В России произошла гуманитарная революция, изменились человеческие, общественные и государственные ценности. Великая держава разорена, в обществе нарастает социальная и национальная дискомфортность. Последнее красноречиво говорит, насколько остро актуальным становится вопрос об идентификации новой России, о ее месте в современном мире.
Принципиально ни большевикам, ни "демократу" Борису Ельцину, автору Конституции демократической России, не удалось далеко уйти от традиционного российского монархического устройства власти. Многие и сегодня в этом видят русскую национальную идею, способную воодушевить и сплотить общество, забывая при этом, что монархия держалась на трех китах - отечественная аристократия, преданная России, благородное российское воинство - гордость нации, и потомственное по существу чиновничество. Ничего этого сейчас нет. Нет даже партийной номенклатуры, формировавшейся три поколения. Так что назад пути нет. Ответ на поставленный вопрос можно найти только в общеисторическом контексте, в европейской истории и характере самой России, обязательно избежав на этот раз губительного соблазна поиска "особого" пути, оставив художественной литературе от публицистов таинство русской души. Вера верой, но... Пора понять Россию умом.
Французская буржуазная революция, провозгласившая ценности Свободы, Равенства и Братства, разрушившая сакральный характер власти, феодальное устройство общества, впервые освободила и возвеличила человека, провозгласив его главным действующим лицом истории. Французская революция разбудила Европу.
Однако попытки реализации именно этих прекрасных намерений породили кровавую бойню - революции всегда пожирают своих детей. На месте монархий воцарились республики, место монархов заняли диктаторы, характер власти принципиально остался прежним. Но одно завоевание буржуазных революций кардинально изменило мир - это свобода предпринимательства, юридически закрепленная в знаменитом наполеоновском Кодексе. Мир взорвался невиданным экономическим ростом. Промышленники стали хозяевами жизни. Наступила диктатура производства и востребованной им науки. Рождалась новая эпоха - эпоха свободного предпринимательства и конкуренции.
Духовным глашатаем новой эпохи стал профессор этики Адам Смит, логика которого была проста и убедительна: "одинаковое у всех людей, постоянное и не исчезающее стремление улучшить свое положение - это начало, откуда вытекает как общественное и национальное, так и частное богатство"[1]. Эта логика общественно-полезного "своекорыстия" как нельзя лучше отвечала нормам протестантской морали, оказавшей огромное влияние на легитимизацию частной собственности и признание ее в качестве необходимого условия экономического роста. Впоследствии эта логика легла в основу либерализма.
Что же касается равенства, то вскоре обнаружилось, что в лучшем случае оно может быть только формальным (равенство всех перед законом). В реальности буржуазные революции привели к жесткому разделению людей на меньшинство - работодателей и подавляющее большинство - наемных работников, что породило феномен "нового рабства". Его идеологом объективно стал Фредерик Уинслоу Тейлор. "Научное управление не может существовать, если не произойдет полной революции в психологии рабочих, в их осознании долга по отношению как к самим себе, так и к своим хозяевам, и такой же революции, в свою очередь, в психологии хозяев по отношению как к самим себе, так и к своим рабочим"[2]. Но этот тезис очень скоро обнаружил свою утопичность.
Социальный протест против нового закрепощения был неизбежен и шел по нарастающей. Свое идеологическое обоснование он получил в учении Карла Маркса, призвавшего к освобождению труда. Тогда же начала формироваться современная демократия, основанная на противоборстве двух базовых идеологий - капитализма и социализма. Со временем на их основе выросли мощные политические партии, ставшие основой механизма смены власти, дающего этому процессу правовую легитимность. В лице этих партий складывающееся гражданское общество получило понятных ему лидеров.
Эта система была естественна и органична, хотя политически ангажированная часть населения в разных странах колеблется около 6-8 процентов, но именно эти люди являются движителями социальной активности общества, в их среде доминировали и доминируют сторонники либеральных (консервативных, неоконсервативных) и социалистических ценностей. Партии и их сторонников объединял живой нерв понятной идеологии, а власть была жестко идеологически структурирована. Фактически именно эта двухполярная политическая культура сформировала современные европейские демократии (иногда при наличии каких-то других партий).
Российская революция до предела обострила это противостояние. И сделала выбор в пользу справедливости и равенства, пожертвовав ценностями свободы и демократии, что стало родовой травмой "социалистического" государства. Эта травма сыграла свою пагубную роль в его исторической судьбе. должен был рано или поздно рухнуть. Правда, очень быстро идее строительства процветающего социалистического государства СССР предпочел идею мировой революции. Ставка на мировую революцию, лозунг "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" заняли все идеологическое пространство, включая обложку школьной тетради. Это вылилось в военно-стратегическое противоборство, гонку вооружений, что измотало страну и экономически, и морально-психологически и привело к обнищанию народа. Потеряв какую бы то ни было идентификацию, великая держава рухнула. Тем не менее, именно практика реального социализма внесла в мировой прогресс действительно исторический вклад, дав мощный стимул социализации самого капитализма.
