Баранов Н.А.: Либерализм и демократия: современная российская трансформация.Назад
Баранов Н.А.: Либерализм и демократия: современная российская трансформация.
В 1991 году реформаторы России определили новый курс, по которому предстояло идти стране - курс на демократизацию и либерализацию политической, экономической, социальной, культурной жизни. Те преобразования, которые произошли в российском обществе за прошедшее время, не оправдавшиеся надежды на быстрое повышение качества жизни породили в российском обществе немало двусмысленностей относительно правомерности выбранного пути, целесообразности в демократических и либеральных ценностях для России. До сих пор не прекращаются споры о приемлемости западных образцов жизнеустройства для нашей страны. Оппоненты выбранного курса утверждают, что, являясь самобытной страной, Россия всегда шла своим особенным путем, не похожим на другие страны, поэтому и теперь необходим другой особый путь развития.
Подобная ситуация напоминает события второй половины девятнадцатого века, когда, по выражению Б.Н.Чичерина, для всякого просвещенного человека была ясна необходимость проведения в стране либеральных реформ. Свою интенцию он объяснял тем, что это "требование вытекает отнюдь не из слепого подражания иностранным образцам, а из самого существа государственной жизни, в основании которой всегда и везде лежат одинаковые человеческие элементы. Ссылаться на какие-то особенности России, которые изымают ее из общих законов человеческого развития - опять не что иное, как пустая фантазия. Мы ничего своего не изобретем по той простой причине, что в этой области изобретать нечего. Она исследована вдоль и поперек; изведаны цели и средства; вопрос состоит единственно в их приложении".[1]
Политическая практика показала, что демократия и либерализм не являются антагонистическими. Либерализм сформулировал идею приоритета свободы личности и, задавшись вопросом, кто должен обладать политической властью, обратился к демократической идее свободных и регулярных выборов, смены политических лидеров и контроля за их деятельностью. Поэтому либерализм и демократия подразумевают друг друга так же, как тоталитаризм и деспотизм. В то же время с демократией связывают свои надежды социал-демократы, даже некоторые националистические силы политического спектра, да и современные консерваторы не чужды демократических ценностей.
Демократия основана на равенстве функций индивидов как членов общества. Общее благо она базирует на общей воле, в формировании которой она предоставляет право принять участие каждому гражданину.
Аристотель в "Политике" определяет демократию двумя признаками: "сосредоточением власти в руках большинства и свободой".[2] Ж.Ж. Pycco соединяет идею свободы с демократически понятым эгалитаризмом, толкуемым в уравнительном духе. Его рационализм порождает мистическую общую волю, в которую преобразуются многие конфликтующие между собой индивидуальные воли. Эта всеобщая воля олицетворяет всемогущество большинства, которое учреждает правительство для реализации данной воли, оставаясь единственным сувереном.
Такое понимание демократии приводит к появлению деспотизма большинства по отношению к меньшинству. Такую демократию С.Л.Франк называл якобинской, считая что деспотизм большинства является всегда лишь переходной ступенью к деспотизму немногих или одного. Истинное же значение демократии "состоит не в передаче власти в руки всех или большинства, а в ограничении каждой индивидуальной воли волею всех остальных членов общества".[3]
Исторический опыт свидетельствует об угрожающей близости демократии и деспотической диктатуры. В этом человечество смогло убедиться на опыте тоталитарных "народных демократий" XX века. Поэтому главное условие прочности демократии, как считает С.А. Котляревский, состоит в том, чтобы "власть большинства не применялась со всей тиранической полнотой, чтобы у нее были пределы".[4]
Политические мыслители XIX века - А. де Токвиль, Б.Констан, Д.Милль - в качестве центральной проблемы демократии выдвигают обеспечение прав меньшинства и определение пределов вмешательства государства и общества в личную жизнь индивида.
