И.А.Щеглова беседует с доктором философских наук, академиком РАН А.А.Гусейновым
Тема беседы: Философия в современной России.
- Абдусалам Абдулкеримович, до сих пор утверждается, что идет строительство новой, прогрессивной России. Однако реальность говорит об обратном. Можно сказать, что страна провалилась в 19 век. Вновь стали актуальны образы, созданные Островским и Гоголем, пьесы которых сейчас популярны, и идут во многих театрах России. Православная церковь на месте бывших пионерских лагерей возрождает приюты для беспризорных детей. А Москва превратилась в центр проституции и игорного бизнеса. Налицо регресс во всех областях жизни. И это в стране, которая еще совсем недавно была второй державой мира и доминировала на половине земного шара.
Когда-то великий китайский философ Лао-Цзы, во время смутного для своей страны времени, покинул ее пределы, видимо не надеясь на скорое восстановление гармонии в родной отчизне. Хаос и упадок не лучшие условия для творчества философов. Или все же философы в России приобрели свободу творчества, и это главное? Каковы последствия такой свободы?
- Конечно, на положении научных работников сказался тот факт, что государство во многом сняло с себя ответственность за судьбу граждан, которую оно несло в годы советской власти. Нам сейчас приходится работать с невероятным напряжением сил в нескольких местах, чтобы сколько-нибудь сносно существовать, оставаясь в пределах профессии. В последние годы очень многие люди для того, чтобы обеспечить себе хоть какой-то минимальный уровень жизнеобеспечения, вынуждены были понизить свой профессиональный уровень. Я видел кандидатов наук, которые рыли колодцы на дачах, да и к нам в дом приходили кандидаты технических наук ставить выключатели. Мы, слава Богу, так низко не пали. Но у нас другая беда. В целом, престиж науки, престиж ученого, преподавателя в обществе заметно понизился. И это, пожалуй, сказалось на нас намного отрицательней, чем материальные трудности.
С другой стороны, после того, как мы, философы оказались вне какого-либо идеологического пресса, контроля, у нас появилась счастливая возможность с большей полнотой, с большим самозабвением погрузиться в недра высокой науки. Я бы даже сказал, что философы в эти годы, во всяком случае, в рамках института философии, стали работать с особой жадностью и, несомненно, более эффективно. Сейчас наш институт выпускает ежегодно порядка ста индивидуальных и коллективных монографий, и издает 20-30 классических текстов, причем издает на хорошем академическом уровне. И, конечно, тематически работа стала более разнообразной. Она ведется по всему фронту философского знания, осваиваются те области знания, которые раньше были полностью или частично закрыты. К примеру, объективное, научное исследование средневековой философии, в силу ее тесной связи с религией, было затруднено или практически невозможно. Или огромный пласт русской философии, которая тоже была связана с религией, с именами таких философов, как Соловьев, Франк, Бердяев и т.д. Значительно продвинулись исследования в области восточных философий - индийской, китайской, арабо-мусульманской. Так что, горизонт нашей философской мысли заметно расширился. Конечно, наши философы и в прежние времена не были изолированы от международной философской мысли, но подключались мы к ней по преимуществу в форме полемических дискуссий, конфронтации. В последние годы начался процесс иного рода сотрудничества в рамках определенных тем, проблем, школ. Мы можем с кем-то из западных философов спорить, а с кем-то и кооперироваться. И в этом смысле философские исследования стали более предметными, профессиональными, более качественными.
- Не обидно российским философам, что такое богатство мысли, в основном, не востребовано обществом?
- Я знаю философов, которые страдают от этого, но по большому счету обижаться здесь не надо. В платоновском проекте идеального государства правителями были философы, мудрецы, но не надо забывать, что мудрецы сами править государством не хотели. Будь на то их воля, они оставались бы в рамках своих философских занятий. Но ради общего блага, их обязывали в определенном возрасте править государством. Для философов это была своего рода жертва. Здесь очень точно схвачена психология философа. Настоящий философ - это человек, который получает награду в своем собственном занятии. Должен признаться: заниматься Аристотелем, Кантом - не только труд. Это еще и большое удовольствие.
