На олимпе высоких технологий корпорацию "Роснанотех" может потеснить новая компания - "Росбиотех". Правда, ее пробный старт - амбициозный проект по сооружению завода по производству генно-инженерного инсулина на базе Института биоорганической химии РАН - дает сбой.
Воплощением мечты о биотехнологиях, способных изменить жизнь человека до неузнаваемости, в России остается Институт биоорганической химии (ИБХ) РАН. Вход в него отражает состояние многих российских "мечт": хлам стройки плотно отгораживает храм науки от жизни улицы. Что-то похожее происходит и с достижениями в области биотехнологий. ИБХ готов выращивать леса, которые растут в три-семь раз быстрее натуральных и обладают набором качеств, о которых мечтает целлюлозно-бумажная промышленность и которых те лишены. Но нет заказов. Разработанный институтом гормон роста почти не востребован медициной, как и генно-инженерные вакцины для лечения вирусных гепатитов или вакцина "7-й фактор" для лечения гемофилии.
Но самое парадоксальное: даже первому отечественному генно-инженерному инсулину, изобретенному в 1988 году и внедренному в производство в 2003-м, на родной российский рынок приходится прорываться, как партизану. Потеснить на нем как грандов мировой фарминдустрии - датскую Novo Nordisk, американскую Eli Lilly, французскую Sanofi-Aventis, так и их "дочек" - польские, индийские и китайские компании - пока не получается.
Вот с таким набором наследственности российский биотех начинает генную революцию. Ее сверхзадача - расшифровка генома человека, что (трудно поверить!) позволит ликвидировать генетические причины заболеваний и сделает людей абсолютно здоровыми, а природу - неуязвимой перед отходами цивилизации.
Родимое пятно
- Начнем с того, что разные направления наших биотехнологий от мировых лидеров - США, Японии и ЕС - отстают на 12-20 лет, - говорит Анатолий Мирошников, замдиректора ИБХ РАН. - Уточню: отстает внедрение. А по разработкам и инновациям мы идем вровень, в чем-то опережая конкурентов, в чем-то уступая. Настоящее родимое пятно - производство. У нас его просто нет.
Мы идем по вечно зеленому зимнему саду ИБХ, растения которого выведены в его же лабораториях. Но академику не до красот земного Эдема. "На днях губернатор Пензенской области Василий Бочкарев пообещал премьеру страны, что скоро в Пензе заработает завод по производству генно-инженерного инсулина человека, - говорит Мирошников. - А зачем он нужен, если из Китая туда будут везти готовые формы? А наши инсулины из наших субстанций, кстати, прошедших все клинические испытания и сопоставимых по качеству с лучшими зарубежными, годами лежат, будто никому не нужны".
После сада Мирошников ведет в нереально стерильный зал. Он похож на компьютерный, только машины здесь побольше. Академик показывает:
- Вот это и есть первое в России опытное производство генно-инженерного инсулина человека.
Для его создания правительство Москвы в 2000 году выделило 120 млн рублей в кредит. При этом мэр Лужков пообещал закупать произведенный здесь инсулин.
- Мы обещания выполняем, - считает главный эндокринолог Москвы Михаил Анциферов. - Правда, не в полной мере. Приобретаем примерно 65% от производимых объемов. В целом из более чем 50 тыс. получающих инсулин московских диабетиков 7-7,5 тыс. используют генно-инженерные инсулины ИБХ.
- Так в этом вся проблема, - заочно не соглашается с чиновником Дмитрий Баирамашвили, начальник опытного производства ИБХ. - Берут меньше обещанного, но при этом постоянно повторяют: "Давайте падать в цене, вы слишком дороги". Да, дороги - как всякое экспериментальное производство. Вот под давлением мэрии снижаем цену с 470 рублей за упаковку до 390 рублей. Но по кредиту расплачиваться придется дольше, значит, шансы на скорое открытие серийного производства тают на глазах.
Первый в стране завод по производству нового биоинсулина правительство Москвы как кредитор ИБХ РАН хотело построить еще в 2000 году. Но на старте произошла осечка. Когда выяснилось, что вложение в строительство может зашкалить за 500 млн евро, а отдача начнется через семь и более лет после запуска производства, хватка мэра Лужкова ослабла. К тому же по санитарным нормам завод нельзя строить в городе (санзона - не менее 500 метров, с учетом столичных цен на землю - немыслимо). Так передовая технология застряла на стадии эксперимента, который никак не перерастет в промышленное производство.