Распространение демократических принципов в политической жизни европейских стран не могло пройти не замеченным в России. Учитывая самодержавную особенность российского государства, Б.Н.Чичерин объяснял распространение демократических идей не тем, что они лежат в духе русского народа, а наплывом европейских идей и брожением умов, которое последовало за преобразованиями Александра II. Он акцентировал внимание на том, что демократия может исполнить свое назначение в том случае, если она будет воспитана под влиянием свободы. "Равенство без свободы, - пишет теоретик отечественного либерализма, - не возвышает, а унижает людей".[5]
Ему вторит Р.И.Сементковский констатируя, что "ни в одной стране мира нет так мало свободолюбия в частных отношениях, как у нас в России", потому что "желать свободы - значит желать условий, при которых она может быть обеспечена", что возможно только "в способности народа управлять самим собой".[6] Исторически на Руси такой опыт был в основном в вечевых республиках, который не получил дальнейшего развития и уступил место деспотизму самодержца. Для того чтобы Россия в ХХ веке могла идти вперед, необходимо было, как отмечал Б.Н.Чичерин, "чтобы произвольная власть заменилась властью, ограниченною законом и обставленною независимыми учреждениями".[7]
В современной трактовке демократии Р.Дарендорф выделяет два различных значения. Одно из них конституционное, где речь идет об устройстве, дающем возможность смещать правительства без революции, посредством выборов, парламентов и т.п. Другое значение демократии является более фундаментальным - демократия должна быть подлинной, управление должно быть передано народу, равенство должно стать реальным. Однако ученый признает, что фундаментальная демократия является дорогостоящей ошибкой, так как она практически не достижима.[8]
Эта идея продолжает жить в наши дни в виде делиберативной модели демократии Ю.Хабермаса, учитывающей "многообразие форм коммуникации, в которых совместная воля образуется не только на пути этического самосогласия, но и за счет уравновешивания интересов и достижения компромисса, за счет целерационального выбора средств, морального обоснования и проверки на юридическую связность".[9]
Демократию либерализм приветствует как противовес стремлению власть имущих использовать ее в своих интересах. Вместе с тем, демократия, вполне оправданно, таит в себе опасность, угрожающую свободе личности, так как уравнительные тенденции массового общества способны подавить личную инициативу и уничтожить пространство, где могут существовать разные образы жизни.
Демократия, к которой стремится либерализм, практически идентична правовому государству. Речь идет не о передаче абсолютной власти в руки большинства, а о наделении ею всего народа во имя общего блага. Демократическая власть, также как любая другая, должна быть ограничена определенными рамками. Подлинно демократическими могут стать только те общие правила и нормы, которые, отвечая легитимным интересам каждого гражданина, могут служить основой для общественного консенсуса.
Потребность в демократических ценностях проявилась в российском обществе на рубеже 1980-1990-х гг., как результат политики перестройки, проводимой советским руководством. В это время произошло их формирование, становление, а впоследствии институциализация. Это, прежде всего, те элементы демократии, которых не было раньше и которые получили развитие в постсоветской России, - реальная выборность органов власти, свобода слова и печати, свобода передвижения, включая свободу выезда за рубеж, свобода предпринимательства.
В современной России с демократией отождествляются те реформы, которые начали проводиться в 1990-х гг. В первую очередь, это экономические реформы, связанные с разгосударствлением собственности и созданием основ для развития рыночного хозяйства. Именно социально-экономическая составляющая является определяющей в отношении населения как к демократическим, так и к либеральным преобразованиям в стране. Главный критерий их целесообразности или бесперспективности лежит в плоскости уровня жизни людей. Бедное население не способно создать гражданское общество, поскольку оно занимается решением самых насущных проблем физиологического характера и безопасности. Только после их решения индивид переходит на следующий уровень своего развития, связанный с повышением гражданской активности, массовым созданием общественных объединений в целях реализации многочисленных интересов граждан. "Большинство бедных обществ останутся недемократическими до тех пор, пока будут оставаться бедными", - утверждает С.Хантингтон.[10]
На вопрос ВЦИОМа (в марте 2004 года) "Что, на ваш взгляд, нужно, чтобы в России утверждалась демократия и формировалось гражданское общество?" 44,2% респондентов выбрали ответ: "нужно, чтобы люди были избавлены от материальной нужды".[11]
Без обеспеченного населения не может быть сильной власти - власти, которая пользуется легитимной поддержкой граждан и эффективно решает возникающие в обществе проблемы.
