Сергей Дубинин: `Надеюсь, что акции генкомпаний получат не только `стратеги`, но и рынок`Назад
Сергей Дубинин: `Надеюсь, что акции генкомпаний получат не только `стратеги`, но и рынок`
В 2006 году РАО "ЕЭС" разрешило генерирующим компаниям привлекать средства на инвестиции через механизм допэмиссии акций, и в ноябре прошло "пилотное" IPO ОГК-5. К настоящему свои акции продали инвесторам уже четыре генкомпании и РАО разворачивает настоящий конвейер размещений - до конца этого года и в начале следующего допэмиссии проведут все оставшиеся ОГК и ТГК. Об инвесторах, интересующихся допэмиссиями, о сроках размещений, а также о том, как будет выглядеть электроэнергетика после того, как все тепло-ОГК и ТГК станут частными, в интервью "Интерфаксу" и каналу "Вести 24" рассказывает финансовый директор РАО, член Правления Сергей Дубинин.
- Российская электроэнергетика стоит на пороге перехода в новое измерение. В 2007-2008 гг. из РАО "ЕЭС России" будут выделены все компании целевой структуры электроэнергетики, и материнская компания в середине следующего года прекратит свое существование. Сети и диспетчеризация останутся под контролем государства, а сбыт и генерация станут частными. Как вы считаете, успеет ли РАО в текущем году "приватизировать" все тепловые генерирующие компании или все сдвинется на 2008 г.?
- Давайте сразу уточним, что продажа акций дочерних и зависимых обществ нашего холдинга не является "приватизацией" де-юре. Потому что "приватизация" - продажа государством имущества через соответствующий фонд. Если бы это были ГУПы, то, да, приватизация. А мы акционерное общество, и это несколько иной процесс.
На 2007 год у нас запланированы 14 размещений акций на рынке, три из которых успешно завершены. Это ОГК-3, ТГК-5 и Мосэнерго, а IPO ОГК-5 прошло еще в прошлом году.
Часть компаний разместят акции летом, остальные планируют выйти на этот процесс осенью-зимой. В такой ситуации, конечно, предложение на рынке будет достаточно высоким. Наша профессиональная работа заключается в том, чтобы провести данную рыночную операцию достаточно корректно и найти спрос на акции каждой из генерирующих компаний. Думаю, в основном будет использоваться технология dual track. То есть мы сообщим рынку, что готовы разместить соответствующий объем акций, и одновременно предлагать потенциальным стратегическим инвесторам, потенциальным владельцам этих компаний, сделать ценовые предложения на покупку всего объема дополнительных акций. Конечно, вместе с государственным пакетом. Пока эта технология работает успешно. Как показали размещения ОГК-3 и ТГК-5, по этим компаниям было достаточно много предложений и все они были достаточно серьезными.
- Говорят, наибольшее число размещений состоится в ноябре 2007 г. О каких компаниях идет речь?
- На ноябрь запланированы размещения допэмиссий четырех компаний - ОГК-6, ТГК-4, ТГК-10 и ТГК-12. По объему необходимых инвестиционных средств они оцениваются в диапазоне от 50 до 100 млрд рублей. И продаваться при этом будут не только новые акции, а и акции РАО "ЕЭС" из так называемой "государственной доли". Но эти сроки еще могут быть скорректированы. Еще не по всем генкомпаниям советом директоров РАО "ЕЭС" утверждены программы подготовки и размещения дополнительных акций.
Однако размещение акций мы планируем и на сентябрь - октябрь, ОГК-2, например. Здесь есть еще важный фактор - готова ли у компании отчетность по международным стандартам за соответствующий период. Если компания, скажем, не успеет ее предоставить, то значит, выпуск акций должен быть перенесен на более поздний срок. В этом случае придется заново подготовить свежую отчетность, например, за полгода или за квартал, и представить ее рынку.
- Кстати, вы не опасаетесь перегрева рынка с точки зрения предложения?
- Естественно, чисто теоретически может возникнуть ситуация, что акции наших компаний станут пользоваться меньшим спросом. Но пока у нас нет оснований предполагать, что будет именно так. Спрос рынка на акции генерирующих компаний растет темпами, по крайней мере, не ниже, чем в целом российский рынок ценных бумаг. Если благоприятная конъюнктура сохранится, то будет, видимо, и спрос на наши предложения. Кроме этого, как я уже сказал, мы рассчитываем на стратегических инвесторов. Они потенциально уже приняли для себя решение, что им необходимо участвовать в электроэнергетике. Другое дело - стратеги тоже будут стараться купить по приемлемой для себя цене. Но если спрос и конкуренция между стратегическими инвесторами сохранится, то, я думаю, все будет нормально.
- Кого вы называете стратегическими инвесторами?
