Глобализация, общие конституционные ценности и национальное регулированиеНазад
Глобализация, общие конституционные ценности и национальное регулирование
Глобализация охватывает широкий круг сфер жизни человека, общества, государства - независимо от социального строя и политического режима в конкретных странах. И это понятно: большинство человечества живет примерно по одинаковым общественным параметрам. Естественно, в реальном применении они различаются, поэтому картина общественно-политических и государственных институтов в тех или иных странах, формально совпадая, на деле трансформируется в самостоятельные национальные системы.
Немаловажное значение при этом играют существующие в конкретных странах обычаи, традиции отношений между людьми, религиозные, межсоциальные и прочие факторы. В этом плане глобализация, предполагая единство в организации экономических отношений (развитие бизнеса, предпринимательства), не приводит, да и вряд ли сможет привести к тождеству государственной и общественно-политической организации в тех или иных странах.
Кстати говоря, даже в экономических аспектах отношение к глобализации в мире неоднозначно. Сопротивление ей нарастает, поскольку она рассматривается зачастую как попытка "больших" (т.е. экономически более развитых) стран подмять под себя "малые" страны, превратить их в рынок сбыта произведенных у себя товаров, а создаваемые в "малых" странах производства сделать филиалами своих предприятий (отнюдь не случайно родоначальниками и проповедниками идей глобализации являются политики и некоторые ученые передовых в экономическом отношении стран). Весна 2001 года стала временем активных выступлений, образно говоря, "рядовых" противников глобализации - они проводили демонстрации, митинги, организовывали пикеты в местах встреч лидеров развитых стран, если на таких встречах обсуждались вопросы, так или иначе связанные с инграцией в единое экономическое пространство.
Но не только рядовые граждане высказывают озабоченность в связи с экономической глобализацией. Такой известный политический деятель, как Президент Казахстана Н. Назарбаев в интервью "Независимой газете" (29.04.2001 г.) с симпоматичным заголовком "Вместе мы можем сопротивляться глобализации" выразился следующим образом: "Мне представляется, что глобализация - веление времени, которое невозможно затормозить или отменить. Оно базируется на тенденциях развития мировой экономики, совершенствования компьютерных технологий, создании единого информационного пространства и так далее. Мир становится теснее. Поэтому я считаю, что замыкаться тут бессмысленно. Другое дело, что процессы глобализации для многих государств могут иметь негативные последствия. Дело в том, что внутри мирового сообщества между государствами нет равенства. Это проявляется даже в терминологии - богатые и бедные страны, развитые и отсталые, имеющие ресурсный потенциал и исчерпавшие его. Для богатых государств глобализация заключается помимо прочего в открытии для них рынков других стран. Они продвигают в эти страны свою продукцию, а остальные государства мира, по сути, кормят их рабочих и инженеров, подавляя тем самым свои собственные производства. Если достижениями и плодами глобализации будет пользоваться лишь небольшая группа высокоразвитых стран, это неизбежно приведет к противостоянию, возникновению конфликтов и социальных катаклизмов намного тяжелее тех, которые человечество переживало раньше".
Если иметь в виду то, что соответствующие государства продвигают в иные страны не только свои материальные интересы, но также и свое понимание рациональности политических режимов, восприятия свобод и демократии, то становится достаточно ясным то, что глобализация заставляет неизбежно задумываться и над конституционными ценностями.
В связи с этим представляются малосбыточными попытки образ жизни, характерный для одних стран, привнести в другие страны. Например, для практики Российской Федерации вряд ли что-то дает вступление в Совет Европы. Есть ли какой-то европейский образ жизни - это само по себе стоит под большим вопросом. Менталитет жителей многих стран Европы не идентичен. И достаточно очевидно, что менталитет россиян не только отличается от их менталитета, но еще и не может похожим ни на один из них. Кроме того, если подойти к данному вопросу с позиций религиозной веры, здесь также несовпадение, поскольку католическое и протестанское христианство отличается от православного христианства. Помимо этого, в России живут миллионы мусульман и буддистов, которым не совсем понятно, почему им надо брать пример в жизни с Европы, а не с азиатских стран, близких им по вере.
