Интервью депутата Госдумы РФ Михаила ГришанковаНазад
Интервью депутата Госдумы РФ Михаила Гришанкова
Михаил Гришанков!: Добрый день!
Александра Белуза, газета "Ставропольская правда": Добрый день! По Вашей оценке, каковы в России размеры хищений бюджетных средств? И - в этой связи - помогает ли в борьбе с государственной коррупцией антикоррупционная экспертиза законодательства? Проводится ли она в регионах? По данным фонда "Индем", самой коррумпированной среди силовиков является милиция. Бизнесмены знают, что, скажем, возбуждение уголовного дела в отношении конкурента стоит столько-то тысяч долларов. Как, на Ваш взгляд, можно навести порядок на этой "кухне"?
Михаил Гришанков: Я оцениваю хищение бюджетных средств как широко распространенное явление. Например, наиболее активно хищение бюджетных средств идет в сфере государственных закупок. В Государственной думе четвертого созыва после создания комиссии по противодействию коррупции введено понятие "антикоррупционная экспертиза". Ее методика разработана специалистами нескольких структур: Центра стратегических разработок, специалистами фонда "Индем", МЭРТ и специалистами Счетной палаты России. Наша комиссия, по поручению Госдумы проводила и проводит антикоррупционную экспертизу. Могу привести несколько примеров, наиболее яркий, который увидели все жители страны это принятие поправок в закон "О рекламе", ограничивающих рекламу пива, при чем после проведения антикоррупционной экспертизы из него исключились требования, которые неоднозначно трактовали требования, также ужесточились требования к рекламе пива. Мы проводили экспертизу законопроекта о внесении поправок в закон о лекарственных средствах, проводили экспертизу документов по обязательному страхованию особо опасных объектов, законопроектов об игорном бизнесе. Позиция комиссии Госдумы по противодействию коррупции учитывается депутатами в принятии законопроектов, основная особенность ее работы - это открытость, публичность. Мы стараемся помочь, подсказать авторам законопроектов какие нормы могут создать предпосылки для коррупционных действий недобросовестных чиновников. В части оценки уровня коррупции в правоохранительных органах, то это уровень достаточно высокий, и коррупция там представляет особую опасность для общества. Утверждение, которое сделано журналистом, задавшим вопрос имеет под собой очень серьезные основания. Я бы рассматривал коррупцию как системное зло в обществе. И, говоря о мерах по противодействию коррупции, хочется напомнить, что мы должны противодействовать коррупции в правоохранительных органах, судах, в области государственных закупок, во всех сферах нашей жизни. Говоря о работе правоохранительных органов, нельзя их всех строить под одну гребенку, немало офицеров правоохранительной системы работают искренне, они честно защищают граждан и государство, когда расследуют дела, связанные с коррупцией. Мне известны случаи, когда оказывалось очень сильное давление, чтобы затормозить расследование уголовных дел. В нескольких интервью я приводил пример, что такой "сотрудник" органов детально предусматривает возможный сценарий: от того - кто его поддержит, до того - с чьей стороны может быть оказано давление. Телефонное право пока существует в России...
Руслан КОРКМАЗОВ, Северный Кавказ, газета "Карачай": Ратификация Конвенции ООН - дело, конечно, хорошее. Но что сейчас мешает бороться с коррупцией? Ведь есть и Уголовный Кодекс РФ. Например, все прекрасно знают о том, как процветает коррупция на Северном Кавказе. Коррупция помогает терроризму. Об этом тоже говорят. Но действенных мер нет. Как вы считаете насколько Конвенция ООН поможет в борьбе с коррупцией в РФ.
Михаил Гришанков: Руслан совершенно прав в том, что сегодня можно и нужно бороться с коррупцией, и для этого есть достаточно сильный инструмент - это Уголовный Кодекс РФ. Качество борьбы с коррупцией зависит от политической воли и профессионализма руководства правоохранительных структур в данном регионе. В дополнение к УК, Конвенция ООН против коррупции дает широкий набор инструментов по противодействию коррупции. После ратификации Конвенции ООН мы должны оперативно комплиментировать нормы Конвенции в наше законодательство, и только тогда нормы Конвенции станут одним из действенных инструментов по противодействию коррупции.
Например, говоря говоря о введении норм Конвенции в наше законодательство, отмечу наиболее важные ее положения. Мы должны криминализировать преступления иностранных должностных лиц, связанных с коррупцией; мы должны вернуть в УК нормы конфискации имущества за преступления, связанные с коррупцией. В соответствии с нормами Конвенции, мы должны внести изменения в УК в части взаимодействия с иностранными правоохранительными органами в сфере возвращения активов, вывезенных из страны, вследствие коррупции.