- Мы ведем переговоры с широким кругом инвесторов. Я не стал бы называть их персонально. Но это, прежде всего, российские финансово-промышленные группы. Среди них есть и потенциальные поставщики топлива - газа и угля - на станции, и крупные потребители. Среди них - металлурги, химики. О своих стратегических интересах в электроэнергетике уже заявил "Газпром". Можно также сказать, что так или иначе свой интерес к электроэнергетике проявляют все ведущие нефтяные компании.
Кроме того, мы подписали меморандумы о взаимопонимании, о совместной работе с целым рядом ведущих зарубежных энергокомпаний, в основном, европейских. Их имена уже назывались: итальянский ENEL, немецкий E.ON, финский FORTUM.
Аналогичный меморандум подписан с британской International Power, а недавно - в рамках визита президента Чехии в Москву - с руководством чешской CEZ.
Уверен, будут и другие западные стратеги, в том числе японские компании, американские. По крайней мере, одна из них уже проявила такой интерес. Станут ли они реальными покупателями, увидим на ближайших же аукционах и размещениях дополнительных акций.
- Когда вы называли российских интересантов в генерации, в основном, это либо потребители, либо поставщики энергоресурсов. Получается, что чисто электроэнергетических компаний, таких, например как на западе тот же ENEL, у нас не будет?
- Я так не думаю. Надеюсь, после того, как наши смежники удовлетворят свой аппетит, еще останется какое-то количество компаний, которые разместят свои акции через IPO. То есть через открытое публичное предложение для относительно некрупных инвесторов. Возможны и комбинации - часть акций выкупят стратеги, другую - портфельщики, инвестиционные фонды. Так, например, российские ПИФы очень активно сейчас интересуются акциями электроэнергетики.
То же самое можно сказать и про крупнейшие зарубежных фонды. Кстати, в случае с IPO ОГК-5 они не прогадали. Мы продавали акции по цене 9 центов США за штуку, а сейчас они стоят 13. Да, в последние дни на рынке котировки колеблются, идут то вверх, то вниз, но в целом цена на них пока растет.
- Тогда такой вопрос. Представим ситуацию, когда вся генерация стала частной, но никто из частных инвесторов не хочет поставлять электроэнергию в какой-то определенный региона страны. Что тогда люди там останутся без электричества? Есть какие-то гарантии того, что такая ситуация не произойдет?
- Безусловно, есть. Сам рынок устроен таким образом, что не зависит все от воли только генератора. Поставщики для конечного потребителя - это сбытовые компании, которые на оптовом рынке покупают электроэнергию и продают ее на рознице. И эта продажа не от конкретной станции по конкретному проводу к конкретному потребителю. Это совсем другая технология.
Электроэнергия покупается на оптовом рынке у разных станций зоны свободного перетока электроэнергии, примерно совпадающей с нашими сегодняшними Объединенными энергосистемами. В целом, это очень широкий рынок. Поэтому определить, какой конкретно генератор произвел поставленную электроэнергию просто невозможно по технологии.
Кроме того, если будет продаваться мощность, а мы планируем начать торги на этом рынке осенью, то каждый продавец мощности принимает на себя обязательство по ее поставке на год вперед. И поставляет он ее именно на оптовый рынок. Он может, конечно, заключить двусторонний договор, но тогда это будет двусторонний договор с конкретным потребителем. Опять же, если вдруг он не сможет по каким-то причинам поставлять электроэнергию по этому договору, он должен ее купить у кого-то и поставить.
Есть еще просто чисто технологические ограничения на временное выключение генератора из работы. Это невозможно сделать без разрешения Системного оператора, то есть диспетчерской службы. Генераторы не могут самопроизвольно в любой момент включиться или выключиться. Это грубое нарушение технологии. А тем более нельзя вывести его вообще из производства.
Только совсем изношенные мощности могут быть выведены полностью из эксплуатации. Однако это требует серии технологических решений. Естественно, что в этой ситуации Системный оператор позаботится о том, чтобы новый инвестор к этому моменту уже ввел новые мощности и создал резервы.
- Вся конфигурация ОГК и ТГК выстроена так, чтобы избежать создания монополий, чтобы на рынке была борьба за клиентов, не было бешеного роста цен. Но что остановит инвесторов, которые уже купили эти компании, от того, чтобы взять и выстроить монополии, например, по топливному или территориальному принципу? Например, у меня есть газ, у меня есть станция, работающая на газе, и я продаю электроэнергию по определенной цене. У меня есть уголь, у меня есть станция на угле, и я продаю электроэнергию по такой-то цене. У меня есть алюминий, и я покупаю электричество у станции только по такой-то цене.
- Эти вопросы необходимо несколько разнести. Монополия по топливу - это может быть потенциальной угрозой самой электроэнергетике, а не столько потребителям. Здесь нужно учитывать технологический компонент. В свое время угольная энергетика строилась так, что каждая станция технологически настроена на работу на определенной марке угля. И перевести ее на другую марку - достаточно дорогое мероприятие.
