Баранов Н.А. Учебное пособие `Политические отношения и политический процесс в современной России: Курс лекций` Лекция 14Назад
Баранов Н.А. Учебное пособие `Политические отношения и политический процесс в современной России: Курс лекций` Лекция 14
Лекция 14. Партии и партийные системы в российской истории
14.1. Возникновение партий в России
Формирование политических партий и партийных систем в нача-ле XX века в России связано со своеобразием ее исторического развития. Так, в качестве особенностей процесса возникновения партий выделяют-ся следующие факторы: невысокая политическая куль-тура с архаическими оттенками, что влияло на утопичность программ; отсутствие устойчивой социальной базы, в силу чего они скорее формировались как производное не социальных связей, а духовного настроя обще-ства, складываясь на базе того или иного комплекса идей; их особая оппозиционность, направленная не только на систему власти, но и на отношения друг к другу; их слабая способность к компромиссу и склон-ность к политическому радикализму; персонификация элит, когда имидж партий определялся авторитетом узкого круга популярных по-литиков, озвучивавших программные положения своих организаций и стремившихся к их идеологическому размежеванию.
Возникновение партий было вызвано попыткой самоутвер-ждения политических сил, представители которых осознавали необ-ходимость модернизации, либерализации и последующей демокра-тизации России. Представителями революционного крыла демократизация отождествлялось с ее социализацией. Отличительной особенностью российской многопартийности стало ее формирование в русле проти-воречивых изменений в системе социальных отношений и в государ-ственном устройстве России. В этом плане российская многопартий-ность начала века не создавалась целенаправленно, а складывалась спонтанно как результат деятельности политически активного эле-мента, в первую очередь из представителей интеллигенции. Тем не менее, сам факт возникновения партий отражал определенный дина-мизм политического процесса в России в начале века. Российские партии разрабатывали и утверждали свои программы, определяли и корректировали стратегические и тактические установки.
Определять тип возникшей в годы первой русской революции партийной системы можно лишь с известной долей условности. Ведь речь идет о ее становлении в условиях авторитарного режима, когда неко-торое осознание недопустимости перехода от политической конфрон-тации к решению проблем насильственным путем ощущалось не толь-ко в либеральных и радикальных, но и в правительственных кругах. Однако самодержавная власть оказывалась не в состоянии не только контролировать, но и вовремя осознавать происходившие процессы. Еще менее режим планировал расстаться с неограниченной властью, хотя и вынужден был легализовать образовавшиеся партии и пойти на существенные изменения в государственном строе, допустив создание нового представительного законодательного органа - Госу-дарственную думу.
Впервые в истории страны, официально признав факт существо-вания партий, царский Манифест 17 октября заложил на 12 лет мето-дологию действий власти по отношению к ним. Суть этой методоло-гии, возведенной последующими действиями царизма в ранг полити-ки, можно определить следующим образом: всякая оппозиция - в целом нежелательное, а когда это возможно, и недопустимое явле-ние, но, если возникает необходимость считаться с нею, предпочти-тельнее навязывать ей правила игры "сверху", меняя их в зависимос-ти от соотношения сил в политической палитре.
14.2. Деятельность Государственной думы России
Созывом первой Государственной думы открылась первая стра-ница истории российского парламентаризма, которая пришлась на период революционного возбуждения масс. Думой "надежд" называ-ли современники первое в стране подобие парламента. Естественно, каждая политическая сила связывала с ней свои прогнозы, которые, как показал опыт, были весьма различны: одни партии смотрели на Думу как на трибуну для заявления о своих политических лозунгах, другие - как орудие реализации своих программных задач; беспар-тийные депутаты - большинство из которых представляло интересы крестьянства - пытались через Думу решить аграрный вопрос. В со-знании значительной части населения присутствовала вера в возмож-ность "мира царя с Думой".
