитала под развитие бизнеса, за редким исключением, на рынок акций приходят и уходят спекулянты. Вторая стратегическая ошибка была сделана в период пирамиды ГКО - рынок открыли полностью для иностранных спекулянтов. При этом в пирамиде ГКО это было сделано специально для отмывания в том числе денег. Поскольку в целом вывоз капитала был запрещен тогда, только по лицензиям Центрального банка, то после того как Центральный банк именно для ГКО сделал исключение, то все, кто хотел легально вывезти капитал из страны, вложил его в ГКО, а затем спокойно вывозили. То есть изначально финансовый рынок стал использоваться как прачечная для отмывания грязных денег. И вот этот его спекулятивный такой, хаотический характер остается по сей день. Более того, значит, вместо того чтобы пытаться урегулировать как-то финансовый рынок и эту спекулятивную составляющую сбить, наши, значит, реформаторы, как всегда, вместо того чтобы думать своим умом, начали слепо копировать западный инструмент урегулирования. А на Западе ведь главная причина нынешнего краха заключается в том, что на финансовом рынке благодаря информационной революции возникли такие спекулятивные инструменты, которые практически сделали его заложником исключительно спекулятивных операций. Возникли фьючерсы, опционы, так называемые деривативы, то есть производные бумаги. Нормальный человек в этом разобраться не может, и в этом, в принципе, трудно разобраться, потому что здесь никакой связи с реальностью нет. Что происходит? Значит, абсолютно исчезает понимание реальной стоимости актива и его рыночной цены, просто нет никакой связи. Это новые финансовые технологии, очень модные, они фактически уничтожили на рынке объективную оценку рисков. Значит, рейтинговые агентства появились, которые начали присваивать рейтинги, и банки, вместо того чтобы оценивать рискованность той или иной операции, начали доверять рейтинговым агентствам. А что такое рейтинговое агентство? Вот как мы с вами собрались, порассуждали, почесали, значит, затылок и присвоили: кому-то 3А, кому-то 3Б, ну, я немножко упрощаю...
ПРОНЬКО: Я понимаю, да...
ГЛАЗЬЕВ: Но, в принципе, рейтинговые агентства ведь не оценивали реальные риски, они просто шли вслед за рынком и, по сути дела, раскручивали спекулятивные волны: если все идет хорошо - рейтинг растет, это способствует нарастанию вот этих вот спекулятивных пузырей. То есть мировое финансовое сообщество, крупнейшие игроки - банки, которые столетиями работали и раньше они объективно оценивали риск любого кредита любого заемщика, они перешли на новую технологию, не стали морочить голову, оценивая рискованность их операций, передоверили все рейтинговым агентствам безответственным, они же не отвечают за свои рейтинги, вот, и появились вообще инструменты перекладывания ответственности на вторые, третьи, пятые, десятые лица - так называемая, секьюритизация долгов. Когда человек покупает бумагу, а чем эта бумага вообще обеспечена, неизвестно, ну, просто неизвестно, и докопаться до этого не возможно. Эта бумага, ну как у нас МММ, да?
ПРОНЬКО: То есть, другими словами, по вашему мнению, произошло обрушение пирамидальной системы?
ГЛАЗЬЕВ: Конечно, лопается финансовая пирамида, которая, в отличие от нашей примитивной пирамиды Деко, такая, вот, знаете, многомерная. То есть она начала лопаться не сегодня. Первые признаки были с крахом так называемой новой экономики. В Америке индекс НАЗДАК упал, когда виртуальная Интернет-компания, точно так же себя раскручивали, вот компания - три стула, значит, и пять компьютеров - она уже может на рынке, значит, себя позиционировать и, значит, привлекать инвесторов...
ПРОНЬКО: Но опять-таки информационные технологии...
ГЛАЗЬЕВ: Да, чисто никакой связи с реальностью, но работает ведь. Люди видят, что, вкладывая деньги, они получают отдачу, и все это росло, как мыльный пузырь, значит, затем... но за этим была основа определенная. Ну, во-первых, американская экономика тогда начала осваивать новейшие технологии. Начался переход к новому технологическому укладу. И среди этих больших мыльных пузырей были на самом деле настоящие компании: биотехнологические компании, вот, скажем, геном человека ведь расшифровала, такая вот инжиниринговая компания. Тот есть реальные хорошие компании - они создавали фон того, что за этим всем бизнесом что-то такое есть, что-то интересное, новая волна технического развития, поэтому это было популярно. Потом все это лопнуло. И заметьте, что тогда, это было примерно пять лет назад, американцы для стабилизации ситуации и придумали вот эти вот ипотечные схемы, которые взорвались сейчас. Горячий капитал тогда вот с этого рискованного рынка, как бы, такого инновационного, скажем, сегмента, был связан в долгосрочных ипотечных фондах, гарантированных государством. То есть американцы сумели спекулятивный капитал загнать в жилищное строительство. И масштаб этой операции был исключительно высок. Это не десятки миллиардов долларов, как сейчас ФРС раздает, это триллионы. Вот эти обанкротившиеся фонды, они....
ПРОНЬКО: В оперативное управление перешедшие, Сергей Юрьевич...
