Насколько данные исследований позволяют судить об ожиданиях опрошенных? Что они сами думают о направлении, в котором "Единой России" стоило бы развиваться? Скажем, будут ли полезны для партии внутренние дискуссии по принципиальным вопросам? Или же "Единая Россия" должна везде и всюду выглядеть как единая и неделимая, ни в коем случае ничего не обсуждающая партия?
При премьере Михаиле Касьянове "Единая Россия" могла заявлять что, как партия президента, она вправе критиковать правительство, доставшееся Владимиру Путину в наследство. Теперь же даже критика в адрес кабинета министров стала практически невозможной - правительство назначена Президентом, сопроводившим это назначение правительственной реформой и заявлением о принципиальном характере своего выбора. Теперь думской фракции партии приходится согласовывать с Правительством самые незначительные детали при голосовании законопроектов. Что уже тут говорить о таких принципиальных вопросах как блок социальных законов или судьба мажоритарной системы?
Вот три эпизода, характеризующие обстановку в партийной фракции. Одним из первых мероприятий для депутатов нового созыва стала учеба в пансионате "Бор". Учеба как учеба, кто-то слушает речи, кто-то предпочитает им неформальное общение в курилках и коридорах. На выступление Председателя Государственной Думы все собрались в зале. Спикер предпочел не зачитывать длинный доклад, а ограничился сообщением минут на 15. Из президиума спрашивают: "Какие вопросы к Борису Вячеславовичу?". Один-единственный депутат тянет руку: "Прошу сказать, как скоро можно получить текст доклада для использования в работе?". Радостное оживление зала.
Нынешняя Дума бьет рекорды по числу должностей для депутатов. Например, комитет по делам СНГ и связям с соотечественниками, в котором я работаю, состоит из 10 человек: председателя, первого зама, семерых заместителей и одного рядового члена комитета, то есть меня. На заседании нашей подгруппы выясняется, что в списке из шестидесяти кандидатов на разные должности, рекомендуемых президиумом фракции, остались две нераспределенные вакансии, на которые претендуют четверо или пятеро депутатов нашей подгруппы. Президиум, у которого рука устала рекомендовать, предложил подгруппе самой определиться по оставшимся вакансиям. Один из депутатов искренне возмущен: "Почему президиум ставит нас в такое сложное положение, когда мы сами должны решать?!".
Третий эпизод добил меня окончательно. Перед ратификацией трех российско-украинских соглашений ко мне подошел один уважаемый депутат и спросил, как я собираюсь голосовать. Я сказал, что против одного из соглашений и повторил аргументы, высказанные председателю Думы. "Да, нужно все снимать с обсуждения, они нас позорят", - мой собеседник оказался настроен гораздо более решительно. Через два часа началась процедура ратификации. От "Единой России" выступил все тот же депутат: "До каких пор будем откладывать ратификацию соглашений, жизненно важных для интересов России? Давно пора их утвердить". Я так и обмер.
На вопрос, будем ли мы создавать полуторапартийную систему или какую-либо иную, ответ уже дан - повышением барьера прохождения на следующих выборах с 5 до 7 процентов. Это индикатор реального отношения к тем небольшим партиям, которые 7 процентов явно не наберут. Но если вы повышаете барьер для прохождения в Государственную Думу и рискуете многопартийностью в Думе, то, тем более, вы должны предложить избирателю новый образ партии-фаворита.
В самой партии нужно обеспечить внутреннюю демократию, возможность дискуссий и создания фракций по политическим, а не по формальным мотивам. Ведь фракция "Единой России" разделена на четыре группы лишь потому, что физически не может собраться в одном месте. Внутри самой партии нужны разные крылья и течения, только так она сможет, не разбежавшись, сохранить свое влияние на избирателей. Большинство избирателей, расходясь между собой в каких-то вопросах, иногда даже принципиальных, должны продолжать видеть в "Единой России" свою партию. Партию, в которой есть и лево- и правоцентристы, и славянофилы и западники. Нельзя все время держать крышку котла закрытой наглухо.
Среди политиков и экспертов довольно популярно мнение: "Единая Россия" должна стать чем-то вроде Либерально-демократической партии Японии. Именно эта партия в течение десятков лет формировала японское правительство, обеспечивая экономическое чудо и стабильность. Но почему-то у нас не любят вспоминать, что внутри самой ЛДПЯ существует фракции, межфракционные противоречия, причем весьма принципиальные, иногда даже более серьезные, чем противоречия между другими партиями и ЛДПЯ в целом.
Таким образом, демонстрируемое "поголовное согласие", тишь да гладь внутри партии рано или поздно обернутся либо застоем, либо провалом.
