Балет `Золотой век` в постановке Григоровича опять на сцене Большого.Назад
Балет `Золотой век` в постановке Григоровича опять на сцене Большого.
Если бы не возобновление "Золотого века", нынешний балетный сезон можно было бы считать провальным - так считают многие деятели и любители балета, констатируя, что других крупных спектаклей на нашей балетной сцене в этом сезоне не появилось.
Возможно, это высказывание слишком категорично, но рациональное зерно в нем есть. Балет "Золотой век" на музыку Дмитрия Шостаковича, поставленный Юрием Григоровичем в Большом театре в 1982 году, - веха не только театральной, но в какой-то мере и политической истории Советского Союза. После знаменитых разгромов 30#8722;х годов, увенчанных разносными статьями "Сумбур вместо музыки" и "Балетная фальшь", деморализованный Шостакович ничего больше для театра не написал. Ощущение угрозы репрессий не покидало его до конца жизни (разгромное постановление так и не было отменено), поэтому Шостакович всячески сопротивлялся возврату его сочинений на сцену.
В 1982 году премьера "Золотого века" прозвучала и как долгожданная реабилитация, и как художественный прорыв. Совместно с другом композитора Исааком Гликманом Юрий Григорович написал новое либретто. Исходные маловразумительные подробности приключений советской футбольной команды за рубежом Григорович заменил динамичной историей о том, как на фоне столкновения мира советской спортивной молодежи с миром изысканного нэпманского декаданса разворачивается любовная интрига с классическими перипетиями ревности, мести, убийств, похищений и лирических переживаний. Музыку балета дополнили фрагментами симфонических сочинений Шостаковича. А сценическое действие оказалось не только зрелищным балетным детективом, но и обобщенным образом советского театра 20#8722;х годов, поданным в тонкой стилистической аранжировке позднейшего времени.
Несмотря на убедительно-аутентичные танцы спортсменов и рабочих, плакатно-четкие типажи беспризорников, матросов, папиросниц, попов, генералов и модных нэпманов, а также декорации и костюмы, стилизованные под оформление советских агитбригад, перед нами не просто воспоминания о советском авангардном театре, но что-то вроде шикарного голливудского шоу или гламурного фильма на эти темы.
Этот тонкий прием, не вполне очевидный в 80#8722;е годы, вышел на сей раз на первый план. Нынешнее исполнение спектакля несравнимо с премьерными составами, в которых блистали не просто звезды, но крупнейшие мастера балетной сцены. Наталия Бессмертнова, Людмила Семеняка, Алла Михальченко, исполнявшие роль танцовщицы кабаре, полюбившей рабочего, - такие же харизматичные личности мирового балета как Элизабет Тейлор, Одри Хепберн, Вивьен Ли - кино. Ирек Мухаммедов в роли атлетичного рабочего-любовника и Гедиминас Таранда в роли великосветского бандита давали фору многим голливудским героям-любовникам. Татьяна Голикова в роли сообщницы бандитов - злегантно-томная в лиловом боа с бриллиантами и пугающе-остервенелая в бандитских разборках "на ножах" - была ярче, разнообразнее и интереснее знаменитой героини Лайзы Минелли из "Кабаре".
Сегодня подобных личностей в главных ролях нет. Тем легче рассмотреть ту выстроенную Григоровичем и художником Симоном Вирсаладзе форму, которую они заполняли. Утверждать, что "спектакль так хорош, что не важно, кто его исполняет", невозможно - есть классический анекдот: "Я думал, что музыка Бетховена бессмертна, но исполнитель N доказал обратное". Но в данном случае анекдотично выглядит не "Золотой век", а весь тот контекст нашей современной балетной жизни, которая в сравнении с этим спектаклем обнаруживает смехотворность и трогательную убогость своих амбиций. Ибо раритет двадцатилетней давности с легкостью добивается того, до чего не дотянулся за последние годы никто: он удовлетворяет сразу все главные запросы нынешней конъюнктуры, как балетной, так и "общепотребительской".
Запросы эти нехитры. Прежде всего, в балете нынче в моде не столько театральность, сколько танцы. С этим в "Золотом веке" порядок. Танцевальное действо выстроено безупречно, с тройным запасом прочности: динамичное развитие, четкость композиции, обилие ярких эффектов. Да, Григорович не Форсайт, чей стиль сейчас в моде. Однако что вы предпочтете: надежное высококлассное винтажное изделие или нечто паленое, расползающееся по швам, но спешно скроенное по новомодным лекалам?
Далее, нынче в моде гламурность, зрелищность и "драйв": чтоб красиво, "как в Большом театре", и зажигательно, как в кабаре. Здесь попадание "в яблочко": сцены в ресторане, где мастерски учтен весь богатейший опыт русского авангардного искусства и экспрессионистской хореографии, превосходят и фильм "Кабаре", и мюзикл "Чикаго", и, уж конечно, все доступные шоу-программы мюзик-холлов и ночных клубов. Что же до "красоты, как в Большом", то "Золотой век" - редкий за последние годы спектакль, где востребован и предъявлен профессиональный уровень именно Большого театра. Потому что сколь бы обаятельны ни были пародийные ужимки героев "Светлого ручья", сколь бы занятны ни были мизансцены модернизированной "Золушки", эти спектакли могли бы успешно идти в любой другой труппе. Они не нуждаются в мастерстве Большого балета.
Ну и в конце концов, нынешняя публика хочет быть уверена, что не зря потратила немалые деньги. И здесь "Золотой век" празднует свой главный триумф. Это настоящий кассовый спектакль не для десятка "продвинутых" балетоманов, а для всех - и для элиты, и для масс, ищущих "настоящий легендарный Большой театр" времен его золотого века.
Ярослав Седов
"Вещь" No3
24.04.2006
http://www.expert.ru/printissues/thing/2006/03/zolotoy_vek/