ГЛАЗЬЕВ: Ну, их национализировали сейчас. Ну, это обычная практика финансовой олигархии в мире, американцы, там, самая мощная финансовая олигархия - это переводить долги на государство, это вот всегда. Банкиры, они, это люди-полубоги. Они никогда, если он очень крупный, вообще всегда уходят от ответственности. В Японии - там харакири делают, а американцы, они все перекладывают на государство и учат других делать то же самое. И вот эти фонды ипотечные, они с самого начала создавались как гигантские: один - триллион долларов, другой - полтора триллиона. Сейчас они раздулись до 7-8 триллионов, но общее количество денег, связанных в этих фондах, оценивается в полтора десятка триллионов долларов. Это настолько астрономические суммы, которые мы даже себе представить не можем, но...и вот они лопаются сейчас. Значит, известно, что если рушится какой-то кредитный институт - работает кредитный мультипликатор. Ну, допустим, какой-то банк обанкротился, у него активов, там, скажем, на миллион рублей, да? Но у него цепочка, значит, кредиторов, должников, там, и так далее. И после того как он лопнул, он не вернул кому-то деньги, значит, у кого-то возникли затруднения, начинается лавина. Так вот известно, что этот кредитный мультипликатор, он действует в обе стороны. Банки умеют создавать деньги, мультиплицировать то есть, умножая их, передавая друг другу. Один банк имитирует, скажем, берет кредит у Центрального банка, имитирует деньги свои, значит, кредиты выдает, другой банк получает - еще дальше выдает, и все это расширяется, действует кредитный мультипликатор. Когда банк лопается, он действует с точностью до наоборот: сжимается денежная масса. Если рухнул там, допустим, банк, у которого, там, 100 миллиардов долларов, значит считайте, что кредитная масса сжалась на триллион.
ПРОНЬКО: Ну, это можно иллюстрировать и на примерах, да, банкротство "Леман Бразерс", и о покупке банка "Американ Линч" за копейки в буквальном смысле. Там они научились перекладывать. Сергей Юрьевич, а у нас?
ГЛАЗЬЕВ: А у нас, значит, учатся, надо сказать, но... я не сказал какая третья стратегическая ошибка, которая до сих пор у нас фактически, как Дамоклов меч все время. Это эмиссия денег, рублей исключительно под покупку иностранной валюты. Наша денежная система сегодня так построена Центральным банком, что деньги в России появляются не под расширение кредитной массы, не под спрос на деньги, как это в Америке, скажем. Вот смотрите, им сегодня пришлось напечатать 70 миллиардов долларов - они за один день принимают решение. Вот недавно была годовщина 11 сентября, мало кто знает, что в этот день, на следующий день была паника, и люди начали забирать деньги, там, народ ведет себя везде примерно одинаково. Рухнули небоскребы, там, или банки - первая инстинктивная реакции - забрать деньги, спрятать под подушку, мало ли что там дальше еще рухнет. Вот, и надо сказать, что тогда банк ФРС Нью-Йорка увеличил объемы кредитования в 11 раз - за один день.
ПРОНЬКО: То есть решение принимается молниеносно?
ГЛАЗЬЕВ: Молниеносно, да...
ПРОНЬКО: Если это необходимо...
ГЛАЗЬЕВ: Ну, у нас был обратный пример, негативный. Помните, несколько лет назад в Москве, в Подмосковье возник жилищно-строительный кризис, лопнули строительные компании? Почему они лопнули? Потому что Центральный банк объявил, кто-то из руководителей, что появилось немало проблемных банков, особенно в Московской области. Народ это воспринял как сигнал, что деньги надо из этих банков забирать. Эти банки были небольшие, и они зависели от своих вкладчиков. Их роль была... они работали не столько как обычные, стандартные банки, сколько как кредиторы строительных компаний. И получается так, что они работали с колес, можно сказать. То есть они инвестировали деньги... занимали деньги, в том числе у вкладчиков брали на депозиты, затем инвестировали деньги в стройку и потом рассчитывались путем продажи квартир. И тут вкладчики деньги забирают - все, стройка останавливается, они не могут вернуть кредит, они лопаются. И Центральный банк тогда, вместо того чтобы поддержать 3-4 банка подмосковных, которые столкнулись по вине ЦБ с оттоком вкладчиков, он их обанкротил. Стройки остановились. Кто пострадал? Ну, банкиры сбежали, там, кто куда, в разные страны, а народ-то лишился квартир, лишился сбережений. И потом это дело, ну, где-то помогло государству, а где-то нет, где-то люди так и остались нищими, после того как вложили все деньги в строительство.
ПРОНЬКО: Сергей Юрьевич, а как, по вашему мнению, все-таки теперь будет развиваться ситуация на фондовых площадках? Торги фактически не были возобновлены, в 12:10 ФСФР принимает решение, все останавливает, и теперь идут заявления о том, что регуляторы завтра, ну, некоторые сообщения уже пошли сегодня, но такие, я бы сказал, пока минимум информации идет. Ну, вот в частности Центробанк, кстати, 17 сентября снизил нормативы обязательных резервов на четыре процентных пункта. Меня, честно говоря, вот такие вот решения очень напрягают. Но смотрите, вот какие решения могут принять регуляторы?
ГЛАЗЬЕВ: Ну, в том числе те, о которых вы говорите...
ПРОНЬКО: Да.
ГЛАЗЬЕВ: Ну, я закончу мысль свою предыдущую, потому что это важно понимать, почему у нас такая зависимость от внешних спекулянтов. Значит, дело в том, что вся эмиссия рублей идет под покупку иностранной валюты. Это означает, что весь наш финансовый рынок зависит от притока иностранного капитала даже в большей степени, чем от чего-либо иного. Поскольку...
ПРОНЬКО: Который сейчас ушел...
