Александр Владиславлев: России требуются строители.Назад
Александр Владиславлев: России требуются строители.
Сегодня наша страна впервые в своей истории решает двуединую задачу: победить бедность и раскрепостить, освободить человека. Лишь свободные люди в состоянии излечить Россию от недуга, из века в век определявшего её судьбу: во всех случаях бороться с богатством и с богатыми вместо того, чтобы общими усилиями победить бедность. По существу речь идет о коренном изменении российской цивилизации, о ее переходе в принципиально новое качество.
Новая российская цивилизация, как нам представляется, должна быть построена на фундаментальных базовых ценностях Свободы и Справедливости, Закона (Равенство) и Согласия (Братство)*.
Свобода и Справедливость - суть и смысл соответственно правой и левой идеологий. Закон и Согласие - инструменты, позволяющие защитить Свободу и Справедливость, уберечь их от всевозможных перекосов и извращений - вседозволенности и уравниловки. И самое главное - определить национально и исторически обусловленное равновесие между ними. Для России, как правило, не знающей меры, это особенно важно. Именно эти общечеловеческие ценности, ставшие результатом двух цивилизационных процессов - буржуазных революций XVIII-XIX веков и глубокой социализации капитализма XX века, сформировали западные демократии в их современном виде.
Утверждение этих ценностей в качестве незыблемых основ новой российской государственности крайне необходимо для консолидации общества, формирования национального самосознания, определения границ дискуссии о путях и средствах политического, экономического и социального развития. Наконец, это позволит ясно и чётко определить место России в современном мире.
Очевидно, что для России, пропустившей оба указанных процесса, строительство новой цивилизации является совсем непростым делом, и мы тому свидетели. Во-первых, мы никогда не были свободными, никогда не жили по закону, согласие возникало только в периоды войн, а справедливость в СССР подменила уродливая уравниловка. Поэтому провозгласить базовые ценности очень важно, но этого мало: необходимо сделать всё, чтобы люди поверили в них и научились пользоваться плодами свободы. Конечно, внедрение цивилизационных ценностей в российское самосознание составляет главную задачу просвещения, образования, с этих слов должен начинаться букварь. Но все же основа основ - это изменения в условиях и образе жизни людей, и здесь есть основания для оптимизма: за короткий срок Россия прошла путь, измеряемый многими десятилетиями.
Да, нередко это происходило и происходит грязно, порой жестоко, сопровождаясь огромными тяготами, которые обрушились на людей. Но ни одна революция не обходилась без этого. Слава Богу, что в России - а мы пережили самую настоящую революцию - на этот раз обошлось без большой крови.
Во-вторых, в России, несмотря на все происшедшие в жизни страны и людей изменения, по существу неизменной остается природа самой власти. Между тем устройство государственной власти важно для любой страны, для России же этот вопрос является самым важным.
Надо признать, что Михаил Горбачев и Борис Ельцин, разрушив тоталитарную систему, не смогли заложить фундаментальных основ российской демократии, нового реального механизма власти, хотя слов по этому поводу было - хоть отбавляй. В результате мы имеем то, что имеем - зачатки демократии, замешанной на вседозволенности элит и неограниченной монополии пресловутой "партии власти" на проведение внутренней политики и ее информационно-пропагандистское обеспечение. Именно такой была плата общества за избрание Бориса Ельцина Президентом России в 1996 году.
Вспомним, как тогда, перед самыми выборами, отвечая на вопрос американского корреспондента, кто же правит Россией, Борис Березовский как нечто само собой разумеющееся произнес: "Я", и назвал еще шесть фамилий. К сожалению, так и было на самом деле, и лукавить тут нечего.
Разумеется, с подобной демократией, как и с другими неприглядными атрибутами ельцинского политического наследия, необходимо расстаться. И чем скорее, тем лучше. В противном случае исторический выбор в пользу свободы и демократии, который Россия выстрадала всей своей судьбой, будет и на этот раз дискредитирован новыми "большевиками". Россия может разделить судьбу первого демократического германского государства (Веймарской республики), крушение которого стало падением "демократии без демократов", а заодно и политической культуры общества.