За годы реформ значительно увеличилось количество людей, живущих за чертой бедности. Несмотря на предпринятые рыночные преобразования, свободная конкуренция так и не появилась. Основа стабильности общества - средний класс - не создан. Большинство потенциальных представителей среднего класса - врачи, учителя, инженеры, творческая интеллигенция по уровню жизни находятся на нижних этажах иерархической лестницы. А. Пшеворски сравнивает структурные трансформации в экономике с прыжком в омут: "народ не знает, где дно и на сколько ему придется задержать дыхание".[12]
В России капитализм не оправдал ожиданий подавляющей части общества. Тем не менее, речь не идет о возвращении к социалистической системе хозяйства или социалистическим ценностям. Несмотря на то, что между бизнесом и обществом назрел конфликт, в стране не ставится вопрос о целесообразности рыночной системы хозяйства и демократии. Именно эти составляющие явились основой высокого уровня жизни людей на Западе. Речь идет о том, какой рынок в России должен быть, как реализуются демократические принципы, что получает от этого общество. Социальная ориентация государственной политики становится объективно необходимой, в связи с чем возникает потребность в радикальном пересмотре отношений между крупным бизнесом, обществом и государством.
В нашей стране складывается опасная двухполюсная ситуация: с одной стороны избыток денег, с другой стороны - бедность. Причем первый полюс малочисленный, а второй многочисленный, что является опасным для общества, так как растущее материальное неравенство вызывает недовольство населения, подозрение в том, что реформы выгодны только отдельным социальным группам и служат их обогащению.
В этих условиях изменяется понимание демократии, либеральных ценностей у той части населения, которая относит себя к бедным. Так как заявленные ценности не прошли проверку реальной действительностью, возник разрыв между отношением к демократии и теми возможностями, которыми она располагает в социальном аспекте. Как отмечает С.Хантингтон, "...постоянная неспособность обеспечить благосостояние, процветание, равенство, справедливость, внутренний порядок или внешнюю безопасность со временем может лишить легитимности даже демократическое правительство".[13]
Правовое государство невозможно без гражданского общества, без реального разделения властей (законодательной, исполнительной и судебной, федеральной и региональной), без многочисленного среднего класса, для которого важнейшим становится фактор законности и стабильности, приходящей через всеобщность права. Становление гражданского общества предполагает превращение значительного числа россиян из подданных государства в свободных, сознательных и активных граждан, ясно понимающих свои интересы, знающих свои права и возможности и способных к самостоятельным действиям. Такое превращение невозможно без рационализации политического сознания, преодоления его амбивалентного начала, которое связывается с либеральными ценностями. Поэтому наряду с социально-экономическими трудностями, которые переживает наша страна, с повестки дня не снимается проведение либеральных преобразований в обществе. Об этом свидетельствует послание Президента Российской Федерации Федеральному собранию 2004 года, а так же административная, судебная, социальная и другие реформы, проводимые государственной властью.
Путь либерализма исторически не был усыпан розами, но, тем не менее, преодолевая все преграды на своем пути, он упорно пробивал себе дорогу через умы и сердца людей, добившись во многих странах впечатляющих результатов. И главное объяснение этого феномена заключается в том, что либерализм основан на свободе.