ГЛАЗЬЕВ: Да, Центральный банк печатает деньги только под покупку иностранной валюты. Значит, вся остальная экономика денег не получает или опосредованно получает. Значит, раз деньги печатаются только под покупку иностранной валюты, значит, экономика дрейфует туда, откуда идет валюта: это пресловутые сырьевые отрасли, сырьевой экспорт, туда деньги идут, и иностранные инвесторы, в основном спекулянты, вот они получают приоритет после этого дела. И за иностранными спекулянтами и движется весь наш финансовый рынок. Это недостаток, заложенный в самом принципе денежной политики. В других странах, я привел пример Америки, да, мы видим, как они сами принимают решение, они печатают денег столько, сколько им нужно. Но беда в том, что им нужны деньги сегодня под погашение долгов, совокупный долг Америки 30 триллионов, в том числе государственный - 10 триллионов уже. Они сейчас приняли эти фонды на себя, это, считайте, еще, значит, триллионов 5, то есть это просто астрономический долг. И они вынуждены печатать все больше и больше. То есть американская эмиссия доллара устроена как классическая финансовая пирамида. Они печатают доллары, столько, сколько нужно для финансирования государственного долга, обязательства, под эти деньги выпускаются новые госбумаги, на рынке занимаются эти самые напечатанные доллары, и дальше все это продолжается. То есть эмиссия денег идет под погашение ранее взятых долгов, долги растут, как снежный ком.
ПРОНЬКО: Мы должны сейчас прерваться на новости середины часа, и потом все-таки я попрошу Сергея Глазьева, директора Национального института развития, попытаться смоделировать что ли, какие решения могут принять регуляторы вот в нынешней ситуации, и грозит ли России банковский кризис. Об этом сразу после новостей на радио Финам FM.
ПРОНЬКО: Ну, я напомню, сегодня в программе, в "Реальном времени" Сергей Глазьев, известный экономист, директор Национального института развития, действительный член Российской академии наук. 730-73-70, как я вам обещал, телефонные звонки. Все, мы включаем телефон, вы теперь можете звонить, задавать свои вопросы Сергею Юрьевичу, комментировать, может быть, высказывать свои соображения. Ну, кроме того, на сайте Finam.fm идет голосование по двум моментам. Ну, я пока не буду объявлять предварительные результаты, заходите, голосуйте, ближе к концу программы результаты подведем. Сергей Юрьевич, вот все-таки да, завершаем мысль, да...
ГЛАЗЬЕВ: Да, значит, к чему я все это говорю. Значит, американцы сейчас спасают финансовый рынок путем накачки денежной, моховик раскручивается еще больше, это финансовая пирамида. Долг вырос раза в полтора уже государственный, буквально за два месяца. Соответственно это неизбежно означает дальнейшее падение доллара. Дальнейшее обесценивание доллара означает, что вес доллара будет в мировой финансовой валютной системе снижаться. Начинается лавинообразный процесс бегства от доллара. Поэтому что сейчас нужно делать, вообще-то говоря? Значит, иностранный инвестор уходит, ушел с рынка, конвертировав рубли, которые он здесь заработал в иностранную валюту. Это привело к сжатию соответственно денежной массы, потому что он покупал валюту на рынке, где ЦБ, так сказать, главный игрок. Поэтому то, что сейчас денежные власти делают, возвращая деньги на рынок, это правильно. То есть вот эти...
ПРОНЬКО: Размещение на депозитах свободных бюджетных...
ГЛАЗЬЕВ: Да, да, да, это правильная мера. И надо идти дальше. Во-первых, надо прекратить изымать деньги из экономики, вот эти все профициты бюджета, стерилизация денег - это чудовищная ошибка, если не сказать просто преступление. В ситуации, когда у нас острая нехватка инвестиций, наши нефтедоллары отправлять в падающие американские бумаги это просто идиотизм.
ПРОНЬКО: Сергей Юрьевич, но тогда как быть с монетарной доктриной?
ГЛАЗЬЕВ: Монетарная доктрина для папуасов. Знаете, она была изобретена, значит, в Вашингтоне, в валютном фонде, называется "Вашингтонский консенсус", у нее научное обоснование отсутствует - это религия для папуасов. Понимаете, это вот экспорт, что папуасы должны себя вести очень правильно, значит. А именно: не печатать своих денег ни в коем случае, вот только под иностранную валюту и только в тех количествах, которые мы вам определим. Откуда Центральный банк знает, сколько нужно денег в экономике, скажите мне? Это же переменная величина. Опять же ту же Америку берем. Им сейчас нужно накачать, чтобы спасти финансовый институт, они это делают. Завтра они, возможно, эти деньги изымут. Это гибкий процесс. Экономика - это живая система. И говорить о том, что экономике нужно вот столько-то денег, а если будет больше - это будет инфляция, это можно говорить человеку, который вообще не понимает ничего о том, как устроена экономическая реальность. Вот наши денежные власти ведут себя, как папуасы в данном случае, и экономика на это реагирует болезненно. Когда они деньги сжимали слишком сильно, были неплатежи, вы помните. Сейчас опять же у нас нехватка денег - это ощущает любой бизнесмен. Пойдите, сколько у нас проценты за кредит - это же с ума сойти. Под малый бизнес, например, дают проценты 18-20 годовых.
ПРОНЬКО: Извините, я вас даже перебью. Потому что для экономистов фраза "на рынке нет денег" понятна, да, а когда возникают проблемы на межбанке, недоверие, да, когда выделяется три банка и через них, в них размещаются депозиты. Вот "Газпром-банк", Сбербанк, ВТБ, да? Вчерашний...-30%...