В структуре происходивших политических подвижек находилось место почти всем: самобытникам и националистам, западникам и славянофилам, либералам и консерваторам, революционным и либе-ральным народникам, эсерам, анархистам, социал-демократам, тем, кто регламентировал свою деятельность как партийное самообразова-ние и тем, кому еще предстояло подойти к осознанию своей самодо-статочности. Однако действительные механизмы взаимодействия власти с политическими партиями не были созданы, более того, пра-вительство пыталось не замечать выступления их активных лидеров в Думе, партийная система искусственно отдалялась от настоя-щей политики и была предельно атомизирована. Атомизированный характер партийной системы особенно проявлялся, с одной стороны, в ее изолированности от властных отношений и социально-экономи-ческих процессов, с другой - в слабой зависимости партий друг от друга; т.е. партийная система находилась по существу в нефункцио-нирующем состоянии и в силу недостаточной устойчивости, малоизвестности политической репутации у большинства партий, и особен-но в связи со специфическими условиями функционирования в рам-ках авторитарного режима. Партии по существу не играли заметной роли в формировании политической элиты общества и его полити-ческих институтов. И хотя в первой Государственной думе из 478 де-путатов 182 человека были представители одной партии - кадетов, а председателем ее был избран кадет С. А. Муромцев, но даже со столь внушительной фракцией правительство не считалось, игнорируя их требования, а спустя 72 дня и вовсе прекратив работу первого представительного органа.
Дальнейшая корректировка условий функционирования россий-ских партий и степени их включенности в политический процесс опять-таки осуществлялась властью, определявшей вектор движения политической системы в том усеченном пространстве, ко-торое ей было отведено. Но не считаться с новыми политическими реалиями правительство уже не могло.
Опыт первых двух Дум показал самодержавию условия работо-способности "общероссийского представительства" - это успокоение страны и устойчивое правительственное большинство. Данное усло-вие работоспособности Думы обеспечивал соответствующий избира-тельный закон, обнародованный 3 июня 1907 г. и предусматривавший сословные выборы. Естественно, в III Думе преобладали те партии, которые твердо встали на путь сотрудничества с правительством. Ру-ководящее положение заняли октябристы, которым удалось провес-ти в III Думу 154 депутата, т. е. на 112 больше, чем в предыдущую. Эта партия, представлявшая правое крыло либералов, обладая реаль-ной экономической силой, была не склонна оставлять в неприкосновенности самодержавие. Октябристы требовали "делового" контроля над хозяйственной политикой и финансами.
Кадеты - левое крыло либералов - поплатились за свою излиш-нюю оппозиционность в революционные годы потерей значительно-го числа депутатских мандатов. Если в I Думе они имели 182 места, во II - 98, в III - только 54 места. А вместе с примыкавшими к ним фракциями прогрессистов и национальных либералов имели 108 чле-нов. Резко сократилось представительство трудовиков (со 104 во II Думе до 14 - в III) и социал-демократов (с 65 до 19).
На первых же заседаниях Думы сложилось большинство правых и октябристов, составлявших 2/3 от всей Думы (300 членов), хотя между ними и существовали противоречия. Это вынуждало октябристов в ряде вопросов искать союзников в лице кадетов. Так сложилось второе, октябристско-кадетское большинство, составлявшее немногим менее 3/5 состава Думы (262 человека). Существование двух блоков - правооктябристского и октябристско-кадетского - позволяло правительству и его новому премьеру П. А. Столыпину проводить политику лавирования (он сам это понимал и назвал проведением "равнодей-ствующей линии").
Важная роль, которую играла в общественно-политической жиз-ни России стабильно функционировавшая Государ-ственная дума, способствовала укреплению партийной системы. В ее недрах зародились новые партии: националистов и прогрессистов, достаточно активно действовали основные партийные фракции. Как следствие, произошла кристаллизация партийного кокуса, т. е. соб-ственных внутренних партийных элит; усилилась возможность меж-партийного взаимодействия в новых условиях, когда основным сти-мулом партийно-политических перегруппировок стала не теоретичес-ки понимаемая общность программных установок, а прагматизм и политический расчет (аграрная, военная, судебная, органов местного самоуправления и другие реформы). Именно отсюда - и возникно-вение достаточно крупных политических блоков. Таким образом, можно считать, что в эти годы партийная система России, преодолев состояние атомизированности, начала приобретать признаки поляризованного плюрализма, связан-ного с определенной степенью ее стабильности.
