Когда известный драматург и начинающий режиссер Николай Коляда взялся за "Ромео и Джульетту", Шекспир в Екатеринбургском театре драмы предстал урезанным по всем статьям. Но на месте купюр возникли интермедии, где четырнадцать актеров энергично движутся под оглушительную музыку. Те, кто на сцене, адекватны тем, кто в зале: Ромео, Джульетта и компания словно ворвались с улицы. Они прыгают на дискотеке, орут на школьном дворе, дерутся на пустырях и околачиваются в подворотнях. Таким героям Шекспира невозможно не поверить: четыре часа спектакля доводят публику до глубокого транса, и она еще долго слышит простецкую мелодию без слов, которую счастливые влюбленные пели на смертном одре. Пели уже после того, как голос в темноте на всякий случай напомнил о том, что "нет повести печальнее на свете".
Действительно, печальнее нет: у зрителя текут слезы. Они вызваны не только словами Шекспира в переводе Пастернака, пробивающимися сквозь грохот и топот: зрительские чувства взрываются в ответ на игру молодых актеров. Сцены Ромео и Джульетты в исполнении Олега Ягодина и Ирины Ермоловой относятся к редким театральным чудесам. Со времен постановки Чхеидзе "Коварства и любви" Шиллера в 1991#8722;м, кажется, еще никто так не говорил о любви. Спектакль Коляды с замечательной актерской парой впечатляет не столько словами и действием, сколько паузами и огромным внутренним посылом: это ритуал - любви, вражды, братства.
В жестком ритме этого ритуала актеры и сам режиссер Коляда, исполнивший монаха Лоренцо, делают массу интересного: жуют (хор), чертят кресты на голых животах огромными ножами (Ромео и Меркуцио), надевают косы и кольца (Джульетта и Кормилица), кладут в рот конфеты и клеят на лоб друг другу фантики (Ромео и Джульетта на балу), листают огромную книгу с иллюстрациями к Шекспиру (свидание на балконе) и купаются в кадке, одетые в одну рубаху (перед разлукой). Льется вода, швыряются тяжелые неотесанные доски, по мокрому полу лихо катаются люди, которые время от времени раскрашивают лица свеклой и делают синхронные жесты руками. Обращаясь к первобытным жестам как к основе лицедейства, театр составляет бессознательное послание на уровне чувств. Николай Коляда и его актеры (среди них есть один первоклассный - Олег Ягодин - и нет плохих, что убеждает: все зависит от режиссера) вызвали у публики невиданный эмоциональный отклик, пробившись из сора жизни к такому подлинному и сокровенному чувству, какого в нашем театральном пространстве, возможно, еще не было.
Спектакль екатеринбургской драмы - событие нерегионального масштаба. Он подводит символическую черту: формальные, культурные и стилистические поиски конца XX века закончились, и с новой эпохой рождается новый театр.
Татьяна Истомина
"Эксперт" No10
12.03.2001
http://www.expert.ru/printissues/expert/2001/10/10ex-novkult3/