ГЛАЗЬЕВ: Это нечестная игра, конечно, с рынком. Государство ведет себя, как это модно говорить в либеральной теории, большой бандит, да, что оно делает? Оно печатает деньги для себя. Значит, смысл понятен, это политика правильная с точки зрения, как бы, чисто государственного интереса. Рынок рухнул, поэтому можно сейчас подпечатывать деньги для себя, скупить на рынке все, что обесценилось. Тот же "Газпром-банк" может скупить акции "Газпрома", которые лежат. Значит...
ПРОНЬКО: То есть то, что приняла сегодня решение ФСФР-комиссия - это абсолютно оправданный шаг. Это надо было останавливать.
ГЛАЗЬЕВ: Останавливать, конечно. Когда идет паника, ну, давайте разберемся в мотивационных механизмах. Значит, с рынка ушли нерезиденты, рынок рухнул, и он мог бы стабилизироваться, в принципе. Но паника охватила наших уже инвесторов, народ начал забирать деньги.
ПРОНЬКО: Да, проблема не в эмитентах, проблема в держателях этих бумаг...
ГЛАЗЬЕВ: Да, держатели начали думать, что все будет падать дальше и обратится в ноль, у нас опыт есть: и МММ, и ЮКОС, и ГКО. У нас ведь процессы развиваются очень резко, потому что маргинальный финансовый рынок не большой, как в Америке, где рушится, рушится, рушится, а все еще, так сказать, не видно этого конца.
ПРОНЬКО: Да, и закрылись. Они в плюсе вчера в итоге.
ГЛАЗЬЕВ: Да. А у нас, если рухнуло, так уже, значит, до основания. И поэтому паника охватила уже наших игроков, и наши игроки стали забирать деньги совершенно...
ПРОНЬКО: Уходить в Кэш, все...
ГЛАЗЬЕВ: Ведя себя уже неадекватно, прямо скажем. Более того, некоторые забирают, не только продают акции, но они еще и рубли меняют на доллары, это вообще идиотизм в этой ситуации - менять рубли на доллары, когда доллар будет завтра опять падать, лететь просто под откос. А у рубля хоть есть шанс. Значит, если наши не ограничатся вот этими мерами косметическими, вот вернуть деньги в экономику - это косметика. Ну, понятно, что масса сжалась, надо подпитать, да? Дать деньги государственным банкам. Это чисто коммерческий интерес государства. Вообще-то деньги надо давать всем на общих условиях, а не вести себя, как американцы: значит, одним дают, своим, так сказать, олигархам, другим не дают. Конечно, государство сейчас заинтересовано в том, чтобы решить свои проблемы с собственностью, можно взять, нарастить свои государственные структуры довольно дешево. Ну, скажем, за последние годы, что говорить, распродали много государственных активов. В том числе тех же акций и Сбербанка, и "Газпрома" можно сейчас по дешевке скупить, а потом продать, и на этом государство заработает...
ПРОНЬКО: Консолидированным пакетом...
ГЛАЗЬЕВ: В общем, ничего в этом плохого нет, но должны быть прозрачные правила игры. И я бы сказал, самое главное: государство должно сегодня сделать шаг навстречу деловому сообществу. Потому что то, что сейчас творят наши фискальные органы - это же просто бандитизм. Любой крупный бизнесмен расскажет вам массу драматических историй, как его трясут, как из него выбивают налоги, которых... на самом деле ищут не налоги, а просто способ получить взятку. И тогда этот коррупционный пресс над бизнесом, он чудовищный. Значит, и сейчас ситуация не меняется. У бизнеса...
ПРОНЬКО: Сергей Юрьевич, меняется. Смотрите, сегодня пришло сообщение о том, что Госдума в первом чтении приняла решение по, значит, проверкам всем, да, в том числе правоохранительных органов, ну, и смысл такой, что выполняется поручение президента России: не кошмарьте бизнес.
ГЛАЗЬЕВ: Вот, ну, Дума-то...
ПРОНЬКО: Но, правда, первое чтение...
ГЛАЗЬЕВ: Первое чтение...
ПРОНЬКО: Второго может и не быть.
ГЛАЗЬЕВ: Кто знает, может быть, оно умрет, это, до второго чтения. Но в чем смысл? Значит, мы находимся вот в лодке, которая сегодня находится в шторме, да, она штормит. В принципе, в нашей лодке все нормально, но в ситуации шторма надо прекратить грызть друг другу горло. Потому что если у нас государство будет грызть горло бизнесу, а бизнес прятать от государства деньги, то в конце концов лодка утонет. Что я имею ввиду, конкретно. Значит, вот снижение норм резервирования - правильная мера, они были завышены, но их надо снижать только по рублевым активам, не надо это распространять на активы в иностранной валюте.
ПРОНЬКО: И все-таки решение, я смотрю, и в рублях, и в иностранной валюте...
ГЛАЗЬЕВ: Это неправильно. Потому что это дальше нас, так сказать, подвязывает к иностранному кредитному рынку. Второе: раз иностранные, мировой рынок финансовый сжимается, он дальше будет сжиматься, эти меры не помогут. Я вам не зря сказал примеры, когда НАЗДАК рухнул, там сумма вот этих ФРС американских, там сумма исчислялась триллионами. Сейчас масштаб обрушения больше, а меры меньше. Они дают на рынок, ну, сотни миллиардов, этого явно не хватит, и денег на мировом рынке много не будет. Значит, соответственно нам надо снизить зависимость, необходимо вот эти огромные иностранные кредиты, которые набрали вот эти наши структуры, замещать рублевыми...
