На вопросы редакции отвечает Александр ЖУКОВ, Первый заместитель председателя Государственной Думы Федерального Собрания РФ, член Центрального политического совета партии "Единая Россия", заместитель председателя правления Фонда "Единство во имя России".
- Александр Дмитриевич, эксперты, аналитики, предприниматели, люди разных политических взглядов единодушно считают вас одним из самых компетентных экономистов России. В течение двух избирательных сроков вы возглавляли бюджетный комитет Думы. Иными словами, ваша точка зрения дорогого стоит. Как вы оцениваете современное экономическое положение России, каковы итоги минувшего года и перспективы ближайших лет именно в этой сфере?
- Чтобы оценить сегодняшнее экономическое положение страны, его нужно с чем-то сравнить. Если, например, сравнивать с 1999 годом, с началом работы предыдущей Думы, вообще со стартом политического цикла 2000-2004 годов, то только предвзятый или ограниченный человек не увидит очень серьезного продвижения вперед.
Вспомним, что в 1999 году страна находилась в состоянии, которое можно аккуратно определить как начало выхода из экономического кризиса. Проблема внушительного внешнего долга, которую тогда же окрестили как "кризис-2003", висела над страной. Многие специалисты считали, что мы не сможем ее решить. Были сомнения в кредитоспособности страны, бюджет государства не превышал 30 миллиардов долларов, то есть соответствовал уровню бюджета крупного западного мегаполиса. Инфляция была свыше 30 процентов. То есть все экономические показатели четыре года назад были откровенно плохими. Посмотрим на сегодняшние цифры. Российская Федерация обладает золотовалютным резер-вом, размер которого приближается к 90 миллиардам долларов США, экономический рост за 2003 год составил 7 процентов. Бюджет увеличился более чем в 3 раза, международный кредитный рейтинг России поднялся на несколько ступеней. Ни у кого не возникает сомнения в платежеспособности страны, ни у кого не возникает сомнения, что Россия способна выполнить и выполнит свои обязательства. Реальные доходы населения растут ежегодно. В 2003 году зафиксирован рекордный рост - почти 18 процентов. Инфляция в 2003 году снизилась до уровня 12 процентов.
Таким образом, если проводить сравнительный анализ показателей четырехлетней давности и сегодняшних - оценки весьма оптимистические.
Если же за основу взять другой критерий - экономические параметры других, в первую очередь экономически развитых стран, - то, конечно, картина будет выглядеть иначе. Около 30 миллионов человек в России живут с доходами ниже черты бедности. Зарплата бюджетников, несмотря на ее постоянное увеличение, по-прежнему мизерная. Если говорить об экономическом росте, то нынешние темпы, пусть даже достаточно высокие по сравнению с ведущими странами, не гарантируют в обозримой перспективе выхода на уровень даже среднеразвитых европейских экономик. По-прежнему удручают демографические показатели, численность населения страны сокращается. В критическом положении большинство работников бюджетной сферы, в первую очередь в системе здравоохранения и образования. Замечу, что язык макроэкономических параметров и взгляды на ситуацию обыкновенных людей редко совпадают. Человеческая реакция часто отстает от государственной цифири. Причем как во время роста уровня жизни, так и в противоположном случае.
- Зависимость российской экономики от состояния сырьевого комплекса, от экспорта нефти и газа стала общим местом в рассуждениях экономистов. Если упростить этот подход до уровня формулы, то звучит она примерно так: высокая цена на нефть автоматически означает рост экономики России, падение цены - синоним кризиса. На ваш взгляд, ситуация действительно так прямолинейна?
- Российская экономика зависит от цен на нефть, газ, металл, потому что это основные наши экспортные товары. И это не данность только сегодняшнего дня. Еще во времена СССР экономика находилась в состоянии маятника, и колебания напрямую зависели от роста или понижения цены на газ и на нефть. В конце 90-х годов наш экономический кризис совпал с резким падением цен на нефть, и мы лишний раз убедились в наличии такой зависимости. С другой стороны, очевидно, что в последние годы это влияние ослабевает. Давайте проанализируем экономический рост разных отраслей экономики. Очевидно, что более быстрыми темпами, чем экспортно-сырьевой сектор, растут такие отрасли, как легкая промышленность, пищевая промышленность, торговля, сфера услуг, особенно связь. Новыми источниками экономического роста являются сферы, не связанные с сырьевым сектором, базирующиеся на внутреннем потреблении. Это объективно важно и позитивно.