Отличительной особенностью такой системы являлось сосуществование двух, формально взаимоисключающих ("правой" и "левой") оппозиций правящему режиму, готовых на анти-системные действия, т. е. отличавшихся своеобразным типом поли-тического поведения, выражавшимся в призывах к действиям, на-правленным на подрыв или насильственное свержение существую-щего строя. Одновременно имела место предельная поляризация мне-нии и преобладание центробежных тенденций над центростремитель-ными и, как следствие, предельно ограниченные возможности для политического маневрирования. Не случайно П. А. Столыпину так и не удалось довести реформы до конца, постоянно наталкиваясь на сопротивление и справа, и слева, а III Государственная дума так и не смогла стать инструментом реформирования страны. С уходом с по-литической сцены Столыпина авторитарный режим окончательно всту-пил в полосу стагнации, а затем и собственного саморазрушения в феврале 1917 г.
14.3.Особенности формирования партий и партийных систем в буржуазной России
После февральской революции начался процесс перерастания поляризованной партийной системы в многопартийную систему с ог-раниченным плюрализмом. Процесс этот вырабатывался не только в сокращении числа реально действовавших партий, но и главным об-разом во временном усилении роли центризма в политической жизни страны в целом и во внутренней жизни ведущих партий путем сдвига идейных позиций к центру политического спектра и полному устранению из него крайне правых сил. Проявлением этого процесса стала также попытка создания общего пространства "граж-данского согласия" через формирование правительственных коали-ций и отработку базисных принципов общественного устройства.
После февральской революции все партии полевели, а монархические партии и организа-ции, по существу, прекратили политическую деятельность. Правый фланг демократического лагеря заняли кадеты, превратившиеся в "правительственную" партию.
Кадетам удалось подойти к февральским событиям в качестве достаточно крупной общероссийской партии. Исследо-ватели считают, что кадетов было около 100 тысяч человек, а число орга-низаций достигло 350 по стране. Удалось кадетам, особенно в первые месяцы после революции, играть в известном смысле интегрирующую роль в сплочении "обра-зованного меньшинства" России под эгидой демократизации ее поли-тического строя. Значительную долю в составе кадетской партии в 1917 г. составляла именно интеллигенция. Так, из 66 членов Цент-рального Комитета, избранного на VIII съезде конституционно-де-мократической партии, примерно одну треть составляли профессора, а вместе с другими представителями интеллигенции - не менее двух третей. Данные о 122 председателях различных комитетов кадетской партии в 1917 г. свидетельствуют, что 101 из них принадлежали опять же к либеральной интеллигенции. Ее политическим идеа-лом являлось доведение России до Учредительного собрания "после Великого государственного переворота", как начала обеспечения "пол-ного господства народной воли".
Решающим для кадетов стало отношение их партии к войне и понимание роли ее исхода для судеб страны и революции. Несомненно, были серьезные причины приверженности кадетов ло-зунгу продолжения войны до победного конца. Они ис-ходили из того, что победа в войне поднимет престиж новой России на международной арене, а внутри страны усилит волну патриотиз-ма, который можно будет обратить затем на ее возрождение. К тому же расчеты кадетских экономистов показывали, что Россия после трех-летней войны будет нуждаться в иностранных займах и инвестициях, получить которые у стран Антанты можно было бы только в случае участия в войне до конца. Кадеты по-прежнему отстаивали идею "вестернизации" России, как в смысле ее политического устройства, так и экономической модернизации.
Однако бессилие либерального, а затем и либерально-социалистичес-кого состава Временного правительства, способствовало тому, что реальная власть все более передвигалась от кадетов влево. В сложившихся условиях все более возрастала роль социалистических партий и их доминирование в политическом спектре.
