В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Новости
Бегущая строка института
Бегущая строка VIP
Объявления VIP справа-вверху
Новости института
Илья Константинов: Глава XII. Беловежский фарс. Назад
Илья Константинов: Глава XII. Беловежский фарс.
Последствия августовских событий были во многом предсказуемы. Горбачев стремительно терял власть. И хотя он еще хорохорился, заявляя, что "владеет ситуацией", настоящим хозяином положения был, конечно, Ельцин.
В этот момент проходила экстренно созванная Чрезвычайная сессия Верховного Совета РСФСР, на одно из заседаний которой с почетом привезли Михаила Сергеевича. Выглядел он растерянно и неприкаянно. Ельцин покровительственно похлопал его по плечу, всем видом изображая триумфатора.
Выступал Горбачев путано и беспомощно: оправдывался, юлил, благодарил за "освобождение".
Борис Николаевич ехидно улыбнулся и, прервав выступление Горбачева, огласил свой указ о роспуске КПСС.
Лицо Михаила Сергеевича пошло красными пятнами, он явно не ожидал такого поворота событий. Горбачев на секунду замешкался, но тут же, взял себя в руки: согласившись с запретом своей партии, сложил полномочия Генерального секретаря КПСС и призвал Центральный комитет самораспуститься.
Собственно, "распускаться" было уже некому: здание ЦК КПСС еще накануне опечатали по распоряжению Ельцина.
Российские депутаты дружно хлопали в ладоши.
Меня одолевали сомнения и тревожные предчувствия. Верховный Совет наделил Ельцина дополнительными полномочиями: предоставил право отстранять от должностей председателей областных и краевых Советов, назначать и смещать глав администраций.
В кулуарах Верховного Совета ходили мутные слухи о смерти Пуго, поговаривали, что он был "ликвидирован".
Официальная версия случившегося на квартире бывшего Министра внутренних дел СССР Бориса Карловича Пуго гласила, что он покончил жизнь самоубийством. Пуго знал, что будет арестован, и решил свести счеты с жизнью, не дожидаясь приезда группы захвата. Следом застрелилась и его супруга, так что очевидцев этого происшествия не оказалось.
Прибывшая для ареста Бориса Карловича "официальная делегация" во главе с тогдашним председателем КГБ РСФСР Иваненко, сразу же приняла версию самоубийства, которой и придерживалось в дальнейшем следствие.
А какие еще могли быть варианты? Борис Карлович и его жена Валентина Ивановна оставили предсмертные записки, в которых объясняли свой шаг невыносимым грузом моральной ответственности. Выстрелы были совершены из личного оружия Пуго. Все, казалось бы, ясно...
Года через три после описываемых событий, уже после Октябрьского переворота, мне довелось обстоятельно побеседовать с одним из следователей Генпрокуратуры, расследовавшим это дело. Фамилии я назвать не могу - разговор был конфиденциальным и согласия на его публикацию у меня нет.
"Важняк" (следователь по особо важным делам) рассказывал о смерти Пуго и странных обстоятельствах, ее сопровождавших: положение тела, поведении тяжело раненой, но тогда еще живой Валентины Ивановны, странная история с пистолетом, необъяснимые замены следователей.
Все это наводило на грустные размышления. Тем паче, что через несколько дней после смерти Пуго покончил с собой маршал СССР Ахрамеев, и выбросился с балкона своей квартиры управляющий делами ЦК КПСС Кручина - целая серия явно политических самоубийств.
Не берусь ничего утверждать, замечу лишь, что вокруг этих трагических событий с самого начала сгустилась атмосфера некоей недосказанности.
Между тем, политический кризис в СССР стремительно развивался.
24 августа Верховный Совет Украины принял акт о государственной независимости республики. 25 августа провозгласила независимость Белоруссия, 26 - Молдавия, 30 - Азербайджан, 31- Киргизия и Узбекистан.
Горбачев отчаянно пытался спасти остатки союзного государства: 2 сентября было обнародовано совместное заявление Президента СССР и глав девяти Союзных республик о подготовке нового, теперь уже конфедеративного договора, экономического соглашения и структуры союзных органов власти на переходный период.
5 сентября пятый и последний Съезд народных депутатов СССР принял закон о власти в переходный период.
Высшая законодательная власть в Союзе передавалась Верховному Совету, члены которого делегировались высшими законодательными органами Союзных республик. Исполнительная власть принадлежала Государственному Совету, состоявшему из высших должностных лиц республик и Президента СССР.
Съезд народных депутатов СССР фактически самораспускался, передавая всю полноту власти Госсовету.
Я присутствовал на заседании Съезда в момент принятия этих исторических решений. В лицах союзных депутатов читалась какая-то обреченность. Покорно и вяло они одобряли все предложения, вносимые Горбачевым под диктовку Ельцина.
Сопротивлялись считанные единицы. Мне понравилось своей смелостью яркое выступление Виктора Алксниса - одного из лидеров депутатской группы "Союз" ("черного полковника", как его называла демократическая пресса).
