Группа депутатов "Единой России" презентовала правую платформу. Об образовании правой фракции в партии пока не говорят. Это, скорее, попытка прощупать почву на предмет возможности создания такой фракции в будущем.
Чем вызван такой шаг? Разногласиями в самой партии или какими-то более фундаментальными причинами? То, что в ЕР сосуществуют политики левого и правого толка - ни для кого не секрет. Однако до сих пор это вовсе не мешало партии сохранять позиции в центре политического поля.
Похоже, что смещение ЕР вправо произошло сравнительно недавно и, похоже, вынужденно. Ведь в России есть правые избиратели, есть запрос на такую политику, но, по большому счету, нет правых партий. После поражения на выборах 2003 года их организационный и электоральный развал продолжается. Если полтора года назад и СПС, и "Яблоко", балансировали на грани 5% в пределах статистической погрешности, и их неудача могла показаться просто "несчастным случаем", возможно подстроенным их недругами, то сегодня по всем опросам они не имеют шансов не то, что на 5%, но и вообще становятся практически неотличимыми от прочих партий-карликов. СПС получил бы на выборах не более 2%, а "Яблоко" - 2,5-3%. Ситуация внутри этих партий также не дает повода для большого оптимизма. Куда же делся их электорат? Можно сетовать на конформизм их бывших сторонников, не желающих ныне поддерживать неудачников, и стремительно переметнувшихся в лагерь победителей.
Между тем общее число сторонников правых идей в разных их ипостасях остается не таким уж малым. Их можно оценить в 10-12% от общего числа избирателей, а с учетом "правоцентристов", скорее удовлетворенных нынешним политическим курсом, их еще больше - не менее 25%. Другое дело, что соотношение различных идей, не вполне оправданно объединяемых брэндом "правые", существенно меняется. Так, идеям "свободного рынка, частной собственности" симпатизируют сегодня только 11,5% россиян, а голосовать за политические силы, выступающие с этими лозунгами, готовы еще меньше - 2,9%.
Гораздо больше электоральных преспектив имеет "демократическая" ниша, так идеи "прав человека, демократии, свободы самовыражения личности" привлекают 22,3% россиян, а партия соответствующей ориентации может рассчитывать примерно на 9% голосов избирателей. Но наиболее привлекательными становятся "право-консервативные" идеи, связанные с "возвращением к традициям, моральным ценностям", которым симпатизируют около 33% граждан страны.
Между тем "новый курс" во внутренней политике, который проводит президент Путин, все более явно характеризуется ставкой на наиболее экономически активные и дееспособные слои общества. Это и отмена (монетизация) льгот, и реформы социальной сферы, и создание новых "ребер жесткости" в политической системе. Курс вправо противоречит ожиданиям значительной части общества, взыскующей, напротив, реставрации советской системы всеохватывающей государственной опеки и перераспределения в свою пользу существенно большей части национального дохода. Получается, что на практике проводить правую политику, кроме правительства, некому. Поэтому центристам и пришлось взять на себя ответственность за закон No 122 - ведь патентованные либералы тут же записались в его критики.
В проекте объединения умеренных правых и центристов есть железная логика. Их многое сближает, более того, в последние годы это были явно сообщающиеся электоральные сосуды. Значительная часть бывших сторонников СПС, в целом вполне удовлетворенных путинским курсом, перешла в лагерь "единороссов" еще осенью 2003 года. Другая часть эта сделала сразу после выборов из рациональных соображений - чтобы не остаться без политического представительства в Думе. В итоге и без того невеликое число сторонников СПС еще уполовинилось. Со своей стороны, "Единая Россия" как проводник и политический ресурс "нового курса" президента также нуждается в более определенном идеологическом облике. А власть сама по себе - в кадровом ресурсе, который можно нарастить за счет правых интеллектуалов, готовых направить свои знания и энергию на поддержку реформистской активности правительства.
Ясно, что правоцентристский проект, создаваемый на базе правого крыла "Единой России" и трезвомыслящей, умеренно-консервативной части СПС, имеет вполне оптимистические выборные перспективы. Конечно, останется некоторая часть правых, и прежде всего их вчерашние лидеры, которым союз с "единороссами" будет неприемлем по соображениям личного порядка - имиджным, карьерным, вкусовым. Шуму от них будет много, толку - мало. Кого-то не захотят видеть в своих рядах сами правые единороссы. Однако "бесхозный" праводемократический электорат, и так уже сильно уставший от бесцельных дрязг и межлидерских разборок на тему "кто виноват, что мы остались вне Думы?", уже явочным порядком присоединяется к "Единой России".
Этот процесс до сих пор шел довольно медленно, прежде всего потому что правые не видели во главе ЕР понятных и идейно близких им лиц, а идеологическое лицо партии было предельно размытым и невнятным. В результате конфликта вокруг монетизации льгот процесс поправения электората единороссов активизировался - апокалиптически настроенные "народолюбцы" дистанцируются от партии, ища себе новых вождей. Им на смену идут более спокойные, успешные, уверенные в себе избиратели. Формирование правой платформы внутри ЕР должно только подхлестнуть этот процесс, придать ему видимые очертания.
Однако всякая инициатива имеет и свою оборотную сторону. Иногда, стремясь что-то выиграть по мелочам, можно проиграть основное сражение. Дело в том, что партия, претендующая на системообразующее место в политическом центре, на роль правящей партии, не может игнорировать магистральный общественный запрос. В этом случае, ликвидировав политический вакуум на правом фланге, мы рискуем получить гораздо более опасную силу - усилившихся "несистемных левых". Ультрадемократическая оппозиция, освободившись от морального авторитета "системных" праволиберальных политиков, резко полевеет; одновременно усилится левотрадиционалистская оппозиция в лице КПРФ, "Родины" и прочих организаций, все более жестко критикующих власть за ее правореформаторский курс.
Предельный вариант такого развития событий: правоцентристская партия зажимается ультралибералами и левотрадиционалистами в политические тиски, после чего рассыпается на "системных либералов" и "системных левых". Они могут быть равно лояльны президенту, равно солидарны с ценностями стабильности и порядка, но при этом требовать совершенно разных подходов к острым вопросам социально-экономической политики. Возможность таких противоречий в "Единой России" была ярко продемонстрирована событиями января-марта, когда одна часть партии проводила митинги в поддержку монетизации, а другая - требовала отставки правительства за "антинародную реформу".
Хорошо это или плохо? Наверное, для развития в стране демократии - совсем неплохо, когда "партия власти", занимавшая собой слишком много политического пространства, сама уходит вправо, освобождая политический центр для всех желающих его занять. Неплохо и для нынешних "правых", для которых появляется реальный шанс на участие в политической жизни, в законотворческой работе.
Но одновременно поправение ЕР сместит центр тяжести партийной системы, оставляя опасно много пустого места слева от него. А вакуум неизбежно спровоцирует оппонентов на экспансию в эту удобную политическую нишу непосредственно перед выборами 2007 года. Вот и получается, что настоящим правым не выжить в российской реальности без настоящих левых, которыми, разумеется, нельзя назвать ни коммунистов, ни рогозинцев. Смычка правых с "единороссами" ставит задачу параллельного формирования сильной левоцентристской альтернативы. Полагаем, что для нее в нашем обществе найдется вдоволь и идей, и "человеческого материала".
Валерий Федоров, генеральный директор ВЦИОМ
Леонтий Бызов, руководитель аналитического отдела ВЦИОМ