И угольщики это понимают. У них есть возможность продать свой уголь только в том масштабе, в том объеме, который нужен для этой станции. Не так-то просто заменить данного потребителя, не нанеся самому себе ущерб. В этом смысле это коммерчески невыгодно. Поэтому идет нормальная торговля. И мы видим, несмотря на то, что цена на уголь свободная, тем не менее, цена на электроэнергию с угольных станций удерживается в определенных рамках.
Но если строить станции по технологии циркулирующего кипящего слоя сжигания угля в котлах - это совершенно новая и современная угольная генерация, то они практически "всеядны". Уголь можно покупать у разных поставщиков и разных марок. Привязки к конкретному разрезу вообще не будет.
В части газа, считаю, ничего нового не произойдет. Газ в стране почти полностью монополизирован. Но не столько с точки зрения производителя, сколько с точки зрения транспортной системы. Это естественная монополия, и она будет регулироваться государством. Поэтому пока эта естественная монопольная составляющая находится в Газпроме, то Газпром является естественной монополией в целом. И будет постоянно находиться под контролем государства.
Цена на газ по определенному правительством графику будет возрастать, и где-то в 2010-2011 гг. выйдет на уровень Центральной Европы за минусом транспортных издержек. Таким образом, мы как бы подойдем вплотную к собственно рыночной цене. Другой вопрос, что она все равно будет определяться централизованно, видимо, Федеральной службой по тарифам. Конкретная цена на определенный период. И в этом плане, если Газпром станет владельцем этих станций, ничего опять же не изменится по сравнению с тем, что происходит сегодня.
- То есть интеграция, скажем так, по топливу, это не критично? Страшнее, я так понимаю, региональная монополия?
- Потенциально, такая монополия могла бы быть опасной для региона. Но опять же не для конкретного потребителя. Правда, в том случае, если он не работает по двустороннему договору и вдобавок не пытается получить большие объемы поставок на длительный период. Что логично и разумно, скажем, для НПЗ или для металлургического комбината. И, допустим, в этой ситуации он везде встречается с представителями, скажем, одной финансово-промышленной группы, и та ему предлагает завышенную цену. Чтобы этого не случилось, и работает антимонопольное законодательство.
Сейчас конфигурация ОГК и ТГК выстроена, достаточно точно настроена, чтобы обеспечить конкуренцию различных компаний. Сегодня, кстати сказать, они все принадлежат РАО "ЕЭС". И никто же не злоупотребляет своим рыночным положением. К тому же их цены регулирует ФСТ. Но даже там, где государство не регулирует, то есть на свободном рынке, - сам рынок, поставка на определенных условиях на сутки вперед, причем с почасовой разбивкой, исключает возможность такой монополизации.
Ко всему прочему, я думаю, что Федеральная антимонопольная служба использует весь свой потенциал, чтобы не допустить территориальной концентрации. И сами инвесторы это понимают. В этом плане показателен пример КЭС-Холдинга, который после консультаций с ФАС решил не участвовать в аукционе по продаже блокпакета акций ОГК-5, так как претендует на контроль над ТГК-9. А у этих компаний есть пересечение по станциям в Уральском регионе.
- То есть никаких дополнительных изменений в законы относительно конфигурации генерирующих компаний вносить не планируется. Это будет в основном работа ФАС?
- Я считаю, что ФАС справится. Тем не менее, сейчас активно обсуждаются и, наверное, будут приняты дополнения к правилам игры, чтобы на определенный период времени предотвратить даже попытку изменения конфигурации существующих генерирующих компаний.
Вместе с тем, мы стремимся к тому, чтобы происходило масштабное новое строительство. И не обязательно на площадках существующих станций. Допустим, на какую-то территорию придет крупный инвестор и захочет построить там сразу большое количество мощностей. По факту он станет монополистом на локальном рынке. В этой ситуации нужны какие-то дополнения в правила игры. И здесь ФАС должна следить только за тем, чтобы такой инвестор не мог скупить, скажем, соседние станции. Поэтому просто решением о неизменности конфигурации мы не можем решить эту проблему. Это все-таки проблема гораздо более общая.
- Еще один вопрос, связанный с переходом генерации в частные руки. Инвестиционная программа электроэнергетики - это какие-то астрономические суммы. Рассматривали ГОЭЛРО-2, там цифра называлась свыше 400 млрд долларов до 2020 г. Невообразимые вещи. Я не могу себе представить такой объем денег. И ведь у каждой компании в отдельности своя инвестиционная программа. Как можно будет добиться от частных собственников ее выполнения? А если они примут решение, что она им такая не нужна?
