Стало общим местом утверждать, будто накануне саммита "большой восьмерки" в Санкт-Петербурге отношения Москвы с Вашингтоном и Брюсселем напоминают времена "холодной войны". Как на веское доказательство этого тезиса обычно ссылаются на филиппику вице-президента США Дика Чейни в Вильнюсе, где тот обвинил российские власти в "несправедливом и неуместном ограничении прав своего народа". Чейни также намекнул, что критика состояния демократии в России может стать одной из тем саммита G8.
На фоне этих мрачных пророчеств настроения в Москве накануне июльской встречи мировых лидеров кажутся эталоном оптимизма. Здесь признают нарастание в западных СМИ так называемого "негативного информационного фона" по отношению к России, но убеждены, что это вряд ли отразится на работе петербургского форума. В любом случае в фокусе его внимания окажутся преимущественно три заявленные важные темы - проблемы глобальной энергетической безопасности, борьба с инфекционными заболеваниями и образование. А отнюдь не обсуждение того, как Россия предпочитает развивать свои демократические институты.
Такого мнения придерживается, в частности, Игорь Шувалов, помощник президента Путина и российский "шерпа", непосредственно занимающийся подготовкой встречи "большой восьмерки". В апреле Шувалов совершил поездку в Вашингтон и не обнаружил там никаких указаний на то, что вопрос о соблюдении Россией норм демократии может всплыть на встрече в Петербурге. "Не думаю, что этот вопрос будет поставлен", - заметил он в свежем интервью популярной московской газете. Напротив, у помощника президента сложилось мнение, что администрация США сегодня была бы рада, но уже не в силах остановить маховик критики России в американских СМИ, который пришел в движение после принятия весной этого года российского закона о некоммерческих организациях.
Критика была вызвана ошибочным толкованием намерений Путина. На Западе возникло впечатление, будто НКО раздражают российского президента, и он хотел бы заткнуть им рот. Шувалов назвал эти рассуждения "полной глупостью". Общая линия Кремля состоит в том, что НКО полезны для становления демократии в России и должны развиваться. Против чего действительно возражает Путин - это против хорошо известных фактов, когда НКО использовались иностранными государствами в ходе избирательных кампаний для финансирования выгодных им политических сил, как это было наглядно продемонстрировано, например, в Грузии и на Украине.
Закон об НКО - вовсе не догма. Путин обязал министерство юстиции проследить, чтобы закон ни в коем случае не привел к сворачиванию деятельности этих организаций в России. Общественная палата, этот новый влиятельный национальный орган, состоящий по большей части из представителей тех же НКО, скоро представит доклад по итогам мониторинга применения закона. Если возникнут какие-либо сомнения, работа властных органов будет скорректирована, или закон будет изменен, настаивает Игорь Шувалов.
Вся эта история - частный пример того, как ошибочные, часто предвзятые оценки действий российских властей детонируют снежную лавину критики в американских СМИ, а порой и на уровне высказываний официальных лиц, приуроченных к каким-то международным событиям. Однако даже самые высокие персоны, когда они находятся в своем кругу за закрытыми дверьми, защищающими их от назойливости микрофонов и телекамер, резко отклоняются от наезженной критической колеи в отношении России. Шувалов процитировал любопытное высказывание, сделанное на прошлогоднем саммите "восьмерки" одним из лидеров, которого он не называет: "Не все из вас поддерживают то, что делает Владимир (Путин), и некоторые ссылаются на какие-то стандарты демократии. Но он абсолютно правильно все делает в России, он ведет страну к реальной демократии".
В Москве надеются, что дух этого высказывания возобладает и на петербургской встрече G8.
Интервью ближайшего помощника российского президента, явно приуроченное не только к встрече "восьмерки", но и к открывающемуся в этот четверг саммиту Россия - ЕС, обращает на себя внимание сквозящей в его заявлениях уверенностью. Помощник, несомненно, дублирует настроения своего шефа. Путин чувствует и ведет себя сегодня на редкость уверенно, с явным пониманием возрастающей международной роли своей страны. Президент не шутит, когда говорит, что не станет жертвовать национальными интересами России в любых ситуациях, будь то вступление в ВТО или ратификация Договора к Энергетической хартии.
На саммите Россия - ЕС европейским партнерам наверняка предстоит снова услышать от Москвы, что российский газ должен продаваться на внешних рынках через единый экспортный канал. Брюссель это пока не устраивает: там говорят, что Европа не может зависеть от единого источника нефти и газа, поскольку это небезопасно. Сегодняшнее энергетическое кредо ЕС: "Нам нужна надежность, а, следовательно, диверсификация поставок".
Даже оставляя в стороне то важнейшее обстоятельство, что за минувшие десятилетия Россия ни разу не дала повода усомниться в своей добросовестности как поставщика, Москва вправе ответить: "А нам, экспортерам огромных объемов энергетического сырья, необходимы надежность и постоянство спроса. Отсутствие этих условий неизбежно толкает нас к диверсификации рынков сбыта". Это, конечно, не значит, что поток российских углеводородов можно перебросить из европейской трубы в китайскую трубу, которая к тому же пока не существует. Но Евросоюз должен понять опасения России: она не хочет остаться у разбитого корыта, если ей вдруг скажут из Брюсселя: "Спасибо, больше в вашем товаре не нуждаемся, вы свободны идти на все четыре стороны".
Иначе говоря, нужно перестать толковать энергобезопасность как одностороннюю категорию - только для потребителя. В той же степени она нужна и производителю.
Одним из важнейших вопросов обеспечения такой двусторонней безопасности мог бы стать обмен энергетическими активами между Европой и Россией. Москва не скрывает своей острой заинтересованности в таком методе интеграции в глобальную энергосистему. Как поясняет Игорь Шувалов, обмен энергоактивами помог бы России "конвертировать свою экономику в экономику, основанную на знаниях, а не только на нефти и газе". Однако и здесь Брюссель склонен видеть трассу только с односторонним движением. "Бритиш Петролеум" может купить активы в России - это хорошо, это инвестиции. Но "Газпром" каждый раз бьют по рукам, когда он пытается получить доступ к приватизации Gaz de France или прицениться к британской компании Centrica. Это плохо, это не инвестиция, а агрессивная русская экспансия.
Успех саммита G8, как и будущее отношений России с Вашингтоном и Брюсселем в целом, в решающей степени зависит от того, сумеют ли лидеры договориться не мешать такому взаимному экономическому проникновению. Судя по словам его ближайшего помощника, Владимир Путин уверен, что сумеют.
Впрочем, здесь допускают, что эта уверенность российского лидера может не вызвать восторга у кого-нибудь из участников саммита в Санкт-Петербурге. Игорь Шувалов предусмотрел и такую возможность: "Я говорю нашим западным коллегам: у нас есть президент Путин и его последователь. Альтернатива - левые. Вы хотите таких партнеров?"
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