- Согласитесь, что Вы специалист в области этики, в настоящее время живете в абсолютно антиморальном, не этичном обществе...
- Говорят, во время войны хирургия делает большие успехи. С этикой, к сожалению, происходит что-то похожее. Интерес к ней и ее успехи находятся, как правило, в обратном отношении к нравственному уровню общества.
В советский период правящая партия на уровне общегосударственных форумов, решений привлекала к работе философов, других гуманитариев. Сейчас этого нет. Но утверждать, что философы сейчас вообще не востребованы, нельзя. К примеру, недавно была опубликована моя книга "Античная этика", и одновременно с этой работой за последние 10 лет мной издано два сборника моих публицистических, популярных работ. Ко мне довольно часто обращаются с просьбой написать статью, дать интервью...Это и есть, на мой взгляд, востребованность, выход на общественно-значимые проблемы. Вот и беседа с вами тому подтверждение. За последнее время подготовлено новое поколение учебников по этике, эстетике, логике, истории философии, философии науки. Конечно, они издаются не сто-двести тысячными тиражами, как это имело место 10-15 лет назад, нет сейчас таких тиражей. Наш с Рубеном Грантовичем Апресяном учебник по этике в 1998 году издан тиражом 20 тысяч экземпляров. За последующие годы было допечатано еще около 40 тысяч экземпляров. По нынешним временам это не мало. Кроме того, вышла в свет Философская Энциклопедия в четырех томах, за разработку концепции и реализацию которой четверо ученых во главе с академиком Вячеславом Семеновичем Степиным получили Государственную премию Российской Федерации в области науки за 2003 год. Это тоже конкретные формы связи философов с обществом, которые все же свидетельствуют о том, что философия востребована. Конечно, вызывает сожаление тот факт, что результаты философских обобщений ученых не претворяются в конкретные государственные решения, законы.
- Получается, что обществом работы философов востребованы, но от власти хотелось бы большего внимания?
- Может быть, это и верно. Государственные органы, Дума, министерства, которые ведают сферами культуры, образования, обращаются к нам за содействием, но, на мой взгляд, достаточно редко. И все же, мы активно участвовали в процессе формирования Государственной Думой комиссии по этике. Депутаты приходили к нам в институт, обсуждали возникающие проблемы. Или, к примеру, министр культуры Александр Сергеевич Соколов, обращался к нам за помощью при выработке концепции развития культуры, мы тогда провели несколько круглых столов. В свое время для Совета Безопасности мы разработали концепцию мировоззренческих основ национальной безопасности. Надеюсь, что концепция нашла применение и не затерялась в связи со сменой руководства. По крайней мере, ни одно обращение властных структур не было оставлено без ответа.
Приходится нам давать и экспертную оценку разного рода проектам, которые поступают в центральные органы власти. Мы это рассматриваем в качестве своей обязанности. И все-таки, возможности наших специалистов не используются в полную силу. Наш институт по-своему уникальный, традициями, школами, составом выдающихся специалистов, разнообразием исследований. Это - поистине наше национальное достояние.
- Когда-то заявлялось, что одна из вершин человеческой мысли в области философии - марксизм, и что именно марксизм объяснил и указал путь человечеству. Известно, что в мире по-прежнему это одно из наиболее популярных течений философской мысли.
В России надстройка - деятели государства, науки, литературы, средств массовой информации вопреки здравому смыслу и теории, сделала все, для того чтобы разрушить базис.
Как ученый мир страны относится к марксизму в новых условиях, конкретно в Вашем институте?
