ЛЮДМИЛА ВЕРБИЦКАЯ: `У НАС СЕГОДНЯ КОНКУРЕНТОСПОСОБНЫ НЕ БОЛЕЕ 100 ВУЗОВ`Назад
ЛЮДМИЛА ВЕРБИЦКАЯ: `У НАС СЕГОДНЯ КОНКУРЕНТОСПОСОБНЫ НЕ БОЛЕЕ 100 ВУЗОВ`
КАК БУДЕТ ВЫГЛЯДЕТЬ ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ В БЛИЖАЙШИЕ ГОДЫ, ОСТАНЕТСЯ ЛИ ЕДИНЫЙ ГОСЭКЗАМЕН И СТАНУТ ЛИ ВУЗЫ АКЦИОНЕРНЫМИ ОБЩЕСТВАМИ, РАССКАЗЫВАЕТ РЕКТОР САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Результаты VIII съезда Всероссийского союза ректоров, который прошел на прошлой неделе в Москве, эксперты оценили как победу "вузовских" сил над "чиновничьими". Между тем в самом ректорском корпусе сегодня существуют серьезные разногласия по многим вопросам. Об итогах съезда, настроениях вузовских работников, перспективах Болонского процесса и единого экзамена, о собственных планах рассказала в интервью "МН" ректор Санкт-Петербургского государственного университета, доктор филологических наук, академик РАО, вице-президент Союза ректоров Людмила ВЕРБИЦКАЯ.
- Людмила Алексеевна, на съезде ректоров рассматривалось много вопросов, но была ли сверхзадача? Что главное он должен был решить?
- Сверхзадач было несколько. Ректоры очень активно выступали против закона об автономных учреждениях, который касается и высших учебных заведений и предполагает перевод государственных вузов в иные организационно-правовые формы. Все мы были обеспокоены - за два дня до съезда собрались члены правления Союза ректоров, и речь там шла в основном об этом. Ректоры боялись того, что в течение трех лет все вузы заставят перейти на акционерную форму правления. Отсюда вытекает возможность их приватизации. Но президент, выступая на съезде, совершенно определенно сказал: никого не будут заставлять это делать насильно, хотя возможность перехода на новые формы должна быть заложена (сегодня некоторые вузы экспериментируют с бизнесом, объединяются и смотрят, что получится).
Следующий спорный момент - новый порядок избрания ректора и введение должности президента вуза. Изначально предполагалось: пост президента будут занимать в основном бывшие ректоры, однако формулировки закона, который сейчас рассматривает Дума, допускают, что на это место может быть назначен человек со стороны. Например, нужно пристроить, скажем, новосибирского чиновника - министерство присылает его президентом в Петербургский университет. Этот пункт нам тоже было обещано исправить. В принципе, многие юридические, налоговые, имущественные вопросы должен отрегулировать Образовательный кодекс - необходимость в таком документе назрела, и Союз ректоров выступил с инициативой. Более общий, но весьма важный вопрос, который обсуждался, - состояние вузовской науки. Вы знаете, что зарплата академических ученых к 2008 году должна повыситься до 30 тысяч рублей, а научный сотрудник в университете может получить только 500. Это несправедливое, огромное упущение разработчиков реформы, поэтому на съезде и ректор МГУ Виктор Садовничий, и я специально обратили на это внимание. Конечно, речь шла и о недопустимо низкой зарплате преподавателей. Виктор Антонович привел пример: сегодня 70% своего времени российский профессор вынужден работать на стороне, чтобы обеспечивать себя и семью. В выступлениях говорилось и о нищенской пенсии профессоров. Считаю, это не был пустой разговор - в ответной речи президент Путин заверил, что расходы на образование будут постоянно повышаться. Это вселяет надежду.
И еще одна важная вещь - состояние русского языка. Его сохранение - проблема безопасности России. Я обратилась к президенту с предложением, чтобы русский язык стал национальным проектом на 2007 год.
- И все-таки неотложная задача, для решения которой надо было применить силу ректорского корпуса, - не допустить обязательного перехода к автономным учреждениям. Почему? Что бы с вашим университетом произошло?
