Петр Волостригов: Есть только один способ справиться с московскими чиновниками - напугать их до смертиНазад
Петр Волостригов: Есть только один способ справиться с московскими чиновниками - напугать их до смерти
Сенатор от Югры рассказывает о том, как бороться с московской бюрократией, развенчивает мифы о федеральных законодателях, жалеет о том, что в новую думу не вошли "правые", боится как бы новое правительство не "наломало дров", а также объясняет, почему "статья 26.6" противоречит основам конституционного строя.
Беседой с Петром Волостриговым "УралПолит.Ru" и газета "Главный Советникъ" открывают серию интервью с членами Совета Федерации, защищающими интересы уральских регионов в Москве.
- Петр Станиславович, член верхней палаты парламента, российский сенатор - это глаза и уши субъекта федерации в Москве. Обычно это представитель определенных региональных элит, делегированный, "внедренный" в московскую политическую тусовку. Когда три года назад вы переехали из Югры в Москву, какое на вас впечатление произвела столичная жизнь - как политическая, так и бытовая?
- По поводу "тусовки": я вообще не тусовочный человек, хотя, разумеется, если есть большое желание, то можно хоть каждый день ходить здесь на какие-то мероприятия. Я лично не считаю это важным, однако такое вращение иногда очень полезно для налаживания определенных связей. А что касается Москвы в целом... Очень сильно устаешь от суеты! Очень много машин, людей, смога, слякоти. Очень мало солнца и свежего воздуха. В начале работы здесь половину нервной энергии тратил только на то, чтобы добраться до работы через столичные пробки. После маленького Ханты-Мансийска здешний темп, конечно, был очень непривычен.
- Надо полагать, и местный политбомонд столь же разительно отличается от югорского.
- Да. Очень удивила закоренелая, замшелая московская бюрократия. С нею можно бороться только двумя способами. Первый - дать взятку, но этот путь для меня не приемлем, я являюсь высоким государственным должностным лицом. Остается второй - напугать их до смерти, что бы дело сдвинулось с мертвой точки. Вообще, наши региональные бюрократы - это просто малые дети по сравнению с их московскими коллегами. Это не только мое мнение, многие региональные представители испытывают то же ощущение.
Конечно, сильно обескураживает неприкрытый цинизм местных политиков. Большинству из них нет никакого дела до российских регионов. Мне сначала казалось, что это просто расхожий миф, но сейчас на своем опыте убедился, что регионы для российских чиновников - это что-то вроде далекой колонии, наивной дойной коровы.
Как юриста меня сильно потряс воинствующий конституционный и правовой нигилизм московских чиновников. Многие здесь действуют по принципу "если нельзя, но очень хочется, то можно". У меня за годы работы сложилось практически священное отношение к Конституции, к другим законодательным актам. Здесь в угоду целесообразности, в угоду поставленной политической задачи с легкостью принимаются или разрабатываются проекты законов, которые просто меняют основу конституционного строя. Это обескураживает и потрясает.
- Как-то изменилось мнение о законотворческом процессе на федеральном уровне?
- Конечно! Раньше, во время работы в ХМАО, я очень почтительно относился к любому федеральному закону. Мне казалось, что их принимают люди высокопрофессиональные, на голову выше региональных законодателей. Сейчас же я вижу, законопроекты какого качества поступают из Госдумы. Иногда один противоречит другому. Или даже одна статья документа конфликтует с соседней. Иногда доходит и вовсе до абсурда, когда два абзаца одной статьи являются взаимоисключающими. Нам говорят: жизнь остановится, если мы сейчас же не примем этот закон. Давайте сделаем это, а потом уже внесем коррективы! Мне непонятна такая логика. Почему нельзя сразу же разработать грамотный, качественный нормативный акт? Зачем гнать брак?
- По сравнению с думой III созыва профессиональный уровень законодателей в нынешнем парламенте поменялся?