Существующая на сегодняшний день норма в Уголовном Кодексе, связанная с конфискацией вещественных доказательств не дает в полной мере возможности конфискации имущества, полученного в качестве антикоррупционной деятельности. Простой пример. Конкретный чиновник похитил бюджетные деньги, оперативно перебросил их на счета оффшорных компаний за рубеж. Но быстро достать эти деньги из-за рубежа и получить все подтверждения - очень непростая работа. В некоторых случаях отследить это очень сложно, на это требуется время, если чиновника уже осудят за конкретное преступление и к моменту представления уголовного дела в суд деньги еще не будут найдены, то получив справедливое наказание от суда, и отсидев положенный срок, выйдя на свободу, он спокойно сможет воспользоваться средствами, которые он контролирует. Норма конфискации, как дополнительная мера наказания позволяет проводить розыск этих средств в течение всего срока отбытия наказания.
Вера Конюхова, газета "Владивосток": Здравствуйте! Ратификация Конвенции, появление законопроекта о противодействии коррупции - это похвальная тенденция или просто попытка "отвести глаза"? Не секрет, что большинству чиновников такой уровень борьбы с коррупцией, ну никак не нужен... Может ли так получиться, что теперь наказанию подвергнутся главным образом так называемые бытовые коррупционеры - в среде преподавателей, милиционеров и т.д., то есть те, кого проще всего привлечь к ответственности? А министры с миллионными взятками, для поимки которых требуются серьезные оперативные мероприятия, так и останутся безнаказанными?
Михаил Гришанков: Вопрос очень серьезный, он связан с эффективной работой правоохранительных органов. Сегодня расследуются уголовные дела, связанные с коррупционерами разных уровней: взяточники из правоохранительных органов и образовательной сферы, руководители крупных федеральных и региональных структур, первые замы губернаторов, мэры некоторых городов. И Конвенция ООН, которую мы ратифицировали и последние изменения законодательства должны стать очень серьезным этапом противодействия коррупции в России. С одной стороны, чиновники и недобросовестные бюрократы задумаются над тем, что в России началось системное противодействие коррупции, и лишний раз побоятся подходить к бюджетному портфелю. С другой стороны, это даст механизм противодействия коррупции правоохранительных органов и другим структурам.
Хотел бы отметить, что часто борьбу с коррупцией представляют упрощенно: расследование конкретного дела в отношении конкретного чиновника и, как следствие, конкретное уголовное дело. Противодействие коррупции включает в себя большой комплекс мер предупредительного характера, это и создание прозрачной системы работы государственных чиновников, это выработка системных мер в различных сферах нашей жизни. Это четкий регламент работы любой федеральной структуры, который должен быть известен гражданам, за что отвечает чиновник, его права и обязанности.
Несколько слов о законе по противодействию коррупции. Он принят Госдумой третьего созыва в 1-ом чтении, его принятие было очень серьезным политическим заявлением депутатов. После этого была подписана Конвенция ООН, проводилась детальная работа по анализу законопректа и сегодня рабочая группа выявила ряд серьезных внутренних противоречий законопроекта. Для того, чтобы законодательство приводить в соответствие международным стандартам разработан ряд предложений, которые учитывают и нормы Конвенции и нормы законопроекта по борьбе с коррупцией. Поэтому после комплиментации законодательства к нормам Конвенции ООН судьба законопроекта будет определена в Госдуме. Он перекроет все нормы, которые у нас сейчас существуют.
Валентина Эрендженова, Калмыкия: Недавно президент России Владимир Путин подписал указ о создании Национального антитеррористического комитета. На ваш взгляд, необходимо ли для более эффективной реализации конвенции сформировать такой же комитет по борьбе с коррупцией?
Михаил Гришанков: Указ президента по созданию Национального антитеррористического комитета продиктован условиями нашей жизни и необходимостью создания четкой вертикали противодействия терроризму. В соответствии с нормами Конвенции, которую мы уже ратифицировали, а также в соответствии с Конвенцией Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, мы готовимся к ратификации последней Конвенции, и сегодня мы должны определить орган, который будет осуществлять координацию всех структур в области противодействия коррупции. Возможно, президентом будет определена какая-либо структура, которая будет отвечать за противодействие коррупции. Я полагаю, что это решение возможно в течение ближайшего года в рамках работы, которая будет проводиться в нормах законодательства по нормам Конвенции. Необходима четкая координация всех правоохранительных структур в области противодействия коррупции. Практика расследования различных дел показала, что когда расследование ведется лучшими специалистами нескольких структур, оказание давления сводится к нулю. Поэтому я уверен, что какая-либо структура будет определена, как головная в борьбе с коррупцией.
