Безопасность на территории стран ШОС связана с тем, что происходит в глобальном мире. Сейчас можно сказать, что мир вступил в новую фазу, и, к сожалению, фаза эта характеризуется радикализацией ситуации. Совершенно очевидно, что нынешняя администрация Соединенных Штатов совершила стратегическую ошибку, начав войну, а затем оккупацию Ирака.
Вторая, также стратегическая, ошибка наших коллег в Вашингтоне состоит в том, что не была ни понята, ни оценена политика предыдущего руководства Ирана, которая получила название "Формула диалога цивилизаций". То, что предлагал Хатами, было формулой компромисса, формулой поиска начала не только диалога, но - в перспективе - даже возможного сотрудничества Ирана с Западом, включая Соединенные Штаты.
В Европе это поняли. В США - нет.
Сейчас мы все начинаем платить за эти ошибки. Совершенно очевидно, что столь, казалось бы, разные события, как усиление позиций "братьев-мусульман" в Египте, победа "Хамаса" на выборах в Палестинской автономии, погромы во Франции и в других европейских странах, определенное усиление ряда исламистских партий в Пакистане и, наконец, волнения, которые прокатились после публикации пресловутых карикатур, имеют общий корень.
Пока страны Шанхайской организации в наименьшей степени пострадали от упомянутой радикализации. И это - очень серьезное завоевание, которое свидетельствует, что в нашей внутренней и международной политике многое было здраво и правильно выстроено.
Сейчас в центре внимания вопрос: как будет складываться ситуация вокруг Ирана? От этого во многом зависит и то, как будет развиваться ситуация в наших странах. Иран - наш исключительно важный партнер и наблюдатель в ШОС - в последние годы шел по пути либерализации общества. Это наблюдалось в самых разных сферах, начиная со столь специфической, как дискуссия по осмыслению и переосмыслению ислама. Кто часто посещает Иран, тот видит, насколько в последние годы изменились стиль одежды, манера поведения, интерес к зарубежной - не только западной - культуре. Страна действительно очень серьезно изменилась.
Это связано и с новым президентом Ирана - сильной и противоречивой фигурой, за которого проголосовал бедный провинциальный Иран. Его политическое поведение серьезно отличается от поведения предшественников. Он сейчас уже исключительно влиятельный человек в Иране и, вне всякого сомнения, старается стать влиятельной фигурой всего исламского мира.
Между тем есть вопросы, связанные с развитием ядерной программы Ирана.
В настоящее время иранское руководство демонстрирует твердую решимость реализовать свое право на осуществление программы мирного атома. Это подразумевает создание в стране объектов полного ядерного топливного цикла, включая конверсию урана, то есть строительство мощного исследовательского реактора на природном уране, производство тяжелой воды и радиохимическую переработку облученного ядерного топлива с последующим выделением плутония.
Именно эти объекты дают потенциальную возможность получать ядерные материалы оружейного качества, необходимые для создания ядерного взрывного устройства. И именно против появления этих возможностей направлена вся деятельность западного сообщества во главе с Соединенными Штатами.
Следует отметить, что Иран как член Договора о нераспространении ядерного оружия не нарушает своих международных юридических обязательств. Тем не менее, на протяжении последних 2-3 лет международное сообщество стремилось если не добиться отказа Тегерана от деятельности в данной области, то хотя бы ее приостановить. Переговоры с "тройкой" и взятые на себя Ираном добровольные обязательства по временному мораторию на эту деятельность способствовали снижению напряженности. В то же время переговоры, по мнению Ирана, не привели к получению им обещанных "тройкой" дивидендов в политической, экономической, научно-технической и дипломатической областях.
Все прошедшее время Иран выполнял - или почти выполнял - свои обязательства, заморозив деятельность по обогащению урана, подписав дополнительный протокол и разрешив беспрецедентные по масштабам инспекции МАГАТЭ. Но сейчас Иран переговоры прекратил и заявил о возобновлении программы научно-исследовательских работ в области ядерной энергии в полном масштабе. В конце осени 2005 года Тегеран обратился к МАГАТЭ с требованием снять печати с остановленного оборудования и начал осуществлять конверсию урана на своем заводе в Исфагане. Иранское руководство заявило также о начале опытного обогащения урана на заводе в Натанзе, возобновив производство и тестирование центрифуг второго поколения. В начале 2006 года Иран прекратил осуществлять свои обязательства по дополнительному протоколу, перекрыв, таким образом, доступ инспекторов МАГАТЭ к объектам, вызывающим подозрение.
Сегодня критическим является вопрос о том, будет ли принято предложение России о создании на ее территории совместного предприятия, на котором происходило бы обогащение и переработка урана. Тем самым в значительной степени вопрос был бы снят, и можно было бы вернуться в то русло взаимодействия, которое сложилось в предыдущие годы.
Времени для компромисса осталось очень мало. Но этот компромисс представляется совершенно необходимым всем нам - и странам ШОС, и Ирану. По большому счету, он нужен и Западу, так как совершенно очевидно, что от эскалации ситуации пострадают все.
КОЖОКИН Евгений Михайлович,
директор Российского института стратегических исследований