- Пока еще трудно сказать. Мы все понимаем и поддерживаем те преобразования, которые внедряют президент и правительство. Однако высшая задача законодателя - это именно принятие качественных законов, и действовать тут нужно аккуратно, не спеша. У меня есть ощущение, что существование огромной, более чем в три сотни депутатов, фракции в Госдуме несколько снизит уровень законодательной деятельности. В состав новой думы не попали юристы высокого класса из состава "правых" партий. Очень жаль, что больше не работают в нижней палате Борис Надеждин, Елена Мизулина. В III составе Думы были люди, которые оппонировали тем или иным инициативам, побуждали депутатов к обсуждению законопроектов. Это помогало в стенах Госдумы принимать грамотные законы. А сейчас если поставлена задача пропустить документ через палату, то никто на законопроект и смотреть не будет. В этих условиях, кстати, значительно возрастает роль Совета федерации как "фильтра" законопроектов. Многие нынешние сенаторы работают в Совфеде уже три года, они набрались опыта, стали настоящими профессионалами.
- Любой законодатель рано или поздно сталкивается с таким явлением, как лоббизм. Как вы оцениваете лоббистские процессы в нынешней России? Стоит ли узаконить лоббизм, приняв соответствующие законы?
- Я не большой специалист по лоббизму - прежде всего по тому, что 85% таких устремлений имеют место в нижней, а не верхней палате парламента. На моей памяти была лишь пара случаев, когда тот или иной законопроект очень активно лоббировался и в Совфеде. Так было, скажем, с Законом о связи. Одна часть сенаторов просила коллег голосовать "за", другая убеждала "завернуть" проект. Конечно, в Госдуме гораздо более серьезные возможности для лобби. Ведь мы, сенаторы, может только одобрить закон или же отклонить его, никаких изменений вносить права не имеем.
А по поводу закона о лоббизме - конечно, он необходим. Любое явление нужно вводить в цивилизованные рамки. Люди ведь идут в Госдуму как раз во многом для того, что бы защищать интересы определенных ФПГ, регионов... Лоббизм, так или иначе, существует, это нормально.
- Давайте перейдем к злободневным темам. Как Вам первый этап административной реформы, как структура кабинета Фрадкова?
- Я не думаю, что это можно назвать административной реформой. Административная реформа - это если заставить всю бюрократию исполнять не на страх, а на совесть свои прямые должностные обязанности. А последние изменения... ну переподчинили налоговые органы Минфину, ну и что? Суть-то от этого не изменилась.
В настоящее время очень тяжело справиться с бюрократическим аппаратом. Захочешь открыть свое дело - изволь пройти тридцать три инстанции. Я тут пытался решить один вопрос через чиновников, и подсчитал, что мой помощник вышел на нужного человека только миновав пятнадцать других госслужащих. И это в моем родном аппарате Совета федерации! Я не представляю, как справляется с такими вещами обычный среднестатистический россиянин.
- И все же, как можете оценить новую трехуровневую систему правительства?
- В общем, это большой плюс (хотя у нас большие плюсы имеют свойство перерастать в большие минусы). По крайней мере, повысится ответственность министров за их участки работы.
- А кадровый состав устраивает? К примеру, назначение пермского губернатора Трутнева на должность главы МПР?
- Мне трудно судить, я мало его знаю. Однако мне кажется, что если уж назначать на должность министра природных ресурсов регионала, то стоит назначать человека, который работал в том субъекте федерации, где вопросы недропользования являются основополагающими.
Если говорить вообще, то мне нравится, что в кабинете не осталось "универсалов" на высоких должностях типа Починка или Артюхова. Вот я, например, "конституционник" и не буду корчить из себя великого специалиста по гражданскому праву. Каждый должен заниматься своей отраслью. У меня есть надежда, что состав правительства подобран именно таким образом. Хотя есть смутные ощущения, что половина новых министров еще несколько дней назад и не подозревала о своем высоком предназначении. Как бы не наломали дров с перепугу.