Стечение многих обстоятельств поставило в эти дни во главе ре-волюционных процессов блок, состоявший в значительной степени из социал-демократов (меньшевиков) и социалистов-революционеров. В рамках этого блока ведущее положение заняли не представители наиболее многочисленной эсеровской партии, а меньшевики, став-шие в постфевральские дни, по мнению многих исследователей, "партией ведущей идеологии". Именно у меньшевиков была разрабо-тана концепция такой революции задолго до того, как она произош-ла, а их лидеры теоретически и политически пытались обосновать смысл происходившего, решая при этом главный вопрос - о конфи-гурации власти в центре и на местах с точки зрения ее демократичес-кого содержания и в духе своих партийных идеологем.
Если меньшевики обладали достаточно убедительной идеологией, то социалис-ты-революционеры были самой многочисленной партией на протяжении все-го 1917 г. и наиболее "коренной", "почвенной" партией по своим про-граммным постулатам. Численность ПСР определялась, по разным оценкам, от 400 тыс. до 1200 тыс. человек. Партия привлекала ради-кальной и понятной крестьянам аграрной программой, теорией "трудовизма", предусматривавшей особый, постепенный путь России к социальной модернизации после свершения революции, требованием федеративной республики. Принципиальное значение для выработки поведенческой линии ПСР в послефевральские дни имело определение характера происшедшей революции. По мнению эсеровских теорети-ков, февральская революция не являлась ни социалистической, ни буржуазной, а народно-трудовой. Как отмечалось в выступлениях лидеров, февральская революция была совершена революционно-демократическими, либерально-демократическими и либерально-бур-жуазными кругами, т. е. она произошла под знаменем сплочения большинства российского общества против скомпрометировавшего себя царского режима. Лидеры ПСР признавали лишь "предварительный" характер по-литической системы России после свержения самодержавия. По их мнению, срок ее существования исчерпывался созывом Учредитель-ного собрания, которое и должно было законодательно закрепить но-вое демократическое устройство.
Позиция партии эсеров во многом расходилась с политикой Временного правительства, даже после вхождения в него социалистов; более того, под влиянием реальной обстановки она пре-терпевала определенные изменения, как было, например, в вопросе о роли Советов осенью 1917 г., когда последние стали рассматриваться значительной частью партии как обязательный элемент демократи-ческой системы власти.
Вместе с эсерами под лозунгами "объединенного фронта демок-ратии" и "защиты завоеваний революции" в февральско-мартовские и последующие дни выступали социал-демократы - меньшевики (в августе 1917 г. их насчитывалось 193 тыс. чел.). По-литическое кредо, которое они разрабатывали на протяжении всего периода своего существования, политическая культура и психологи-ческий настрой, присущие их лидерам, позволяли им играть весьма важную роль в происходивших событиях. Именно деятели меньшевистской партии (Н. С. Чхеидзе, М. И. Скобелев) - умеренного крыла российской социал-демократии - возглавили Петроградский Совет с момента его образования в феврале, как и системы Советов по всей стране, имели солидные фракции в городских думах и осуществляли руководство ими совместно с эсерами до осени 1917 г., а в некоторых регионах - и после падения Временного правительства. И это не было случайным, ибо одним из элементов меньшевистской концепции в отличие от либеральной было отстаивание положения о том, что ди-намика революционных процессов обязательно предполагала появле-ние новых политических институтов "явочным путем", и одной из задач своей партии они считали их поддержку, хотя и солидаризиро-вались, особенно в первые месяцы революции, с эсерами в призна-нии факта советизации страны скорее как политического, нежели ад-министративного и государственно-правового акта.
Российские меньшевики, как и большевики, были еди-нодушны в мнении, что в февральские дни Россия вступила в стадию буржуазной революции. Идейные расхождения не только между од-ними и другими, но и в самой среде меньшевиков вызывались, как правило, идеологическими причинами, т. е. различным пониманием марксистских идеологем: о длительности и характере движения к со-циализму; о глубине и размахе социальных преобразований в пере-ходный период; о степени участия (и мере политической ответствен-ности) рабочего класса и буржуазии, а также их партий в этих услови-ях. Именно такие идеологические категории, определяемые классо-вым подходом к анализу социальных отношений, использовали рос-сийские социал-демократы при характеристике политических ситуа-ций 1917 г.