Есть ещё один важный фактор - фактор времени. В мире динамично происходят фундаментальные изменения: современный капитализм глубоко социализируется (в силу различных факторов, - прежде всего, в связи с необходимостью делить риски) и переходит к новым формам коллективной собственности; демократия же существенно деидеологизируется. Нет сомнений, что традиционная западная политическая культура найдёт адекватный ответ на эти вызовы. А вот Россия, не прожив одного-двух поколений в условиях доминирования частной собственности и идеологизированной политики, может снова оказаться на обочине истории. Поэтому надо спешить.
Похоже, нам всем пора понять и принять как данность, что новая российская цивилизация будет возможна только тогда, когда сильное государство, демократия и свобода будут не противостоять друг другу, а наоборот, защищать, обогащать и укреплять друг друга. Именно так обстоит дело во всех цивилизованных странах, и разница между ними здесь - лишь в национально и исторически обусловленной мере. Может быть, именно это и есть национальная идея России, которая никогда даже не задавалась этим вопросом. Может быть, это и есть основа для столь необходимого сегодня общественного консенсуса.
Защитить нарождающуюся новую российскую цивилизацию, заменить "партию власти" в управлении делами общества и государства способны лишь политические партии как важнейший элемент гражданского общества, главный механизм взаимодействия общества и государства и своеобразный посредник между народом и властью. Другого механизма в демократическом обществе просто не существует.
Об исключительной роли партий в процессе посттоталитарного развития свидетельствует послевоенный опыт Германии, Италии, Японии, успехи которых связаны с консолидацией ответственных элитных групп в рамках правящих партий, что в свою очередь обеспечило достижение неформального общественного консенсуса по поводу оценки прошлого и недопущения трагических экспериментов в будущем. В каждой из этих стран был выработан стратегический курс на строительство демократического общества, предполагавший в сфере организации и функционирования власти формирование многопартийной системы. Это позволило решить и ряд других стратегических задач: выстроить идеологические ориентиры для избирателей, реализовать крупномасштабное политическое просвещение масс, сформировать систему взаимодействия власти, общества и бизнеса, запустить механизм преодоления разногласий - средство "выпускания пара", наконец, отладить цивилизованную систему подготовки профессиональных политиков.
И самое главное. Когда человек голосует за партию, которая может стать правящей, он голосует за конкретную программу и силы, ее реализующие. Тем самым выборы гарантируют приобщение человека к власти, а сама власть становится легитимной и преемственной. Одновременно принадлежность кандидата к одной из партий служит для избирателей своеобразным брендом, раскрученным товарным знаком. Через него кандидат ассоциируется с определенным направлением в политике, с результатами прежней работы и лозунгами своей партии. Для избирателей это гораздо удобнее, чем, скажем, наша ситуация, когда в списке кандидатов на выборный пост присутствуют полтора десятка малоизвестных политиков, о каждом из которых избиратели могут судить исключительно по их личным заявлениям.
Кроме того, легитимация существующих политических режимов, механизмы передачи власти - все это основано на институте партий! Без них все ныне действующие демократические конституционные системы будут полностью парализованы. Партии остаются единственным процедурным инструментом, посредством которого обеспечивается функционирование представительной демократии. Повсюду, где есть выборы власти, есть и партии.
Подмена открытой публичной конкуренции партий в борьбе за власть, в определении стратегии и тактики развития страны, в совместной законотворческой деятельности жестким администрированием и информационным манипулированием, заложниками чего мы все являемся, элементарно неэффективно. Для каждого непредвзятого наблюдателя очевидно, что кастрируемое таким образом политическое пространство теряет "точки роста", центры инноваций. В результате власть не стимулирует приток новых подготовленных людей, не раскрепощает общественную инициативу. Кстати, в этом - глубокое генетическое родство выстроенной еще при Ельцине системы власти с той, которая погубила действительно великую советскую державу.
В конце 80-х годов прошлого века КПСС, объявив гласность и перестройку, пыталась управлять нахлынувшей демократией примерно таким же образом. Не получилось. Впрочем, есть существенная разница: та система находилась на стадии деградации, а сейчас этим пытаются заниматься молодые люди, уверенные в себе, "полные сил и административного восторга", что, во-первых, конечно же, бесперспективно, а во-вторых, просто опасно.