- Философия у нас до конца 80-х годов могла развиваться в государственных учреждениях только в рамках марксистской традиции. В какой мере она действительно была марксистской, а в какой использовалась только марксистская терминология - это другой вопрос. После того, как государственная монополия на идеологию была упразднена, возникла одна очень сложная проблема. Дело в том, что не существует некоей единой объективной философии, в отличие скажем от таких наук, как физика, химия, математика... Нет вообще философии, а есть философия Канта, Гегеля, Платона, Маркса и т.д. Существует многообразие философских школ, направлений. Но в то же время философия - это и определенная профессия со своими строгими критериями. Перед нами, как профессиональными философами стояла задача, с одной стороны обеспечить высокий профессиональный уровень философской работы, а с другой, работать в условиях отсутствия монополии на какую-то одну философскую традицию. И мы нашли решение этой проблемы. - Что касается конкретных философских убеждений, пристрастий к тем или иным философским школам - это индивидуальное дело каждого исследователя. Вместе с тем есть некая объективная совокупность тем, проблем, сквозных идей, которые являются едиными, общими для всего философского поля, хотя и получают разное решение в разных философских школах. Исследователи, равно как и профессора философии обязаны в рамках и с учетом исторически сложившейся дифференциации знать все богатство философской проблематики в их различных интерпретациях. Нам, в целом, удалось найти сочетание свободы философского мировоззрения с высоким уровнем профессионализма. В этом смысле марксистская философия рассматривается как одна из философских традиций, очень важная, оказавшая огромное влияние на духовную жизнь ХIХ-ХХ веков. Это философское направление, продолжает оказывать влияние на общественное сознание и в настоящее время. Но традиция эта не единственная, она не обладает монополией на истину, точно так же как не имеют этой монополии и другие философские школы. Скажем в энциклопедии, о которой я говорил выше, есть статьи о Марксе, Энгельсе, Ленине...Есть в ней и статьи, которые раскрывают понятийный состав марксистской философии, и все это раскрыто с такой же мерой объективности, с какой излагаются учения Канта, Гегеля и т.д.
К чести нашего института и в целом к чести российских философов, сколько-нибудь широкого, акцентированного антимарксизма у нас не было, и нет. В отличие, скажем от большинства бывших соцстран, где изгнаны все философы, преподававшие в свое время марксистскую философию. У нас этого не произошло, ни в плане организационных решений, ни в плане настроений, позиций самих философов. Мы охоту за ведьмами не устраивали. В институте философии РАН до настоящего времени работают ученые, которые считают себя марксистами, работают в традициях марксистской философии, издают книги по этой тематике. К примеру, недавно, только в этом году, вышла капитальная работа академика Ойзермана "Оправдание ревизионизма", книга Балаева "Читая Маркса".
Ученые марксисты, которые по-прежнему работают в русле марксистской традиции, в институте трудятся в тех же условиях, что и приверженцы какого-либо иного философского направления, кантианства, к примеру.
- Абдусалам Абдулкеримович, конечно, методы философской науки отличаются от методов таких естественных наук, как физика или биология, но и для занятий философией нужны определенные структуры - отделы, сектора... Марксисты имеют что-то подобное в вашем институте? Могут ли они в институте проводить семинары, симпозиумы, круглые столы?
- Действительно, еще в конце 80-х годов, и уже окончательно после 91 года, в институте были ликвидированы отделы марксистско-ленинской философии, научного коммунизма. Теперь у нас вообще нет секторов, отделов или даже исследовательских групп, которые были бы построены по принципу философских школ. В институте нет сектора, скажем, прагматизма или сектора аналитической философии или сектора философии Гегеля. Все исследования ведутся в той или иной области философского знания. В институте у нас шесть отделов: эпистемологии и логики, философии науки, истории философии, социальной и политической философии, философской антропологии и аксиологии, комплексных проблем изучения человека. Они подразделяются на сектора - теории познания русской философии, этики и т.д. Например, где работают наши философы, которые считают себя приверженцами диалектического материализма? Скажем, академик Теодор Ильич Ойзерман работает в секторе истории зарубежной философии, профессор Вадим Сергеевич Семенов - в секторе философии религии, философ Андрей Борисович Балаев в секторе истории политических учений, профессор Юрий Константинович Плетников, работает в секторе социальной философии....
