Леонид Федун считает, что российские компании должны снизить добычу нефти.Назад
Леонид Федун считает, что российские компании должны снизить добычу нефти.
Вице-президент "ЛУКойла" Леонид Федун считает, что российские компании должны снизить добычу нефти. Но только все вместе
- Снизить добычу нефти - это была инициатива "ЛУКойла"?
- Нет.
- Правительства? И вы согласились?
- Конечно. Кто же отказывается, когда правительство предлагает.
- Значит, на самом деле "ЛУКойл" против снижения добычи?
- Нет. На самом деле мы "за". Потому что мы дольше всех, десять лет, находимся в рынке и лучше других понимаем, что в стратегическом отношении это решение выгодно - и для России, и для нас.
- Но речь ведь идет о мизерных цифрах, как тут можно говорить о каком-то глобальном эффекте?
- Да, тридцать баррелей в день - это немного. Но нужно помнить, что на следующий год, если решение будет пролонгировано, мировой рынок недополучит триста тысяч баррелей в день - именно в этих объемах (15 млн тонн в год. - "Эксперт") - планировался рост добычи.
А кроме того, создан важный прецедент. На мировом нефтяном рынке есть два типа участников. Консервативные, или страны с немобильными, трудноизвлекаемыми запасами нефти, - это США, Норвегия, Великобритания, Мексика и Россия. Эти страны вкладывают деньги в разработку месторождений, а потом действуют четко в соответствии с бизнес-планом. И есть страны с мобильными запасами - Персидский залив, Венесуэла - собственно, ОПЕК и примкнувшие. Впервые консервативный производитель говорит о том, что он вводит для себя самоограничения по добыче.
- А какой для нас в этом смысл? Для ОПЕК-то смысл понятен...
- Да, с ОПЕК все ясно. ОПЕК занимает примерно сорок процентов мирового рынка. Им нужны гарантии, что мы их долю не займем. И мы эту гарантию дали. Это долгосрочные обязательства, не проходные, это понимать нужно.
- Ну и нужно нам в благородство-то играть? Сохранять для ОПЕК ее долю?
- Не о благородстве речь. Цену нужно удержать. Всем нам памятен обвал девяносто седьмого - девяносто восьмого годов, когда нефть стоила восемь-девять долларов. Даже уровня десять-двенадцать долларов боятся все российские компании включая самые крутые. Если не снизим добычу или станем шутить с исполнением принятого решения, так будет. ОПЕК поднимет добычу на миллион, и все.
- А "шутники", вы думаете, будут?
- Будут. Непременно. Не буду называть имен, сами увидите. Я думаю, государство должно строго следить за этим. Сделать, например, "Транснефть" гарантом исполнения решения - что проще? Просто дать "Транснефти" указание принимать с каждой компании не больше определенного количества нефти, и все тут. Демократия-то у нас на рынке до входа в трубу только. У входа кончается демократия.
- Ну, "Транснефть" можно и обойти. Известно ведь, что многие компании тянут сверх квот вагонами и танкерами...
- Да можно и стаканами носить, не проблема. Но это ведь несерьезно. Серьезно - только по трубе.
- Какой уровень мировых цен критичен для российских компаний?
- Мы будем жить и при восьми, и при девяти долларах. Но только жить - не развиваться, не платить дивидендов. А для того чтобы нормально развиваться, расширять экспансию, покупать активы в России и за рубежом, нужно двадцать долларов и выше.
Вы поймите, это же маразм - наращивать добычу на падающем рынке! Лучше не нарастить добычу на пять процентов, а нарастить цену на десять процентов. Выгоднее. Считается элементарно. Поскольку каждая из крупных российских компаний производит один процент мировой нефти, они должны понимать, что являются крупными игроками на мировом рынке, и думать, хотят они обрушить мировой рынок или нет.
- Что будет с нашим фондовым рынком, если цены упадут? Новый обвал?
- Мое глубокое убеждение, что акции нефтяных компаний не зависят ни от цен на нефть, ни от экономической ситуации. А зависят только от одного - от настроения западных инвесторов. Реальный скачок фондового рынка мы ждем в две тысячи четвертом году, когда будет запущена пенсионная реформа и на рынке появятся длинные деньги пенсионных фондов и страховых компаний. А пока все это детские игры. Или инсайдерская торговля. Когда компании, имеющие на фондовом рынке меньше одного процента, друг другу перепродаются, наращивая капитализацию. На фондовом рынке есть всего три компании: РАО ЕЭС, "ЛУКойл" и "Газпром". У нас вот пятьдесят два процента акций на рынке. Все остальные компании полностью принадлежат менеджерам.