- Петр Станиславович, вы представляете в Совфеде Ханты-Мансийский округ, давайте и поговорим о нем подробнее. Самая актуальная тема для югорцев сегодня - это, пожалуй, законы из "пакета Козака". Как к ним относитесь?
- Отношение к этому пакету двойственное. Я поддерживаю саму идею разграничения полномочий между различными уровнями власти. Однако задача эта решена не столь добросовестно, как хотелось бы.
Беда в том, что предлагается революционный путь изменения государственного устройства. Взяли определенный перечень полномочий, закрепили их за регионами. Таких полномочий на бумаге 41, а на деле их больше, под сотню. Этот список не совпадает с перечнем предметов совместного ведения, который прописан в 72-й статье Конституции РФ. Закон не завершен. Его положения противоречат Конституции. Проблема и в том, что далеко не все федеральные законы были соответствующим образом переработаны в соответствии с новым законодательством, и в том, что не была до конца просчитана финансово-экономическая составляющая реформы. А что касается статьи 26.6, то она вообще практически не обсуждалась, выплыла в последний момент. Эта часть законопроекта покушается на основной принцип федерализма - равноправие субъектов Российской Федерации. Как можно полномочия одного субъекта взять и отдать другому субъекту? Это нонсенс. У меня есть ощущение, что если мы возьмем и начнем бездумно исполнять положения этого закона, то пострадает самое главное - простые жители округов.
Говорят, на миру и смерть красна. Может быть, можно как-то собраться всеми регионами, чуть-чуть отсрочить введение закона, пока все расчеты будут произведены. Мне хочется верить, что в конечном счете здравый смысл восторжествует.
- Имеет ли смысл административное объединение "тюменской матрешки" в один регион?
- Это логично в ситуациях вроде той, что сложилась в мощной Пермской области и небольшом Коми-Пермяцком АО. Но давайте взглянем на Югру и Тюменскую область. В ХМАО больше и население, и объем промышленного производства (в этом плане округ вообще всероссийский рекордсмен). Темпы роста - 12%! Это округ-локомотив. Наверное, логичнее было бы присоединить юг Тюменской области к Ханты-Мансийскому округу, а не наоборот.
2004 " УралПолит.Ru " Сенатор от Югры рассказывает о том, как бороться с московской бюрократией, развенчивает мифы о федеральных законодателях, жалеет о том, что в новую думу не вошли "правые", боится как бы новое правительство не "наломало дров", а также объясняет, почему "статья 26.6" противоречит основам конституционного строя.
Беседой с Петром Волостриговым "УралПолит.Ru" и газета "Главный Советникъ" открывают серию интервью с членами Совета Федерации, защищающими интересы уральских регионов в Москве.
- Петр Станиславович, член верхней палаты парламента, российский сенатор - это глаза и уши субъекта федерации в Москве. Обычно это представитель определенных региональных элит, делегированный, "внедренный" в московскую политическую тусовку. Когда три года назад вы переехали из Югры в Москву, какое на вас впечатление произвела столичная жизнь - как политическая, так и бытовая?
- По поводу "тусовки": я вообще не тусовочный человек, хотя, разумеется, если есть большое желание, то можно хоть каждый день ходить здесь на какие-то мероприятия. Я лично не считаю это важным, однако такое вращение иногда очень полезно для налаживания определенных связей. А что касается Москвы в целом... Очень сильно устаешь от суеты! Очень много машин, людей, смога, слякоти. Очень мало солнца и свежего воздуха. В начале работы здесь половину нервной энергии тратил только на то, чтобы добраться до работы через столичные пробки. После маленького Ханты-Мансийска здешний темп, конечно, был очень непривычен.
- Надо полагать, и местный политбомонд столь же разительно отличается от югорского.
- Да. Очень удивила закоренелая, замшелая московская бюрократия. С нею можно бороться только двумя способами. Первый - дать взятку, но этот путь для меня не приемлем, я являюсь высоким государственным должностным лицом. Остается второй - напугать их до смерти, что бы дело сдвинулось с мертвой точки. Вообще, наши региональные бюрократы - это просто малые дети по сравнению с их московскими коллегами. Это не только мое мнение, многие региональные представители испытывают то же ощущение.