Алкснис говорил вдохновенно и отчаянно, взывая к гражданскому мужеству коллег, патриотизму и долгу перед отечеством. Ссылался на результаты референдума о судьбе СССР, предрекал неизбежный хаос, экономический спад, народные бедствия.
Разумеется, его никто не слышал.
А я, тогда еще радикальный демократ, удивляясь самому себе, соглашался почти с каждым словом "черного полковника".
Баранья покорность Съезда народных депутатов СССР произвела на меня гнетущее впечатление. "И это - лучшие люди страны? - с ужасом думал я, - ведь большинство из них внутренне несогласно с принимаемым решением. Почему молчат? Почему голосуют "за"? Из страха? Но лично им ничего не угрожает. Из карьерных соображений? Но роспуск Съезда означает для большинства из них полное политическое фиаско. Абсурд какой-то! Нет, российские депутаты совсем другие".
Между прочим, по своему психологическому типу российские депутаты действительно сильно отличались от союзных. Мои коллеги, в большинстве, были смелее и жестче. Причем, независимо от политических взглядов. Видимо, сказалась атмосфера, в которой проходили выборы. В 1989 году, когда избирался Съезд народных депутатов СССР, общество еще надеялось на медленные и осторожные реформы. В 1990 году оказался востребован другой тип политика - радикала, способного на принятие "крутых" решений. Повторяю, это относилось не только к так называемым "демократам", но ко всему депутатскому корпусу России. В полной мере это проявилось в октябре 1993 года.
А осенью 1991 года политическая жизнь продолжала набирать обороты.
27 сентября российский Верховный Совет принял постановление: "О взаимодействие с народными депутатами РСФСР, представляющими РСФСР в Верховном Совете СССР". Одновременно была избрана российская делегация во вновь образованном высшем законодательном органе власти. В ее составе оказался и я, став, таким образом, членом Верховного Совета агонизирующего союзного государства.
Должен сказать, что никаких серьезных решений Верховный Совет СССР принять не успел. Месяц ушел на подготовку регламента, второй - на формирование комитетов и распределение кабинетов. А там и Беловежское соглашение подоспело.
Основная работа шла в Верховном Совете России. Там велись ожесточенные дискуссии по вопросам экономической политики, приватизации, новой структуре органов управления страной.
В конце сентября с поста председателя Совмина РСФСР убрали умеренного Ивана Силаева. В воздухе запахло Гайдаром.
Борис Ельцин настаивал на предоставление президенту новых полномочий. Депутатское большинство глухо ворчало, проявляя все большую строптивость. Руслан Хасбулатов, оттачивая свое мастерство спикера, начинал демонстрировать политическую самостоятельность. Но главным вопросом оставалось будущее союзного государства.
1 октября в Алма-Ате состоялась встреча руководителей тринадцати "суверенных государств" - бывших Союзных республик. Обсуждался вопрос об экономическом сообществе, предусматривавший довольно высокую степень экономической интеграции. Заместитель Председателя Совмина России Евгений Сабуров поставил под договором свою подпись. В тот же день в Москве Совет Министров отозвал подпись Сабурова, ссылаясь на нарушение экономических интересов России.
В это же время продолжал разгораться чеченский костер.
Общенациональный конгресс чеченского народа (ОКЧН) объявил себя единственной власть в Чечне и рядом своих постановлений приостановил деятельность российских органов власти в Чечено-Ингушской республике.
В Чечне началось формирование национальной гвардии, в которую подлежали мобилизации все мужчины от пятнадцати до пятидесяти пяти лет.
Вскоре были проведены выборы президента и парламента Чеченской республики. Президентом Чечни был избран генерал военно-воздушных сил Джохар Дудаев, поддерживаемый всеми сторонниками независимости.
И уже 1 ноября Дудаев подписал указ о государственном суверенитете Чеченской республики. Обстановка все больше напоминала предвоенную.
В Москве под руководством Руцкого был создан оперативный штаб по кризисной ситуации в Чечено-Ингушетии. И 7 ноября Ельцин подписал указ о введении чрезвычайного положения в этой республике.
На следующий день на военном аэродроме Ханкала в пригороде Грозного приземлились два военно-транспортных самолета с отрядом российского спецназа.
Парадоксально, но факт - спецназовцы были безоружны.
Московские "стратеги" решили вооружить их со складов грозненского гарнизона. Разумеется, из этого ничего не вышло: прекрасно оснащенные гвардейцы Дудаева блокировали аэродром и на следующий день, не выгружаясь из самолетов, спецназ улетел обратно. Вся операция напоминала бред сумасшедшего.
Лишь через два дня после этих событий президентский указ о чрезвычайном положении в Чечено-Ингушской республике был вынесен на утверждение Верховного Совета.
Представлял его вице-президент Руцкой, которому Ельцин поручил исполнение указа.