ПРОНЬКО: В том числе и под свои бумаги...
ГЛАЗЬЕВ: Да, да, в том числе под свои бумаги, замещать рублевыми инструментами. Поэтому мало свободно деньги бюджета разместить, надо увеличить кредитную эмиссию под замещение иностранных кредитов рублевыми кредитами. И эту денежную эмиссию проводить через российские коммерческие банки, не только государственные, через любые, принимая в залог векселя этих самых корпораций. Так называемая схема рефинансирования коммерческих банков под залог векселей, которая спасла Европу после войны, она на этом поднялась, которая во многом сработала в Японии после войны. И у нас ситуация, так сказать, разрухи, конечно, нужно давать денег в экономику столько, сколько она может переварить, и не заставлять наши лучшие корпорации идти за рубеж занимать деньги, которые там стали очень-очень дорогими.
ПРОНЬКО: Вот смотрите, в этой связи вполне закономерный вопрос, ну, так называемого Стабфонда, да, теперь разделены они. Ну, как вот принято, основное население воспринимает Стабфонд, да? Очень часто, Сергей Юрьевич, можно услышать реплику: "Почему вкачиваем туда, почему не вкачиваем в российскую экономику?". Монетарные власти говорят: "Мы не съедим такой объем денег, мы не можем размещать...". Я вчера с аналитиками в этой же студии спорил, мне с пеной у рта доказывали: "Нет активов, куда эти деньги можно направить".
ГЛАЗЬЕВ: Ну, это смешно. Значит, во-первых, колоссальную нехватку денег испытывают практически все сектора российской экономики, но если процентная ставка 20, ну, мало кто может ее осилить. Если залоговые требования высокие - то же самое. И подавление малого бизнеса, которое мы видим все эти годы, он не развивается, и заоблачные цены на жилье, и безобразные дороги - это все следствие этой политики. Ну, вот один маленький пример. Транспортные издержки в расчете на единицу продукта в нашей стране на порядок выше, чем в Европе, потому что такие ужасные дороги. Груз провезти - это все равно, что пройти, так сказать, сквозь, не знаю, болото, можно сказать. Любой человек, который ездил этим летом по дороге Москва - Петербург или Москва - Ростов, считающиеся лучшими, он ездил с риском для жизни, во-первых, а во-вторых, с риском застрять где-нибудь на 1-2 дня. Это легковые, а грузовые просто стоят. Значит, скорость передвижения грузов у нас, ну, просто никакая, как была при царе Горохе. Это все накладывает издержки на экономику. Борьба с инфляцией должна вестись не путем сжатия денег - это идиотизм на самом деле в растущей экономике, а борьба с инфляцией должна вестись путем снижения издержек. Вложите деньги в дороги, значит, у вас транспортные издержки сразу упадут десятикратно, меньше будет расходов на топливо, которое, мы топим улицы сейчас в этих бесконечных пробках. Вложите деньги в новые технологии, вы получите эффект. Вот на слуху нанотехнологии, эффект от них, микроэлектроники сейчас - это десятикратное повышение эффективности, в солнечной энергетике - то же самое. Речь идет о повышении эффективности на порядок. Поэтому правильно вложенные деньги сегодня дают резкое снижение издержек завтра. Мы живем в ситуации непрерывного научно-технического прогресса, поэтому нельзя жалеть деньги на инновационные проекты. Даже если они рискованные. На 10 куриц...
ПРОНЬКО: Тем более мы объявили, что мы строим инновационную экономику.
ГЛАЗЬЕВ: Конечно, потому что все какое-то рудиментарное мышление на базе теории, которую нам внедрили из Валютного фонда. Я хорошо знаю, как и кто это делал, и даже нет смысла сейчас это обсуждать, потому что теория обанкротилась везде, не только в России. На нас просто...над нами смеются и откровенно издеваются, в общем-то, над тем, как мы расходуем нефтяные деньги. Их, конечно, нужно вкладывать в развитие, в импорт новых технологий. Если не хотим, если считаем, что своих нет, давайте импортировать новейшие технологии, в конце концов у нас есть целые сегменты, полностью провалившиеся за эти годы, где мы не поднимемся без импорта новейших технологий, вкладывать сюда деньги. Ну, и уж последнее, очевидное: если государство настолько некомпетентно, что не знает куда потратить деньги в рыночной экономике, значит, оставьте деньги бизнесу. Но отмените НДС, вообще отмените НДС просто.
ПРОНЬКО: Не факты, не факты, вопрос опять завис. Вексельберг выходит после заседания РСПП, говорит: "До конца недели будет решен вопрос?". Тут же следом, через полчаса замминистра финансов говорит: "Нет, не будет послаблений, не будет отмены".
ГЛАЗЬЕВ: Вот смотрите, профицит бюджета, значит, превышает сумму НДС, налога на прибыль, федеральный бюджет и социального налога вместе взятых. Представляете себе, Россия могла бы стать налоговым раем. Мы вполне можем, я-то, как человек, который в свое время инициировал введение экспортных пошлин на нефтегаз и доказал его, значит, вот нашим зарубежным тогда этим кураторам, с которыми все надо было согласовывать, так оказалось, что это необходимо сделать, значит, и мы ввели экспортные пошлины на нефтегаз. Они дали треть доходов бюджета тогда, а сейчас, при таких ценах на нефть, два налога: экспортная пошлина на нефтегаз, на газ она, кстати, занижена в 10 раз по отношению к нефти, поэтому здесь, если у нас газ так растет в цене, то давайте по-человечески, значит, у них сверхприбыли, значит, должны часть вернуть...