- Я бы сделала все, чтобы этого не допустить. Акционеры могут начать диктовать нам свои условия. Кто платит, тот и заказывает музыку. У университета есть здания, расположенные в исторических районах города. Нас могли бы просто выгнать оттуда и построить для университета помещения на окраине. Когда несколько лет назад я впервые услышала о таком проекте, то сразу отправилась к тогдашнему министру образования Владимиру Филиппову. Он начал успокаивать: "Не беспокойтесь, это просто называется "софинансирование". Я ответила, что с этим трудно согласиться. И позже еще не раз высказывала свою позицию.
- Вы считаете, сейчас удалось это преодолеть?
- Мне кажется, да. Во всяком случае, закон не будет принят в том варианте, который сейчас обсуждается.. Очень хорошо, что президент пробыл на съезде почти два часа, выслушал доклад, несколько выступлений, почувствовал настроение зала. В ответных ремарках он показал, что все понимает и по этому пути не пойдет.
- Сегодня в ректорском корпусе существуют разногласия по поводу единого экзамена: одни его приняли, другие - нет. Долго ли будет сохраняться такая ситуация, и к чему она приведет?
- В свое время я поддержала - даже не поддержала, а согласилась с единым госэкзаменом только по одной причине, поскольку знаю, в каких привилегированных условиях растут дети Петербурга и Москвы. В их распоряжении - малые факультеты, подготовительные отделения, репетиторы, курсы. Я думала, что если действительно организовать объективную оценку знаний, то это был бы равный доступ к образованию для всех. Чего стоит родителям послать ребенка из Хабаровска к нам в Петербург, не зная заранее, поступит ли он. А с успешными результатами на едином экзамене он зачислялся бы наверняка, и родители покупали бы билет в один конец. Но потом, когда я узнала, что лучшие показатели по русскому языку по результатам ЕГЭ в Дагестане (!), то изменила свое отношение...
Сейчас мы добились того, чтобы были сохранены и другие формы приема: чтобы университеты могли зачислять победителей университетских олимпиад, проводить дополнительные экзамены и т.д. Нужно сохранить разные формы и одновременно обеспечить объективность результатов ЕГЭ - об этом тоже говорилось на съезде. Я считаю так (и говорила об этом с руководителями министерства): если начало эксперимента по единому экзамену обсуждалось на самом высоком уровне, то мы должны обсудить и его итоги, а затем принять окончательное решение - оставлять ЕГЭ или нет. В этом году эксперимент как раз заканчивается.
- С трибуны съезда вы призывали ректоров принять Болонские соглашения. Каков расклад сил на сегодняшний день? По-прежнему большинство "против"?
- Если говорить о реальных цифрах, то в прошлом году "за" было 7, 5% ректоров, теперь - 15%. То есть в два раза больше вузов начали идти по этому пути. Но многие еще колеблются, и я считаю, что многое сегодня зависит от позиции президента Союза ректоров академика Садовничего.
- В последнее время говорят о конкуренции между вузами. В чем она проявляется?
- А никакой конкуренции нет. Конкурсы в государственные университеты большие, у нас, например, в среднем з-6 человек на место, на некоторых факультетах - больше. Проблема в другом. Сегодня в России, как было сказано на съезде, - 3345 высших учебных заведений (в СССР было 940). 640 из них - государственные, и между ними нет конкуренции. Остальные - коммерческие филиалы госвузов (около 1900) и чисто коммерческие вузы. Все без исключения - и те, кто учит качественно, и те, кто не учит, а только получает деньги, - выдают выпускникам единый диплом государственного образца. Это абсурд. Мы давно говорим о том, что у университетов должно быть право выдавать собственные дипломы.
Когда в конце 2005 года мы готовили Президентский совет по вопросам образования, а потом, в марте этого года, Госсовет, то попытались понять, сколько же в России вузов, которые дают действительно конкурентоспособное образование. По данным рабочей группы, их оказалось не больше 100! Поэтому многие ректоры и противятся Болонскому процессу. Внешнюю экспертизу не подкупишь, а болонские требования предполагают серьезный контроль качества. В остальном же Болонские соглашения настолько гибкие, что не стоит опасаться утраты лучших достижений и принципов отечественного образования. Никто не собирается лишать нас, к примеру, докторских степеней, уничтожить научные школы. И аспирантура сохраняется как третья ступень образования.
Мы хотим, чтобы наши студенты не чувствовали себя ущемленными, чтобы они имели право один раз за 4-6 лет поехать в любой западный вуз, который специализируется в выбранном ими направлении. Значит, образовательные модули должны быть общие. Но свою фундаментальность, научные школы (которых только в нашем университете и в МГУ больше ста), свой подход к образованию, когда мы учим студентов думать, анализировать, спорить, - все это мы должны сохранить, и никто нам этого не запрещает.