- Давайте сначала уточним, что инвестиционная программа холдинга РАО "ЕЭС" на 2006-2010 гг. - это 3,1 трлн рублей. То есть порядка $115 млрд. Это, несомненно, очень большие деньги. Но в общем это немногим больше стабилизационного фонда, который накоплен в стране. Это еще и показатель того, что не такие уж большие деньги накоплены в нашей стране. Действительно, требуются огромные капиталовложения.
И на 3,1 трлн рублей мы должны ввести в этот период свыше 34 тыс. МВт новых мощностей. В следующую пятилетку, в 2011-2015 гг., вводы планируется удвоить до примерно 70 тыс. МВт, или даже больше, для того, чтобы сбалансировать прогнозируемый спрос. Значит, и инвестиций необходимо вдвое больше. Это действительно серьезные деньги. Их преимущественно можно получить только в частном секторе. Потому что никаким другим образом, ни из бюджета, ни из Стабилизационного фонда мы их получить не можем.
Причем эти вложения должны быть выгодны для инвесторов. Поэтому важно, чтобы рынок работал понятно, давал правильные сигналы для инвесторов, был для них транспарентным, и они стремились на нем работать.
Теперь о целевом использовании денег, привлеченных в результате продажи ОГК и ТГК. Это действительно достаточно большая проблема. Но я исхожу из того, что ни один крупный инвестор, предполагающий вложить в электроэнергетику, скажем, 400-500 млн долларов, а тем более миллиарды долларов, не собирается заниматься здесь каким-то другим бизнесом. Ему нужна именно электроэнергетика. Если бы он, собственно говоря, собирался заниматься другим бизнесом, то он успешно бы это сделал без всякого приобретения акций наших генерирующих компаний. Это бессмысленно. Можно прямо вложить эти деньги туда, куда ему надо.
Вопрос в том, чтобы, государство могло проследить и видеть, как используются деньги. Для этого предполагается ввести систему, по которой РАО "ЕЭС", пока оно представляет интересы государства как акционера, могло соответственно заключить инвестиционные меморандумы и соглашения с новыми акционерами и отслеживать целевое расходование средств с привлечением аудиторских, инжиниринговых фирм, с использованием технологий банковского контроля. Эти соглашения, собственно, уже написаны. Они обсуждаются с теми, кто участвует сейчас в этих сделках, и не вызывают ни у кого возражений. Все понимают, что это необходимо.
Может быть, потребуются какие-то дополнительные законодательные усиления в этих вопросах. У нас не британское право, и поэтому акционерное соглашение довольно трудно перевести в финансовые обязательства. То есть оно носит скорее политический характер. А если усовершенствовать акционерное законодательство, то соглашение станет обязательным для исполнения с соответствующими финансовыми последствиями за его несоблюдение, штрафами и так далее. Это было бы крайне полезно сделать, с моей точки зрения.
Обсуждается и возможность использования дополнительных финансовых инструментов, в том числе, опционов типа "пут" и "колл", отсрочка оплаты и поставки акций ОГК и ТГК. При этом их применение не должно противоречить таким принципам, как оптимизация структуры сделки и максимальная конкуренция среди ее потенциальных участников. Также не должно быть противоречия с необходимостью финансирования инвестиционных программ Федеральной сетевой компании и ГидроОГК.
- И последний вопрос. Когда произойдет то, о чем мы говорим? То есть генерация наконец-то станет частной сферой деятельности, бизнеса и инвесторы начнут вкладывать деньги?
- В принципе и сейчас все уж не так плохо. Но есть одно но. На этом растущем рынке наблюдается дефицит предложения электроэнергии в ряде регионов. В частности, в Москве и области, причем реальный, жесткий дефицит. Здесь нужно значительно наращивать мощности. Не обязательно непосредственно на территории Москвы, можно сделать это и за счет перетоков по сетям. Такая же ситуация сложилась и в Санкт-Петербурге, и на Урале, и в Тюменской области. Там есть дефицит электроэнергии и, соответственно, мощности.
С другой стороны, это как раз и создает потенциал для крупных капитальных вложений. Ощущение этого дефицита, понимание, что он не временный, а так сказать, может существовать ближайшие десятилетия, подстегивает инвестиции. И все будет нормально и хорошо, когда мы сбалансируем все эти дефициты. Тогда рынок будет работать стабильно.
Когда в генерации завершатся размещения и она станет частной? Мы планируем это сделать в течение 2007-2008 гг. к моменту реорганизации РАО "ЕЭС". Но если мы не успеем все довести до конца, то это сделают наши правопреемники, Федеральная сетевая компания и ГидроОГК. Как сейчас планируется, у них на балансе могут быть определенные государственные пакеты акций в тепловых генерирующих компаниях. И им государство даст прямое задание по продаже этих активов. Средства от продажи "госдоли" предназначены для финансирования инвестиций в сети и в гидростанции.
