|
|
Марина Голуб: Когда мы перебрались за город, все стало легче и проще
Назад
|
Марина Голуб: Когда мы перебрались за город, все стало легче и проще
|
- А не страшно зимой?
- Мне последнее время часто этот вопрос задают. Я понимаю, что жизнь стала очень опасная. Но мне вообще в жизни не страшно. Так я устроена. У меня есть такой человек в жизни, моя подруга. Когда я ей говорила раньше: мне страшно, она отвечала: "Забудь это слово. Не надо бояться. Живи спокойно. Ты опасность будешь чувствовать. Лишний раз не говори, что боишься". Вот я живу и не боюсь. Ну да, там лес, но у меня огромный дом, светлый, трехэтажный.
- Там в доме всегда кто-то есть, да?
- Ну конечно! Там мой папа живет, дочь Настя, мы с Толей (артист А. Белый - муж Марины Голуб), наша собака дивная. У меня была московская квартира и маленькая дачка, я все это продала и выстроила большой загородный дом.
- Давно?
- Мы уже три года там все живем. Был момент, когда у нас была одна машина, и это было очень тяжело, но мы добились того, чтобы было три машины и каждый мог существовать автономно. Это необходимо, когда живешь за городом.
- Говорят, что жизнь на даче несовместима с городским укладом - с поздними возвращениями домой, например...
- Наоборот! Для меня вообще все в жизни стало легче и проще, как только мы перебрались за город. Когда ты каждый вечер уезжаешь из города, дышишь нормальным воздухом, спишь на воздухе, как-то прочищаются мозги. Я в городе работаю. Приезжаю в Художественный театр, на съемки, на телевидение. Но я знаю, что вечером сяду в машину и приеду за город, где кукует кукушка, где поют птицы, где я могу пройтись по лесу с собакой, где я просто могу сидеть на своем крыльце и дышать воздухом. И в этот момент снимается все напряжение. Ведь город - он никогда не отпускает, и когда приезжаешь после работы в квартиру, в этот наэлектризованный дом-коробку, то утром встаешь почти такая же уставшая, какой легла спать. И вот - только начало рабочего дня, а ты чувствуешь, что сил у тебя уже нет. Я же за городом за один день могу восстановиться практически полностью. К нам это решение - переехать за город - пришло не просто так. Мы жили в районе Коломенского, и наш дом накалялся летом до такой степени, что мы сходили с ума. Мы спали под крыльцом подъезда, чтобы хоть немножко на воздухе быть. И потом поняли: наши силы уходят навсегда. И решили: все продаем, будем жить, как очень многие, в съемной квартире - три года мы снимали маленькую клетушку - и строим загородный дом.
- А как строили? Архитектора нанимали?
- Нет. Я этот дом увидела у Сережи Газарова: деревянный сруб из бревен, привезенных с севера, из-под Архангельска. Мы снимались в фильме вместе с Газаровым, и после окончания съемок он пригласил нас всех на вечеринку к себе. Когда я к нему в дом вошла, я поняла, что это грандиозное пространство. Я спросила, можно ли мне построить такой же дом. И Сережа сказал, что можно, только предупредил, чтобы я не делала его ошибок по строительству. И я их, конечно, взяла в учет. В нашем доме ничего такого-растакого нет. Сруб - девять на десять. Окна огромные смотрят в лес, на сосны. И это всегда потрясающий фильм: летом - одна картина, зимой - потрясающая графика, черно-белое все, нас заваливает снегом, и наше обожаемое животное прыгает по сугробам, как норка. Это лабрадор, его зовут Тартюф. Была смешная история с выбором имени для него: в лифт, в котором мы с Настей ехали, вошел Табаков, и я вдруг сказала: "Ну вот, так мы его и назовем". Настя так напряглась и спрашивает: "Что - Олег Палычем?" Я говорю: "Нет, Тартюфом". Мы тогда как раз "Тартюфа" репетировали.
- А дочь там с вами постоянно живет?
- Да. Ей там нравится. Это вообще наше любимое место. Наш любимый дом. Когда мы его строили, Толя был инженерным "мозгом": что куда подвести, что как сделать, он все знает про наш дом с точки зрения технического обеспечения. А когда этот этап был закончен, он мне сказал: "Все, теперь ты". Потому что у нас дизайном занимаюсь я. Это же очень важно, какого именно тона стены, какая колеровка на них. Нужно меру все время чувствовать. В этом же и есть весь дизайн - в "чуть-чуть".
- И чтобы это "чуть-чуть" отражало людей, которые будут здесь жить.