На том же уровне барахтается и опытное производство инсулина в Оболенске Московской области. Там в созданную на базе ГНЦ прикладной микробиологии компанию "Национальные биотехнологии" инвестор вложил около 30 млн евро, но до трети ее инсулина тоже не выкупается - дорого. Любой другой продукт можно было бы продвигать на рынок стандартными рыночными методами. Но есть два "но". Первое: весь инсулин закупает государство через программу ДЛО (дополнительное лекарственное обеспечение). Второе: коммерческая хитрость фирм-производителей инсулина. Она кроется в использовании сути генно-инженерных технологий: в клетки дрожжей или бактерии E.coli "вшивается" человеческий ген, ответственный за синтез инсулина, и клетка начинает производить нужный гормон. Так получается штамм, который можно использовать для производства лекарств. Но штука в том, что каждая компания создала свой штамм и запатентовала свой способ производства. У датчан из Novo Nordisk штамм дрожжевой, у американцев из Eli Lilly - бактериальный, у россиян - тоже бактериальный, но не соответствующий американскому. Такая разница позволяет конкурентам заявлять об уникальности производства и подсаживать потребителя только на свои препараты.
Схватка конкурентов
Усугубляет ситуацию программа ДЛО. Являясь монопольным покупателем инсулина, государство в лице Минздравсоцразвития формирует список лекарственных средств, которые закупаются в рамках ДЛО. Федеральный фонд обязательного медицинского страхования (ФФОМС) организует тендеры между дистрибьюторами лекарственных препаратов, предлагающими ассортимент и цены. Дистрибьюторы стремятся заключить договоры со всеми производителями инсулина из списка ДЛО. Но закупают у разных производителей столько, сколько выписано соответствующих рецептов. Дистрибьюторы по опыту знают, сколько будет выписано инсулинов Novo Nordisk, Eli Lilly и Sanofi-Aventis: более 90%. Столько и закупают. Остатки - у всех остальных. Самый крупный из "остальных" - ИБХ РАН с долей 2,8%. Далее идут китайская компания Tonghua Dong Bao Pharmaceutical, "Брынцалов А", "Белмедпрепараты" (Белорусия) и "Фармстандарт".
Как дали понять "Профилю" и в ИБХ, и в "Фармстандарте", медицинские чиновники давно материально заинтересованы в поставках зарубежных инсулинов и "подсажены" на них как зарубежными командировками, так и различными выгодными контрактами. При этом академик Мирошников признает: мировые инсулиновые бренды пришли в Россию, когда у нас не было своей технологии. Они предлагают продукт высокого качества, тратят большие средства на проведение клинических наблюдений, умело "привязывая" врачей и пациентов к своим препаратам.
- Это нормально, - считает Дмитрий Баирамашвили. - Ненормально то, что мы не в состоянии делать то же самое - некому. Наш институт мог бы пробовать бодаться за федеральный рынок, договариваться с регионами. Но если честно, это не наша задача. Мы - ученые, а не коммерсанты. Нам нужно заниматься созданием новых высокотехнологичных продуктов.
Голь на выдумки хитра
Но пока ученые тихо уезжают из России к конкурентам. Месяц назад один из любимых аспирантов академика Мирошникова, недавно защитившийся, пришел к нему в кабинет.
- Смотрю на него, - вспоминает академик. - Он еще рот не раскрыл, а я по тому, как он переступает с ноги на ногу, вижу: будет увольняться. Так и есть, пригласили в Германию. И что мне делать? Парню жить негде, я ему жилья предложить не могу. Ему в месяц зарплату положили такую, какую он у нас за полгода не заработает.
По данным РАН, до 60-70% молодых ученых, связанных с биотехнологиями, уезжают из России. Причем до 50% - в Китай и Индию, где биотех, особенно фарминдустрия, на подъеме. Мирошников, глядя на утечку умов и неспособность государства запустить первый в стране завод по производству генно-инженерного инсулина, пошел ва-банк. Решил под эгидой ИБХ РАН строить завод по производству инсулина в подмосковном Пущино. Планирует открыть там серийное производство к 2010-2012 годам.
- У нас выбор минимальный, - объясняет философию нового биопроизводства Мирошников. - Частный инвестор, когда мы к нему обратились, предложил фасовать готовый продукт, покупая его у индийцев и китайцев. Иностранные инвесторы предлагали фасовать готовую субстанцию - в 98% иностранную и лишь на 2% - нашу. Поэтому остался государственный инвестор. Ему будет принадлежать 51% акций. Остальные, когда производство принесет первую прибыль, мы планируем продать частнику, а постепенно - и все производство.
