Для подтверждения этого заголовка сошлюсь на краткое, но сразу же вызвавшее интерес выступление, в том числе согласие и несогласие одновременно, экс-губернатора и экс-мэра Ивана Ивановича Индинка. Он был одним из тех, кто обратился с небольшой речью к участникам конференции "Человеческие и духовные ресурсы России", прошедшей недавно в Доме ученых Академгородка.
"Я говорю коряво", - дважды предупредил он аудиторию, как бы извиняясь перед ней за эту свою особенность. Хотя, если откровенно, ничего корявого в его речи не было, а просторечия ее только украшали. Кроме того, подумалось: "Пора бы Ивану Ивановичу при такой многолетней публичности в работе уже научиться говорить не коряво. И, уж во всяком случае, не обращать на это внимание".
Но важнее, конечно, была не форма выступления, а его содержание. Индинок говорил с тревогой и искренней болью о том, что народ у нас "нищает, запивается и закалывается". И рассказал об одном молодом человеке, живущем неподалеку от Новосибирска, которого он никак не мог отговорить от пьянства. А аргумент сей молодой человек привел убийственный, хотя и чисто деревенский: "Если не напьюсь, то в клуб не смогу зайти". Выводы делайте сами. Один из них очевиден: трезвый в сельском клубе уже чужой, его не примут и не поймут. А далее выступивший на конференции сделал два весьма образных и очень сильных заключения. Одно: "Мы лучше всех в мире умеем спеть, сплясать и набить морду". И второе: "Если искусство у нас высокое, то культуры - никакой".
Как трудно вроде бы не согласиться с такими утверждениями! Они близки и понятны чуть ли не каждому сердцу... Но это все же часть правды. А другая состоит в том, что рынок, пусть какой-никакой, и экономическое сознание, мало-помалу одолевающее нами, неспешно, но меняют и наше поведение, и наши традиции, и наши представления. Тот парень, которого Ивану Ивановичу не удалось отговорить от пьянства, работает в районе (не называю его, чтобы не сыпать вновь соль на рану), в котором почти все хозяйства нерентабельные, он один из самых отстающих в области. А у нас уже есть районы, где буквально все хозяйства рентабельные. Там научились работать успешно и в рыночных условиях. В том числе и потому успешно, что дисциплина жесткая, она словно вымывает пьяниц из рабочего процесса. Алкашей чураются, их изгоняют из бригад, с ферм. Это, конечно, не означает, что теперь в клуб приходят одни трезвенники. Но все-таки трезвый может вполне прийти, и его радушно примут.
Придется поспорить и с другими заключениями Ивана Ивановича. Они, скорее, традиционные, чем правильные. Положим, цыгане пляшут ничуть не хуже, чем русские. Чеченцы тоже "бьют морду" не хуже. А поляки пьют, во всяком случае, наравне с нами. Это, конечно, шутка, хотя и с горчинкой. Привычные народные "прописи" едва ли соответствуют нынешней российской действительности, да и народ как-то унижают. Действительность гораздо мозаичнее, сложнее, чем это выглядело у Ивана Ивановича. Впрочем, и заявление о том, что искусство у нас высокое, а культура - никакая, тоже вызывает некий отпор. Причем дал его директор театра оперы и балета В. Егудин, выступавший, кстати сказать, на конференции перед Индинком. Он говорил о том, что сейчас молодежь другая, и надо вести диалог с ней. Она часто принимает то, что старшее поколение отторгает. Искусство стало ярче, пестрее, многообразнее. Многие театры работают месяцами с аншлагом. И это говорит о том, что далеко не все "закололись и запились". Положим, "Юнона" и "Авось", которую смотрит в основном молодежь, идет в театре уже двенадцать лет, то есть как раз в то время, когда в стране почти все разрушалось. А недавно наш знаменитый симфонический оркестр исполнял Шестую симфонию Шостаковича в новой интерпретации. Так вот зал был битком набит. В том числе и молодежью. Ее было гораздо больше, чем, положим, деятелей культуры и искусства.
К счастью, на "прописях" конференция не задерживалась. Она сосредоточилась на анализе и хорошо обоснованных доказательствах. Например, самое короткое выступление было у академика Ф.А. Кузнецова. Но оно имело стопроцентное отношение к человеческим и духовным ресурсам России. Он говорил о том, что системные науки, то есть, скажем так, по всему спектру исследований, есть только в Соединенных Штатах и у нас. Но наша наука сейчас на пределе, она в зоне опасности. И эту опасность надо срочно отводить. Предел, прежде всего, выражается в том, что поставлены на грань исчезновения многие научные школы. Распадутся - тогда потребуются десятилетия, чтобы их воссoздать.