- Конечно. Нужно, чтобы человек приходил домой и каждый раз думал: "Как мне здесь хорошо!" У нас в доме у каждого есть свое пространство. У Толи - верх, третий этаж целиком его. У меня - спальня, где все-все мое хранится. У Насти и у папы - свои комнаты. И огромное общее пространство на первом этаже - с камином. Мы все мигрируем по дому, но каждый может уйти к себе. Я считаю, что каждому человеку очень важно в жизни найти свое пространство. Много в жизни важных вещей, но дом - это пространство, которое должно быть идеальным для тебя... Вообще-то у меня в жизни есть две мечты: заняться дизайном и снять детское кино.
- Как режиссер?
- Да. Именно детское кино. Ну, и, может быть, сыграю что-то. Я когда-то делала детскую передачу на телевидении - "Праздник каждый день" она называлась. Я сама писала сказки, и очень хочу к этому вернуться. А второй мой главный интерес по жизни - это дизайн. Это очень сложное, кропотливое дело. Я не достигла пока никаких вершин, но я знаю, чувствую, ловлю ощущение человека, который тут будет жить. А ведь у каждого человека своя аура. И жизненное пространство этого человека должно очень точно его ауру отражать, чтобы, закрыв за собой дверь, человек мог бы побыть с самим собой, со своими мыслями. Дом - это ведь отражение нас. Вот вы приходите в гости, и все про хозяина понимаете сразу: как он живет, что его занимает, духовный ли это человек, бездуховный, гармоничный, любвеобильный... Все, что есть в нас, проявляется в нашем доме. Ни одна вещь не случайна. Потому что если это не ваша вещь, вы ее передарите или разобьете, или потеряете. Так или иначе, но она в вашем доме не задержится. А дом - его надо любить, обновлять. Причем все мы знаем, что вещи, мебель, ремонт не обязательно должны быть очень дорогими. Богатство, деньги - мало кто умеет этим распоряжаться. И гармония в доме - она не от цены каждой тумбочки зависит. Наше мироощущение - вот это настоящее богатство.
- Бывает, что нескольким поколениям не просто ужиться в одном доме. У вас же под одной крышей живут люди трех поколений: ваши родители, вы с мужем и ваша дочь...
- Мамы уже нет. И с ней вместе мы жить не могли. Мы обе очень сильные, обе - лидеры, обе - Стрельцы. У нас было совершенно разное ощущение пространства. Она была человек со вкусом, и именно она мне вкус и привила. Но во второй половине своей жизни она как-то... остановилась. Ну, вот есть это и пусть будет. А я считаю, что до конца жизни надо менять, переделывать, искать. Хотя никто не знает, как я себя буду вести и чувствовать в ее возрасте. Пока мои близкие - и дочь, и муж - иногда даже обижаются немножко на меня, что я давлю на них в том, что касается дизайна. Но я знаю, зн-а-ю, что вот это - хорошо. При этом я всегда говорю: "Привнесите что-то свое". Но потом вижу, что - не то! При этом, конечно же, я остаюсь очень лояльной - ведь это их пространство, и им решать, что и как в нем должно быть устроено.
- То есть для вас обустраивать свой дом - радостно очень и увлекательно, не меньше театра?
- Вы заметили, что у большинства актеров - и наших, и западных - очень уютные дома? Большинство актеров сами занимаются обустройством своего дома. Что-то своими руками делают. Это очень правильно. Потому что в этом мире артисты являются носителями некоего кода. Известно же, что стиль в одежде, в прическах диктуется именно артистами. И женщины, приходя в парикмахерскую, говорят: "Я хочу, как у этой актрисы!" Поэтому нам, мне в частности, всегда надо продумывать, как я выгляжу, что на мне надето. Последние годы - из-за популярности. Но и раньше у меня было это вот непозволение самой себе выйти на улицу, одетой кое-как. Еще в Школе-студии мне не хотели давать стипендию, говоря: "Зачем Голуб стипендия? Она всегда очень хорошо одета!" И Ольга Юрьевна Фрид меня отстаивала и объясняла, что это мама моя шьет из обрывков, перешивает что-то бесконечно, чтобы я хорошо была одета. Я и сама всегда эти вещи чувствовала: какой стиль у человека, какой имидж ему нужен. Я же довольно долго стригла людей, делала прически, серьезно этим занималась.
- То есть не считали, что если не занимаетесь театром, тратите свое время зря?
- Нет, конечно. Потому что жизнь - это составляющая моей профессии, актерской профессии. Все, что ты делаешь руками, все, что ты видишь, что впитываешь, расширяет актерскую палитру. Есть актрисы с таким мироощущением: "Я артистка, я воздухом питаюсь, я вся из блесток, из минут". Это не про меня. Я, может быть, и могу быть "из блесток и из минут", но мне интересна жизнь - чтобы ее пощупать, потрогать, что-то сделать. Вот это мне интересно.
25.08.2006
http://www.peoples.ru/tv/golub/interview3.html
Док. 502285
Перв. публик.: 25.08.06
Последн. ред.: 07.10.08
Число обращений: 148
Голуб Марина Григорьевна
|
|
|
|
|