Мирошников не собирается зацикливаться только на производстве генно-инженерного инсулина. В середине октября он везет в немецкий Ганновер, на выставку передовых биотехнологий, пакет предложений для целого ряда европейских компаний.
- Они связаны с лесными биотехнологиями, - говорит он. - Наш ИБХ сегодня готов выращивать модифицированные формы самых востребованных целюллозно-бумажной промышленностью деревьев - тополя, березы, осины. Причем наши генно-модифицированные разработки растут в три-семь раз быстрее их натуральных братьев и сестер, устойчивы к болезням, а в остальном - обычные деревья.
Мирошников уверен, что будущее - за таким искусственным лесом. Естественные леса не только в странах ЕС на вес золота. В России, например в окрестностях Сыктывкара, лесной массив уничтожен, а оставшийся, уходящий вглубь тайги более чем на 100-120 километров, вырубать экономически невыгодно: расходы на солярку, бензин и прочее не окупятся. Вот и намерен ИБХ РАН предложить свои услуги по промышленному выращиванию генно-модифицированных пород леса как для бумажной промышленности, так и для целых стран. Пока первые плантации генно-инженерного леса могут появиться в Нижегородской области и Австрии. Последняя активно ведет переговоры с ИБХ РАН об условиях контракта и о том, где выращивать лес.
- У нас, конечно, - уверен Мирошников.- У нас же земель, как у бедняка махорки. Хотя можно высаживать плантации и в других странах. Как договоримся.
Рассматривают возможность лесного сотрудничества с ИБХ РАН Испания и Греция, возможно, Франция. После пожаров четырех последних лет эти страны потеряли до четверти своих лесных массивов. Прибыль от подобного рода сделок, как полагают в ИБХ РАН, будет идти на развитие биотехнологий, связанных со строительством завода по производству генно-инженерного инсулина и с изучением генома человека.
Когда о дерзком плане Мирошникова узнали в ИБХ РАН, близкий к нему коллега не поверил: "Ты сказочник?" - "Нет, - ответил он, - я академик. Значит, не посадят. А там посмотрим".
Бедняки и махорка
Такова стратегия биотехнологического прорыва. Тактика - довести долю инсулинов российского производства, которая, по данным "Фармстандарта", сегодня составляет около 2%, до 15-25% к 2012 году. Это возможно, по мнению экспертов, только если с открытием первого завода приоритет будет отдан производителям инсулина из российских субстанций. Такой шаг был бы грамотным и с точки зрения национальной безопасности, и с точки зрения экономии. Отечественный инсулин тогда сможет подешеветь, по данным "Фармстандарта", на 20-30%. А вместе с ним станут доступнее и другие генно-инженерные разработки, которые пока остаются либо экспериментальными, либо вовсе теоретическими.
Так, с середины 1990-х сотни российских лабораторий ведут исследования по использованию генной терапии для лечения заболеваний. А главное - вместе с США в 90-е годы был начат проект "Геном человека". Его цель - определить весь генетический год человека. Проект, в котором важную роль сыграли и российские генетики, был завершен в 2003 году. В результате 99% генома было определено с точностью 99,99%. Еще 1% ученые продолжают расшифровывать. Но даже частичный результат позволил определять генетическую предрасположенность людей к тем или иным заболеваниям.
Другое дело, что еще несовершенная диагностика генома человека фантастически дорогая - от 200 тыс. евро.
- Когда цена упадет до 1000 евро, - считает академик Мирошников, - тогда начнется настоящий прорыв в медицине будущего. Мы научимся не лечить болезни, а предотвращать их, покончив с плохой генетической наследственностью. Правда, еще раньше надо договориться, что называется, на берегу. Ученые, не способны возглавить корпорацию "Росбиотех" или как она будет называться. Для этого нужны мозги талантливого менеджера и воля государства.
Чтобы их найти, как признают многие эксперты, России нужно излечиться от другой дурной наследственности - вкладывать наконец и в фундаментальную науку, а не только в "быстрые деньги". Погоня за ними, возможно, не дает появиться на свет не только заводу по производству генно-инженерного инсулина, но и геному вундеркинда, способного вытащить биотех из лабораторий на свободу предпринимательства.