Свобода является обязательным условием развития людей. Создатель политической философии либерализма Джон Локк сформулировал условия осуществления духовной и материальной свободы, подверг обстоятельной критике идею абсолютной власти и показал наиболее оптимальные формы политического устройства, которые могли бы обеспечить гражданам главную материальную свободу: мирно и безопасно пользоваться своей собственностью.[14]
Институт частной собственности является основой либеральной теории. Не даром великие мыслители либерализма говорили о праве на собственность как об одном из основополагающих прав человека. Это связано с тем, что только частная собственность, с точки зрения либералов, делает человека свободным. Причем, чем неукоснительнее охраняется право собственности, чем меньше оно ограничивается, тем эффективнее оно может быть применено на практике. Общественная собственность, как показала практика социалистического строительства, не смогла раскрепостить человека, создать условия для свободного труда, как это предполагали классики марксизма.
Г.Спенсер утверждает, что "в каждом социализме подразумевается рабство", обосновывая свой тезис тем, что человек вынужден отдавать весь свой труд обществу, а получать из общего достояния только ту часть, которое общество сочтет нужным.[15] С этим трудно не согласиться: если бы общественная собственность функционировала эффективно, то социализм продолжал бы существовать и развиваться.
С категорией свободы связаны, на мой взгляд, для конкретного индивида две проблемы: внутренняя и внешняя. Внутренняя, или субъективная, связана с осознанием индивидом необходимости свободы, со способностью пользоваться свободой для собственного блага, но сопряженной с его ответственностью перед собой и перед другими людьми. Внешняя связана с возможностями государства предоставить такую свободу для индивида, гарантировать равный доступ к реализации предоставленной свободы.
Человек, чтобы быть свободным, не должен использовать себя или других в качестве средства, а должен быть по Канту целью в себе самом. У индивида должна быть внутренняя потребность в свободе. Эта свобода проявляется во всех сферах жизни и деятельности человека. Если нет такой потребности, то это означает полное согласие индивида с тем, что предлагает ему государство. Внутренняя потребность в свободе приводит индивида к самораскрепощению и наиболее полному удовлетворению возможностей личности. Свобода приводит к осознанному объединению индивидов для реализации общих целей. Главные ограничители свободы - закон, мораль, нравственность, которые различны в тех или иных государствах.
В марксистском понимании свобода есть прежде всего и главным образом свобода от эксплуатации. В этом заключается главное содержание и смысл понятия свободы личности. Свобода от эксплуатации, а значит свободный труд на общество в целом и на себя, представляет собой основу всех других свобод, образующих в совокупности общее понятие свободы личности. В советской интерпретации данного марксистского положения нельзя говорить о свободе личности в капиталистическом обществе, так как там процветает эксплуатация человека человеком. И "только в социалистическом обществе, на основе новых отношений между людьми, возможны подлинная свобода и всесторонний расцвет личности, гармоническое сочетание личных интересов с интересами всего общества".[16] Однако адепты социалистического учения не учитывали эксплуатацию человека государством, которая стала главным препятствием на пути подлинной свободы человека. По большому счету личности не так важно, кто его эксплуатирует: другой человек или государство. Как оказалось, степень эксплуатации человека государством зачастую выше, а возможностей для эксплуатации и ограничения свобод личности у него даже больше. Поэтому победные реляции, звучавшие на съездах КПСС, не отражали истинного состояния дел.
Как отмечал А.С.Панарин, советский человек "был не способен к нормальному обращению с окружающими: свою энергию, изобретательность тратит на поиски врагов, его специфическая проницательность состоит в том, чтобы за "поверхностной нейтральностью" повседневного хода событий разгадать скрытую манихейскую сущность - злокозненность темных сил, застилающих горизонт...".[17]
Исайя Берлин по этому поводу писал: "Триумф деспотизма наступает тогда, когда рабы говорят, что они свободны. Тут не всегда нужна сила; рабы могут совершенно искренне называть себя свободными, и, тем не менее, они остаются рабами".[18]
В советской России имела место всеобщее "самоотверженное служение" господствующему строю, подчинение частного общему, индивида коллективу, которые обретали статус неоспоримой и не обсуждаемой нормы, на страже которой стояло государство.