Я сама заведую кафедрой общего языкознания, у нас есть новогреческое, балтийское, албанское отделения, и мы обязательно посылаем наших студентов в соответствующие университеты, а когда они возвращаются, - даем им возможность сдать экзамены здесь. Зачем ставить ребят в такое положение, когда они могут сдать экзамены на месте, их оценят в соответствующих единицах, которые всем понятны, и мы будем уверены в качестве.
Но, конечно, для этого нужно провести дополни-тельную работу. Наш филфак с 2005 года полностью перешел на новые требования.
Это означает, что лекционные часы, которые у нас до сих пор преобладали, должны быть немного уменьшены, а время для самостоятельной работы - увеличено.
Сама я десять дней просидела, переделывая лекции: надо было из 36 часов сделать фактически 28, но просто сократить нельзя - надо поменять концепцию. Оставшиеся восемь часов были отданы для самостоятельной работы студентов, которую, конечно же, организовать гораздо сложнее, чем усадить в аудиторию двести человек.
- Но, может быть, ваши лекции в изначальном виде были все-таки лучше?
- Знаете, когда зимой я принимала экзамен, уже прочтя курс по-новому, то поняла, что качество не ухудшилось, а даже наоборот. Я сумела в лекциях дать студентам то, что они нигде не прочтут. Ведь чем интересен наш учебный процесс - многие преподаватели приходят прямо из лаборатории и расска-зывают о новых результатах, на естественно-научных факультетах это особенно важно. Я давала именно такие вещи я оставила и показала студентам, где найти остальной материал.
Такая система, на мой взгляд, гораздо более эффективна, если хорошо организованы и контроли-руются самостоятельные и практические занятия. Но сделать это непросто, и многие не хотят взваливать на себя дополнительную работу.
- А сколько у вас лично лекционных часов?
- Три лекции в неделю. Стараюсь, несмотря на частые командировки, не выходить из Если пропускаю лекцию, то на следующей неделе читаю в двойном объеме - не хочу, чтобы меня заменяли, хотя принимать экзамены мне, конечно, помогают. Читаю несколько курсов, самый любимый - фонетика, которой посвятила большую часть жизни. "Фонетика русского языка" - для студентов первого курса, еще - "Введение в языкознание", "Общее языкознание", "Методика преподавания русского языка как иностранного", "Основные проблемы современной фонетики и фонологии". У нас есть специальное отделение "Теории языка", которое каждый год выпускает 10 специалистов в области теоретического языкознания - им читаю курс теоретической фонетики. - В Петербургском университете гуманитарное направление традиционно считалось очень сильным. А как вообще университет сегодня развивается? Планируете открывать новые факультеты, специальности?
- Новые факультеты - со временем обязательно, например, факультет искусств. А в целом развитие направлено в сторону открытия новых специальностей и магистерских программ. Университет традиционно развивает междисциплинарные исследования. Недавно, например, мы открыли магистерскую программу "Общественное здоровье" - это стало возможным благодаря объединению усилий многих факультетов. Почему у нас такой сильный медицинский факультет? Потому что при его создании объединились и математики, и биологи, и физики, и химики, и даже филологи. Поскольку сегодня активно развиваются новые исследовательские направления на стыке наук, такие междисциплинарные центры в университете возникают постоянно.
На базе нашего биофака и трех научно-исследо-вательских институтов удалось сформировать очень сильное направление биотехнологии. В Петергофе, который недавно получил статус наукограда, всерьез думаем развивать нанотехнологии. На базе СПбГУ в данный момент ведутся серьезные исследования по предотвращению СПИДа и созданию отечественной вакцины от этого заболевания.
Исторически наука и образование в нашем университете были связаны воедино, эта связь сделала возможным возникновение всемирно известных научных школ, которые мы стараемся всеми силами поддерживать. Ну и конечно, - сохранять тот особый дух, которым петербургский университет всегда отличался, - интеллигентность и интеллект.
- А увеличивать количество студентов планируете?
- В ближайшее время - нет. Общая тенденция сегодня в России - сокращение бюджетного приема. Нас она пока, к счастью, не коснулась. Сегодня в университете учатся около 35 тысяч студентов, и 75% из них - бюджетники. Мы не хотим снижать этот показатель.