При этом не только забота о стабильности общества предопределила необходимость формирования, так сказать, социального капитализма. К середине XX века стало ясно, что конкурентная рыночная экономика невозможна без высокообразованного, инициативного и благополучного исполнителя.
- произошла конвергенция базовых идеологических ценностей, капитализм и социализм все больше и больше становятся памятниками истории;
- это в свою очередь повлекло глубокую деидеологизацию политики, а демократию лишает основных традиционных атрибутов - идеологизированных партий;
- политика и демократия без идеологии потеряли главное - душу и связь с людьми, носителями традиционных ценностей, для которых они всегда были и будут движителями социальной и политической активности;
- образовался разрыв между партиями и обществом, политика потеряла ярких, масштабных лидеров, а поэтому все больше и больше становилась заложницей политтехнологии, люди утрачивали интерес к политике, политическая культура и активность общества замораживались.
Одновременно с этим произошли глубочайшие изменения в экономике. Частная собственность, если иметь в виду собственность на средства производства, под воздействием целого ряда факторов практически полностью сменилась собственностью коллективной. Вместо примата производства утвердилась диктатура банков. Например, нефть давно вышла за рамки только экономической категории, а это значит, что ее цена на рынке может быть в 5-6 раз выше реальных издержек производства. Экономика повисла на гигантских воздушных шарах, сотканных из купюр и акций. Золотой век капитализма со своим цинизмом и пренебрежением к собственному обществу, к мировым проблемам подошел к какому-то новому рубежу. Наверное, старые демократии найдут адекватный ответ на этот глобальный социально-экономический и политический вызов.
Что же касается России и других стран, вступивших и вступающих на путь модернизации, то они могут этого опасного вызова избежать. Но для этого необходимо ответить на ряд фундаментальных теоретических и практических вопросов.
Первое. Эпоха острого противостояния капитализма и социализма фактически завершилась. Необходимо подвести итог и предложить в широком историческом контексте новую систему идеологических, ценностных координат. По большому счету речь идет о признании равноценности Свободы и Справедливости в качестве важнейшего принципа современного человеческого общежития, и о признании Закона и Согласия[3] в качестве единственных инструментов, позволяющих защитить Свободу и Справедливость и уберечь их от опасных перекосов и извращений - вседозволенности и уравниловки. Только объединив ценности Свободы и Справедливости, защищенные Законом и Согласием, в рамках общегосударственной идеологии можно обеспечить динамичное экономическое развитие, стабильность и модернизацию общества.
При этом следует признать опасным заблуждением утверждение о том, что и демократия, и рыночная экономика являются самоценностями. Единственная самоценность - это человек, а все остальное это инструменты, которые он более или менее успешно использует в своих интересах, для формирования демократического государства и гражданского общества сообразно конкретным национальным и историческим условиям.
В этой системе идеологических координат главной задачей практической политики является определение, на каждом этапе национально и исторически обусловленной меры экономического роста и социальной ответственности, диктатуры Закона и целесообразности его изменения.
Провозглашение этих ценностей лидером российской модернизации станет первым шагом на пути формирования новой роли новой России в новом мире. И это вполне исторически обусловлено.
Страны, вступившие и вступающие на путь модернизации, а это большинство населения мира, должны не только признать эти ценности, но добиться того, чтобы они стали сутью и смыслом образа жизни людей, критерием оценки деятельности власти.
Второе. Необходимо признать, что путь в новую современную цивилизацию лежит только через признание и утверждение того факта, что сильное государство и державное величие, демократия и свобода должны не исключать, а защищать и обогащать друг друга.
Страны, вступающие на путь модернизации, должны усилиями и государства и общества пройти к демократии в коридоре возможностей: сильное государство - права и свободы индивидуума; закон - целесообразность; частная собственность - социальная справедливость; свобода слова - гражданская ответственность; самостоятельная позиция - готовность к согласию и т. д. И это не "особый", исключительный путь. В этом коридоре возможностей развивались и развиваются все страны, в том числе и западные демократии. Разница между ними и здесь лишь в исторически и идеологически обусловленной мере, достигаемой политическим компромиссом. Что касается России, которая ни в чем и никогда не знала меры, понять и принять это особенно важно. Может быть, это и есть основа для необходимого стране общественного согласия.
