А. ВЕНЕДИКТОВ - В гостях на "Эхо Москвы" Генеральный прокурор РФ Владимир Васильевич Устинов. Добрый день, Владимир Васильевич.
В. УСТИНОВ - Добрый день, Алексей Алексеевич.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Владимир Васильевич, в эту пятницу прошла, как вы сами сказали внеочередная коллегия Генеральной прокуратуры, на которой в основном разбиралась работа региональных прокуратур, что происходит с надзором в регионах. В связи с этим я начну с одного из самых горячих регионов, речь идет о Северокавказском регионе и, прежде всего, главным вопросом, я думаю, наших слушателей является - как могло случиться то, что случилось в Ингушетии? Генпрокуратура забрала это дело себе или ей поручено вести это дело, что вы на сегодня могли бы сказать нашим слушателям, что сейчас знает Генпрокуратура?
В. УСТИНОВ - Переходя к вопросу, связанному с положением на Северном Кавказе, конечно, хотелось бы отметить в первую очередь последнее событие, которое произошли в республике Ингушетия, которые повлекли большие человеческие жертвы. Я хотел бы рассказать нашим радиослушателям, что сегодня установлено на данный момент, что установило следствие. Во-первых, подготовка к совершению данного теракта велась давно, и в конце мая непосредственно руководители этой операции со стороны боевиков Басаева и Доку Умарова поставили задачу перед своими боевиками о том, что необходимо провести такую акцию на территории республики Ингушетия. Эти все данные мы берем из тех допросов, тех показаний, которые имеются сегодня у нас в ходе следствия. Поэтому мы можем называть фамилии, можем называть даже примерное время, когда все эти мероприятия подготовительные были проведены. Какие цели ставили перед собой террористы - это в первую очередь массовые убийства работников правоохранительных органов, в первую очередь органов, которые расположены и работают в Ингушетии, и второе, это захват оружия. В основном вторая часть по захвату оружия - они планировали нападение на склад вооружений Министерства внутренних дел, что касается первой части нападения - это убийство работников правоохранительных органов, оно было обусловлено в первую очередь целым рядом успешных мероприятий по борьбе с терроризмом на территории республики за последние полтора года. И примерно в то же время в конце мая началась и подготовка и передвижение людей небольшими группами из Чечни на территорию Ингушетии. Всего принимало участие где-то примерно 200-300 человек по тем показаниям, которые мы сегодня имеем. Из них где-то половина это бандиты, которые являются жителями Ингушетии. А остальные были чеченцы, наемники арабы и даже женщины были из показаний тех свидетелей и потерпевших и пленных, которые мы сегодня имеем.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Владимир Васильевич, в начале говорили о том, что еще один отряд входил со стороны Северной Осетии. В ходе расследования получили подтверждение?