ПРОНЬКО: Без преференции, да...
ГЛАЗЬЕВ: Да, вот эти два налога на добычу полезных ископаемых в нефтегазовом секторе, экспортная пошлина, могут обеспечить отмену НДС легко, просто легко. Отмена НДС означает, что предприятия, во-первых, получают обратно свои оборотные средства, и немалые, во-вторых, исчезает коррупционное давление, которое во многом висит на НДС, потому что его считают кто как попало. Значит, третье: резко снижаются транзакционные издержки, потому что 60% времени бухгалтеров - это этот самый НДС, и экономика становится более прозрачной. Оставьте деньги в экономике, если вы не знаете, куда их потратить...
ПРОНЬКО: Почему Минфин, Сергей Юрьевич, упирается тогда?
ГЛАЗЬЕВ: Потому что в Минфине по-прежнему...
ПРОНЬКО: Вплоть до публичного, таких разборок между Минфином и Минэкономразвития...
ГЛАЗЬЕВ: Ну, потому что во главе Минфина стоят догматики, догматики, которые не понимают, как устроена реальная экономика, которые не видят дальше своего носа, как мы видим. Как мог министр финансов, так сказать, в падающих два ипотечных фонда - уже все эксперты предрекали их крах - и вложить их в расчете, что американцы, так сказать, не обманут. Не обманут и погасят, да? А ведь могли бы и обмануть вообще. Они же арабов обманули сейчас. Арабы, когда захотели купить порты, что им там сказали, показали, значит, дорогу на дверь...
ПРОНЬКО: Нет, администрация США очень хорошо умеет пользоваться административным ресурсом и принимать решения, да.
ГЛАЗЬЕВ: Более того, я вам скажу, что сейчас, вот в этой ситуации, американцы уже очень четко начинают отсекать лишний доллар от своей экономики. Они, например, создали комиссию по иностранным инвестициям, которая, в отличие от наших романтиков... значит, у нас комиссия создавалась для того, чтобы привлекать иностранные инвестиции, американцы создали комиссию, чтобы их отсекать. И они каждую крупную иностранную инвестицию анализируют: откуда она пришла, нужна ли она им вообще и куда она будет вложена. И многим отказывают. Это только в голове у наших недоучившихся монетаристов представление о том, что экономика устроена, как в книжках Милтона Фридмана, но это не так абсолютно. Это вариант для экспорта.
ПРОНЬКО: Я, кстати, сегодня за этот день второй раз слышу о том, что Министерство финансов у нас работает по учебникам, не применяя российскую практику и действительность.
ГЛАЗЬЕВ: Это если мы исключим злой умысел. Думаю, что он тоже, к сожалению, имеет место, потому что любая финансовая операция, тем более рискованная операция, а то, что Минфин вкладывал деньги вот в эти фени-фонды, значит, ипотечные, вполне возможно, здесь и были комиссии определенные, и была своя личная у кого-то заинтересованность вкладывать деньги в падающие бумаги, вот, поэтому здесь предмет для серьезного разбирательства. Вообще говоря, если бы в Государственной Думе сегодня была хоть какая-то элементарная ответственность, а не попытка все переложить на президента, то депутаты должны были бы сейчас немедленно создать парламентскую комиссию и расследовать вот эту вот всю политику размещения наших резервных денег.
ПРОНЬКО: Молчание в ответ, да, молчание. Сергей Юрьевич, давайте я вам еще один единственный вопрос задам, потом вас отдам нашим слушателям, они будут напрямую с вами в оставшиеся 10 минут общаться. 730-73-70, я вижу, идут письма через Интернет, Finam.fm - наш сайт, можете присылать, если не можете дозвониться, если можете дозвониться - звоните и задавайте свои вопросы Сергею Глазьеву, директору Национального института развития, действительному члену Российской академии наук. Сергей Юрьевич, чтобы максимально я мог дать возможность нашим слушателям, коротко. По вашему мнению, мы можем столкнуться с серьезным банковским кризисом, в том числе и с проблемами по инвесткомпаниям? Сегодня очень активно шли разговоры, один из банков, да, попал в определенную сложную ситуацию, ну, ваше мнение.
ГЛАЗЬЕВ: Все зависит от того, как будут вести себя наши денежные власти, прежде всего Центральный банк. Если Центральный банк будет выполнять функцию кредитора последней руки и помогать банкам в этой трудной ситуации, которая возникла не по их вине, то ничего страшного не произойдет. А если наши денежные власти будут сжимать денежную массу, то вполне возможна цепочка банкротств крупных банков, которая сегодня усугубляется тем, что иностранные кредиторы отзывают свои деньги, это больше 300 миллиардов наши банки и корпорации позанимали за границей, так вот. Центральный банк сегодня должен использовать ситуацию для ремонетизации внутреннего рынка, то есть в той мере, в которой иностранные кредиторы отзывают свои деньги из России, замещать их рублевыми ресурсами...
ПРОНЬКО: Ну, этот же объем...
ГЛАЗЬЕВ: Ну, как минимум этот же объем, и тогда все будет нормально.
