Министерство здравоохранения и социального развития с соответствующими агентствами было создано два с половиной года назад и сразу же подверглось резкой критике. И не потому, что новая конструкция была непонятна, а потому, что было совершенно очевидно: объявленная идеология - с упором на так называемое "первичное звено" - принесет именно те результаты, которые мы, собственно, и обсуждаем.
Несмотря на заверения наших коллег из Минздрава, что с первичным звеном все в порядке, идет отток кадров из специализированной службы, и сегодня примерно половина среднего медицинского персонала специализированных центров отсутствует. Они ушли в поликлиническую сеть, где, кстати, вся работа врача сводится к выписыванию под копирку колоссального количества рецептов. С больными же никто не работает.
Нужно отметить, что нынешнее руководство здравоохранения отличается рядом симптомов тяжело протекающей болезни. Это абсолютная глухота, румяный цинизм и полное безразличие к тому, что происходит.
Суть всех реформ в здравоохранении заключается в том, что результаты реформ никому не нужны. Сам процесс интересен: строятся пилотные проекты, обсуждается проблема, как нам увеличить долю ОМС и так далее. В итоге в российском здравоохранении сложилась сенсационная модель. Государство, владея всей инфраструктурой здравоохранения, больницами, научно-исследовательскими институтами, выделяя бюджет и гарантируя 41-й статьей Конституции бесплатную медицинскую помощь, на самом деле передает деньги в коммерческие структуры, каковыми сегодня являются страховые компании ОМС - для оплаты работы собственных же государственных учреждений! Аналогов в мире не существует. А мы потом говорим, что страховщики якобы не заинтересованы в том, чтобы бороться за деньги.
Доступность медицинской помощи? О какой доступности может идти речь! Это обыкновенная болтовня. Яркий пример: я обращался к академику Ренату Акчурину, известному кардиохирургу, чтобы он прооперировал моего товарища по поводу ишемической болезни сердца. Акчурин сказал: нет проблем. Если он москвич, то пусть приходит.
Отправился мой товарищ в учреждение Минздрава. Ему говорят: все в порядке, нет вопросов, будем оперировать. Но поезжайте в Минздрав и возьмите квоту. Ему в Минздраве говорят: а зачем мы вам будем давать квоту? Вы же москвич. Идите в горздрав, пусть там дадут квоту. В итоге, после хождения по кругу и некоторого воздействия со стороны он эту квоту получил. А теперь вопрос: какое отношение к конституционным гарантиям имеет эта унизительная процедура?
Девять месяцев с момента моего избрания президентом Академии медицинских наук идет откровенная война с господином Зурабовым и его ближайшими соратниками. Суть этой войны в следующем. В составе министерства здравоохранения примерно такое же количество (около 70) научно-исследовательских институтов, как и в Академии медицинских наук. Министерство создает новое Агентство по высокотехнологической помощи, куда господин министр не хочет включать свои институты. Он собирается укомплектовать Агентство институтами Академии медицинских наук, чтобы выполнить Указ Президента России.
Я убежден, что сегодня никому не нужна дискуссия на тему, кто лучше работает. Если бы vинистерство здравоохранения сотоварищи обсуждали эту проблему в другой тональности, то число глупостей, которые они наделали, было бы значительно меньше. В конце концов, мы уже прошли этап, когда министр рекомендовал больному находиться в стационаре не более шести дней. Сегодня слышны человекоподобные заявления о необходимости усиления специализированных служб. Действительно, люди сегодня умирают от болезней кровообращения, онкологических заболеваний. И это та сфера, где мы реально можем уменьшить смертность в два раза в течение ближайших двух лет.
Не прореагировать на эту цифру - примерно то же, если командующий погранвойсками не прореагирует на прорыв государственной границы. Однако я неоднократно направлял соответствующие обращения и в министерство здравоохранения, и в другие структуры. Результат - ноль.
Думаю, чтобы проводить реформы в стране, нужно четко понимать, какую цель мы преследуем. Есть стратегические цели реформы, а есть тактические. Стратегические цели должны определяться, исходя из того, что в России сегодня нет современной медицинской и фармацевтической промышленности, не говоря уже о том, что отсутствует производство антибиотиков. В случае любой биокатастрофы или, не дай Бог, войны, нам не понадобятся вооруженные силы, мы сами вымрем.
Вот показатели финансирования. На научные исследования - 133 процента от предыдущего периода, на здравоохранение - 103. А на Минздрав - 206 процентов. Институты и Академия медицинских наук - вообще не учтены. О какой специализированной помощи можно вести речь? Мы собираемся на уровне амбулаторного звена решать проблемы смертности в стране, где ежегодно теряем миллион человек.
Сегодня для меня совершенно очевидно: Минздрав по идеологии и по структуре - некий рахит с гидроцефалической головкой и хилыми ножками.
Стратегическая задача для страны - это создание в течение двух-трех лет медицинской промышленности и фармацевтической промышленности. Существуют модели, которые использовали Китай, Индия, Сингапур. Три года понадобилось, чтобы сегодня у них работали "Сименс", "Филлипс", "Дженерал Электрик". И наша страна должна создавать условия, чтобы передовые концерны строили на ее территории заводы с последующей передачей в пользование Российской Федерации.
Мы отстали в этой области примерно на 40-50 лет. Нам очень повезло, что мы отстали. Нам нужно создать материально-техническую базу на уровне тех достижений, которые уже имеются в мире в области медицинской и фармацевтической промышленности, а не просто тратить миллиарды на лекарства, которые незамедлительно вываливаются в ведро.