Общинность, как важнейшая социальная характеристика российского общества, не способствовала, а препятствовала развитию индивидуальной активности человека. Преобразовавшаяся при советской власти в коллективизм общинность позволяла реализовывать категорию свободы только в ограниченных пределах, границы которого не выходили за рамки интересов коллектива.
В данном контексте Ф.А.Степун разделял понятия "соборность" и "коллективизм". По его мнению, "о соборности, или, если не употреблять этого церковного термина, о подлинной общинности можно говорить лишь там, где общество состоит из личностей; там же, где оно состоит не из личностей, а из индивидуумов, допустима, строго говоря, лишь речь о коллективе".[19]
Социалистическая система не позволяла личности даже бороться за самостоятельность и разносторонность своего "я". Поэтому у значительной части российского общества не было потребности в свободе, так как всю свою свободу они делегировали царю, вождю, президенту и ждали от него благодеяний.
Предположение, что свобода является не характерным для России явлением, представляется опасным по своей сути и по своим последствиям. Без свободного человека не может быть осуществлен прорыв в будущее через те препятствия, которые воздвигла политическая система последних десятилетий. Эти препятствия связаны, прежде всего, с отказом от активной деятельности со стороны граждан, которым навязывается мнение о вредности либеральных ценностей и идей для современной России, как не соответствующих ее менталитету и исторически сформировавшемуся политическому сознанию. Для многих понятие "либеральное", как, впрочем, и "демократическое", рассматривается как явление, чуждое "русскому духу". Зачастую оно однозначно ассоциируется с разнузданным капитализмом, приводящим к обнищанию людей, что, к сожалению, отчасти сегодня и наблюдается.
Если обратиться к истории России, то не кто иной, как либералы, во второй половине XIX - начале XX века явились проводниками реформ, реализация которых открывала для страны путь к строительству правового государства и формированию гражданского общества. Именно либеральные идеи предоставили России после столетий авторитаризма возможность стать современным государством, которым Россия не воспользовалась.
В конце ХХ столетия история предоставила нашему государству еще один шанс. Однако Россия сможет реально воспользоваться этим шансом только в том случае, если ей удастся высвободить свои человеческие ресурсы, реально учитывающие всю специфику российских условий.
Современный либерализм не имеет ничего общего с теми отрицательными явлениями, которыми характеризуется российское общество. Сто лет назад Б.Н.Чичерин предупреждал о том, что насилие, нетерпимость и безумие часто прикрываются именем обаятельной идеи. Либерализм не является исключением. Он "является в самых разнообразных видах, и тот, кому дорога истинная свобода, с ужасом и отвращением отступается от тех уродливых явлений, которые выдвигаются под ее знаменем".[20] Именно такая ситуация возникла в России в 1990-х гг., что нанесло либеральной идее непоправимый ущерб.
Те, кто считает, что Россия настолько самобытна, что ей не дозволено развиваться с учетом опыта мировой цивилизации, уподобляется тем, о ком Д.С.Милль пишет: "Там, где люди живут и действуют не сообразно со своими характерами, а сообразно с преданиями или обычаями, там отсутствует один из главных ингредиентов благосостояния человечества и самый главный ингредиент индивидуального и социального прогресса".[21]
Вне всяких сомнений, обычаи и традиции должны учитываться при решении тех или иных социальных, экономических и политических задач. В то же время нельзя игнорировать те очевидные истины, без которых невозможно оставаться современным обществом. Тот, кто поступает соответствующим образом потому только, что таков обычай, тот не делает выбора, а потому не стремится к лучшему. Только человек, пользующийся своими способностями, сознательно, по своему пониманию устраивает свою жизнь.
Внешняя проблема реализации категории свободы в российском обществе связана с готовностью государства предоставить свободу индивиду. Такая готовность может являться логическим продолжением активной деятельности индивидов, добивающихся у государства реализации своих требований, связанных с созданием равных условий для граждан во всех сферах жизни общества.