Будучи сторонниками, как им казалось, ортодоксального марк-сизма, меньшевики были единодушны в одном: социализм в России мыслим лишь "на фоне социалистической Европы и при ее помощи", страна "в марксистском смысле" еще "не созрела" для социалистичес-кой революции. Г.В. Плеханов считал, что в России на тот момент не было "объективных условий, нужных для углубления революции в смысле замены капиталистического строя социалистическим". На решении общенациональных, а не социалистических в силу их нереальности задач также настаивали более центристски настроенные меньшевистские деятели: Н.С. Чхеидзе, А.Н. Потресов и вернувшиеся из Сибири в Петроград Ф.И. Дан, И.Г. Церетели и др.
Ориентируясь на определенные идеологические установки, неред-ко мешавшие принятию неординарных решений, меньшевики тем не менее пытались обосновать тактическую линию своей партии после февраля на основе учета социально-политических реальностей, глав-ными из которых они считали слияние войны и революции, явивше-еся трагическим грузом для формирующейся новой государственнос-ти, а также наличие традиционной конфронтационности у российских партий, особенно у радикально настроенных и не склонных к компро-миссам.
В начале 1900-х годов достаточно распространенным среди евро-пейской и российской социал-демократии было мнение о фатальной обреченности капитализма. Отсюда вытекал вывод: любая начавшая-ся в Европе революция будет социалистической либо перерастет в нее; любая начавшаяся в одной из стран революция неизбежно примет международный характер. В.И. Ленин разделял данные взгляды, создав еще в 1905 г. "теорию" почти молниеносного перерастания в России буржуазно-демократической революции в социалистическую. События в феврале 1917 г. в Петрограде застали Ленина в Швейца-рии, где лишь в начале марта из газет он узнал о революции в Рос-сии. Вернуться на родину с группой соратников и единомышленни-ков он смог лишь в начале апреля.
В Петрограде функции общероссийского руководства осуществ-ляло Русское бюро ЦК большевиков, в которое в начале марта входи-ли А. Г. Шляпников, П. А. Залуцкий, В. М. Молотов. По приблизительным подсчетам, в Петрограде действовало около 2 тыс. большевиков, а в целом по стране - 24 тысячи. В появившемся еще 27 февраля Манифесте ЦК РСДРП (б) "Ко всем гражданам России" революция объявлялась победившей, и формулировались задачи по организации власти; Советы как власть не упоминались. До приезда Ленина Русское бюро ЦК проводило весьма умеренную политику, а газета "Правда" призывала лишь оказывать давление на Временное правительство и не "форсировать события".
Вернувшийся в Петроград в ночь с 3 на 4 апреля 1917 г. В.И. Ле-нин в ближайшие же дни в своих "Апрельских тезисах" опрокинул довод о незавершенности революции, сформулировав задачу ее пере-растания в социалистический этап путем перехода власти к Советам с перспективой превращения их в органы чисто большевистской, про-летарской власти. Трижды с апреля по октябрь В.И. Ленин во-влекал большевиков в острейшие дискуссии, целью которых было убедить их в необходимости борьбы за завоевание власти во имя со-циалистического переворота, призванного ознаменовать начало ми-ровой революции. И хотя среди большевиков было немало сторонни-ков реформистского пути, особенно на местах, но тем не менее Лени-ну с его громадной политической волей почти каждый раз удавалось подавить "инакомыслие" в собственных рядах, убедить колеблющих-ся.
Большая часть населения России не была с большевиками ни в первые мирные месяцы революции, ни в июле-августе 1917 г. Боль-шинство народа, судя по составу Советов и органов местного самоуп-равления, поддерживало блок меньшевиков и эсеров, занимавших объективно центристские позиции в политической палитре России тех дней. Массы настораживало пораженчество большевиков во время войны и их зачастую экстремистский курс, предлагаемый в решении насущных вопросов. Однако в переломные моменты, если власть медлит с проведением необходимых преобразований и оттягивает, даже руководствуясь самими благими намерениями, решение акту-альных проблем, затрагивающих судьбы десятков миллионов людей, нередко происходит быстрая смена массовых настроений; и центризм как выражение векового народного опыта начинает уступать место максимализму.