Заплатив безумно высокую цену за возможность нормального демократического развития, исторически непростительно сохранять систему власти, основанную на модели "управляемой демократии" и административного манипулирования политическим процессом.
Добавлю, что отсутствие нормальной многопартийности дискредитирует институт выборов (отсюда неявка избирателей и голосование "против всех"), усиливает антипартийный синдром, углубляет политическую апатию населения, все больше подменяет политическую борьбу использованием "административного ресурса" и избирательных технологий. Тем самым ставятся под сомнение даже элементарные завоевания демократии. Люди - и это самое тревожное - просто-напросто разочаровываются в ценностях свободы и демократии.
Какие, например, результаты принесли недавние выборы в Государственную Думу?
Первое. Минимальная явка и усиление позиций нового кандидата - "против всех".
Второе. По Государственной Думе как институту законодательной власти, по принципу разделения властей вообще нанесен серьезный удар.
Третье. Тонкий лед российской многопартийности дал трещину. Под ним могут оказаться не попавшие в Государственную Думу СПС и "Яблоко". Существенно изменилась ситуация и на левом фланге.
Четвертое. И "правые", и "левые" жестко радикализировались. Из бутылки выпущен джинн национализма.
Пятое. Владимир Путин вынужден идти на президентские выборы по существу в одиночку, не имея серьезных (можно даже сказать - узнаваемых, за исключением, пожалуй, Сергея Глазьева) соперников. Более того, "левые" и "правые" заговорили о полном бойкоте кампании. Так может расползтись с трудом созданная и столь необходимая стране политическая стабильность.
Честно говоря, так и хочется спросить у людей, занимающих высокие посты в администрации Президента: "Неужели подобные последствия выборов в Государственную Думу нельзя было предвидеть?"
Но не только "волшебники" от политической технологии виновны в происшедшем. Большую долю ответственности должна взять на себя и политическая элита. Надо прямо сказать, заигрались. Ведь правый фланг потерпел поражение за счёт банального примитивизма: мол, "базовая ценность нового общества - частная собственность, рынок сам всё расставит по своим местам, а права и свободы - чуть ли не суть власти". В результате - тотальная вседозволенность, невиданная по масштабу, цинизму и безнаказанности система коррупции и преступности...
Поражение левых - зеркальное отражение того же ряда причин. Они пропустили фундаментальные изменения, произошедшие в обществе. Энергия выживания, всегда присущая России, плюс на этот раз энергия самоутверждения перед реальными вызовами свободы сделали своё дело. Полагаю, что большинство россиян уже научились выживать в абсолютно новых условиях, или близки к тому, чтобы этому научиться.
В любом случае, итоги выборов в Государственную Думу вызвали глубокую озабоченность в обществе, в том числе среди политической элиты. При этом главным остаётся вопрос: какая партийная система наиболее адекватна современным условиям России, политической культуре нашего общества, задачам осуществления сложнейшего процесса модернизации страны?
По сути дела возможны два варианта ответа:
во-первых, традиционная система двух партий (правый центр и левый центр) при наличии других мелких партий, способных участвовать во власти только через коалиции с одной из двух ведущих партий;
во-вторых, система трех партий при одной доминантной партии и двух менее влиятельных в обществе идеологических партиях.
При всей кажущейся простоте первого варианта он вряд ли является оптимальным для России начала XXI века. Политическая культура современных отечественных политиков, ориентированных на борьбу до победного конца, вряд ли дает шанс на цивилизованное межпартийное сотрудничество. Скорее всего, их конкуренция до предела поляризует общество, расколет его на правых и левых, дав простор крайностям. В тоже время для большинства населения любые идеи по определению глубоко чужды. Сместив партию власти на правый фланг, мы заставим ее облачиться в идеологические одежды, что неизбежно оттолкнет от нее значительную часть деполитизированного электората. Кроме того, в условиях противостояния двух партий, стоящих на крайних позициях, сохранится необходимость в арбитре, роль которого у нас традиционно исполняет Кремль. То есть партии так и не обретут необходимой автономности.
Второй вариант, на мой взгляд, куда предпочтительнее. На период модернизации страны сильный лидер общенационального масштаба, объединяя вокруг себя центристские силы, создает доминантную партию, партию большинства, способную обеспечить квалифицированное управление страной, преемственность власти, конституционного строя, и проведение необходимых реформ.
