Жорес Алферов прилюдно признал, что он вышел из... `детского сада` ИоффеНазад
Жорес Алферов прилюдно признал, что он вышел из... `детского сада` Иоффе
Только во время войны, находясь в эвакуации, Абрам Федорович прекратил исследования по теме полупроводников. Он выполнял оборонные заказы.
Жорес Алферов, получивший Нобелевскую премию после многих лет, когда в Стокгольме Россию обходили вниманием, прилюдно признал, что он вышел из... "детского сада" Иоффе.
Абрам Федорович Иоффе прожил жизнь необычайно богатую дерзаниями и поисками, событиями и встречами. Он был "человеком с загадом", глядящим далеко вперед, проникающим сквозь завесу времени в будущее смелой мечтой реального фантаста. Прозорливое око служителя науки, которой он посвятил всю свою жизнь, исключительное умение раскрывать механизм явлений, необыкновенная способность подметить ростки, может быть, едва различимые в данный момент, но зато могущие принести обильные плоды в будущем, пусть даже далеком, - все это помогало ученому не только шагать в ногу со своим бурным временем, но часто и впереди века.
... Когда Вильгельм Конрад Рентген, один из блестящих ученых-экспериментаторов, встречался в своей лаборатории с молодым инженером-иностранцем, он неизменно обращался к нему с вопросом:
- Вы опять принесли мне какое-либо открытие?
В устах знаменитого физика, замкнутого, необычайно строгого к себе и другим, это звучало особенной похвалой. И относилась она к Иоффе, приехавшему из России.
А еще совсем недавно, появившись в Мюнхене, молодой Иоффе, разыскивая Рентгена, столкнулся с ним совершенно неожиданно. Но, увы! Знания немецкого языка у приезжего были явно недостаточными.
Пришлось рождественские каникулы провести над немецким учебником физики, а затем за какой-то месяц закончить полный цикл работ и провести исследование с электрическими волнами.
Рентген сразу приметил нового ученика, который обладал наиболее ценными качествами будущего физика - уважением к опытному факту и точностью измерения...
Еще на ученической скамье в маленьком городке Ромны, что на Полтавщине, Иоффе привлекли нерешенные вопросы науки: мировой или "световой" эфир и природа запаха. Иоффе не было и семнадцати лет, когда после реального училища он отправился в Петербург и поступил в Технологический институт.
Во время студенческой практики Иоффе довелось строить железнодорожный мост на линии Полтава - Ростов, собирать мастерские на Ижорском заводе. Но он мечтал учиться эксперименту, и именно в той области, где эксперимент стоит превыше всего - в физике. Но у кого, где, как? В России не удалось. Не попытать ли счастья за границей, у знаменитого Рентгена? Денег, правда, хватало лишь на полгода скромной жизни.
Даже консервативный Рентген вынужден был признать, что у российского инженера недюжинные способности. Недаром знаменитый физик разрешил Иоффе работать у Себя в лаборатории, а потом взял его в ассистенты... Такое случалось нечасто!
Вернувшись в Россию, полный творческого азарта, он стал всего лишь скромным лаборантом, но впереди его ждало большое будущее. Год от года раскрывался его талант.
Еще до революции Абрам Федорович Иоффе снискал уважение в научных кругах Петербурга. Он защитил диссертацию на магистерское звание, был профессором, ему присвоили ученую степень доктора физики. Глубокие исследования выдвинули его в первый ряд физиков России. Но ученый не замкнулся в стенах лаборатории. В эти годы он стал популярным лектором, на его лекции валили студенты. И было отчего. Обычно преподавание начиналось с измерительных приборов, чего, по словам самого Иоффе, было достаточно, чтобы навсегда отбить интерес к физике. Новый лектор начинал с рассказа о том, чем действительно живет и дышит физика - наука удивительных возможностей. Строение атома, молекулярные силы, кристаллические решетки - все это увлекало слушателей, открывало перед ними заманчивые дали, приковывало их внимание, давало волю воображению. В университете и на курсах Лесгафта, в Горном и Политехническом институтах лекции доктора Иоффе сплотили вокруг него первых учеников, маленький, но крепкий кружок - коллектив талантливой молодежи. Тот самый кружок, из которого впоследствии был создан физический семинарий, ставший первым опытом коллективной проработки актуальнейших физических проблем и взрастивший в конце концов целую плеяду знаменитых исследователей.
Многие годы спустя, говоря о свой научной работе, Абрам Федорович Иоффе писал, что ее никак нельзя рассматривать, как чисто личное занятие.