Приходится с сожалением констатировать, что зачастую те, кто проповедует идеи глобализации, исходят из того, что государственно-политическая организация и образ жизни населения своих стран являются единственно верными, рассматривая их как высший идеал, к которому должны стремиться остальные страны и народы. Это - своего рода новая теория превосходства, от которой не так уж далеко и до действий по "насаждению" своего порядка и образа жизни на иных территориях - методом пропагандистского нажима, поддержки (материальной и организационной) своих сторонников, устройства переворотов, а то и прямого военного вмешательства в дела других государств.
Конечно, "чистые" ученые - сторонники идей глобализации - возможно, исходят из лучших побуждений. Но их последователи из числа государственных политиков пытаются по-своему реализовать эти идеи. В итоге попытки - в том числе с позиций глобализации - обосновать "рациональность" одних общественно-политических и государственных систем ведут к тому, что начинается конкуренция с ними других систем, появляется стойкое сопротивление глобализации. В результате рождаются социальные, межнациональные и межрелигиозные конфликты, которые ведут к нестабильности, к ослаблению, а то и к разрушению государственности. Примеров достаточно много во всем мире - это и создание радикальных религиозно-государственных режимов, и ликвидация ранее единых государств, и попытки - в расчете на интеграцию в "общецивилизационные" ценности - пожертвовать собственной самостоятельностью и вступить в международное экономическое или военное объединение, и милитаристское насаждение "своего порядка" на территории других стран.
Обращаясь с этих позиций к конституционно-политическому развитию государств, можно сделать такой общий вывод: глобализация не порождает шаблонного конституционного строя, обязательного для государств. Такого понятия попросту нет. И скорее всего речь надо вести о том, есть ли такие конституционные ценности, которые можно видеть в соответствующем государстве. Причем в том наполнении содержанием, которое выработано общечеловеческим опытом.
С учетом этого становится очевидным, что человечество достаточно накопило опыта для того, чтобы признать основную конституционную ценность: государство остается главной формой организации жизни людей в политически организованном обществе. Однако это должно быть демократическое государство, т.е. такое, в котором есть справедливые законы, гарантируются права и свободы личности, власть осуществляется с участием представителей народа, общество имеет организационные средства воздействия на власть.
Если детальнее развивать данный тезис, то прежде всего надо подчеркнуть, что конституционная ценность государства обеспечивается наличием конституции, т.е. основного закона государства, обязательного прежде всего для самого государства, но вместе с тем для любых общественных сил, слоев, объединений, должностных лиц и граждан. Конечно, конституцию можно навязать обществу, но такой основной закон не сможет претендовать на то, чтобы считаться конституционной ценностью. Таковой является конституция, которая отражает либо полное социальное единство общества, но поскольку такое бывает редко - то социальное взаимосогласие, примирение. Это означает, что ценность конституции состоит в том, что в ней любой социальный слой должен найти почву для своего существования. Если этого нет, если конституция какие-то группы людей исключает из общественного бытия, рано или поздно либо меняется конституция, либо отраженный в ней общественно-политический строй.
Далее надо отметить, что общечеловеческой конституционной ценностью является служение конституционных норм и правил интересам человека и гражданина. В Конституции Российской Федерации одна из начальных статей - статья 2 гласит: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства". Сложившееся в России в последние годы толкование этой статьи вызывает определенную озабоченность - многие аналитики говорят и пишут о "приоритете" прав и интересов личности. Спрашивается, перед кем? Очевидно, перед государством. Вместо конституционной ценности появляется проблема ненужного противопоставления личности и государства. На самом деле никакого "приоритета" личности перед государством нет и быть не может. Ведь государство - это организация всех граждан данной страны. Государство - единственный из политических организмов, который представляет всех нас. Уважение к конкретной личности безусловно должно быть. Но почему она должна иметь "приоритет" перед совокупным объединением граждан, представляемым государством, непонятно. И поэтому указанная конституционная ценность может быть дополнена еще одной: личность имеет обязанности перед государством; личность обязана считаться с интересами государства. Вряд ли правильно то, что такого общего правила нет в нашей Конституции. Она требует от граждан соблюдать Конституциию РФ и законы (ч. 2 ст. 15), устанавливает ряд конкретных обязанностей (платить налоги и сборы, защищать Отечество и т.п.). Но этого недостаточно. Больше может претендовать на то, чтобы считаться общей конституционной ценностью, положение части 2 ст. 2 Конституции Республики Беларусь 1996 г.: "Государство ответственно перед гражданином за создание условий для свободного и достойного развития личности. Гражданин ответствен перед государством за неукоснительное исполнение обязанностей, возложенных на него Конституцией".