Это - "партия центра" с приоритетами безопасности, государственности, национальных интересов во внешней политике, умеренных рыночных реформ. Ее стратегическая задача - обеспечить в течение относительно длительного времени успешное реформирование страны в условиях политической стабильности.
Для того, чтобы сохранить демократические институты, значимую многопартийность, при поддержке национального лидера создаются и две балансирующие идеологизированные партии (левоцентристская и правоцентристская), сохраняющие чистоту традиционных идеологических ценностей, но именно поэтому лишённые возможности стать правящими. Их участие во власти возможно только через участие в коалициях. Тем не менее, эти партии существенно обогащают практическую политику, адаптируя собственные идеологические ценности к конкретным социально-экономическим условиям страны в рамках объединенной программы действий.
Роль идеологизированных партий очень важна, поскольку деидеологизация лишает политику живого нерва, соединяющего ее с социально активными группами населения, носителями двух традиционных идеологий. В этом случае политика становится заложницей политических технологий и манипуляций общественным мнением; она примитивизируется, становится малоинтересным делом, - в результате же политическая культура общества выхолащивается, а политическая активность попросту сходит на нет.
Что касается практических задач идеологизированных партий, то левоцентристская партия (не отвергающая рынок, частную собственность и иностранные инвестиции, но при этом более социально ориентированная) обеспечивает конструктивную критику власти слева, придавая тем самым необходимую устойчивость всей политической системе. В свою очередь, правоцентристская партия (защищающая, прежде всего, права и свободы граждан, ценности открытого общества) оказывает на власть давление по линии соблюдения прав человека, осуществления справедливого открытого правосудия, поддержки гражданского общества и обеспечения прав меньшинства.
Примерно по такой схеме - и в аналогичной нынешним российским условиям ситуации - была организована власть после войны во Франции, Италии, Германии, Баварии, Японии, что привело к самым позитивным результатам и превращению этих стран в высокоразвитые постиндустриальные общества. Характерно, что в ряде государств подобный механизм многопартийности, предусматривающий наличие доминирующей правящей партии, сохраняется до сих пор (Бавария с ХСС, Япония с ЛДП). Во Франции же опыт Шарля де Голля по созданию партии большинства использовался еще дважды: Валери Жискар Д,Эстеном и Жаком Шираком.
Впрочем, это - хотя и серьезное, но все-таки политическое моделирование. А вот то, чем мы располагаем реально.
Во-первых, партия большинства - "Единая Россия" - безусловно нуждается в глубокой кадровой, программно-идеологической и организационной реконструкции. Она обязана завоевать доверие интеллигенции, которая способна привнести в партию необходимую лево-правую политическую риторику. Такая риторика необходима партии, находящейся в центре политического поля, но она может быть создана только группами людей - носителями двух базовых идеологий. В свою очередь, только эти две группы людей совместными усилиями способны сформировать диалектическое единство базовых идеологических ценностей в рамках центристской политической позиции (не идеологии). Только так можно защитить партию от обвинений в идейном банкротстве, оставаясь на позициях прагматизма, приоритетов практической политики.
Во-вторых, наличие доминирующей правящей партии, обеспечивая устойчивость всей многопартийной системы, вовсе не означает отсутствия плюрализма, свободомыслия, самостоятельности в деятельности других партий. Сама логика современного развития подталкивает нас к фактической трехпартийности. При этом и левоцентристская, и правоцентристская партии должны и могут быть сильными. При нормальной организации дела они могут иметь не менее 40% голосов избирателей. Это даст возможность защитить многопартийность, а следовательно, и плюрализм.
В-третьих. Я уверен - и вся российская традиция тому подтверждение, - что в перспективе современная социал-демократическая идея приведет к формированию партии большинства. Сегодня этого не происходит по двум причинам:
- не до идеологий, необходим прорыв в будущее, в новую российскую цивилизацию, поэтому многие из тех, кто разделяет эти идеи, либо вне партии, либо в партии большинства;
- слишком неуклюже КПРФ смещается (хотя определённо смещается) к своим дальним историческим корням.