В. УСТИНОВ - Пока мы таких данных не имеем. Чтобы подготовиться к данному мероприятию, надо было подтянуть большое количество людей. Их действительно привозили туда, они приходили в основном без оружия, расселялись в заброшенных объектах, в домах, где живут беженцы. Кто где мог, там и определял. Время совершения терактов было доведено непосредственно перед самым днем совершения терактов. В частности вечером 21 июня на территории Ингушетии различными группами заехали на автотранспорте, и пришли пешком уже несколько десятков боевиков, которые и привезли с собой вооружение тем бандитам, которые уже находились на территории Ингушетии. В начале 23 часов 21-го по команде, которую дал Басаев и Умаров, вот эти 200 или 300 человек, сегодня у нас разнятся пока данные, но естественно, они не могут быть стопроцентными, потому что каждый боевик имел осведомленность только о своей части, поэтому мы верим пока тому, что они говорят. Одновременно нападению подверглись Министерство внутренних дел, городские отделы внутренних дел, районные отделы внутренних дел, погранотряд, склад хозяйственный МВД, старое здание ФСБ и ряд райотделов в других городах. Карабулак, база ОМОНа и мобильного отряда МВД, 503-й полк Министерства обороны - всего 15 объектов, которые были подвергнуты нападению именно бандитов. Они нападали группами по 20-30 человек, вооружение у них было в основном стрелковое оружие и гранатометы. В то же время группа в количестве 35 человек заехала на автомашине на территорию склада вооружения МВД, вскрыла и похитила около полутора тысяч единиц различного стрелкового оружия, то есть цель, которую они намечали, они ее осуществили. Оружие было - часть штатного, а часть была из числа конфискованного, которое хранилось на этом складе. Перегрузка составила 3-4 часа, за это время другие боевики занимались обстрелом мирных объектов, объектов, где находились представители МВД в основном, и не давали выдвинуться для охраны этого склада. Как я уже сказал, большое количество оружия было ими погружено на транспорт. Также часть боевиков занималась прямыми убийствами, на улице останавливали людей, проверяли у них документы, и если было установлено, что эти люди имели отношение в какой-то степени к правоохранительным органам, они тут же были убиты. Еще сложность этого вопроса заключалась в том, я имею в виду для пострадавших работников правоохранительных органов, что нападавшие все были в камуфляжной форме, отличить их от работников правоохранительных органов было очень сложно, тем более это было темное время суток.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Извините, просто было уточнение, Владимир Васильевич, говорили, что у них еще были документы фальшивые или настоящие сотрудников правоохранительных органов. У некоторых. Подтверждается?
В. УСТИНОВ - Да, факты сейчас мы исследуем, я не готов сейчас сказать, сколько было таких документов, но то, что у бандитов постоянно имеются поддельные документы, здесь никакого сомнения нет. Они врывались в дома, становились около окон, где по дороге проходили мирные жители, и уничтожали всех, кто шел. И результат мы уже сегодня можем сказать конкретно, цифры окончательные, погибло 62 работника правоохранительных органов, 28 гражданских лиц, 93 человека получили различные ранения и повреждения. Хотелось бы также отметить, что стойкость и героизм, который проявили сотрудники правоохранительных органов, здесь налицо. Потому что это показало, что бандитам не удалось захватить ни один объект полностью.
А. ВЕНЕДИКТОВ - А склад?
В. УСТИНОВ - Склад в данном случае был частично захвачен и вывезено это оружие. Но в данном случае сложно было определить их цель с самого начала, куда они пойдут. Но после того как начали выдвигаться дополнительные силы в Ингушетию, это уже было под утро, боевики на похищенных автомобилях и на другом транспорте покинули место, было преследование, хотя преследование, к сожалению, конкретных результатов нам не дало. Поэтому вот то, что у нас сегодня установлено следствием. На данный момент примерно около 100 человек из числа нападавших, у нас установлены фамилии, имена, отчества, задержаны у нас 16 подозреваемых. Из них 6 человек привлечены в качестве обвиняемых, они дают признательные показания. Не все, но дают. Из их показаний можно вывести определенную картину того нападения, которое произошло в Ингушетии. Вот в нескольких словах то, что мы сегодня имеем в связи с тем, что в СМИ поступают различные данные о том, что произошло в Ингушетии. Вот в общих чертах. Что мы исследуем сегодня - в первую очередь причины и почему стало возможным такое массовое нападение в Ингушетии, почему правоохранительные органы не приняли всех мер, а, тем более что информация, которая предварительно была, свидетельствовала о том, что такие мероприятия готовятся.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Она была? Потому что Зязиков говорит, что у него не было. Он нам говорил в интервью.
В. УСТИНОВ - Информация была. Мы же говорим сегодня о работе правоохранительной системы.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Разве возможно представить себе, чтобы президенту не доложили?
