На мой взгляд, в Северо-Восточной Азии ситуация достаточно стабильная. Проблемы тут медленно, тяжело, но решаются. К тому же США используют в регионе свой стабилизирующий потенциал. И то, что была найдена такая, с моей точки зрения, правильная формула рассмотрения проблемы ядерной программы Северной Кореи, как шестисторонний формат, во многом заслуга и наших американских коллег.
О ситуации на Тайване и вокруг Тайваня. Мне представляется, что там в последние годы произошли значимые политические изменения. Партия Гоминдан фактически избрала новый подход и к развитию Тайваня, и к отношениям с Китайской Народной Республикой. Прошлогодние визиты руководства Гоминдана в КНР и подписанные документы свидетельствуют: Пекин нашел если не союзника, то, во всяком случае, значимую партию, которая считает, что с Пекином, с КПК можно выстраивать перспективные отношения. И то, как Гоминдан начала их выстраивать, уже принесло реальные плоды. На декабрьских выборах 2005 года в местные органы власти Гоминдан поддержали около 51 процента избирателей. Для сравнения: в 2001 году было всего 35 процентов.
Действительно, подавляющее большинство тайваньцев ориентируются на статус-кво. Но статус-кво включает для них возможность осуществлять инвестиции и зарабатывать в континентальном Китае. Экономики двух стран теснейшим образом связаны друг с другом. Более того, уровень жизни в Шанхае и Тайбэе сблизился, и очень многие тайваньцы приезжают на юг Китая уже не просто работать, а жить. Огромное количество смешанных браков стало для тайваньских властей почти политической проблемой. Сближение Тайваня и КНР - это реальность, с которой мы должны считаться.
Думаю, в целом процесс будет идти в рамках отнюдь не военной конфронтации, а политического и экономического - пусть и довольно тяжелого - диалога двух стран. Основной же вектор направлен в сторону того, что Китай медленно, но верно приближается к решению своей национальной задачи.
Впрочем, есть вопрос, который, по-моему, не до конца осмыслен даже в Пекине. Если объединение произойдет, то, с точки зрения политического фактора, это будет вовсе не калька объединения с Гонконгом. Гоминдан - не местная тайваньская, а общенациональная китайская партия, которая основана не Чан Кайши, достаточно дискредитированным в КНР, а Сунь Ятсеном. Словом, объединение с Тайванем неизбежно приведет к очень серьезным политическим изменениям во всем Китае.
Мне кажется, нынешнее китайское руководство к таким изменениям не готово. Об этом свидетельствует хотя бы результат начатой в Китае политико-административной реформы, связанной с выборами на уровне глав деревень. Реформа началась и была остановлена. В определенной степени новая форма легитимизации власти подрывала главную политическую силу, компартию. Поэтому политические последствия возможного объединения китайские коммунисты еще не продумали.
Северокорейский режим все-таки начал процесс своего изменения. В КНДР впервые за многие годы разрешена частная деятельность в виде кооперативов и совместных предприятий. Туда приезжают предприниматели и из Южной Кореи, и из Китая. То, что Ким Чен Ир был ориентирован на реформы, во всяком случае, в Москве было известно достаточно давно. Теперь за словами последовали и дела.
Почему реформы идут медленно? Потому что Ким Чен Ир - политик, который понимает: быстрые действия, несмотря на славное имя и прочные позиции в партии, приведут к потере власти. Поэтому он действует в соответствии с теми политическими условиями, в которых находится.
Вопрос об объединении Кореи - это вопрос отнюдь не завтрашнего дня. Есть серьезные силы, которые выступают против объединения, к тому же в Сеуле очень хорошо представляют его цену. И считают, что такую цену они заплатить сегодня не в состоянии - это просто взорвет Южную Корею и вряд ли поможет Северной. В свою очередь, в Северной Корее политический класс и военные очень опасаются объединения, поскольку куплено оно будет ценой их голов. Что касается корейской ядерной программы, мне кажется, ключевой вопрос таков: является ли для Пхеньяна ядерное оружие самоцелью, как это было в свое время для Индии? Ведь там считали, что такое оружие нужно не против Пакистана - просто великая держава, великая цивилизация обязана его иметь.
Так что такое ядерное оружие для Северной Кореи - цель, значимая сама по себе, или средство торга? Если это средство торга, то, в конечном счете, мы с Северной Кореей договоримся. Свою военную ядерную программу она реализовывать не будет. Если же это самоцель, то северные корейцы станут отступать, хитрить, но при этом и дальше развивать военную программу.
Наконец, мне представляется, что в Северо-Восточной Азии есть проблема экологическая. Катастрофа на китайском предприятии, когда были загрязнены воды Амура, - это колокольчик, который прозвенел очень грозно. В Китае, действительно, тревожная ситуация с обеспечением безопасности производства.
А что происходит с биоресурсами? Браконьерство, увы, продолжается. И повинны в нем не только наши обнищавшие рыбаки и часть обнищавших чиновников, которые их покрывают, но и значительные предпринимательские круги в Японии, Южной Корее и в Китае. Хищническое разграбление биоресурсов вредит нашим общим интересам.
Если мы посмотрим демографические прогнозы, то увидим, что две большие страны - Россия и Япония - неуклонно "съезжают" с верхних позиций. Население Японии стареет, рождаемость низкая. Наше же население стареть не успевает, "вовремя" вымирает, а рождаемость тоже низка. Мы теряем статус густонаселенных стран, и это толкает нас к объединению усилий, борясь за место под солнцем.
Евгений КОЖОКИН
Директор Российского Института стратегических исследований (РИСИ)
http://www.fondedin.ru/
Док. 498904
Перв. публик.: 30.08.06
Последн. ред.: 30.09.08
Число обращений: 149
Кожокин Евгений Михайлович
|