Формирование левоцентристской партии - национальная задача. Сумеют руководители КПРФ обеспечить поступательное движение в этом направлении (что было бы самым правильным) - хорошо. Значит, у всего партийно-политического сообщества есть шанс на формирование нового механизма власти, защищённого от любой монополии (6-ой статьи Конституции СССР или "партии власти"). Не сумеют - значит, необходимо будет общими усилиями власти и политической элиты такой проект создавать.
В-четвёртых. К сожалению, либеральная, консервативная, неоконсервативная, правоцентристская идеология - пока не очень российский продукт. И в обозримом будущем вряд ли им станет. Поэтому упрекать "Яблоко" и СПС в том, что они проиграли выборы, принципиально неправильно. Правильно другое - они обязаны объединиться и защищать либеральные ценности. Это трудная и очень важная миссия. "Птица без одного крыла не летает" (Ю.Лужков), - в России без либералов не будет нормальной многопартийности. Лидеры правых не имеют права на отставки, они обязаны обновиться, перестроиться и на следующих выборах иметь 15% голосов избирателей. Иначе истекшие годы и трагическая плата за разрушение советского прошлого - просто псу под хвост.
Я совершенно не исключаю, что со временем конфигурация партийной системы как-то изменится. Но для того, чтобы это произошло, другого выбора, кроме целенаправленного строительства этой системы, у нас сегодня нет. А для этого партийно-политическое сообщество общими усилиями обязано наладить цивилизованное межпартийное сотрудничество, покончив, наконец, с политической конфронтацией.
Каждая партия должна стремиться к серьезному и ответственному диалогу со всеми политическими силами, работающими в рамках закона. Конечно, было бы нелепо полагать, что это может привести к какому-то единомыслию. Мы все стоим и будем стоять на разных точках зрения. Но по мере развития в России рыночных отношений, по мере продвижения ее по демократическому пути будут накапливаться базовые ценности, которые заведомо не подлежат пересмотру. Этот динамично меняющийся общественный консенсус необходимо достигать. И, конечно же, существуют общенациональные вызовы, ответы на которые следует искать и находить вне рамок идеологических дискуссий.
Ну, а все остальное есть предмет публичной конкуренции. Пожалуйста, выигрывай выборы, если сможешь, но при этом наши общие ценности останутся незыблемыми, потому что они вошли в плоть и кровь свободного человека, и разделяются если не всеми, то большинством населения.
Становление реальной многопартийности напрямую отвечает интересам простого человека. Сегодня он по существу выведен за рамки политического процесса. У него есть право быть избранным в органы власти, но нет никаких шансов это право реализовать. Нет речи даже о том, чтобы хоть как-то повлиять на выдвижение тех или иных кандидатов. Единственное, что дарует человеку власть со своего барского плеча, это возможность с определенной периодичностью подходить к урне для голосования.
Основной смысл многопартийности, в нашем понимании, в том и состоит, чтобы переломить эту тенденцию. Партии, работающие на регулярной основе, а не только в период избирательных кампаний, должны включить человека в политический процесс, помочь ему реализовать свои основные гражданские права и свободы.
Что и как мы должны сделать, чтобы запустить процессы формирования многопартийности?
На самом деле это - ключевой вопрос. Не секрет, что сегодня политический процесс в нашей стране определяется борьбой мощных, замешанных на капитале и власти, групп влияния за контроль над важнейшими сферами жизни общества, над формированием стратегии и тактики развития страны. Исход этой борьбы чаще всего определяется преимуществом в "административном ресурсе", и потому первоочередной целью групп влияния становится захват плацдармов во власти. В отсутствие партийных механизмов эта борьба, во-первых, обретает наиболее неприглядные формы, ведется совершенно открыто и цинично, а во-вторых, непосредственно охватывает властные структуры и размывает авторитет власти.
Именно группы влияния ныне интенсивно проводят в жизнь технологическую модель политики, рассматривая партии лишь как помеху. Коммерческое, криминальное, да и иностранное воздействие на политические решения давно уже стали у нас едва ли не нормой. И самое неприятное состоит в том, что все эти сомнительные источники политической воли находятся практически вне конкуренции.
В этих условиях придать партиям должное значение в общественно-политической жизни можно только благодаря особым усилиям власти (без которой, кстати сказать, у нас вообще мало что может произойти).