Осенью 1917 г. в целом резко политизирован-ное население требовало кардинальных перемен. Будущее его значи-тельной частью виделось (если брать программные формулы) "соци-алистическим". Безусловно, что не только среди рабочих, солдат и крестьян, представлявших социализм не как прыжок в неведомое будущее, а как конкретный ответ на назревшие проблемы, но и меж-ду разными социалистическими партиями не существовало единого представления о будущем страны. Бесспорно и то, что с большевика-ми у российских социал-демократов (меньшевиков) и социалистов-революционеров расхождения были не только по вопросу о сроках, способах и методах реализации социалистической перспективы, но и самому пониманию социокультурного типа России в данном состоя-нии. Несмотря на неоднородность существовавших в них течений, а также усилившееся идейное размежевание, они пытались отстаивать демократические идеалы, увязывая их реализацию с концепцией де-мократической России с сильными социальными приоритетами для всех слоев трудящихся. Накануне Октябрьского переворота данные партии через серию проб и ошибок вплотную приблизились к осуще-ствлению этой задачи в политической области.
14.4. Создание однопартийной системы в Советском государстве
Открывшийся 25 октября Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов утвердил состав Совета Народных Комис-саров во главе с Лениным и избрал многопартийный ВЦИК. В его состав вошли 62 большевика, 29 левых эсеров, 6 меньшевиков-интер-националистов, 3 украинских социалиста и один эсер-максималист. Председателем был избран Л. Б. Каменев; 8 ноября (после его от-ставки) его заменил Я. М. Свердлов.
Была ли исчерпана возможность формирования многопартийной политической системы? Объективно, т. е. по расстановке социально-политических сил, такая возможность сохранялась в течение всего 1917 г., постепенно убывая.
12 ноября 1917 г. прошли выборы в Учредительное собрание: за эсеров проголосовало 58 % всех избирателей, за социал-демократов - 27,6 % (причем 25 % за большевиков, 2,6 % - за меньшевиков), за кадетов - 13 %. Ха-рактерно также и то, что большевики имели преобладание в столи-цах, эсеры стали бесспорными лидерами в провинции.
В позиции Ленина по отношению к Учредитель-ному собранию произошли изменения, что подтвердил, например, в своих воспоминаниях наиболее близкий к нему в те дни Троцкий. Он отмечал, что почти сразу же после Октябрьского переворота Ленин стал настаивать на отсрочке Учредительного собрания, объясняя это тем, что оно могло оказаться по составу "кадетско-эсеровско-меньшевистским".
Многие из ленинского окружения возражали, даже Я.М. Сверд-лов подчеркивал, что большевики сами обвиняли Временное прави-тельство в оттягивании его созыва. Оставшись в меньшинстве, Ле-нин все внимание перенес на организационные меры по роспуску еще не созванного Учредительного собрания. "Ошибка явная, - говорил он, - власть уже завоевана нами, а мы между тем поставили сами себя в такое положение, что вынуждены принимать военные меры, чтобы завоевать ее снова".
В основе такой политической переориентации лежал целый ком-плекс факторов. Во-первых, сравнительно легко большевики захва-тили власть в Петрограде. Это не могло не рождать надежд, что уда-стся закрепить достигнутые завоевания столь же легко, одним рево-люционным натиском, и это им удалось.
Во-вторых, из анализа прошлых европейских революций боль-шевики сделали однозначный вывод, что только бескомпромиссность в принятии политических решений и радикализм затеянной реорга-низации позволяет удержаться у власти и обеспечить успех.