Леонид Смирнов, "Росбалт", Москва: Как известно, одним из основных камней преткновения при обсуждении Конвенции ООН в наших властных структурах стал вопрос о конфискации имущества. Прокомментируйте, пожалуйста.
Михаил Гришанков: Я уже сказал, что необходимость наличия конфискации является обязательным требованием Конвенции ООН по противодействию коррупции. В настоящее время вокруг конфискации имущества идут бурные дискуссии в СМИ и среди правоведов, но все эти дискусси завершены ратификацией Конвенции. Хочу сразу отметить, что я и мои коллеги рассматриваем необходимость возвращения конфискации в Уголовный Кодекс по ряду преступлений: акты террора, наркоторговля, преступления, связанные с коррупцией. Но ни о какой общей конфискации всего имущества преступника речи мы не ведем, и пытаться пугать наших сограждан возвращением в советские времена, когда конфисковывалось все имущество, просто некорректно. Я думаю, что до конца года нам удастся привести все изменения нашего законодетельства к нормам Конвенции.
Поярков Дмитрий, Тула: Здравствуйте, Михаил Игнатьевич. Мой вопрос касается экономической безопасности Тульской области. Жертвами рейдеров или "профессиональных" конкурсных управляющих стали некогда крупнейшие предприятия своей отрасли Туласпирт, Тулабумпром, Ясногорский машиностроительный завод и др. На мой взгляд, проблема в том числе заключается и в несовершенстве законодательства. Ни одного дела о преднамеренном банкротстве или захвате предприятий до сих пор в области до конца не доведено. Как можно противостоять этой экономической атаке и что готов предпринять ваша комиссия для усовершенствования законодательства?
Михаил Гришанков: Вопрос очень серьезный, он стоит на повестке дня перед многими федеральными структурами, в том числе и правоохранительными органами. На коллегии Генпрокуратуры РФ, которая состоялась 3 февраля сего года президент страны одной из задач для прокуратуры озвучил задачу противодействия незаконному банкротству.
С учетом того, что рейдеры в своей преступной деятельности используют несовершенство законодательства, а также привлекают лучшие юридические кадры для своей работы, лучших юристов, то противостоять им, конечно, очень непросто.
Но хотел бы отметить, что положительный опыт есть и в различных регионах страны и, в частности, при полномочном представителе президента РФ в ЦФО. Здесь создан Координационный совет по вопросам обеспечения законности в сферах экономической деятельности, ранее он назывался Советом по борьбе с предотвращением фиктивных банкротств. Я принимаю участие в работе данного Координационного совета, и хочу отметить, что механизм, который выработан в результате его работы можно трансформировать и в другие регионы страны.
На совете рассматриваются конкретные примеры захвата предприятий, привлекаются специалисты всех правоохранительных структур, надзирающих и контрольных органов и, когда ситуация выходит из компетенции одной структуры и попадает в сферу компетенции объединенной группы, она становится известна всем. А если это ситуация с конкретным захватом предприятия, то, во-первых, сами рейдеры начинают опасаться, так сказать затихают, с другой стороны, вырабатывается консолидированная позиция и федеральных и региональных структур, ищутся выходы из непростых юридических ситуаций.
Могу привести пример по московскому заводу счетно-аналитических машин имени Калмыкова. Это оборонное предприятие, выполняющее государственный оборонный заказ, соответственно, получившее госфинансирование, стало предметом атаки, в ходе которой, главная цель была смена руководства, получение под контроль финансовых потоков, которые идут через предпиятие, размывание акций, уменьшение государственной доли в этом предприятии. Публичное обсуждение на координационном совете приостановило эту атаку и сейчас и руководство предприятия, и сотрудники полпредства стараются взаимодействовать, чтобы сохранить это предприятие и обеспечить защиту интересов государтсва.
Говоря о законодательстве, в котором имеются пробелы, всегда нужно говорить о каком-либо конкретном законе, и я, как депутат Госдумы, готов услышать любые предложения по этой теме.