В целом можно констатировать, что именно в части определения статуса человека и гражданина, каталога его прав и свобод человечество весьма конструктивно продвинулось вперед. Причем все началось еще тогда, когда о таком понятии, как глобализация, еще не помышляли - хотя как первые шаги на пути к ней в экономическом аспекте и ощутимые шаги по закреплению универсального, не зависящего от политических систем статуса личности, так и последующие действия по времени идут параллельно. Мы имеем в ввиду принятие ООН Всеобщей декларации прав и свобод человека 1948 года, Европейской конвенции о правах человека 1950 г., Международные пакты о гражданских и политических правах и об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. и т.п. - и создание Европейского Сообщества, Всемирной торговой организации и т.д. Если сжато говорить об идеях, ставших при этом приоритетными, то можно отметить: человечество предпочитает такие факторы, как обеспечение личной свободы и неприкосновенности индивида, политическое участие (т.е. осуществление власти с участием граждан), создание человеку возможности трудиться, чтобы обеспечить себя и близких, введение системы социального гарантирования и государственной поддержки личности, создание условий для духовного и культурного развития личности. Конечно, каждая страна по-своему и с учетом своих материальных возможностей реализует эти установки, но все-таки они существуют и признаны практически большинство государств мира.
Конституциоой ценностью следует считать и закрепление плюрализма форм собственности, при котором право на равное существование и использование имеют как частная, так и государственная и иные формы собственности. Приоритет какой-либо одной формы собственности - будь то частная или государстванная - не дает пользы, поскольку главным должно быть иное - все формы собственности служт личности, обществу, а вместе с тем и государству (через укрепление в конечном счете его потенциала, систему налогов и сборов и т.д.).
Еще одна конституционная ценность, получившая всемирное признание - закрепление демократического режима власти, основой которого является народовластие, т.е. совокупность механизмов осуществления власти, когда предусматривается и непосредственное осуществление власти народом, и производность от него органов, осуществляющих законодательную, а то и исполнительную власть.
Помимо этого важное значение имеет еще ряд конституционных ценностей применительно к власти. Это прежде всего установление принципа и правил сопричастности народа к выработке законопроектов - от выявления мнения граждан, общественного мнения о законопроектах до народной правотворческой инициативы. Этим конституционным ценностям еще предстоит пробивать себе дорогу во многих странах. Кстати, и в Российской Федерации ситуация неоднозначна: в ряде субъектов РФ граждане могут вносить законопроекты в органы законодательной (представительной) власти этих субъектов, но в других субъектах такого права нет, равно как нет и возможности внесения законопроектов в Государственную Думу Федерального Собрания РФ путем народной правотворческой инициативы.
Человечество выработало основные пути осуществления государственной власти специальными органами - это законодательная, исполнительная и судебная формы государственной власти. Конституционную ценность составляют не только наличие этих систем государственной власти, но и механизмы их взаимодействия, включая сдержки и противовесы. Для большинства стран является проблемой внедрение такой конституционной ценности, как прозрачность и гласность осуществления государственной власти.
Естественно, что наличие органов власти, формируемых народом, сделало для всего человечества актуальной проблему такой конституционной ценности, как выборы. Существует множество избирательных систем, в условиях глобализации человечества вряд ли следует ждать появления какой-то единой, унифицированной системы выборов.