Конечно, сильно обескураживает неприкрытый цинизм местных политиков. Большинству из них нет никакого дела до российских регионов. Мне сначала казалось, что это просто расхожий миф, но сейчас на своем опыте убедился, что регионы для российских чиновников - это что-то вроде далекой колонии, наивной дойной коровы.
Как юриста меня сильно потряс воинствующий конституционный и правовой нигилизм московских чиновников. Многие здесь действуют по принципу "если нельзя, но очень хочется, то можно". У меня за годы работы сложилось практически священное отношение к Конституции, к другим законодательным актам. Здесь в угоду целесообразности, в угоду поставленной политической задачи с легкостью принимаются или разрабатываются проекты законов, которые просто меняют основу конституционного строя. Это обескураживает и потрясает.
- Как-то изменилось мнение о законотворческом процессе на федеральном уровне?
- Конечно! Раньше, во время работы в ХМАО, я очень почтительно относился к любому федеральному закону. Мне казалось, что их принимают люди высокопрофессиональные, на голову выше региональных законодателей. Сейчас же я вижу, законопроекты какого качества поступают из Госдумы. Иногда один противоречит другому. Или даже одна статья документа конфликтует с соседней. Иногда доходит и вовсе до абсурда, когда два абзаца одной статьи являются взаимоисключающими. Нам говорят: жизнь остановится, если мы сейчас же не примем этот закон. Давайте сделаем это, а потом уже внесем коррективы! Мне непонятна такая логика. Почему нельзя сразу же разработать грамотный, качественный нормативный акт? Зачем гнать брак?
- По сравнению с думой III созыва профессиональный уровень законодателей в нынешнем парламенте поменялся?
- Пока еще трудно сказать. Мы все понимаем и поддерживаем те преобразования, которые внедряют президент и правительство. Однако высшая задача законодателя - это именно принятие качественных законов, и действовать тут нужно аккуратно, не спеша. У меня есть ощущение, что существование огромной, более чем в три сотни депутатов, фракции в Госдуме несколько снизит уровень законодательной деятельности. В состав новой думы не попали юристы высокого класса из состава "правых" партий. Очень жаль, что больше не работают в нижней палате Борис Надеждин, Елена Мизулина. В III составе Думы были люди, которые оппонировали тем или иным инициативам, побуждали депутатов к обсуждению законопроектов. Это помогало в стенах Госдумы принимать грамотные законы. А сейчас если поставлена задача пропустить документ через палату, то никто на законопроект и смотреть не будет. В этих условиях, кстати, значительно возрастает роль Совета федерации как "фильтра" законопроектов. Многие нынешние сенаторы работают в Совфеде уже три года, они набрались опыта, стали настоящими профессионалами.
- Любой законодатель рано или поздно сталкивается с таким явлением, как лоббизм. Как вы оцениваете лоббистские процессы в нынешней России? Стоит ли узаконить лоббизм, приняв соответствующие законы?
- Я не большой специалист по лоббизму - прежде всего по тому, что 85% таких устремлений имеют место в нижней, а не верхней палате парламента. На моей памяти была лишь пара случаев, когда тот или иной законопроект очень активно лоббировался и в Совфеде. Так было, скажем, с Законом о связи. Одна часть сенаторов просила коллег голосовать "за", другая убеждала "завернуть" проект. Конечно, в Госдуме гораздо более серьезные возможности для лобби. Ведь мы, сенаторы, может только одобрить закон или же отклонить его, никаких изменений вносить права не имеем.
А по поводу закона о лоббизме - конечно, он необходим. Любое явление нужно вводить в цивилизованные рамки. Люди ведь идут в Госдуму как раз во многом для того, что бы защищать интересы определенных ФПГ, регионов... Лоббизм, так или иначе, существует, это нормально.
- Давайте перейдем к злободневным темам. Как Вам первый этап административной реформы, как структура кабинета Фрадкова?