В-третьих, на взгляды большевиков громадное влияние оказыва-ли и надежды на мировую пролетарскую революцию, ее непосред-ственную близость. Поэтому Ленин и его окружение сразу же стали отдавать предпочтение не демократическим общенациональным пре-образованиям, а прямым антикапиталистическим действиям в наи-более жестком варианте. Советы в этой связи стали рассматриваться не только как особый тип демократизма, выдвигавший авангард тру-дящихся и делавший из них "и законодателя, и исполнителя, и воен-ную охрану", но и как форма реализации интересов данного авангар-да в международном масштабе.
Логика событий разворачивалась не в пользу для небольшевист-ских партий. И по мере того, как все более жестокой становилась позиция большевистского руководства, все более призрачной выгля-дела возможность иной альтернативы, хотя политические оппоненты большевиков проявили неоднократно демонстрируемую готовность к компромиссу. Об этом свидетельствовали проходившие почти одно-временно последние партийные съезды эсеров и меньшевиков. Эсер В.М.Чер-нов предложил отказаться от идеи насильственной ликвидации боль-шевистского режима, поскольку его поддерживала какая-то часть тру-дящихся города и деревни. В качестве главной задачи он назвал спло-чение оппозиционных большевизму социалистических партий под лозунгом защиты Учредительного собрания. Именно оно, по мне-нию эсеровского лидера, должно было расставить политические партии "по своим местам", примирить советские и общедемократические орга-низации трудящихся, избежать гражданской войны. Была определена роль партии социалистов-революционеров как конструктивной оппозиционной силы по отношению к правящему режиму.
Аналогичной была позиция другой оппозиционной партии РСДРП (объединенной). Единственным гарантом стабилизации полити-ческой обстановки в стране лидеры меньшевиков называли Учреди-тельное собрание. В известном смысле новаторской для социалистической оппозиции была мысль, высказанная Ю.О. Мартовым на съезде о том, что октябрь-ские события не являлись "исторической случайностью", они были "продуктом предыдущего хода общественного развития".
Меньшевики считали, что победа Советской власти - меньшее зло по сравнению с попытками ее на-сильственного свержения даже во имя демократии. Они при-зывали к объединению всех революционно-демократических сил в интересах создания республики Советов с Учредительным собранием во главе. В качестве первоочередных конкретных мер назывались: зак-лючение мира, передача земли крестьянам, государственное регули-рование всего производственного комплекса страны, которое мень-шевики не отождествляли с рабочим контролем, рассматривая послед-ний как специфическую форму классовой борьбы на фабриках и заво-дах, не способствующую преодолению разрухи. Предложенные меры должны были способствовать демократической реорганизации обще-ственного строя и подготавливать предпосылки для осуществления со временем социалистической перспективы. В тактическом плане предлагалось призвать массы к борьбе за созыв Учредительного со-брания, хотя меньшевики и предвидели свой неуспех в ходе выборов.
Единственной партией, которая стала срочно менять свои лозун-ги по отношению к Учредительному собранию, оказалась партия ле-вых социалистов-революционеров (ПЛСР), лидеры которой заняли проленинские позиции в отношении к собранию. Руководство ПЛСР дало согласие на вхождение в большевистское правительство; 9 де-кабря 7 представителей левых эсеров вошли в состав СНК, а затем и в состав ЧК. Это была первая и последняя коалиция в Советской Рос-сии, сыгравшая важную роль в выживании большевистской власти и судьбе Учредительного собрания.
Избранное впервые в истории России путем всеобщего и равного голосования Учредительное собрание не вписывалось в механизм "дик-татуры пролетариата", поскольку в силу малочисленности рабочего класса не могло обеспечить его приоритета, а тем более приоритета "пролетарской" партии, каковой считали себя большевики.
Учреди-тельное собрание открылось 5 января 1918 года. Свердлов от имени ВЦИК предло-жил принять составленную Лениным "Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа", в ультимативной форме обязывавшую Учредительное собрание поддержать все декреты и направления по-литики Совета Народных Комиссаров. Воспользовавшись отказом Учредительного собрания обсуждать Декларацию, большевики покинули Тав-рический дворец. Оставшиеся делегаты приняли закон о земле и по-становления о мире и государственном устройстве, провозгласившие Российское государство Российской Демократической Федеративной Республикой. Под утро вооруженный караул предложил покинуть зал заседаний. Собрание было распущено.