Александра Иорик,"Медиакратия", Москва: Здравствуйте! Месяц назад в своем выступлении перед партийным активом партии "Единая Россия" Владислав Сурков заявил, что необходимо продолжать бороться с коррупцией. "В прошлом году было расследовано 7000 дел по коррупции. И не верьте, когда говорят, что наше общество как-то в большей степени коррумпировано, чем большинство обществ мира. Нам пытаются вдолбить это в голову, чтобы дискредитировать власть и внушить нам, что мы люди, малоспособные к цивилизованной жизни. Это не так. Но зло это есть - оно пронизывает все системы нашего социального организма", - заявил Сурков. Скажите, насколько эти тезисы совпадают с вашим личным мнением и реальной действительностью? И еще, прокомментируйте главную мысль выступления замглавы администрации президента РФ "суверенитет - это политический синоним конкурентоспособности".
Михаил Гришанков: В чем-то я согласен с позицией Владислава Суркова. Считаю, что уровень коррупции в стране очень высокий и граждане сталкиваются с коррупцией в различных сферах нашей жизни. Это подтверждают данные практически всех соцопросов и поэтому, признавая уровень коррупции, мы должны вырабатывать меры противодействия этому явлению. Коррупция действительно не побеждена ни в одной стране. Но уровень ее конечно отличается. Поэтому я считаю, что нельзя преуменьшать угрозу коррупции для общества и для государства. Говоря о суверенитете, могу сказать, что только суверенитет дает возможность поступательного развития современного государства.
Антон Мелихов, Читинская область, "Забайкальский рабочий": Прокомментируйте пожалуйста изречение: "Коррупция начинается с непомерно выскоких зарплат наших депутатов". Спасибо.
Михаил Гришанков: Вопрос о зарплатах, один из серьезнейших проблем в области противодействия коррупции и зарплаты, конечно, не только депутатов. Несомненно, что достойное денежное содержание государственных чиновников должно быть одним из стимулов и мотивов, чтобы они не брали взятки. Но при всем при том, высокая зарплата не является гарантией того, что человек не будет посягать на бюджетный карман, вместе с повышением зарплаты как чиновникам, так и сотрудникам правоохранительных органов, необходимо повышать ответственность. Но и для справки могу сообщить, что денежное содержание депутата Госдумы составляет 17 тысяч 982 рубля и в соответствии с указом президента о совершенствовании оплаты труда чиновников на эту сумму идет еще дополнительная надбавка. В итоге зарплата депутата без налогов составляет 88 тысяч рублей. Она исчисляется, исходя из положения о том, что депутат Госдумы в денежном содержании приравнивается к министру. Конечно, я считаю, что это высокая и достойная зарплата. И такая зарплата дает возможность не задумываться о том, чтобы искать где-либо дополнительный доход. К сожалению, такой вопрос о дополнительных доходах объективно встает перед сотрудниками правоохранительных органов, прежде всего, милиции. И, конечно, зарплату им надо повышать.
Екатерина Сухова, Иркутск: 11 ноября 2005 года на сайте Бухгалтерия.ру было опубликовано интервью, где вы рассказывали о методиках и примерах проверки на коррупциогенность законопроектов отраслевых ведомств. И об инициативе Минэкономразвития о проведении антикоррупционной экспертизы законопроектов министерства. Чем закончился этот сюжет, и могла бы такая комиссия иметь полномочия для аудита всех законопроектов которые предоставляются на рассмотрение в Госдуму и Совет Федерации? Хотя бы на рекомендательном уровне?
Михаил Гришанков: Спасибо за вопрос. В какой-то части я на него уже ответил. Хочу добавить, что антикоррупционную экспертизу в настоящий момент проводит один из департаментов МЭРТа, я встречался с руководителем данного департамента Андреем Шаровым и мы договорились о взаимодействии в этой работе. Но скажу откровенно, мне сейчас сложно взять на себя ответственность за проведение антикоррупционной экспертизы всех законопроектов, которые проходят через Госдуму, это очень большая работа. С учетом этого, что многие законопроекты носят технический характер, может быть, и нет смысла проводить экспертизу. Но в законопроекты, которые имеют большой общественный резонанс, влияют на различные сферы нашей жизни - бюджетное, налоговое законодательство и т.д., я считаю, что они достойны того, чтобы проходить обязательную экспертизу. И комиссия проводит экспертизу все чаще и чаще. Мы предлагаем методику антикоррупционной экспертизы и региональным законодателям. Хочу отметить, что интерес к этой методике проявили законодатели Архангельской области. Надеюсь, что она будет интересна и многим другим регионам.