- Я не думаю, что это можно назвать административной реформой. Административная реформа - это если заставить всю бюрократию исполнять не на страх, а на совесть свои прямые должностные обязанности. А последние изменения... ну переподчинили налоговые органы Минфину, ну и что? Суть-то от этого не изменилась.
В настоящее время очень тяжело справиться с бюрократическим аппаратом. Захочешь открыть свое дело - изволь пройти тридцать три инстанции. Я тут пытался решить один вопрос через чиновников, и подсчитал, что мой помощник вышел на нужного человека только миновав пятнадцать других госслужащих. И это в моем родном аппарате Совета федерации! Я не представляю, как справляется с такими вещами обычный среднестатистический россиянин.
- И все же, как можете оценить новую трехуровневую систему правительства?
- В общем, это большой плюс (хотя у нас большие плюсы имеют свойство перерастать в большие минусы). По крайней мере, повысится ответственность министров за их участки работы.
- А кадровый состав устраивает? К примеру, назначение пермского губернатора Трутнева на должность главы МПР?
- Мне трудно судить, я мало его знаю. Однако мне кажется, что если уж назначать на должность министра природных ресурсов регионала, то стоит назначать человека, которыйработал в том субъекте федерации, где вопросы недропользования являются основополагающими.
Если говорить вообще, то мне нравится, что в кабинете не осталось "универсалов" на высоких должностях типа Починка или Артюхова. Вот я, например, "конституционник" и не буду корчить из себя великого специалиста по гражданскому праву. Каждый должен заниматься своей отраслью. У меня есть надежда, что состав правительства подобран именно таким образом. Хотя есть смутные ощущения, что половина новых министров еще несколько дней назад и не подозревала о своем высоком предназначении. Как бы не наломали дров с перепугу.
- Петр Станиславович, вы представляете в Совфеде Ханты-Мансийский округ, давайте и поговорим о нем подробнее. Самая актуальная тема для югорцев сегодня - это, пожалуй, законы из "пакета Козака". Как к ним относитесь?
- Отношение к этому пакету двойственное. Я поддерживаю саму идею разграничения полномочий между различными уровнями власти. Однако задача эта решена не столь добросовестно, как хотелось бы.
Беда в том, что предлагается революционный путь изменения государственного устройства. Взяли определенный перечень полномочий, закрепили их за регионами. Таких полномочий на бумаге 41, а на деле их больше, под сотню. Этот список не совпадает с перечнем предметов совместного ведения, который прописан в 72-й статье Конституции РФ. Закон не завершен. Его положения противоречат Конституции. Проблема и в том, что далеко не все федеральные законы были соответствующим образом переработаны в соответствии с новым законодательством, и в том, что не была до конца просчитана финансово-экономическая составляющая реформы. А что касается статьи 26.6, то она вообще практически не обсуждалась, выплыла в последний момент. Эта часть законопроекта покушается на основной принцип федерализма - равноправие субъектов Российской Федерации. Как можно полномочия одного субъекта взять и отдать другому субъекту? Это нонсенс. У меня есть ощущение, что если мы возьмем и начнем бездумно исполнять положения этого закона, то пострадает самое главное - простые жители округов.
Говорят, на миру и смерть красна. Может быть, можно как-то собраться всеми регионами, чуть-чуть отсрочить введение закона, пока все расчеты будут произведены. Мне хочется верить, что в конечном счете здравый смысл восторжествует.
- Имеет ли смысл административное объединение "тюменской матрешки" в один регион?
- Это логично в ситуациях вроде той, что сложилась в мощной Пермской области и небольшом Коми-Пермяцком АО. Но давайте взглянем на Югру и Тюменскую область. В ХМАО больше и население, и объем промышленного производства (в этом плане округ вообще всероссийский рекордсмен). Темпы роста - 12%! Это округ-локомотив. Наверное, логичнее было бы присоединить юг Тюменской области к Ханты-Мансийскому округу, а не наоборот.