Дело в том, что существующий у нас режим правления и не предполагает наличия сильных партий. Российский конституционный дизайн 1993 года носит принципиально непартийный характер. Поскольку парламентское большинство не обладает правом формировать правительство, борьба партий на выборах и сами выборы лишаются основного смысла, которым они наделены в условиях партийной демократии, где их основная цель - смена правительства и его курса. Представители партий в Думе могут лишь работать над законами, - деятельность, смысл которой для большинства сограждан остается туманным.
Когда победа на выборах не дает партии возможности реализовать свою программу, значение последней в электоральном состязании полностью теряется. А поскольку статус Думы не позволяет партии контролировать исполнительную власть, теряется и такой решающий для избирателей критерий голосования, как оценка партии по социально-экономическим результатам ее работы. Отсюда и маргинальное положение партий в политической системе и в общественном сознании: исследования устойчиво показывают, что лишь несколько процентов россиян относятся к партиям с доверием. И немудрено - ведь у партий нет никаких шансов это доверие заслужить.
Следовательно, нельзя придать импульс развитию партийных механизмов без реформы всей политической системы, на что нужна добрая воля действующей власти. Воля, определяемая заботой о будущем народа и страны.
На первых порах достаточно сделать несколько простых шагов. Прежде всего - ввести в практику регулярные консультации Президента с лидерами основных партий, чтобы продемонстрировать готовность власти прислушиваться к мнению организованных политических сил. Это сразу повысит общественный авторитет и вес самого института партий - избиратели увидят его полезность, убедятся, что партии способны реализовывать свою политическую волю!
Кстати, такие консультации были бы весьма поучительны и для групп влияния. Они побудили бы их решать свои проблемы, не ломясь во власть напрямую, а действуя через посредство политических партий, как это и происходит во всем мире. Вы спросите, в чем здесь разница? Да в том, что группы влияния, корпорации и т.д. заботятся о своих интересах, а не об общественных, - и это нельзя ставить им в вину, как нельзя ругать тигра за то, что он не вегетарианец. Партии же, нуждаясь в поддержке избирателей, обязаны и вынуждены такие интересы адаптировать к общественным нуждам. В результате их посредничества выигрывают все: и общество, и большой бизнес.
Уместно сказать, что демократическое государственное устройство в принципе исключает беспартийность власти. Положение, при котором, как это происходит в России, сам президент, его администрация, верхняя палата парламента, большая часть губернаторского корпуса не представляют партий, для демократической страны беспрецедентно.
Но и это еще не все. Необходимо - и все развитые западные демократии прошли через это - организовать силами всех партий и их институтов политическое просвещение населения. Разумеется, речь идет не об изучении очередных классиков, а о формировании крайне необходимой демократическому обществу, фактически наследственной политической культуры. Именно так: политической культуры, передаваемой по наследству. Полагаю, опыт западных стран будет здесь весьма кстати. Там, если дед был, к примеру, социал-демократом, то и внук, как правило, остается в этой партии, с уважением относится к тому, что делал его предок, и точно так же, как он, спонсирует, скажем, детский спорт. Формированием наследственной политической культуры на западе занимались еще 100-150 лет назад. Нам же предстоит заняться этим сейчас.
Разумеется, сказанное далеко не исчерпывает тему партийного строительства. Однако надеюсь, что мне удалось донести до читателей главную мысль: партийное строительство, формирование многопартийной системы должно сегодня стать лозунгом дня для всех реальных политических сил, заинтересованных в стабилизации общества.
Михаил Горбачев и Борис Ельцин сделали свое дело. Первый разрушил прежнюю систему, второй начал революционные преобразования и заложил основы новой России. Эти процессы были хаотическими и сопровождались колоссальными потерями.
Историческая миссия Владимира Путина состоит в том, чтобы завершить переходный период и ввести Россию в русло стабильного поступательного развития, создав адекватную новой России систему власти. Выполнив эту миссию, Президент решит главную задачу - вернет людям утраченную веру во власть и в будущее страны. Сегодня это важно, как никогда.
ВЛАДИСЛАВЛЕВ Александр Павлович
Председатель правления Фонда "Единство во имя России"