Третье. На каждом этапе развития государства и общества определять исторический компромисс от имени народа могут только политические партии на основе гармонизации крайне разнообразных и часто противоречивых интересов различных групп с интересами всего гражданского общества и государства. Именно поэтому политические партии, представляющие интересы больших социальных групп населения, и являются основой и инструментом законодательной власти. Эта миссия партий определяет и будет определять их приоритетную роль в управлении государством и обществом.
Послевоенная модернизация в странах, уходящих от тоталитаризма (ФРГ, Италия, Япония), занявшая целый исторический период, проходила в условиях длительной опоры на доминантную партию большинства во главе с харизматическим лидером при наличии двух-трех идеологизированных партий, защищавших общество от монополии на власть. В этом смысле у России тоже нет другого пути. Формула власти переходного процесса очевидна: харизматический лидер - сильная исполнительная власть с опорой на интеллектуально и организационно оснащенную современную партию национального успеха, партию модернизации - две идеологизированные партии (социал-демократы и консерваторы), готовые в любой момент стать правящей партией и взять на себя ответственность за страну. Формирование такой многопартийности есть главная задача, без решения которой невозможно осуществить необходимую обществу глубокую комплексную модернизацию.
Четвертое. В условиях конвергенции базовых идеологических ценностей необходимо искать принципиально новые подходы для идентификации партий, способных защитить столь необходимый обществу политический плюрализм.
Политическая практика различных партий сформировала определенные идеологические предпосылки их взаимоотношений с обществом.
Например, приверженцы либеральной идеологии сформировали свою общественную позицию предельно просто - экономическая свобода, максимальные условия для развития бизнеса, а о достаточной социальной политике мы позаботимся.
Это - один из подходов к отношениям между бизнесом и обществом. Но есть и другой: приоритет конкурентной рыночной экономики в современном обществе неоспорим, но отношения между теми, кто ее создает и поддерживает, и теми, кто пользуется ее плодами, должны быть партнерскими. На том стоят многие современные социал-демократические партии.
И это не просто политическая декларация. Это политическая реальность, когда либерально-консервативные партии озабочены конкретными механизмами поддержки тех, кто не в состоянии воспользоваться всеми преимуществами свободы, механизмами социальной политики, действующими для обеспечения стабильности общества, а социал-демократы - созданием условий для эффективного бизнеса. И при этом ни те, ни другие не забывают и о своих традиционных ценностях.
В таком контексте сохранение одновременно противостояния и взаимодополняемости либерально-консервативной и социал-демократической идеологий вполне возможно и, вероятнее всего, оно сохранится надолго.
* * *
Для самих себя и для тех, кто ждет от России демократического чуда, необходимо признаться, что с точки зрения политической культуры общества и современной организации власти мы находимся на уровне европейских стандартов начала XX века, когда политические партии только-только формировались и становились реальной основой механизма власти.
И, тем не менее, страна прошла огромный путь. Дело в том, что за последние годы в России сформировалось большинство, которое научилось самостоятельно выживать в новых, абсолютно непривычных условиях. И произошло это не благодаря, а вопреки власти, которая фактически ничего не сделала, чтобы помочь людям. Сработала неистребимая российская энергия выживания, многократно спасавшая Россию, но на этот раз усиленная новым феноменом - энергией самоутверждения в условиях стихийно осознаваемых достоинств свободы. Мудрость народа, его жизненная сила поддержали исторический выбор России.
Общепризнано, что это выживание сопровождалось огромными тяготами, которые обрушились на людей. Но ни одна революция не обходилась без них. Слава Богу, что в России - а мы пережили самую настоящую революцию - на этот раз обошлось без большой крови.
Конечно, каждый человек по-разному понимает, что такое свобода. Но уже немалое число наших граждан готовы защищать свою свободу как необходимое условие выживания, экономической самостоятельности и самодеятельности. Это и есть главный результат труднейших лет.
Так что до тех пор, пока большинство населения не станет действительно свободным, пока это большинство не осознает необходимость сопричастности к власти, шуметь по поводу демократии и либерализма контрпродуктивно.
Провозглашение современной системы идеологических ценностей; создание исторических компромиссов на пути к сильному демократическому государству; формирование понятной многопартийности; накопление опыта партийного публичного противоборства в борьбе за избирателя и межпартийного сотрудничества - это неизбежные шаги на пути к новой российской цивилизации, необходимые предпосылки для разработки и реализации комплексной концепции модернизации страны.
ВЛАДИСЛАВЛЕВ Александр Павлович,
председатель правления Фонда "Единство во имя России",