ПРОНЬКО: Хорошо, надевайте наушники. 730-73-70, поехали, ваши вопросы. Единственная просьба: лаконично, дамы и господа, потому что вот у нас осталось всего 9 минут. Алло, добрый вечер. Алло?
АНТОН: Здравствуйте.
ПРОНЬКО: Здравствуйте, представляйтесь, и ваш вопрос, да.
АНТОН: Меня зовут Антон. Я хотел узнать: есть ли смысл частному инвестору вкладывать деньги в долгосрочной перспективе в российские Голубые Фишки?
ПРОНЬКО: Спасибо.
ГЛАЗЬЕВ: Да, конечно есть. Ясно, что после падения будет подъем, только вот важно нащупать дно. И когда дно близко будет, значит, вкладывать. Вкладывайте, и потом вы заработаете на подъеме. А то, что подъем будет - это очевидно, в силу их объективной недооцененности.
ПРОНЬКО: Идем дальше. Очень хороший анекдот сейчас идет среди трейдеров: "Мы думали, мы дошли до дна, а там, снизу нам постучали". Алло, добрый вечер, вы в эфире. Алло. Алло?
ВИКТОР: Да, добрый вечер!
ПРОНЬКО: Да, добрый вечер, представляйтесь!
ВИКТОР: Виктор Иванович. Сергей Юрьевич, такой вопрос вот, самый элементарный. Вот если человек, в принципе, чуть-чуть зарабатывает, но хотел бы... естественно, своих средств не хватает купить квартиру, ну, в Москве, в Подмосковье, ну, вот все-таки какие могут быть перспективы получения жилищных кредитов? Спасибо.
ПРОНЬКО: Да, спасибо. То есть с ипотекой-то мы вообще рухнули, в буквальном смысле?
ГЛАЗЬЕВ: Ну, дело в том, что ипотека под 12% годовых, как у нас - это, по сути, прачечная для отмывания денег. Потому что люди, у которых... те, кто может платить 12% в год 20 лет, да, это люди, которые могут и так пойти и за деньги купить квартиру. Значит, они просто пропускают через ипотеку, чтобы к ним не приставали: "Откуда взяли деньги?". Конечно, нужно, чтобы ипотечная программа шла по пути субсидирования процентных ставок хотя бы. Они должны быть не 12%, а 2-3%. И даже если они ниже инфляции, ничего в этом страшного нет. В общем-то, те же американские ипотечные фонды, они длительное время кредитовали народ под отрицательную процентную ставку, а для Японии это вообще норма - отрицательная процентная ставка. То есть, если мы хотим поднять какой-то сектор экономики, жилье, да, сделать его доступным, значит, надо субсидировать процентные ставки, хорошо, что люди хоть возвращают эти кредиты.
ПРОНЬКО: Сергей Юрьевич, ну все, ну, неужели в правительстве, в Минфине, в Минэкономики и Минэкономразвития этого не понимают? То есть вы же, я так понимаю, вы лично знакомы с Кудриным, вы лично знакомы со многими власть предержащими, да, высокопоставленными чиновниками.
ГЛАЗЬЕВ: Ну, я могу сказать, что да, я лично знаком, и ситуация безнадежная. Пока этих людей не снимут с работы, мы так и будем действовать по указу Вашингтона. Кудрину нравится, что его в Вашингтоне считают лучшим министром финансов, ну, конечно, нет еще такого министра финансов, о котором... в стране, которая страдает от инвестиционного голода, где изношено 80% активных фондов, свой нефтедоллар отдает им на поддержку падающих бумаг и еще кредитует военные расходы. Ну, это просто, я считаю, люди, которые такой вред стране... вот я могу сказать цифры. Из-за некомпетентности Кудрина страна уже, по нашим оценкам, потеряла около 50 миллиардов долларов. Ну, это самый дорогой министр финансов мира, это правда. Но надо делать выводы, в конце концов очевидно...
ПРОНЬКО: Но он пользуется мощнейшей поддержкой. И откройте любую газету, рейтинги, да, любые рейтинги, Алексей Леонидович - один из самых влиятельных.
ГЛАЗЬЕВ: Ну, а все почему, потому что, в отличие от стран, где привыкли управлять сложными системами, значит, у нас все упрощается и считается, что не надо создавать ни советы какие-то научные... Вот, скажем, в Америке ни одно крупное решение не обходится без обсуждения на заседании Совета... советников по экономике. У нас есть вполне заслуженные экономисты, которые имеют репутацию всемирно известных, которые хорошо разбираются. Ну, давайте создадим совет при главе государства, при главе правительства. Есть Академия наук, где все эти вещи обсуждаются практически постоянно профессиональным сообществом, признанном в мире. В конце концов, я вам скажу, к нам Нобелевские лауреаты приезжали и говорили то же самое, что я вам сейчас говорю. Но беда в том, что дремучесть, она определяется тем, что у власти нет открытых каналов информации взаимодействия с научным сообществом, с профессиональным сообществом, поэтому играют роль фавориты. Вот фавориты считают, что надо так делать, и мы, значит, теряем огромные деньги.
ПРОНЬКО: Давайте дальше слушать звонки. Алло, добрый вечер. Алло.
СЕРГЕЙ: Алло?
ПРОНЬКО: Да, представляйтесь, пожалуйста, вы в эфире.
СЕРГЕЙ: Добрый день.
ПРОНЬКО: Выключите только радио.