Косвенно на отношение к проблеме влияет и тот факт, что вопрос, связанный с недрами и доходами от добычи полезных ископаемых, из-лишне политизирован. Существует популистская позиция, суть которой в следующем: изъятие доходов от экспорта нефти и так называемая природная рента могут решить все проблемы в стране, кардинально улучшить материальную составляющую жизни населения. Это глубокое заблуждение. Популизм и, как следствие, обман населения в том, что суммы, о которых идет речь, по определению недостаточны для того, чтобы при банальной дележке "всего на всех и поровну" каждый гражданин России стал богатым или хотя бы состоятельным человеком. Довольно утомительно доказывать очевидное: Россия - не Кувейт или Саудовская Аравия. Наша страна не может хорошо жить только за счет нефтедолларов.
- Рассуждения сторонников принципа "отнять и поделить" имеют продолжение. А именно: если не совершить этот "сравнительно честный отъем денег" у нефтяников в интересах населения, то нефтедоллары осядут в карманах магнатов. И Россия будет по-прежнему развиваться в русле олигархического капитализма.
- В России проживает 146 миллионов человек, наша страна - одна из самых многолюдных на планете. Арифметически невозможно обеспечить каждому гражданину достойный образ жизни исключительно за счет нефтяного источника. Чем чаще мы будем говорить о том, что нам надо увеличить рентные платежи, увеличить налоги с сырьевиков, тем ближе мы будем к тупиковой ситуации. И вот почему: чем больше доходы бюджета зависят от добычи полезных ископаемых, тем сильнее наша экономика зависит от сырьевого сектора. А это как раз то положение, которое мы сейчас хотим изменить, дабы экономика становилась сбалансированной, дабы развивалась не только ее сырьевая составляющая, но и наукоемкие технологии, хай-тек, производство товаров. И не только хотим изменить, но и постепенно меняем в реальности. В конце 90-х годов, в первые месяцы нового века доля доходов от сырьевого сектора составляла в бюджете более 40 процентов, сейчас она приближается к 30 процентам. Зависимость от "нефтяной иглы" ослабляется и источники экономического роста появляются уже в других отраслях и расширяются засчет внутреннего спроса.
- Нефть - главная, но не вечная энергия планеты. По улицам Японии уже ездят первые автомобили на водородных двигателях. В перспективе (уже не столь отдаленной, как казалось десяток лет назад) сильная зависимость от нефтедобычи и экспорта углеводородов может перестать быть двигателем прогресса и превратится в тормоз.
- Пока это скорее философские категории, чем категории экономиче-ской реальности. Возможно, что через определенные - обозримые - промежутки времени изобретут и, что важнее, внедрят в реальную экономику, в повседневный быт другие, более эффективные источники топлива. Но пока нет оснований говорить, что цены на нефть обрушатся в ближайшее время и навсегда. Таких прогнозов, правда, в другом контексте, было много, особенно в начале военной операции США в Ираке, но они не оправдались. Поэтому я убежден в том, что России необходимо развивать нефтяную и газовую промышленность, использовать существующие и создавать новые возможности для расширения экспорта. Сегодня существует много потенциальных рынков, в том числе китайский рынок (самый бурно растущий в мире), японский рынок. Огромные резервы кроются в развитии инфраструктуры, транспортных мощностях экспортно-сырьевой сферы. Проще говоря, Россия без ущерба для себя могла бы увеличить экспортные поставки нефти и газа, загвоздка только в количестве и пропускной способности трубопроводов, в иных транспортных воз-можностях.
Однозначно не стоит следовать советам, ориентирующим Россию только на поиск других точек роста при сохранении статус-кво в сырьевом секторе. Государственный и только государственный путь развития высокотехнологичных отраслей мне представляется, мягко говоря, ис-кусственным. Кто спорит, действительно нужно развивать эти отрасли, они во многом определят экономическое будущее страны. Но интенсивно, а не экстенсивно такое развитие обеспечат крупные компании - при условии, что им сохранят их прибыли, которые как раз и пойдут на разработку новых технологий. Как пример, сегодня лидеры нефтяной отрасли развивают машиностроение - этот процесс в их же собственных интересах. И государство должно стимулировать эту тенденцию. Да, в бюджете предусмотрены деньги на развитие и стимулирование высокотехнологичных отраслей, но их в любом случае недостаточно для полноценного процесса. Без средств крупных частных инвесторов проблему не решить. Если сегодня обескровить нефтянку, газовую отрасль, завтра возникнет дефицит средств, возможностей, мозгов в перерабатывающей промышленности, машиностроении, высокотехнологичных отраслях. В силу объективных исторических преимуществ нефть и газ останутся одним из основных источников дохода государства и нашего национального богатства.