Елена Воробьева, "Иваново-Пресс": Осталась ли в России хоть одна некоррумпированная структура? Многие говорят, что это ФСБ. Можно ли с уверенностью так говорить? Спасибо.
Михаил Гришанков: К сожалению, за последние годы были отмечены различные скандалы, связанные с участием сотрудников различных правовых структур и спецслужб, поэтому сегодня на 100%, я думаю невозможно заявлять о чистоте какой-либо правоохранительной структуры или спецслужбы. Но несомненно, делая в том числе анализ и расследования уголовных дел и судебной практики, можно сказать, что ФСБ является наименее коррумпированной структурой.
Михаил Нестеренко, Удмурская Республика, журнал "Деловая Репутация": Законопроект о противодействии коррупции не один год готовится в недрах Госдумы. С чем связано столь долгое прохождение закона? И когда, на ваш взгляд, возможно прохождение всех законотворческих процедур и появление в России полноценного закона о борьбе с коррупцией. Судя по исследованиям международных организаций, граждане России весьма пессимистично смотрят на проблему коррупции. Одной из самых коррумпированных областей, по оценкам россиян, является политическая система (в частности, партии и парламент). Как вы прокомментируете выводы международных экспертов?
Михаил Гришанков: В части закона о противодействии коррупции, я уже комментарии дал. В отношении пессимизма граждан, то этот пессимизм основан действительно на реальной информации, которую имеют граждане. Может быть на неготовности самих граждан защищать свои права и свободы. К сожалению, уровень правовой культуры у нас оставляет желать лучшего.
В части оценки коррупции в политической системе, то не сомневаюсь, что она есть, так же, как и во всех демократических государствах мира. И одно из важнейших требований Конвенции ООН против коррупции - это прозрачное финансирование политических партий. За последние несколько лет в России немало было сделано в этом направлении. Прозрачное финансирование выборов любого уровня это задача, которая стоит как перед ЦИК РФ, так и перед руководством политических партий.
Екатерина Толасова, Кабардино-Балкария, "СМ": Какими, на ваш взгляд, методами средства массовой информации могут содействовать борьбе с коррупцией?
Михаил Гришанков: Конечно, я повторю банальную истину, свободные, независимые и объективные СМИ являются одним из важнейших элементов противодействия коррупции.
Александра Иорик,"Медиакратия", Москва: Скажите, насколько эффективной оказалась работа по ликвидации оффшорных зон, в частности, на Южном Урале, не станут ли подобными "оффшорными зонами" ОЭЗ (особые экономические зоны)? Спасибо!
Михаил Гришанков: Расследование дел по так называемым различным оффшорным зонам в России, на мой взгляд, выявило много пробелов в законодательстве. Результаты этих расследований учитывались при разработке законодательства об особых экономических зонах, но я уверен, что многие нарушения, которые были в 90-х годах в большей степени связаны с бесконтрольностью со стороны государственных органов, может быть, в том числе заинтересованностью конкретных чиновников. На сегодняшний день ситуация радикально изменилась, я не думаю, что у кого-то есть большое желание так нагло и цинично, как в 90-е годы исползовать схемы налогообложения, которые были "в ходу" в конце 90-х годов. Все-таки бизнес неизбежно становится более цивилизованным и многие руководители хотят работать открыто и "в белую", по четко установленным правилам, которые опять же не должны меняться в период реализиции каких-либо проектов. Непредсказуемость изменения правил в экономике иногда заставляет бизнесменов искать различные лазейки, таких ситуаций, конечно, должно быть как можно меньше.
Юлия Зоткина, Мичуринск, радио Мичуринска: В США лоббирование узаконенно. В РФ цивилизованного лоббирования пока нет. А ведь лоббирование, к тому же неподконтрольное, является точкой отсчета для коррупции. Когда же в РФ будет закон о лоббистской деятельности.
Михаил Гришанков: Вопрос о принятии закона о лоббистской деятельности очень актуален. Отличие цивилизованного лоббизма от коррупции заключается в том, что при законодательно определенном лоббизме все процедуры проходят открыто и публично, и не оставляют возможности для закулисных сделок. Эту проблему мы должны решать в Госдуме как можно быстрее.
Александр Иванов, ТРК "37 канал" г. Новочеркасск: В одном из своих интервью "Российской газете" вы сказали, что возлагали большие надежды на снижение коррупции в стране в результате административной реформы, но она их не оправдала. Что не сработало? Взятка - это как минимум, два человека. Не только тот, кто берет, но и тот, кто дает. Разрабатываются ли какие-либо PR-акции, акции социальной рекламы, назовите как желаете, пропагандирующие законные отношения чиновниокв и граждан? Что-то типа "не давай взятку!"?