"Если вместо школы в несколько учеников я создал большой исследовательский институт, если я ставил и разрешал вопросы серьезного теоретического и практического значения, то это, конечно, не моя личная заслуга... Я попал в русло революции... "
В "русле революции" он не плыл по течению. Он смотрел вперед, сам видел далеко и помогал видеть это далекое другим. Да и не только видеть, но и завоевывать!
Еще осенью 1918 года Иоффе принял участие в создании одного из первых институтов, учрежденных в молодой Республике советов. Это был Государственный рентгеновский и радиологический институт, физико-технический отдел которого возглавил Абрам Федорович Иоффе. Позднее этот отдел вырос в самостоятельный институт, бессменным директором которого ученый был на протяжении десятилетий. В 1919 году при участии ученого в Политехническом институте создали физико-технический факультет, где изучение физики сочеталось с задачами техники. Он стал деканом факультета. Студенты привлекались здесь к научной работе, а к окончанию курса имели печатные труды. Это в шутку и назвали "детским садом", потому что здесь отбирались, заботливо выращивались самые способные для научной работы люди.
В годы, когда страна сделала гигантский скачок по пути индустриализации, деятельность Абрама Федоровича Иоффе была необычайно активной. То он вместе с Н. Н. Семеновым открывает отдельную физико-техническую лабораторию и составляет план организации заводских лабораторий; то возглавляет комбинат физико-технических институтов; то организует первый в мире физико-агрономический институт; то создает физико-технические институты в Харькове, Томске, Свердловске, институт физики металлов в Днепропетровске, выделяя при этом без колебаний лучших учеников для руководства новыми исследовательскими центрами...
Много времени отнимали заграничные поездки. Научный авторитет открывал перед ним двери и кафедры университетов и колледжей Америки и Германии, Франции и Англии. Кстати сказать, на валюту, полученную ученым в зарубежных поездках, закупалось необходимое нам оборудование, оплачивались заграничные командировки ученых специалистов.
Дела Академии наук, популяризация достижений физики, председательствование на международных конгрессах и деловых совещаниях, редактирование журналов, депутатская деятельность - все это принималось им близко к сердцу, в это вкладывались энергия, душевные силы.
Абрам Федорович Иоффе никогда не был исследователем - одиночкой. Его идеи горячо обсуждались, вызывали споры и дискуссии, а порой и яростные атаки, но всегда привлекали новизной. И все же некоторые области научных исследований привлекали его особенное внимание. Это - механические свойства кристаллов, электрические свойства диэлектриков, полупроводники. Главное - трудно, порой даже невозможно, отделить работу ученого от работы его коллег и учеников. Сам Абрам Федорович еще в тридцатых годах писал в книге "Моя жизнь и работа":
"Я не только вел свою индивидуальную работу, но и руководил научной работой быстро растущего института. Первые 7 - 8 лет я фактически участвовал в постановке и разработке почти всех работ института, и только постепенно начали выделяться в пределах института группы, вплоть до образования самостоятельных институтов. С другой стороны, и научную работу я проводил не один, а вместе с коллективом в 10-15 человек. Поэтому, если бы я даже захотел со своей добросовестностью выделить долю моего личного участия в научной работе, это было бы неосуществимо и бесцельно. Выделенная из общей коллективной работы и оторванная от своих социальных корней живая работа превратилась бы в бессодержательный перечень, вроде загадки, где по первому или последнему слогу каждой строки надо угадать стихотворение".
С 1930 года главное внимание ученый уделяет физике полупроводников. В то время делались лишь первые шаги в этой области. Скептики нередко называли академика мечтателем и фантазером. В газетах печатали не только критические статьи, но даже карикатуры. Однажды
Абрам Федорович показал мне маленькое собрание таких "критических стрел". Но шли годы. И жизнь доказывала правоту этого предвидения ученого.
Только во время войны, находясь в эвакуации, Абрам Федорович прекратил исследования по теме полупроводников. Он выполнял оборонные заказы. Но как только война подошла к концу, он вернулся в Ленинград и с молодой энергией вновь принялся за дело.
В 50-е годы из маленькой лаборатории родился полнокровный академический институт полупроводников. Имя Иоффе неотделимо от учения о полупроводниках, тесно с ним связано. Недаром ученые многих стран нарекли знаменитого физика "отцом полупроводников".
Я всегда удивлялся запасу бодрости, молодой энергии, оптимизма Абрама Федоровича Иоффе. Его рабочий день, разумно организованный, был заполнен множеством дел.
Утром начинается семинар. Как и встарь, на семинаре многолюдно, ведь здесь будет выявлено самое важное, высказано множество смелых соображений, намечены пути на дальнейшее...
А после семинара нужно принять зарубежного ученого, с которым давно ведется переписка.
Издательство торопит с новым сборником и очередным журналом...