- Каковы приоритеты экономической политики государства на ближайшее четырехлетие и какое отражение они найдут в законотворчестве?
- Приоритеты экономической политики достаточно четко сформулированы: удвоение внутреннего валового продукта, то есть ускорение темпов экономического роста, и на этой экономической базе борьба с бедностью, то есть увеличение реальных доходов населения. Реальное, а не статистическое увеличение доходов - это означает сокращение разрыва в доходах богатых и бедных. Можно добиться красивой отчетности по увеличению доходов населения - достаточно обеспечить рост доходов узкой прослойки богатых. Графики пойдут вверх, а бедных будет все больше и больше.
Россия требует сегодня от власти другого: уменьшения количества людей, живущих ниже черты бедности, и выравнивания доходов. Это две главные задачи, и им подчинены остальные. Конкретно: нужно завершить работу над налоговой реформой, реформировать несколько социально важнейших отраслей, таких как здравоохранение, образование, строительство доступного жилья. И конечно, одна из главных реформ ближайшего времени - это административная реформа, смысл которой я вижу в сокращении излишнего прямого участия государства в экономике как субъекта.
- Один из самых распространенных упреков в адрес исполнительной и законодательной властей как со стороны правых, так и со стороны левых таков: реформы у нас начинаются, но не заканчиваются. Самая продвинутая реформа из упомянутых вами - налоговая. Вы сказали, что ее нужно завершить. Можно в доступной и понятной форме пояснить, в какой стадии завершения эта реформанаходится?
- Большая часть реформы уже проведена, сделать осталось не так много. Фактически нужно кардинально изменить единый социальный налог, законопроект принят в первом чтении. На весенней сессии, уверен, Дума доведет его до ума. На мой взгляд, это означает снижение эффективности ставки налога до величины не более 20 процентов. Это первое.
И второе - завершить реформирование налога на добавленную стоимость. Снизить его ставку до 15 процентов. Думаю, после этих шагов мож-но будет считать, что налоговая реформа проведена и в течение пяти лет кардинальных изменений уже не потребуется.
- Можно ли так же четко оценить степень завершенности или незавершенности других основных реформ?
- Наверное, мечта любого законодателя - последовательная работа: завершил один объект, приступил к следующему... Однако на практи-ке ситуация такова, что реформирование необходимо вести одновременно в различных областях жизни страны. Пенсионная и земельная реформы постепенно набирают обороты, на законодательном уровне в них все уже отработано. Теперь требуется в рамках принятых законов перевести их в практическую плоскость. В законодательном аспекте актуальна работа над социальными реформами в четырех сферах: образовании, здравоохранении, жилищном строительстве и жилищно-коммунальном хозяйстве.
- К слову, должности первого заместителя председателя Госдумы, ответственного за законотворчество, то есть вашей должности, раньше не существовало. Чем вызвана необходимость формализовать такую функцию?
- Если подходить формально, то на данный момент такой должности нет. В ближайшее время произойдет распределение полномочий между председателем Думы и его заместителями. По факту я буду заниматься координацией законотворческой работы с руководителями администрации Президента, членами кабинета министров.
Необходимость этой функции вызвана тем, что состав новой Думы довольно сильно отличается от предыдущего. Более 300 человек - представители одной фракции. Поэтому вопрос предварительного согласования законопроектов между правительством и думским большинством выходит на первый план. Это нормальное взаимодействие большинства в парламенте и исполнительной власти. Мы получили возможность предварительно обсуждать законопроект до того, как он поступает в Думу.
- Означает ли это, что отныне законы будут качественнее и "работоспособнее"?
- Это означает, что в России будет более цивилизованный парламентский процесс. Дума превращается в площадку для дебатов между большинством, которое поддерживает Президента, и оппозицией, а не между правительством и большинством.
- Перейдет ли количество законов в качество? Среднестатистический россиянин преисполняется священным ужасом, когда в конце каждого рабочего года Думы узнает о количестве принятых законов.