Либеральный индивидуализм не является абсолютным. Либерализм признает, что человек не всегда добродетелен и его воля может быть направлена не на благие цели, т.е. человек может стремиться ко злу так же, как и к добру. Поэтому он требует создания объективного правового государственного порядка, противостоящего воле отдельных людей и связывающего ее. Либерализм одобряет учреждения или общественные формы, в которых отдельный человек подчиняется определенному порядку и дисциплине, ценность которых измеряется исключительно тем, в какой мере они защищают права и интересы отдельного человека и способствуют осуществлению целей отдельных субъектов. Следовательно, основная задача государства и других общественных объединений - защита и обеспечение этих прав.
Идеал либерализма - это государство, покоящееся на фундаменте права и уважающее принципы свободы. По мнению британского философа Герберта Самуэля "долг государства - обеспечить всем своим членам и всем тем, на кого распространяется его влияние, полнейшую возможность вести наилучшую жизнь".[22]
Государство будет вынуждено идти на уступки только в том случае, если действия граждан будут консолидированными и поддержаны значительной частью общества, что возможно при социальной дифференциации населения, создания механизмов артикуляции и агрегирования групповых интересов. Как пишет Ю.Хабермас, "административная власть не может ограничить саму себя, ее надлежит ограничить ... властью тех, кто взаимно принимает на себя интерес других".[23]
Готовность государства предоставить свободу индивиду может быть инициирована самой властью в условиях начавшейся модернизации при развитых патерналистских ожиданиях со стороны населения. Реформы, осуществляемые в России, развиваются именно по такому сценарию, что обусловлено исторически характерным российским менталитетом. Модернистски настроенная политическая элита, выбрав либеральный путь развития российского государства, не смогла обеспечить равный доступ граждан к ресурсам, что привело к резкой дифференциации общества и неприятием политических ценностей либерализма.
По мнению историка русского либерализма В.В.Леонтовича главным препятствием развития России в либеральном направлении являлись остатки того умственного склада, который возник по причине крепостничества, являвшегося, по сути, формой рабства.[24] Такой умственный склад не мог воспринимать сути свободы, ее необходимости и возможности реализации.
Один из первых российских либералов Н.С.Мордвинов считал, что для проведения крестьянской реформы, связанной с отменой крепостничества, необходимо укрепить гражданский строй в России путем создания статуса свободного человека и гражданина. Укрепление же такого статуса возможно лишь посредством политической свободы через переход России к конституционным государственным формам. В 1818 году он писал: "Народу, пребывающему века без сознания гражданской свободы, даровать ее изречением на то воли властителя - возможно, но знание пользоваться ею во благо себе и обществу даровать законоположением - невозможно".[25]
В советский период власть стремилась сделать человека винтиком государственной машины - своего рода крепостным новой политической системы, что явилось продолжением политики царского самодержавия.
Современная неготовность общества к переменам в значительной степени объясняется тем умственным складом, который сложился в русском народе в течение последних столетий и который имеет, с одной стороны, склонность к анархии, а с другой стороны - к послушанию и подчинению, но не к самостоятельности и стремлению к самореализации. Как пишет Т.И.Заславская, "такие качества, как отсутствие гражданственности, конформизм по отношению к власти, нетребовательность и смирение, парадоксально сочетающиеся с неуважением к закону и чужой собственности, сформировались у россиян в первую очередь под влиянием многовекового рабства".[26] Для России жизненно необходимым является преодоление рецидивов сложившейся ментальности.
Современное развитие невозможно без свободного гражданина, способного стать актором в политическом процессе, разумно сочетающего свободу и ответственность. Характерная для России "воля без ответственности" должна уйти в прошлое, уступив место правовому сознанию.