Ждут на совещании, где обсуждается вопрос внедрения полупроводников в производство.
Подготовиться к поездке в Москву, в Академию наук...
Зато с какой энергией, возвращаясь, брался он за дела! Как горячо он отстаивал идею организации специального конструкторского бюро, спорил, доказывал. Я много раз слушал его выступления на совещаниях в Москве и Ленинграде. Честно признаюсь, "болел" за него и потому все крепче, в меру сил своих, "ввязывался" в круг его забот. В мае 1958 года "Известия" напечатали мою большую статью "От института до завода" с подзаголовком: "Что тормозит промышленное производство полупроводниковых приборов?".
Выступление газеты помогло сдвинуть с мертвой точки вопрос не только организации конструкторского бюро, но и создания опытного производства.
Годы словно не касались его. Он остался прежним - настоящим подвижником науки, служение которой было главным в его жизни. И еще мечтателем. В одной из статей он написал: "А какие поистине необозримые перспективы открывает реальное уже в наши дни получение электроэнергии от солнца через термоэлементы... Достаточно выделить в Кара-Кумах участок размером в сто или даже в пятьдесят километров, участок, который и на карте-то едва заметишь, чтобы снабдить электроэнергией весь земной шар".
Он был мечтателем и созидателем одновременно. Каких только проблем физики не было в центре внимания! Он действительно был признан и в мире, и в стране, хотя после войны не избежал горькой участи - от гонений и поношений его спасли верные ученики, к которым никто не осмеливался не прислушиваться, ибо в их руках были ядерные дела, от которых зависела судьба страны.
Но в то же время он был и реалистом. "Разумеется, - писал Иоффе, - не все идеи оправдываются, не всегда удается правильно оценить все трудности... Нужно быть готовым и к неудачам. Бывает и так, что сегодняшняя неудача становится успехом через несколько лет".
Абрам Федорович Иоффе был близко знаком с выдающимися учеными - Марией Склодовской-Кюри, Ирен и Фредериком Жолио-Кюри, Полем Ланжевеном, Альбертом Эйнштейном, Нильсом Бором, Энрико Ферми. Он и сам дал дорогу в большую науку выдающимся ученым, которые вышли из его "детского сада".
- Я думаю, - отметил лауреат Нобелевской премии Николай
Семенов, - что во все времена ни у одного народа не было физика, который бы, подобно Иоффе, вырастил такое огромное число крупных ученых из своих учеников. Свободный и принципиальный научный дух, научно сплоченный коллектив, стремление к пониманию внутренних причин явлений в природе - все это отмечает школу Иоффе... Ведь все мы вышли из Иоффе.
В 1980 году столетие Абрама Федоровича Иоффе было широко отмечено в Ленинграде. Торжества проходили под руководством президента Академии наук СССР трижды Героя Социалистического Труда Анатолия Александрова. Это он, будучи молодым ученым, пришел к учителю и сказал, что обнаружил ошибку в опытах и трактовке выводов. Учитель два часа беседовал с молодым ученым, прилюдно признал свою ошибку, и отношения между ними не только не испортились, но укрепились.
Молодым, 23-летним, пришел к Иоффе Игорь Курчатов. Нередко за полночь Иоффе выдворял его из лаборатории - настолько был он предан науке. Ему не раз учитель предлагал поехать за рубеж в научную командировку, но он каждый раз откладывал поездку из-за какого-то эксперимента. За рубеж он попал много позже в составе правительственной делегации. В ту пору он уже был трижды Героем Социалистического Труда.
Пятнадцатилетним юношей поступил в Политехнический институт на электромеханический факультет Юлий Харитон. Иоффе был для него кумиром, под влиянием его семинаров Харитон перешел на физико-химический факультет. Тот самый академик Харитон, который так же, как и Курчатов, стал трижды Героем Социалистического Труда.
Можно назвать много имен выдающихся светил науки, которые вышли из "детского сада" Иоффе. Не могу не упомянуть еще одного воспитанника - лауреата Нобелевской премии Петра Капицу.
Выступая на одном из юбилеев Иоффе, Петр Леонидович сказал, что очень смущен, ибо приехал без адреса. Но "это получилось потому, что когда приветствуют и поздравляют своего отца или родственника, то как-то в голову не приходит мысль о том, что требуется соблюдение каких-то формальностей. Каждый из нас хочет пожать вашу руку и поздравить. Я желаю вам много, много лет плодотворной работы в направлении, вами созданном, а вы являетесь создателем советской физики".
Вот такой был "детский сад" Иоффе.
В этом месяце - две памятные даты, связанные с его именем: 14 октября - 45 лет ухода из жизни, 29-го - 125 лет со дня рождения.