СЕРГЕЙ: Меня зовут Сергей. Сергей Юрьевич, как к тезке обращаюсь к вам. Будьте добры, можете прокомментировать ситуацию с банком UBS, который достаточно тесно интегрирован, несмотря на то что это крупнейший европейский актив, тесно интегрирован в американскую экономику, его перспективы. И сразу же - относящийся к этому: вы заявили вот несколько минут назад о том, что предстоит сильное падение доллара. Вот на ваш взгляд, по периодике, как быстро, и какова может быть глубина падения доллара? Спасибо.
ПРОНЬКО: Спасибо. Сергей Юрьевич, единственное, лаконично, да, буду просить.
ГЛАЗЬЕВ: Ну, по поводу банка UBS ничего не могу сказать и не хочу будоражить, честно говоря, какими-то оценками по отдельным банкам. Я думаю, что с этим банком все будет нормально, поскольку западные власти денежные, видимо, не дают денег столько, сколько нужно, чтобы крупнейшие банки удержались. И они, вот последние пять лет буквально мы видим, что отработана уже технология поддержки падающих банков, в крайнем случае они их национализируют, принимают на себя долги, но эти долги оборачиваются падением курса валют. Я вам скажу, что если бы наш Центральный банк не проводил антирублевую политику, то есть не занижал бы курс рубля сознательно, сегодня рубль бы рос. И если бы мы мерили соотношение доллара к рублю при нормальном курсообразовании рубля, то глубина падения доллара, ну, наверно, примерно была бы по 10-15% в год, темп падения доллара. Но поскольку наш Центральный банк, в том числе под давлением сырьевиков, сознательно занижает курс рубля, да еще плюс правительство, в условиях угрозы инфляции, поднимает тарифы на газ и тепло, мы никак не можем воспользоваться этим преимуществом. То есть рубль уже давно мог стать хорошим заменителем мировой резервной валюты на пространстве СНГ...
ПРОНЬКО: О чем, кстати, говорит постоянно Медведев...
ГЛАЗЬЕВ: У нас... ну, надо эту политику проводить. Проводить последовательно и системно. И пользоваться сейчас ситуацией падения доллара, дестабилизации финансовых рынков за рубежом с тем, чтобы заместить иностранную валюту рублевыми кредитами, поменять денежную политику, о чем мы говорили. И реально принять шаги сейчас: перевести расчеты по экспорту газа на рубли - это будет первый шаг к тому, чтобы рубль стал признан как резервная валюта
ПРОНЬКО: Сергей Юрьевич, две минуты у нас осталось, у меня все линии заняты, я... все, мы не будем принимать звонки, ну, потому что в Интернете, вот смотрите, такой вопрос. Тимур: "Что будет с вкладами более 400 тысяч рублей? Например, в Сбербанке?". Люди нас наслушались, и вот сейчас, и эти вопросы мне в течение дня всего задавали. Мне говорили: "Юра, нам надо бежать в банк, нам надо бежать снимать с депозита, нам надо снимать с банковской карты...". Сергей Юрьевич, можете успокоить?
ГЛАЗЬЕВ: Ну, я думаю, что наша денежная власть на этот раз будет вести себя адекватно, то есть они не допустят банкротства банков. Конечно, те банки, которые входят в систему страхования вкладов, они, я думаю, сохранятся, потому что Центральному банку дешевле будет поддержать банк, чем потом рассчитываться с его вкладчиками. Ну, а те банки, которые не входят в систему страхования вкладов и у которых сомнительная, так сказать, репутация, ну, их специально топить никто, конечно, не будет, но и помогать, может быть, не будут. Ну, я думаю, что вот это вот ядро банковское, которое вошло в систему гарантирования вкладов и под которой ЦБ, там же критерии есть определенные, если ЦБ их одобрил - он их будет спасать, даже если кто-то из них окажется в тяжелой ситуации.
ПРОНЬКО: Я вас благодарю, спасибо огромное, что нашли время, приехали к нам. Сергей Юрьевич, это была наша первая встреча. Судя по звонкам и так далее, да, мы давайте с вами договоримся через какое-то время, ваш график совпадет с нашим графиком, и вы у нас еще побываете.
ГЛАЗЬЕВ: Спасибо за приглашение.
ПРОНЬКО: Спасибо большое. И вот краткие итоги. Значит, голосование в Интернете завершилось. Деньги Стабфонда должны быть, по мнению 67% проголосовавших, "выведены из западных активов и инвестированы в реальную экономику". Собственно, об этом мы сегодня и говорили. 22% проголосовали за позицию "выведены из западных активов и направлены в строительство дорог". Итого 89% проголосовавших голосуют за реальную экономику. И что касается второго голосования, промежуточные итоги, мы их общую черту подобьем в программе "Сухой остаток". Масштабный финансовый кризис в России вызовет массовое банкротство банков и предприятий - 47%, пока это предварительные результаты.
ГЛАЗЬЕВ: Напрасно, нет такой перспективы...
ПРОНЬКО: Да, я тоже так думаю...
ГЛАЗЬЕВ: Я думаю, что можно даже выиграть на этом на самом деле...
ПРОНЬКО: Может быть. Смотрите, сегодня в 9 вечера ко мне в "Сухой остаток" кроме аналитиков придет еще и председатель подкомитета Госдумы России по банкам и банковской деятельности Павел Медведев, и эту тему мы продолжим в 9 вечера, а сейчас новости.
http://finam.fm/archive-view/189/
17/09/2008
Док. 506254
Перв. публик.: 17.09.08
Последн. ред.: 15.10.08
Число обращений: 126
Глазьев Сергей Юрьевич
|