В. УСТИНОВ - Я думаю, что если и докладывали, то не в той степени, которая могла бы его насторожить. Но сегодня не об этом речь. Ведь бандиты, они всегда делают нападение скрытое. Это естественно, поэтому очень сложно знать заранее. Но когда нападение само совершено, то сейчас основной аргумент мы изучаем, связанный с тем, почему не были подтянуты своевременно силы, которые бы не дали возможности бандитам совершить столь тяжкие преступления. Во-вторых, почему так долго они бесчинствовали на территории Ингушетии и вопрос, почему так плохо работала связь, в чем причина, почему нет дублирующих форм связи. По тем данным, которые сегодня у нас имеются, в Ингушетии было большое количество представителей правоохранительных органов, чтобы дать надлежащий отпор. И он был дан, но большие все-таки потери и здесь мы изучаем все обстоятельства и я думаю, что в ближайшее время до конца этого месяца у нас будет ясная картина по этим вопросам, и будут приняты самые конкретные меры к недопущению подобных правонарушений в будущем.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Есть ли опасность, что рейд на Ингушетию вот эта вылазка, она приведет к разрастанию возможностей. 200 человек минимум представляете, это никто не ожидал. Говорят, отряды по 30, по 20, по 10 ушли в горы, и вдруг на территории:напоминает Дагестан 1999-го вообще-то. Как вы оцениваете теперь ситуацию с правоохранением вообще в Северокавказском регионе?
В. УСТИНОВ - Ситуация в правоохранительной системе в Северокавказском регионе всегда была сложной. Тут не о чем говорить и никаких слов, связанных с тем, правильно, хорошо там организовано или плохо, сказать нельзя. Речь идет о том, что идет операция по уничтожению бандитов, боевиков, сепаратистов, называйте как угодно, но людей, которые противостоят федеральной власти, сепаратисты, которые хотят отделения одного из субъектов Федерации от России. Поэтому, когда мы говорим о том, что идут боестолкновения, мы говорим в первую очередь о том, что льется кровь, а если льется кровь, значит, не все делается правоохранительными органами достаточно, чтобы этого не допустить. Много в частности, в СМИ, ученые обсуждают этот вопрос и говорят, что надо сделать, чтобы прекратить кровопролитие на Северном Кавказе. Это в первую очередь неотвратимость наказания - да, борьба с сепаратизмом - да, борьба с радикальным экстремизмом - да, я имею в виду в духовной части, но неплохо бы посмотреть и исторические корни. А история кавказской войны позапрошлого века свидетельствует о том, что она-то была закончена и потому что армия хорошо воевала. Но не только поэтому. Ведь Шамиль был пленен, и война была остановлена только после того, как тейпы Дагестана и Чечни перестали давать в отряды Шамиля своих бойцов. Потому если даже сделать аналогию с этим, я считаю, что в первую очередь, чтобы прекратить это все, надо работать с населением, надо работать с людьми, надо дать возможность и духовного обогащения, я имею в виду все составляющие: и религию, и искусство, и культуру, и образование. Но здесь должна быть и экономическая составляющая, у людей должна быть работа, у людей должно быть жилье. Регион очень богатый. Я скажу, что Чеченская республика, я ее знаю еще до военных событий, это практически самая богатая республика у нас на Северном Кавказе. Поэтому если мы эти все составляющие сможем воедино соединить, у нас будет решение этого вопроса. А пока, к сожалению, есть и извне у нас желающие как можно больше разжечь этот огонь, есть и внутри сепаратисты. Потому я все-таки еще раз возвращаюсь к истории, только работа с населением, только убеждение, только все факторы если мы приведем в работу, у нас будут реальные сдвиги в вопросах, связанных с решением: Ведь эти проблемы же не только в Чечне. Сепаратизм у нас есть, к сожалению, и в других субъектах Федерации Северного Кавказа. И там надо с этим вопросом работать. Поэтому в общих чертах я бы так сказал.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Владимир Васильевич, вы, выступая на коллегии, затронули тему о военных сертификатах, но ведь в Чечню сейчас идут большие деньги. У нас выступал Степашин, который говорил по проверке Счетной палаты, и ведь если деньги не доходят до населения, а пропадают неизвестно где, я имею в виду компенсации на жилье, о чем Алу Алханов тоже говорил, то, как прокуратура собирается контролировать эту часть. Вы сказали: экономическая часть, вот эту часть, перевод трансфертов, распределение денег, или это не дело прокуратуры?