Роспуск Учредительного собрания явился, как с горечью заметил Г.В. Плеханов "новым и ог-ромным шагом в области гибельного междоусобия...". Решение же большевиков заключить мирный договор с Германией, несправедли-вый и грабительский, к тому же, как полагали их последние союзни-ки - левые эсеры, наносивший удар по мировому революционному движению, побудил последних к выступлению. Подняв мятеж 6 июля 1918 г., левые эсеры разорвали союз двух партий. Победа над быв-шими союзниками привела большевиков к полной политической изо-ляции, и теперь для удержания власти они вынуждены были опи-раться исключительно на насилие и террор.
Таким образом, демократическая альтернатива, в течение восьми месяцев 1917 г. успевшая трансформироваться из либерально-демократической в радикально-демократическую, не осуществилась. Слишком тяжелым наследием для новой России оказалась мировая война, а также многолетний острейший кризис системы, не преодоленный падением самодержавия, а в чем-то даже усиленный этим актом.
Резкое усиление радикализма, а порой и прямого озлобления масс, соединенного с пережитками традиционного общинно-уравнительно-го массового сознания, сделало нереальной либерально-демократи-ческую альтернативу, связанную с формированием стабильного по-литического режима и гражданского общества. Либеральной демок-ратии не удалось соединить законотворческую работу по внедрению парламентаризма с проведением эффективной внешней и особенно внутренней политики. Осенью 1917 г. массы уже не могли убедить логически безупречные доводы специа-листов-правоведов о конструктивности парламентарной демократии. Дестабилизирующую роль в эти дни играла деятельность боль-шевиков, направленная на дискредитацию формировавшихся власт-ных институтов ради достижения своих политических целей. К это-му надо прибавить и известную амбициозность партийных лидеров, и во многом не преодоленную конфронтацию между ними, что в ус-ловиях быстрой радикализации масс превращалось в безвластие и охлократию.
По мнению исследователей осенью 1917 г. объективно, по расстановке социально-политических сил могла быть реализована радикально-демократичес-кая альтернатива путем создания однородного правительства из со-циалистических партий и избрания демократическим путем народ-ного представительства в лице Учредительного собрания. Инициати-ва формирования такой системы государственного управления Росси-ей исходила от левоцентристских групп меньшевистской и эсеров-ской партий; на определенном отрезке времени осенью 1917 г. ее под-держали и большевики. Однако ультрарадикальная позиция больше-вистского лидера Ленина и его сторонников, громадная политическая воля и уверенность в возможности осуществления своей идеологи-ческой доктрины в условиях нарастания революционно-анархической стихии обусловили в конечном итоге иной характер развития собы-тий: большевики узурпировали вла-сть.
Меньшевики и эсеры хотели стать "третьей силой", большевики хотели остаться единственной силой. Задача "третьего пути" - не как противопоставления друг другу, а как единства действий социа-листических партий и групп посредством компромиссов, взаимных уступок, расширения демократии - так и осталась нерешенной.
Литература
Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX сто-летия. М., 1995.
Исаев Б.А., Семендяев В.Б. Формирование политических партий в России (конец XIX - начало ХХ века). Петродворец, 2000.
Кара-Мурза С. Советская цивилизация: В 2 кн. М., 2002.
История политических партий России / Под. ред. А.И. Зевелева. М., 1994.
Октябрьский переворот. Революция 1917 г. глазами ее руководи-телей. М., 1991.
Политическая история России в партиях и лицах / Сост. В.В. Шелохаев и др. М., 1996.
Политические партии России в контексте ее истории. Ростов н/Д, 1996.
Самойлова Т.Н. Сравнительный анализ многопартийной систе-мы в современной и дореволюционной России // Вестник Моск. ун--та. Сер. 12. Социально-полит. исследования. 1993. No 6.