Речь Александра Владимировича, несмотря на всю ее брутальность, производила впечатление неудачного экспромта.
Он рассказал о "блистательной" операции в Грозном, пожаловался на противодействие союзных властей, посетовал на отсутствие у России собственных вооруженных сил.
На тот момент, действительно, Российская Федерация не имела армии и флота, но внутренние и пограничные войска, в соответствии с указами Ельцина, уже были переподчинены России. Неужели из их состава нельзя было выделить боеспособное подразделение?
Депутаты засомневались, началось бурное обсуждение.
Я задал Руцкому только один вопрос
- Александр Владимирович, Вы гарантируете, что указ о введении чрезвычайного положения на территории Чечено-Ингушской республики будет выполнен?
- Нет, - честно ответил Руцкой.
После этого продолжать дискуссию стало бессмысленно.
Верховный Совет проголосовал "против".
Так закладывался фундамент Чеченской войны.
Я не думаю, что Ельцин сознательно провоцировал обострение чеченского кризиса. Не могу обвинить в этом и Хасбулатова, хотя разговоры о его помощи Дудаеву ходили во множестве.
Российское руководство в тот момент меньше всего думало о ситуации на Северном Кавказе. Весь их "пар" уходил в борьбу за власть, все внимание было сосредоточено на добивании слабеющего Горбачева.
Мне представилась возможность лично в этом удостовериться.
В одной из первых глав я уже вспоминал о своей деликатной командировке в Осетию. Дело было в конце августа - начале сентября 1991 года. Сначала я побывал в Северной Осетии, где назревал конфликт между осетинским большинством и ингушами, компактно проживавшими в Пригородном районе. А потом отправился в Цхинвал. Там проходила Сессия Совета народных депутатов Южной Осетии, на которой рассматривался вопрос о провозглашении суверенитета.
Я знал, что там идет война, что осетины добиваются присоединения к России, и пытался разобраться в ситуации.
Действительно, 1 сентября 1991 года в Цхинвале была провозглашена Республика Южная Осетия в составе России.
Я присутствовал при принятии этого решения, провел переговоры с руководством республики, с командованием дислоцированных в регионе воинских частей и увез в Москву запломбированный пакет совершенно секретных документов с грифом: " Президенту РСФСР Ельцину Б. Н. в собственные руки".
Кроме прочего, в пакет входила и подготовленная сотрудниками КГБ России аналитическая записка о ситуации на Северном Кавказе, где речь шла о возможности крупномасштабной войны в регионе.
Вернувшись в Москву, я немедленно отправился в приемную Ельцина. Встретил меня его первый помощник Виктор Илюшин, чиновник неопределимого возраста и не запоминающейся внешности:
- По какому вопросу?
Я подробно объяснил, показал запечатанный конверт.
- Напишите короткую записку Борису Николаевичу.
Илюшин взял записку и исчез в кабинете шефа. Через несколько минут вернулся. Поверх текста рукой Ельцина было написано: "Разобраться Руцкому".
- Но документы адресованы лично Борису Николаевичу! - попытался возразить я.
- С президентом не спорят, - отрезал Илюшин.
Делать нечего, пошел к Руцкому и столкнулся с ним, выходящим из кабинета, нос к носу:
- Александр Владимирович, я к тебе. Вопрос архиважный!
Руцкой быстро пробежал глазами записку с резолюцией Ельцина:
- Илья, не впутывай ты меня в это дело. У меня и так неприятности. Извини, в столовую тороплюсь.
- Александр Владимирович, резолюция президента!
Руцкой остановился в дверях:
- Что на пакете написано?
- Ельцину в собственные руки.
- Ну, вот и отдай "в собственные руки".
Пришлось мне вновь отправляться в приемную Ельцина. Илюшин был непреклонен:
- Президент наложил резолюцию. Второй раз докладывать не стану.
Пакет жег мне руки, и я поспешил к Бурбулису - в то время, второму лицу в государстве. Геннадий Эдуардович принял меня, внимательно выслушал, прочитал записку:
- Вскрывать не имею права. И звонить Борису Николаевичу по этому поводу не буду. Он уже в курсе.
- А что мне с этими документами делать?
- Не знаю. Никто такую ответственность на себя не возьмет. Тут, понимаешь, войной пахнет!
Не стану описывать все свои хождения по высоким кабинетам. Бурбулис оказался прав: узнав о содержании пакета "государственные мужи" испуганно махали руками и указывали мне на дверь.
Точку в этой истории поставил Руслан Хасбулатов. Выслушав рассказ о моих мытарствах, он предложил единственно возможный выход:
- Сожжем, не вскрывая, и заактируем. При свидетелях.
Так мы и поступили.
А спустя несколько месяцев в Пригородном районе Северной Осетии началась резня, унесшая жизни нескольких тысяч ингушей и осетин.
Вернемся, однако, к тому, что происходило вокруг подписания нового Союзного договора.
В Ново-Огорево продолжались интенсивные переговоры, правда, круг их участников постоянно сужался.
14 ноября делегации семи республик (России, Белоруссии, Казахстана, Кыргызстана, Туркменистана, Таджикистана) заявили о намерении еще до конца года подписать Договор о Союзе Суверенных Государств. Участники переговоров заявили, что текст нового Союзного договора будет парафирован 25 ноября на очередном заседании Госсовета.