И еще один фактор: человечество постепенно подошло к такой конституционной ценности, как использование в качестве основного регулятора общественных отношений закона. Во-первых, в силу значимости и силы этого акта. Во-вторых, в связи с тем, что закон принимается представительным органом государственной власти в условиях гласности и большого общественного резонанса. В-третьих, по той причине, что подзаконное нормативно-правовое регулирование, осуществляемое исполнительной властью, в меньшей мере учитывает интересы населения.
Возникает вопрос: все ли конституционно-правовые институты, достаточно широко распространенные, можно считать общечеловеческими конституционными ценностями? Думается, не всегда для этого есть основания. Попытаемся показать это на нескольких примерах.
В огромном количестве стран есть президенты. Означает ли это, что президентство стало мировой ценностью? Вряд ли. Во-первых, есть страны, главами которых являются монархи (Великобритания, Испания, Нидерланды и др.), от чего уровень развития демократических институтов в этих странах отнюдь не ниже, чем в странах, возглавляемых президентами. Во-вторых, есть также страны, которые вообще обходятся без президентов. В-третьих, нет единой модели президентства, в связи с чем принято говорить о смешанных президентско-парламентарных формах правления, о суперпрезидентских республиках и т.д. В-чертвертых, политические режимы не зависят напрямую от формы правления. Но самое главное - нередко в более "строгих" системах правления обеспечивается более высокий уровень жизни населения (Бруней, ОАЭ, Кувейт и др.).
Еще один конституционный институт не может претендовать на универсальную мировую ценность. Это двухпалатная структура парламента. Во многих странах, причем не только федеративных, но и унитарных, парламенты являются двухпалатными. Но в соседних государствах - однопалатные парламенты.
Очень сложное отношение в практике различных государств к федеративной форме устройства. Есть государственные федерации, есть унитарные государства. Но формальное определение формы внутреннего устройства далеко не всегда есть децентрализованное государственное управление либо, наоборот, строгая централизация. Очень многие страны мира с унитарным устройством признают автономию мест, передают территориальным единицам право самостоятельного решения широкого круга вопросов. Есть такие федерации, которые оставляют себе небольшой перечень полномочий, но они являются ключевыми и обеспечивают приоритет общегосударственной власти перед региональными, что, впрочем, естественно в любом государстве.
Мы бы не стали относить к общемировым ценностям местное самоуправление. И не только потому, что его нет во многих странах как такового, как концепции организации власти. Дело еще и в том, что в мире есть так много подходов к местному самоуправлению, что они по-разному выглядит в тех или иных страных - от местного звена общегосударственной власти или разновидности негосударственной местной власти до обычного локального самоуправления в городских микрорайонах и сельских населенных пунктах.
Последние десятилетия в развитии конституционно-политической мысли и практики сопровождается внедрением новых институтов. Одним из них почти сразу вошли в необходимый арсенал государственности и получили широкое распространение - например, это можно сказать о конституционных судах. Однако практика свидетельствует и о том, что в некоторых странах не только конституционные суды, но и даже органы квазисудебного контроля не прижились. Это не повод для критики соответствующих стран. Видимо, речь может идти о том, что эти институты или вообще не соответствуют национальному менталитету, или не вписывают в тот политический режим, который существует в соответствующем государстве. Здесь нужны терпение и ожидание.
Но есть и такие конституционные институты, которые выглядят довольно привлекательно, но на практике плохо приживаются и тем самым проблематично их сохранение. Это можно сказать, например, об институте уполномоченного по правам человека (правозащитника, омбудсмена), который так и не внедряется в систему ряда весьма высокоразвитых стран. Да и в тех странах, где он внедрен, есть проблемы эффективности данного института - например, в Российской Федерации.
Завершая эти размышления, видимо, надо сказать о том, что превращение общих конституционных ценностей в реальность конкретного государства - процесс не всегда быстрый. В итоге либо создаются условия для существования конституционного института (например, социальное государство в Российской Федерации), либо государство задумывается над вопросом - действительно ли соответствующй конституционный институт может перейти из общей в разряд национальной ценности. Такова судьба практически любых конституционных институтов в условиях глобализации.