Михаил Гришанков: Несомненно, что противодействие коррупции должно сопровождаться серьезной информационной работой, как информирование граждан о том, что делают правоохранительные органы и госорганы в области противодействия коррупции, так и формирования стойкого неприятия коррупции в обществе. К сожалению, многие воспринимают коррупцию как неотъемлимую часть функционирования государственного механизма, это на мой взгляд недопустимо. И, говоря о пиар-акциях и об информированности граждан, в качестве примера хочу привести конкурс, который объявил журнал "Человек и закон" на лучшую публикацию, посвященную проблематике коррупции. Я думаю, многие участники нашего сегодняшнего общения могут принять в нем участие.
Гришунина Наталья, газета "Известия Мордовии": Ратификация уже подписанной Россией Конвенции затянулась надолго. В чем причина? Не в том ли, что в самых высших эшелонах власти достаточно людей, абсолютно незаинтересованных в ужесточении борьбы с коррупцией?
Михаил Гришанков: Между подписанием Конвенции ООН в декабре 2003 г. и ратификацией объективно прошло не так много времени. Из стран "восьмерки" Конвенцию ратифицировали Франция, Англия и Россия, то есть этот срок объективен. Но отмечу, что неоправданно затянулась работа по подготовке к ратификации Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, подписанной Россией в 1999 г. Я думаю, конечно, необходимо понять и разобраться, кто тормозит работу по данной конвенции. Комиссия Госдумы по противодействию коррупции со своей стороны подготовила все предложения по изменению законодательства в соответствии с ООНовской Конвенцией и Конвенцией Совета Европы. Я думаю, что в ближайшее время, несмотря на некоторую бездеятельность со стороны правительства, мы сумеем привести наше законодательство в соответствие с мировыми стандартами в течение 2006 года.
Аладина Наталия, Ставропольский край, "Ставропольские губернские ведомости": Ратификация Конвенции ООН на федеральном уровне даст большой импульс в российские регионы, где на сегодняшний день практически не проводится целенаправленная работа по предупреждению и нераспространению коррупции ни силовиками, ни законодателями. А если проводится, то она носит временный характер. Как лично вы оцениваете деятельность Комиссии Госдумы по противодействию коррупции в региональном разрезе? Есть ли ее представительства в субъектах РФ?
Михаил Гришанков: Мы стараемся тесно взаимодействвать с регионами, но, к сожалению, вынужден констатировать, что мы никого не можем заставить вести антикоррупционную работу. Там, где есть заинтересованность конкретных политиков работа несомненно ведется более активно, в качестве примера могу привести антикоррупционную комиссию в парламенте Бурятии, по материалам которой проводятся очень серьезные проверки правоохранительными органами. Я не думаю, что есть смысл открывать некие наши комиссии в регионах, я считаю, что лучше вовлекать в эту работу региональных политических лидеров, с тем, чтобы консолидировать усилия и на уровне регионов и на уровне федерации.
Анна Калинина, Калуга, ТРК "НИКА": 131-й федеральный закон о местном самоуправлении увеличил число лиц, наделенных властью в разы. Беда нашей страны, как известно, это не только дураки и дороги, но и так называемые мелкие удельные князьки. Связывался ли этот закон при разработке с еще большим ростом коррупции?
Михаил Гришанков: Принятие 131-го закона о местном сомоуправлении действительно увеличило и количество депутатов различного уровня, и количество чиновников исполнительного звена. К сожалению, прямой перенос норм и правил, которые существуют в местном самоуправлении европейских стран и США на российскую почву не дал тех плодов, о которых задумывались авторы закона. Прежде всего, потому что, дав определенные полномочия на уровень муниципалитета, денег на реализацию данных полномочий муниципалитетам не выделили, поэтому есть проблема с реализацией этого закона, и именно поэтому в 2005 г. я вносил поправку (и ее поддержали) по поэтапному введению 131-го закона, в зависимости от готовности конкретного региона.
Антикоррупционную экспертизу данного законопректа мы не могли проводить в тот момент, потому что это было еще в прошлом созыве.
Михаил Гришанков!: К сожалению, нам не удалось в силу временных ограничений ответить на все поступившие вопросы. Но хочу адресовать вас к сайту комиссии, который будет запущен в ближайшее время, его открытие мы обязательно анонсируем. На многие вопросы я постараюсь ответить на той площадке. До свидания!