В. УСТИНОВ - Дело в том, что дело прокуратуры везде и во всем. Поэтому та часть вопроса, которую вы затронули, это каждодневная наша работа. И сегодня возбуждаются, к сожалению, еще раз подчеркиваю, десятки уголовных дел по неправильному и незаконному использованию этих денег, а иногда и прямое воровство. Эти факты есть, мы их не скрываем, мы их обнародуем. Я сейчас не буду вам приводить эти примеры. Но они есть и действительно часть денег, о которой Сергей Владимирович говорил, действительно расхищается. С этим ведется непримиримая борьба не только органами прокуратуры, но и органами МВД, и органами федеральной службы безопасности. И будет вестись, потому что, к сожалению, вы начали с того, что в армии разворовывают сертификаты, которые дают жилье, я прямо приводил примеры, ведь уже более 150 фактов, которые у нас есть. Мы думаем, что в какой-то степени мы исправим положение в этом вопросе в связи с очень активной позицией министра обороны. Он бескомпромиссно ведет борьбу по искоренению этих фактов, когда воруют эти сертификаты. Я надеюсь, что совместно и военная прокуратура и руководство Министерства обороны примут все меры к тому, чтобы этого не допустить.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Вы так сильно обидели Сергея Борисовича Иванова в своем докладе. Сейчас приведу цитату с вашего позволения. Вы говорите, что дошло примерно до того, что у объединенной группировки войск (имеется в виду на Северном Кавказе) из 4 тысяч контрактников по морально-деловым качествам, то есть из-за отсутствия этих качеств, досрочно уволены 2 тысячи человек. Каждый второй, это в войсках, решающих боевые задачи. Это что, действительно такая цифра? Как увольняют за морально-деловые качества? Это что, мародерство, неподчинение приказу, нарушение дисциплины.
В. УСТИНОВ - Алексей Алексеевич, вы ответили на поставленный вопрос.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Я хотел, чтобы Генпрокурор ответил.
В. УСТИНОВ - А то, что касается того, что я обидел министра обороны, это не совсем так, это вообще не так. Я считаю, что большая заслуга сегодня Минобороны, что возглавляет такой принципиальный человек, и я думаю, что он все-таки до конца наведет порядок. То наследство, которое ему досталось, это и то, что сегодня происходит - это небо и земля. Поэтому только совместная работа даст нам возможность выйти из этого положения. Но сейчас мы с вами говорим о Северном Кавказе, но, тем не менее, перешли к контрактникам, которые служат:
А. ВЕНЕДИКТОВ - На Северном Кавказе.
В. УСТИНОВ - Да, оно связано, но здесь критике была подвергнута в первую очередь в моем докладе работа военкоматов, которые набирают людей по контракту. И критика была направлена на то, что нужно более качественно подготавливать и готовить этих контрактников и направлять действительно людей, которые готовы по тем качествам, о которых вы говорили. И здесь критика в первую очередь идет от самих вооруженных сил, потому что они избавляются от этих людей, которые не подготовлены, поэтому это не прокуроры отчисляют половину от тех, которые приехали по контракту, а именно сами вооруженные силы. Поэтому здесь самоочищение идет, я бы сказал, что тут не совсем корректно ваш вопрос сформулирован.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Ответ главное, чтобы был корректный. Скажите, Владимир Васильевич, еще один вопрос, тоже не выходя из этого региона, но, тем не менее, это вопрос, который касается всех россиян и не только россиян. Есть ли какие-то, если мы говорим о Чечне подвижки по расследованию дела об убийстве президента Чечни Кадырова. На какой стадии сейчас находится следствие?