- Ничего удивительного в этом нет. Законов у нас ничуть не больше, чем в других цивилизованных странах. Только там они принимались на протяжении сотен лет, а нам это приходится делать в течение короткого периода. Законов не станет меньше, просто они будут более качественно проработаны. Убежден, что мы сможем избавиться от практики принятия законов, которые впоследствии не будут выполняться в силу необеспеченности финансовыми ресурсами.
- Критике подвергалась практиковавшаяся в прежних Думах система "закон - подзаконные акты". Повсеместно возникали проблемы в использовании закона, весьма общо толковавшего принимаемые нормы, а вся конкретика аккумулировалась в многочисленных подзаконных ведомственных актах. Это не только вносило путаницу и двусмысленность, но и провоцировало на недобросовестное использование закона в корыстных целях.
- Сейчас мы стараемся принимать законы прямого действия, в которых максимально прописаны все процедуры. Возьмем, к примеру, новый Таможенный кодекс. Он включил в себя подавляющее большинство инструкций, подготовкой и выпуском которых ранее занималась сама таможня. В настоящее время ведомства могут выпускать инструкции, допустим, по Налоговому или Таможенному кодексу только в том случае, если им прямо поручено такую инструкцию разработать. А не тогда, когда им захочется каким-то образом трактовать принятые законы.
- От общего - к частному. На ваш взгляд, каков список самых актуальных законов, которые необходимо принять в течение весенней сессии?
- Главу Налогового кодекса о едином социальном налоге, закон об обязательном медицинском страховании, закон о профессиональных пенсионных системах, а также блок законов, связанных со строительством жилья.
- Последнее как-то отразится на процессе безудержного роста цен на недвижимость в России?
- Нет, цена на недвижимость определяется рынком. Здесь же речь идет о необходимости создать юридический и экономический механизм для строительства доступного жилья с использованием ипотечного кредитования, кредитов, доступных людям с невысоким достатком.
Возвращаясь к списку основных законов, требующих внимания на ве-сенней сессии, хочу добавить в него Водный и Лесной кодексы. В подтверждение слов о конструктивном сотрудничестве с правительством - кабинет министров представил в Думу перспективный план разработки законопроектов по каждой актуальной проблеме. Некоторые их этих законопроектов находятся в стадии разработки концепции, по некоторым - готовится текст. Часть уже обрела вид рабочих документов. Важно, что в отличие от практики прежних лет депутаты Думы и прежде всего депутаты из "Единой России" будут подключаться к работе по этим законопроектам на всех стадиях.
- Александр Дмитриевич, следующий вопрос логически связан с предыдущим ответом. Как вы оцениваете возможность и целесообразность создания прави-тельства парламентского большинства?
- Я думаю, итоги парламентских выборов, безусловно, должны повлиять на процесс формирования нового правительства. Очевидно, что Президент будет проводить консультации с партией "Единая Россия" как партией, имеющей большинство в парламенте. Общеизвестно, что в нашей стране кандидатуры премьер-министра и ключевых министров - это прерогатива Президента, в этом нет никаких сомнений, и никаких поправок в Конституцию и законодательных изменений на сей счет не будет. Но политический процесс в целом говорит о целесообразности участия представителей партии в работе правительства. Это будет более прочно связывать партию, думское большинство в Думе с правительством.
- Надо полагать, в правительство уйдут лучшие представители фракции "Единая Россия"?
- Согласен. Предвосхищая следующий вопрос, замечу, что кадровый ресурс партии и фракции достаточно внушителен, и приглашение моих коллег в правительство, если таковое состоится, потенциал партии не разрушит.
- Обозначив в нашей беседе тему перспектив страны, мы говорили по большей части о близком времени. А каким вам видится экономическое положение и развитие России не только в ближайшие 4 года, но и в более далекой перспективе? Скажем, в измерении "одно поколение" - 20-30 лет? Насколько реалии и потенциал страны соответствуют тем настроениям, что превалируют в работах экспер-тов и аналитиков?
- У России есть характерная особенность: как только в стране начинаются позитивные перемены, сразу появляются люди, искусственно создающие ощущение кризиса. Именно так было на стыке XIX и XX веков. Эксперты, постоянно предрекающие стране мрачные перспективы, на мой взгляд, не имеют на то серьезных и объективных оснований. У России есть все возможности двигаться вперед. Желание на пустом месте создать видимость бури - это не анализ и не критика, а истерика и критиканство.
