Врач точно знает, что пациент тяжко болен, но пока не сообразил, чем именно.
Пожалуй, именно в этом образе предстал Жак Ширак, когда впервые за 19 дней мятежей прямо обратился в воскресенье к Франции с речью, претендующей на анализ событий и план действий властей.
Почти каждый тезис речи можно толковать и так, и эдак. Все зависит от того, где президента слушать. В толпе арабских юнцов, обступивших горящий "Ситроен", или в интерьере сытой французской семьи, собравшейся у плазменного телевизора с диагональю 42 дюйма.
Как, например, толковать президентское утверждение, что во Франции выявился "кризис самосознания" (в другом переводе "кризис идентичности"), который нужно преодолевать твердо и справедливо?
Благополучный французский обыватель радостно ухватится за эту мысль: да, точно, моя идентичность ущемлена, и чем дальше, тем больше. Я все реже осознаю себя жителем европейской страны. Вокруг меня начинает роиться некое мультикультурное общество, некая сумма национальных гетто, где меня, тем более моих детей не ждет ничего, кроме страха за свою безопасность.
Эти французы могут усмотреть прямую параллель между президентским тезисом о "кризисе самосознания" и яростной риторикой Жан-Мари Ле Пена. Лидер ультраправого Национального фронта видит корень зла в бесконтрольном и бескрайнем наплыве иммигрантов из стран бедного Юга. Ле Пен хотел бы отнять французские паспорта у всех инородцев, кто замешан в организации мятежей. Ширак хотел бы отнять государственные пособия у всех родителей, кто вовремя не объяснил своим юнцам преимущества добропорядочности перед игрищами в бутылочки с бензином.
Степень наказания разная. Но пафос мер, предложенных и главой государства, и ультранационалистом, в сущности, схож. Под прессом карательных законов пришлая Франция должна набраться терпимости и приспособиться к новой среде обитания, куда она по собственной воле переселилась из трущоб Алжира и Марокко. В конце концов, эволюция может заставить рыб летать.
За скобками программной речи Жака Ширака остался зеркальный вопрос: должна ли измениться сама Франция, чтобы ее темнокожие городские окраины не занимались самосожжением на виду у оторопевшей Европы?
Ведь горят не только "Ситроены" и "Пежо". Полыхает безысходность людей, которых Франция обрекла на роль уэллсовских невидимок. Тридцать лет французское общество не видело их лиц на телевизионных экранах и на глянцевых обложках, не слышало их расцвеченной акцентами речи в высоких присутственных местах. То есть не замечало, что они вообще существуют.
Казалось бы, 15 % населения достойны того, чтобы поделиться с ними не только пособиями по безработице, но и политической властью. Между тем, сегодня, когда выросло уже третье поколение французов с иммигрантской родословной, в законодательном собрании Франции нет ни одного парламентария, кто был бы выходцем из северной или черной Африки. Чтобы сосчитать темнокожих ведущих центрального французского телевидения, хватит пальцев одной руки. Замечательный музыкант, эстрадный комик, художник, чье имя выдает его "некоренное" происхождение, обречены во Франции на то, чтобы десятилетиями коптить свой дар в табачном дыму окраинных клубов, городить выставки на уличных заборах.
Даже в нынешних дебатах насчет причин и последствий мятежей в газетах и эфире Франции голоса иммиграции не слышно. Темнокожие жгут школы, куда ходят темнокожие. Белые интеллектуально растолковывают белым, почему это безобразие происходит. У иммигрантов нет своих людей в выборных органах и средствах массовой информации, которые бы бились за их интересы.
Для страны они остаются невидимками.
Конечно, можно сформировать корпус добровольцев, как предлагает Жак Ширак. Корпус обучит к 2007 году 50 тысяч подростков с городских окраин трудовым навыкам. Обученные, возможно, получат работу за привычной "чертой оседлости", то есть станут не только дворниками и посудомойками.
Но Франция по-прежнему останется рассеченной на две неравные половины, из которых свободой, равенством и братством будет по-прежнему распоряжаться только одна из них, большая по численности, белая по цвету. Пройдет, наверное, немало лет, пока Николя Саркози, министра внутренних дел, сменит политик с африканской фамилией, а главой одного из 30 крупнейших департаментов страны, где чрезвычайное положение решили продлить еще на три месяца, станет этнический араб.
В этом смысле россиянин может испытывать некоторое чувство если не превосходства, то успокоения. В конце концов, нашим МВД управляет человек с фамилией Нургалиев. А представлять президента на просторах Дальневосточного края, сопоставимого по размерам с территорией Франции, только что назначили казанского татарина.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
16/11/2005
http://pda.rian.ru/analytics/20051116/42106925.html
Док. 478664
Перв. публик.: 16.11.05
Последн. ред.: 20.08.08
Число обращений: 159
Симонов Владимир
|