Академик Н.Н. Покровский в своем замечательном докладе показал на истории старообрядчества, к чему вели реформы на Руси, раскол в церкви и маргинализация в обществе. Он не прибегал ни к каким обобщениям , тем более на общую тему, а приводил факты. Но какие! Раскол в церкви, который не преодолен до сих пор, в сущности, начался из-за "пустяков" - двуперстия или трехперстия, сколько раз произносить слово "аллилуйя" - два или три... Но этот раскол задел судьбы тысяч людей, заставил их жить по-новому, он вызвал многочисленные преследования и перекроил жизнь так, что это отзывается до сих пор. Старообрядцы связали свою жизнь, в частности, с торгово-промышленным капиталом, занялись рискованным земледелием, основали многочисленные скиты, от которых "пошли" железоделательные заводы. Уже в тридцатых годах восемнадцатого века все хлебное снабжение Петербурга было в руках старообрядцев. Их стали преследовать, и они бегут на Урал, "вливаясь" в деяния Демидова и других промышленников. Полностью сохраняя свою духовность, они заложили мануфактуры Иваново и Москвы. Известный исследователь старообрядчества называл их "святыми в торговле". Они первыми на Руси основали фермерские хозяйства, успешно занимались золотодобычей, строительством речного флота и освоением новых водных трасс. Что помогало им выживать и сохранять традиции, которые они берегли пуще жизни.
Утерянная духовность, причем далеко не только церковная, была, в сущности, лейтмотивом в выступлениях многих участников конференции, организованной межрегиональной общественной организацией содействия демократическим реформам "Мобилизация и развитие". Но выделенные средства - это еще не гарантия успеха. Обязательно нужен человек, который встает во главе всей подготовки к конференции. Это был академик В.Е. Накоряков. Ему удалось привлечь блестящих докладчиков и специалистов и создать на конференции обстановку демократическую, не официальную, но очень заинтересованную и продуктивную. Сам он потерял голос от простуды и выступал с трудом, но это нисколько "не омрачило" всех остальных - они выступали и откровенно, и страстно, и аналитически.
Большой интерес вызвало, например, выступление В.П. Казначеева. Хотя и оно было не бесспорным. Ученый напомнил, что еще в 1904 в Петербурге был создан институт проблем человека. И еще в 1908 там же появился первый институт алкоголизма. А мы "запивались" вовсю уже в советское время, но не имели ни института проблем человека, ни института по проблемам алкоголизма.
- У нас до сих пор, - говорил Влаиль Петрович, - нет программы по спасению нации, хотя, по вполне убедительным подсчетам, страна потеряет к 2015 году еще от двадцати до двадцати двух миллионов человек.
На конференции звучала и такая цифра: к 2050 году России потребуется около 70 миллионов мигрантов. Если учесть хотя бы то, что только за последние три года у нас число самоубийств возросло на 58 процентов. В народе от поколения к поколению накапливается такая усталость, что уровень ее вполне может стать необратимым. Словом, пора бить в набат, но не молотом, а реальными созидательными действиями. Поправить ситуацию может одно - сделать вложения в человека самыми главными и самыми выгодными.
Каждый участник конференции получил интереснейший сборник "Демографическое благополучие России". Позволю себе чуть подробнее на нем остановиться, тем более что демографическая тема многократно обсуждалась на конференции. Итак, в нашей стране по инерции сохраняется представление, что все в обществе определяет экономика. Это не так. Нет никакой автоматической связи между экономическим ростом и развитием человеческого потенциала. Это, конечно, взаимообусловленные два процесса, но различные. Вся статистика, а она очень обширная и "богатая" в упомянутом сборнике, говорит все о том же: человек у нас по-прежнему на втором плане и он реагирует на это тем же - "убывает". Причем все более стремительно.
У депопуляции в России называются четыре особенности. Одна из них - масштаб и скорость. В 90-е годы мы уменьшились на "целую Литву" или на "целую Армению", то есть на три с половиной миллиона человек. Вторая особенность - мы убываем при экстремально низких для развитых стран показателях рождаемости и катастрофических показателях смертности. Третья, очень горькая особенность - у нашей депопуляции "преимущественно русское лицо". В центре России на одно рождение регистрируются три случая смерти. Депопуляция затронула и карелов, и мордву, и коми, но снижение доли русских отмечается как главная тенденция последнего десятилетия. Наконец, четвертая особенность - она носит долгосрочный характер. Расчет на то, что в 1995 году положение начнет исправляться за счет вхождения в фертильный возраст более многочисленного числа женщин, не оправдался.
Последняя глава в сборнике называется так: "Нужен ли народ государству?" Ответ дается, опираясь на статистику, отрицательный: нет, не нужен, он для государства только обуза. А конференция доказывала, что нужен. Без него государства не будет. Доказывала, определяя пути увеличения человеческих и духовных ресурсов России.
Cоветская Сибирь No 77, 26 апреля 2001 г.
http://teplo.itp.nsc.ru/Rus/news/konfer/appendix.htm#Notman
Док. 478270
Перв. публик.: 26.04.01
Последн. ред.: 19.08.08
Число обращений: 292
Нотман Ролен Константинович
|