Я, человек левых взглядов, социалистической ориентации и никогда этого не скрывал, но это не мешает мне работать, быть руководителем в философском сообществе. Долгие годы я являюсь заместителем директора института, заведовал отделом, сектором. Я имею все возможности и для занятий в области своих научных изысканий. Если ученый работает профессионально, знает тексты, умеет их анализировать, знает языки, пожалуйста, работай, никто тебе не мешает. Сама приверженность к тому или иному течению не является ни фактом, который дискриминирует ученого, ни фактом, который дает ему преимущества. Что касается конкретных философских школ, то они структурно в нашем институте не представлены. Но в рамках философского сообщества существуют объединения феноменологов, психоаналитиков, недавно создали ницшеанское общество, организуются конференции, симпозиумы, посвященные Соловьеву, Леонтьеву. И в этом смысле никто не мешает объединяться, собираться, издаваться марксистам. Правда, мне можно возразить, что марксистскую философию мы все же не должны низводить до уровня любой другой, так как она играла, а отчасти еще играет особую роль в истории нашей страны. И внимание к ней должно быть повышенное. В этом есть резон, но тут есть и трудность.
Что такое марксизм? Даже внутри марксистского сообщества идет спор, кто настоящий, а кто не настоящий марксист. Я в свое время, в рамках моей специальности исследовал проблему марксистской традиции в этике. Если проанализировать этические тексты, которые принято относить к марксизму, можно заметить их огромное разнообразие. Марксисты спорили не только с представителями других школ, еще больше они спорили друг с другом. И тогда возникает вопрос, а в силу каких признаков мы вообще можем считать кого-то представителем марксистской школы в этике? Лично я нашел только два признака: это их субъективная приверженность Марксу, и антикапиталистическая, антибуржуазная настроенность. Так что, когда мы говорим о марксизме в целом, то здесь не все так однозначно, что есть марксизм, а что нет.
- Однако есть такое учение. Говорят - Маркс сказал...
- Марксизм это не только то, что сказал Маркс - это целая история. Это еще и практика. Известна идейная, теоретическая вражда между Лениным и Каутским. Каутский тоже марксист. Есть разные толкования, разные версии и поэтому никто не должен присваивать себе право выступать от имени марксизма. Еще Маркс имел дело с марксистами, от которых он сам отмежевывался. Вообще-то говоря, было бы интересно воспроизвести во всей пестроте картину марксистской мысли в современной России и, в частности выявить какое место в ней занимает философия.
- В России идет реформа системы образования. Ваше мнение о роли философского образования в российском обществе. Сейчас звучат предложения отменить обязательное преподавание философии в ВУЗ-х.
- Россию вполне можно назвать философской страной. Это значит, что нация в своем интеллектуально-духовном развитии дошла до такой стадии, когда она смогла выработать философию как особую форму культуры. Россия уже в ХIХ-ХХ веках внесла свой вклад, и очень весомый, в мировую философию. Можно назвать творчество Толстого, Достоевского, Соловьева, идеи русского космизма. Но главное заключается в другом - само общественное сознание России достигло столь высокого уровня, когда оно нуждается в философски осмысленных формулах и решениях. К примеру, почему вдруг в России встал вопрос о национальной идее? Само сознание народа испытывает потребность в каких-то обобщенных представлениях, ответственность за которые несут именно философы. В этом смысле российская нация - это нация философская. Кроме того, философия стала органичным элементом университетского образования в стране, и если ее преподавание отменить, то это может способствовать деградации национального сознания.
Известно, что религии вырабатывались только в недрах отдельных народов, а другими они заимствовались, причем разные народы заимствовали их с разной степенью полноты. Нечто подобное происходит и с философией. Не все народы в своем культурном развитии достигли философской стадии, кто в силу малочисленности, кто в силу перипетий исторической судьбы, кто в силу других причин. Народ должен быть достаточно богатым, чтобы позволить отдельным своим представителям заниматься праздным делом, он должен быть достаточно свободным, чтобы терпеть людей, охваченных критическим духом. Россия достигла такого уровня, когда она может позволить себе жить своим философским умом, может предложить миру свое видение и понимание правды человеческой жизни. И этим надо дорожить, ибо это - нечто более важное и ценное, чем нефть и газ.
http://www.guseinov.ru/int/phil.html
Док. 482872
Перв. публик.: 20.08.08
Последн. ред.: 29.08.08
Число обращений: 39
Гусейнов Абдусалам Абдулкеримович
|
