Николай Николаевич Гончар, бывший председатель Моссовета, ныне независимый депутат Государственной Думы и до сих пор очень популярный в Москве человек, считает, что режим работы Думы не способствует законотворческой работе.
Л.М.: Для начала - как вы оцениваете итоги весенней сессии Думы?
Н.Г.: (смеется) У нас есть такой термин: "Левый треп - правый законоклеп"... В принципе Государственная Дума приняла все предложения - да приняла еще, мне кажется, впопыхах - которые вносило правительство Степашина. Это постоянная ситуация, когда правительство рыдая требует, чтобы это все было принято, потому что "без этого мир остановится", кредит МВФ не даст и так далее. Потом выясняется, что приняли какую-то ерунду. Это было с бюджетным кодексом, это было с налоговым кодексом. Но в зале никто не краснеет. Снова гневные возмущения и единодушные голосования. Что в этот раз не приняли? В этот раз не приняли очевидную чушь по поводу бензоколонок. И слава богу, правительству сильно повезло, что не приняли. А вот закон о реструктуризации банков приняли. И сейчас правительство, столкнувшись с определенной реакцией в Совете Федерации, думает - господи, а нельзя ли сделать так, чтобы в окончательном тексте поправить что-то? Ну, я бы так сказал - невысоко оценивая профессионализм Государственной Думы: все познается в сравнении. Мы не правительство, и дело не в том, что там сидят неграмотные люди, а в том, что они работают в режиме, когда нормально готовить законопроекты невозможно.
Л.М.: Что еще ознаменовала весенняя сессия?
Н.Г.: В последний день сессии я внес предложение все-таки поставить на голосование закон о Центральном Банке, который вносил Совет Федерации. Странное совпадение событий произошло. Это был последний день, было понятно, что этот вопрос не пройдет, видимо, вместо него в повестке дня был вопрос об утверждении господина Лунтовского членом Совета директоров Центрального Банка с последующим назначением заместителем председателя Центрального Банка. Дело в том, что именно господин Лунтовский был председателем той самой рабочей группы, которая была создана - если мне память не изменяет, 19 марта - со строгим указанием к 15 апреля представить новый вариант. Когда я настаивал, что надо закон принять, мне говорили - что вы ломитесь, ну год пролежал закон, ну пройдет еще меньше месяца, и мы получим новый вариант закона. И говорили - смотрите, чтобы обязательно... и отвечали - да, обязательно сделаем... Прошло 15 апреля, 15 мая, 15 июня, и, видимо в награду за то, что вариант закона был утоплен, господин Лунтовский получил вожделенное место. Поэтому фраза Степашина о том, что в Думе не все чисто в моральном плане, может получить некие косвенные подтверждения. На месте прессы я бы в стороне от этого факта не остался.
Л.М.: Вы говорите, что режим не соответствует возможности законотворчества. Это характеристика не только последнего дня?
Н.Г.: Да нет, раз режим - это система последовательных повторений. Режим - это не событие, не случайность. Это режим работы. Так работать, так совершенствовать законодательство нельзя. Ну и потом, как это произошло с Центральным Банком, будем хвататься за голову... А для меня завершение работы сессии совпало с завершением обсуждения в Верховном Суде иска одного из граждан Российской Федерации к Центральному Банку. Так вот на сегодняшний день никто не мог рассказать - а что на самом деле представляет собой Центральный Банк? В одном из решений Верховный Суд сказал, что распоряжения президента на ЦБ не распространяются. А в другом случае, на следующий же день, сказал - нет, распространяются. Сделанная впопыхах система будет губить экономику России с завидным постоянством. Это яд, заложенный на генном уровне. Так и здесь. А будет масса людей, которая научится этим несовершенством пользоваться и будет дальше грабить страну. Вот так.
Л.М.: Неужели будет больше, чем уже есть?
Н.Г.: Что значит "много грабить"? Это не величина украденного, а это процент от того, что было. Воруют в процентном исчислении все больше и больше.