Активная созидательная личность является необходимым условием политического развития России, личность, для которой стремление к свободе, к самораскрепощению будет сопровождаться повышением эффективности и ответственности политической власти, что, в конечном счете, позволит создать государство, способное предоставить людям свободу для развития своих способностей и потенциальных возможностей.
В конце XIX века Р.И.Сементковский писал о необходимости повышения уровня духовного и материального благосостояния народа и, исходя из этого требования, делал вывод: "... либерализм должен видоизмениться, и главная его задача будет отныне не протест, а компетентная и выдержанная деятельность, направленная к поднятию уровня народного благосостояния".[27] Спустя более ста лет эта задача для России остается не менее актуальной.
С.Хантингтон утверждает, что "большинство бедных обществ останутся недемократическими до тех пор, пока будут оставаться бедными".[28] Этот тезис может быть скорректирован российской спецификой, которая заключается в том, что люди могут жить в бедности и поддерживать политическую элиту, если у них сохраняется вера в дееспособность власти, в повышение уровня жизни общества.
Однако, пассивность и терпение любой группы населения не беспредельны, что может привести к различным формам социального протеста, как ответной реакции на не оправдавшиеся ожидания народа. Россия проходит именно такой период, когда политическая элита экзаменуется народом на способность эффективно управлять обществом. От способности власти проводить, по выражению Д.Сартори, "позитивную политику"[29] в значительной степени зависит будущее демократии и либерализма в современной России.
[1] Чичерин Б.Н. Конституционный вопрос в России. СПб., 1906. С.7-8.
[2] Аристотель Политика. Афинская полития. М., 1997. С.187.
[3] Франк С.Л. Философские предпосылки деспотизма // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С.262.
[4] Котляревский С. Предпосылки демократии // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С.224.
[5] Чичерин Б.Н. Конституционный вопрос в России. СПб., 1906. С.17.
[6] Сементковский Р.И. К истории либерализма // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С.157-158.
[7] Чичерин Б.Н Россия накануне двадцатого столетия. Берлин, 1900. С.180.
[8] Дарендорф Р. После 1989: Мораль, революция и гражданское общество. Размышления о революции в Европе. М., 1998. С.18-20.
[9] Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб., 2001. С.391.
[10] Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце ХХ века. М., 2003. С.338.
[11] http://www.wciom.ru/?pt=41&article=633
[12] Пшеворский А. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. М., 2000. С.258.
[13] Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце ХХ века. М., 2003. С.312.
[14] Локк Дж. Сочинения: В 3 т. / Пер. с англ. и лат. М., 1988, Т.3. С.334.
[15] Спенсер Г. Личность и государство. СПб.,1908. С.27-28.
[16] Личность, общество, государство. М., 1966. С.38.
[17] Ильин В.В., Панарин А.С., Бадовский Д.В. Политическая антропология. М., 1995. С.92.
[18] Берлин И. Философия свободы. Европа. М., 2001. С.176.
[19] Степун Ф.А. О свободе // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С.351.
[20] Чичерин Б.Н. Различные виды либерализма // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С.41.
[21] Милль Д. О свободе. СПб., 1900. С.109.
[22] Самуэль Г. Либерализм. Опыт изложения принципов и программы современного либерализма в Англии. // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина ХХ века). М., 2000. С.80.
[23] Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью. М., 1995. С.94.
[24] Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914. М., 1995. С.2-3.
[25] Цит. по: Иконников В. Граф Мордвинов. СПб., 1873. С.247.
[26] Заславская Т. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации: Учебное пособие. М., 2004. С.60.
[27] Сементковский Р.И. К истории либерализма // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С.165.
[28] Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце ХХ века. М., 2003. С.338.
[29] Сартори Д. Размышления о демократии: негодное государство и негодная политика // Международный журнал социальных наук. 1991. .No 2. С.13.
Баранов Н.А. Либерализм и демократия: современная российская трансформация // Вестник Поморского университета. 2005. No 2 (8). С.91-100.