- Какие изменения на российском нефтяном рынке возможны при низких ценах? Новые слияния?
- Почему нет. Ряд компаний, точнее акционеров компаний, в этом году заявили, что они рассматривают возможность перепродажи своих пакетов. (Об этом заявляли акционеры ТНК и "Сибнефти". - "Эксперт"). Две компании, "ЛУКойл" и ЮКОС, нацелены на агрессивное развитие. Если следовать мировой тенденции, в России вообще должно остаться две-три компании. Крупные, имеется в виду. И несколько десятков мелких, которые добирают то, чем не могут заниматься крупные. Ну и, скорее всего, мэйджоры придут.
- Пардон?
- Мэйджоры, крупные западные компании. Пока что они не очень торопились, потому что BP имела здесь негативный опыт. Но скоро он забудется, и они придут.
- "ЛУКойл" будет приобретать новые активы в России?
- В России - нет. Все, что есть в России, выработано на шестьдесят-восемьдесят процентов. Все лучшее в России мы уже приобрели. Например, добыча в Тимано-Печорской провинции или на Каспии намного выгоднее добычи в Западной Сибири: близко к Европе, никаких проблем с обводненностью. Через полтора-два года нам понадобится еще один завод. Это когда пойдет нефть Тимано-Печоры. Будет хороший - купим. А до этого... нет, ничего не надо.
- Нет опасений, что тяжелая ситуация на рынке для вас самих обернется потерями? В последнее время вы очень много покупок совершили...
- Нет. В последнее время мы покупали нефтеперерабатывающие заводы - в Восточной Европе и в России. Они для нас, наоборот, будут служить кислородной подушкой. Нефтепереработка и сбыт рентабельнее добычи при низких ценах. А у нас помимо заводов две тысячи заправок за рубежом. Так что нам более комфортно будет, чем конкурентам. Но все равно низких цен не хотелось бы.
- А как насчет структуры? Аналитики говорят, что у вас структура рыхлая. И что новые компании, образующиеся внутри "ЛУКойла", вполне самодостаточны и могут в итоге отвалиться. "ЛУКойл-Оверсиз", например.
- Рыхлая? Неправда. Структура у нас очень четкая. Есть предприятия, которые занимаются добычей в России (четыре блока), и другая структура отвечает за добычу за рубежом. Это как раз "ЛУКойл-Оверсиз". И у нас принцип: все отделения должны являться центрами прибыли. Все центры затрат выведены за пределы структуры и работают на условиях тендеров (например, "ЛУКойл-бурение" или строительные организации). А поскольку зарубежная добыча на уровень прибыли еще не вышла, то в эту же структуру, "ЛУКойл-Оверсиз", были переданы еще некоторые российские добывающие проекты. Когда компания выйдет на прибыль, эти проекты у нее заберут.
- А я, например, знаю, что маркетингом и сбытом в России у вас занимаются сразу пятнадцать структур. Не много ли?
- Да нет, не много. Мы посчитали, что в России пока невозможно создать сбытовую сеть, которая контролировала бы больше трехсот-пятисот заправок. В Америке - возможно. Там наша структура контролирует почти две тысячи бензоколонок. А тут пока поучиться нужно.
- Как же финансы отслеживать с таким количеством центров прибыли?
- С финансами у нас все четко. "ЛУКойл" - единственная из российских компаний, где есть расчетно-электронная палата. И каждый менеджер знает, какие финансовые остатки есть в каждом отделении вплоть до последней бензоколонки. В будущем году мы закончим внедрение системы R-3 (SAP). Мы на нее гигантские деньги потратили, несколько десятков миллионов долларов. Триста человек только ее внедрением заняты. Но и экономия будет гигантская.
- И что с вашей структурой дальше будет?
- Отчасти будет децентрализовываться. Всем структурным подразделениям будут просто задаваться необходимые параметры по размеру прибыли и затрат. А мы будем контролировать финансовые потоки.
- Значит, вы готовы к трудным временам?
- Да не будет трудных времен. В следующем году, во всяком случае. Если все наши компании поддержат снижение добычи - а они его поддержат, деваться некуда, - коридор в следующем году будет двадцать два - двадцать пять долларов. Держу пари.
Екатерина Дранкина
"Эксперт" No43
19.11.2001
http://www.expert.ru/printissues/expert/2001/43/43ex-fedun/