Л.М.: А что такое "реструктуризация банков"? Это, по-моему, вообще никто не понимает.
Н.Г.: Вы обижаете. Реструктуризация банковской системы - это...
Л.М.: Простите, я имел в виду принятый закон...
Н.Г.: А, закон. Скорее, это не закон о реструктуризации банковской системы, а закон об АРКО, что такое АРКО, вы знаете (Агентство по реструктуризации кредитных организаций - Л.М.). В нем очень немного сказано по поводу того, какими критериями должно руководствоваться АРКО при выборе объекта реструктуризации, направления реструктуризации. Предполагается, что все это должен был сказать Центральный Банк, который в конце прошлого года, если вы помните, на правительство выносил программу, концепцию, основные положения. Потом, конечно, все это угробил. Потому что напор конъюнктуры смыл все эти благие пожелания, они очень быстро отбросили все нормы приличия. Откровенное политиканство... Но так создали механизм. Как бы вам сказать? Ну, создали автомат Калашникова, но не сказали, кому его можно давать, а кому нельзя. Поэтому - граждане, на улице может вдруг раздаться стрельба. Это правда. Механизм очень действенный. Практически ему разрешено все: стоять под стрелой, заплывать за буйки, идти на красный свет. Они имеют право делать все. А во имя чего это? Мясорубка! И как она будет применяться? Вот этого не сказано. Итак, создан очень эффективный инструмент, точнее действенный, а вот механика определения цели, гласность определения цели... Почему тот банк, а не этот? Потому что из Кремля позвонили и сказали - смотрите, сволочи, душите лужковские банки? И тогда этот каток развернулся сюда. Это же бред, понимаете!
Л.М.: Как вы оцениваете эскападу против Лужкова Кириенко, что это все значит?
Н.Г.: Это означает атаку на Лужкова. Но они никак не понимают, что атака на Лужкова неизбежно превращается в атаку на Москву. Потому что на сегодня это одно и то же, нравится или не нравится. Можно сетовать на отсутствие гражданского общества, на неструктурированные интересы или на многое другое, но сегодня Москва и Лужков - это одно и то же. Точнее, скажем так: сегодня мэр и город - это одно и то же. Это доведенная до логического завершения система, которую Ельцин пытался создать в России. Он хотел этого, но в силу своей слабости, пороков, еще чего-то - не создал. И в силу тех же причин демократия в России еще не раздавлена - его мечты о тоталитарном государстве не сбылись. А Лужков это сделал. И что касается экономики, и что касается демократии. Можете вы себе представить, что какая-то из московских газет рискнет себе позволить попробовать что-нибудь написать по поводу супруги Лужкова? Вы можете себе представить это?
Л.М.: Не очень.
Н.Г.: Вот тут вы не одиноки. По поводу Тани-Вали можно писать все что угодно. Хорошо это или плохо? С точки зрения Ельцина - плохо, с точки зрения Тани-Вали - плохо.
Л.М.: Похоже, что вы, в Москве человек очень популярный, Лужкову не завидуете - его славе, власти, возможностям, популярности?
Н.Г.: Нет, я не завидую. Я вообще... Как бы вам сказать? У меня другая голова. Я не считаю, что нужно так управлять городом. Потому что это очень эффектный - не эффективный, а эффектный - тупик. Эта система себя по возможностям изжила. Она была совершенно необходима в 92-93 годах. Но настал момент, когда это изжило себя. Достоинства, преимущества централизованной системы использованы до предела, они исчерпаны. Лужков - это не капитан корабля, это его часть, бушприт, атака против него ломает бушприт.
http://old.russ.ru/politics/articles/99-07-01/moskovkin.htm
Док. 491720
Перв. публик.: 17.07.01
Последн. ред.: 17.09.08
Число обращений: 94
Гончар Николай НиколаевичГончар Николай Николаевич
|
