В этом противоречии скрыт корень проблем, которые привели к необходимости реформирования российской наукиНазад
В этом противоречии скрыт корень проблем, которые привели к необходимости реформирования российской науки
В конце недели заседало правительство и, чего не было никогда, рассмотрело сразу два вопроса по науке. Первый - нанотехнологии, которые обещают стремительную научно-техническую революцию. Второй - поправки в Закон о науке, касающиеся Российской академии наук. Не встречал ни одного ученого, которого первый вопрос - при всей масштабности - волновал хотя бы наполовину от второго, имеющего прямой интерес разве что для юристов и чиновников. Хотя юриспруденцию ученые наукой не считают, а чиновников рассматривают как людей второго сорта, взявших непомерную власть.
И в этом противоречии скрыт корень проблем, которые привели к необходимости реформирования российской науки. Реформа затрагивает интересы академической элиты, выдергивает из-под нее ортопедическое кресло, лишает бестрепетной жизни, в которой наша наука, отказавшаяся от ответственности перед обществом и лишившаяся спроса, пребывала расточительно и безрассудно долго. Смысл реформы ясен как день: заставить ученых интересоваться наукой, а не распределением чинов, постов и денежных потоков, к чему, увы, слишком часто сводится сегодня содержание научной жизни. Что за постыдная комиссия: наша доля на мировом рынке хай-тека - около 1%.
Отныне президент Российской академии наук будет по представлению Общего собрания академиков утверждаться президентом РФ. И Устав РАН будет утверждаться правительством РФ. К правительству переходит право устанавливать оклады за академические звания и саму численность академиков. Прежний Устав РАН, принятый в суматошные 1990-е годы, противоречил всем кодексам на свете. При этом Академия наук, выговорив статус самоуправляемой и не подвластной контролю государства и общества организации, жила за счет бюджета, на деньги налогоплательщиков. Уникальный статус: права есть - ответственности никакой. Любой пионер имел права и обязанности, но академики открыли только для себя самый немыслимый, но и самый удобный закон на свете. И этот закон, а не только лишь скаредность близорукой казны привел российскую науку в плачевное состояние.
Реформа науки, конечно, не лишена недостатков. Но если науку не реформировать, она свернется кислым молоком, а страна не обретет конкурентоспособности - так и будет жить на углеводородах, как больной на уколах. Неблагодарную задачу взял на себя президент РАН Юрий Осипов: ни один реформатор любви современников не снискал. Ремонт кажется пожаром. Даже в ближнем круге в президиуме РАН некоторые из друзей академика Осипова перешли в горячие оппоненты. Точка расхождения принципиальна: президент считает, что наука должна работать вместе с государством, оппоненты верят в то, что наука живет в башне из слоновой кости, из которой источается благой свет окрест. Все бы так, но современная наука стоит слишком больших денег, чтобы государство не спрашивало за результат. И еще важнее: будущее государства и той самой башни зависит от результативности науки.
Как известно, в огне броду нет и коней на переправе не меняют. До тех пор пока Устав РАН не будет скорректирован, президентом РАН останется Юрий Осипов. И выборы президента РАН в конце 2006 года откладываются. По мне, пока решаются судьбоносные задачи, на мелкое лучше не отвлекаться. Майские выборы рядовых академиков дискредитировали эту процедуру, а по поводу поста президента РАН уже года три идет неопрятная подковерная борьба. Подумать бы о нанотехнологиях хотя бы...
В выходные из Америки, где он работает по полгода, мне позвонил замечательный математик - академик Владимир Захаров. По его мнению, процедура утверждения президента РАН президентом РФ окажет медвежью услугу Путину в глазах демократического Запада, поскольку уверит в диктаторских амбициях нашего лидера, который желает подчинить академическое свободомыслие. Не ясно лишь, в чем и когда свободомыслие в последний раз проявлялось, - одна лишь леность мысли во многих институтах обнаруживается. И не надо лукавить: с петровских времен президент академии всегда утверждался, пусть негласно, главой государства. А если уж исторически сложилось, что наша академия не Английский клуб, а распорядитель огромной государственной собственности, то собственник и музыку должен заказывать.