Рассказывая об этом на заседании Верховного Совета России, Борис Ельцин клялся и божился, что российское руководство поддерживает основные положения договора, а спор идет лишь о технических деталях. Верховный Совет принял соответствующее постановление, поручающее президенту Ельцину подписать новый Союзный договор.
Однако, на заседании Госсовета Ельцин неожиданно заявил, что "российский парламент не готов ратифицировать концепцию единого, даже конфедеративного государства".
В результате, члены Госсовета СССР отказались утвердить проект Договора о Союзе Суверенных Государств, передав его на рассмотрение республиканским верховным советам.
Следующий удар по союзному государству нанесла Украина - там состоялся референдум о государственной независимости.
Результаты его были ошеломляющими: 90% участников голосования высказалось за полный суверенитет республики. Даже Крым, где подавляющее большинство населения составляли русские, поддержал идею независимости.
Надежд на сохранение единства Союза практически не оставалось.
Что было делать в такой ситуации российским патриотам? Наверное, прежде всего, задуматься о судьбе русского народа, оказывающегося, в случае распада страны, разделенным новыми государственными границами.
Вне административных границ Российской Федерации проживали десятки миллионов этнических русских и, так называемых, "русскоязычных" - людей разных национальностей, говорящих на русском языке, воспитанных на русской культуре, считающих себя русскими.
Что будет с ними? Кто защитит их интересы?
Я считал это первейшей обязанностью России.
Именно поэтому 5 декабря мы вместе с Виктором Аксючицем обнародовали обращение к депутатам и активистам политических партий, в котором содержался призыв к пересмотру существующих на тот момент границ Союзных республик.
Экстремистское заявление? Возможно.
Но в документе присутствовал подтекст: Россия не должна признавать независимость бывших Союзных республик до тех пор, пока власти новых суверенных государств не дадут законодательных гарантий соблюдения интересов русскоязычного населения, экономических интересов России и неучастия в военно-политических блоках.
Разумеется, наш голос не был услышан исполнительной властью.
А, жаль. Ох, как бы пригодилась России в наши дни система таких соглашений с бывшими республиками Союза!
Добивали СССР в Беловежской пуще. Именно там, в Вискулях (Белоруссия) 7 декабря 1991 года встретились делегации России, Украины и Белоруссии, возглавляемые Борисом Ельциным, Леонидом Кравчуком и Станиславом Шушкевичем.
Формальным поводом для встречи стало обсуждение проекта нового Союзного договора.
Но переговоры с самого начала пошли по другому пути - у российской делегации был заготовлен проект Соглашения о создании Содружества Независимых Государств.
По воспоминаниям Вячеслава Кебича, занимавшего в то время пост главы правительства Белоруссии, инициатива находилась в руках российской делегации.
"Российская делегация с Шахраем (тогда - советник Ельцина), Шохиным (вице-премьер правительства РСФСР), Бурбулисом (госсекретарь РСФСР) приехала с наметками: если дело будет выгорать, если будет согласие со стороны Украины, то можно будет подписать документ", - рассказывал он в одном из интервью.
Предложенный Ельциным вариант ликвидации СССР оказался приятной неожиданностью для Кравчука и Шушкевича. Но долго их уговаривать не пришлось: 7 декабря делегации прибыли в Вискули, а на следующий день 8 декабря 1991 года текст соглашения был подписан.
Преамбула документа утверждала, что "Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование". Статья 1 гласила: "Высокие Договаривающиеся Стороны образуют Содружество Независимых Государств", а статья 14 определяла официальным местом пребывания координирующих органов Содружества город Минск.
На следующий день заявление о ликвидации СССР, подписанное Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем, было опубликовано в СМИ.
Михаил Горбачев отреагировал очень вяло: обнародовал встречное заявление, в котором Беловежское соглашение называлось "скоропалительным документом", и содержался призыв к созыву Съезда народных депутатов СССР.
В каждом слове заявления сквозили усталость и беспомощность.
Как сказал мне однажды А.Н. Яковлев: "Говорил я тогда Мишке, что беловежских заговорщиков нужно немедленно арестовать! Да куда там, струсил он".
Мы, российские депутаты, о подписании Беловежского соглашения узнали из сообщений СМИ. О его содержательной стороне толком ничего не было известно.
На рассмотрение Верховного Совета вопрос был вынесен лишь 12 декабря.
Показательно, что никаких документов разъясняющих подписанное соглашение (или дополняющих его) членам Верховного Совета на руки не раздавалось.
Ход обсуждения показывает стенограмма:
Б.Н. Ельцин:

"Украина отказалась подписывать Союзный договор. Последствия этого очевидны: серьезное нарушение геополитического равновесия в мире, эскалация конфликтов внутри бывшего Союза, проблемы государственных границ, национальных валют, собственных армий и другие. А ведь на Украине имеется ядерное оружие. В этих условиях заключать Договор о союзе из 7 республик без Украины и при этом оставаться спокойными, ждать очередных соглашений, ничего не предпринимать - было бы просто преступно. "В Соглашении констатируется тот факт, что СССР прекращает свое существование. Но я отвергаю обвинение в адрес подписавших в том, что они якобы самовольно ликвидировали СССР."

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

И.В.Константинов:

"... предлагаемое соглашение ... требует внесения соответствующих изменений в Конституцию РСФСР. И в этой связи у меня вопрос. Правомочен ли Верховный Совет РСФСР ратифицировать данное соглашение и не следует ли по этому вопросу обратиться в Конституционный Суд РСФСР?"

С.М.Шахрай:

"... несоответствие нормы национального права заключаемому договору не является препятствием для заключения договора ... Если государство подписывает договор, оно берет на себя обязательства затем привести нормы национального права, в том числе конституционные, в соответствие с заключенным договором..."

В.В.Аксючиц:

"Предлагаю не спешить, так как никакие - ни мозговые, ни кавалерийские атаки не создадут новой государственности ... изменения в конституционный строй может вносить только Съезд депутатов Российской Федерации, поэтому, я прошу обязательно, поставить на голосование вопрос о созыве чрезвычайного Съезда народных депутатов России для ратификации этого Соглашения."

После этого Руслан Хасбулатов отключил все микрофоны и поставил постановление о ратификации соглашения на голосование.
Интересная деталь: общая продолжительность обсуждения - около одного часа. И это по вопросу, решающему судьбу огромной державы.
Больше всего в тот момент меня покоробило легкомысленное поведение некоторых депутатов. В зале посмеивались, шутили, как в курилке после очередного сального анекдота.
Я стоял у отключенного Хасбулатовым микрофона и, пытаясь перекрыть шум зала, кричал во всю силу легких:
- Вопрос неконституционен. Голосовать нельзя!
Руслан Имранович сделал вид, что не слышит меня.
Результаты поименного голосования по вопросу ратификации Беловежского соглашения прекрасно демонстрируют царящее тогда в депутатской среде настроение:
За - 188
Против - 6!!!
Воздержалось - 7
Вот имена членов Верховного Совета, проголосовавших против: Сергей Бабурин, Николай Павлов, Владимир Исаков, Илья Константинов, Сергей Полозков, Павел Лысов.
Еще один депутат - В.А. Балала голосовал против принятия документа за основу.
После оглашения результатов голосования слово было вновь предоставлено Борису Ельцину:
- Союз умер. Да здравствует Содружество!
Колесо истории совершило свое поворот.

06.10.2008
www.nasledie.ru

Док. 501583
Опублик.: 06.10.08
Число обращений: 75

  • Константинов Илья Владиславович

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``