В. УСТИНОВ - Вы знаете, я вам скажу прямо и однозначно: ни одно громкое и заказное убийство, ни один теракт, который произошел у нас на Северном Кавказе, да и не только на Северном Кавказе, а в целом в России, нет таких, которые бы у нас не были раскрыты. Другое дело, что мы не всегда имеем возможность привлечь тех лиц, которые совершали эти преступления в связи с тем, что они погибли или в связи с тем, что они сейчас скрываются или что находятся за рубежом. Но нераскрытых таких преступлений у нас нет. Нужно время. И сегодня я бы не хотел говорить о том, что мы достигли в ходе расследования, но одно могу сказать, что это заказное убийство, этот теракт будет раскрыт полностью, и мы дадим СМИ полную объективную картину:
А. ВЕНЕДИКТОВ - Думаете, что рано еще говорить, чтобы не спугнуть.
В. УСТИНОВ - Алексей Алексеевич, мы же не ловим здесь, не на охоте, пугать нам некого, но, тем не менее, я бы не спешил сейчас с теми фамилиями, с теми событиями. Однако еще раз повторяю, ни один теракт не остался в нашей стране нераскрытым. Нас, к сожалению, критикуют и правильно критикуют, я считаю, что в основном мы допускаем еще ошибку в том, что плохо работаем со СМИ, не даем объективную информацию, поэтому часто СМИ пользуются слухами, домыслами, вместо того, чтобы получать достоверную информацию из правоохранительных источников.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Вот я пришел к источнику информации. Он говорит: рано.
В. УСТИНОВ - А я ничего не скрываю. По данному делу рано.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Вот, кстати, какова позиция Генпрокуратуры по такому известному делу, получившему название "Дело Ульмана". Я напомню вам, вы, наверное, знаете, что суд присяжных оправдал членов военной группировки, которая по приказу, как это выяснил суд, расстреляла граждан РФ, между прочим, не участников бандформирований. Но при этом была непонятна позиция прокуратуры, которая не продолжила расследование этого дела, кто отдал приказ, был ли приказ, в чем был приказ, то есть дело в этом смысле не было завершено, вот это странно.
В. УСТИНОВ - Я не совсем с вами соглашусь в постановке вопроса, что мы не до конца расследуем. Дело расследовано полностью. И установлено то лицо, якобы которое давало приказ. Но никакого приказа это лицо-то не давало, были переговоры по средствам информации, я не буду сейчас говорить дословно, что они сказали, но то лицо, на которое сейчас идет ссылка, он прямо говорит: я не давал такого приказа и отдавать его не мог. Поэтому что касается приговора, я могу одно сказать, что суд присяжных это сегодня достижение демократического развития нашего общества. Общество добилось, чтобы был суд присяжных. Какой суд присяжных - это суд наших людей. Какое состояние нашего общества - такое состояние суда присяжных. Но, тем не менее, это суд, и мы должны уважать вердикт суда. Что касается непосредственно по цифрам, которые характеризуют работу судов присяжных, я бы сказал, что это небольшое количество дел, которое рассматривается в нашей стране. Из общего количества рассмотренных в судах дел оно составляет 0,08%. Поэтому это очень небольшой раздел работы судов, но он есть, и говорить о том, хорошо он работает или плохо, это наши граждане лучше оценят. Показатели говорят о следующем, что на сегодняшний момент количество оправданных лиц судом присяжных составляет 15%. Много, мало это, это пускай люди определятся, сколько. Но если приводить примеры судов общей юрисдикции, то оправдательные приговоры составляют 1%. Вот тоже много это или мало. Вообще в процентах о судьбах людей очень сложно говорить. Потому что за каждым процентом стоят сотни, а иногда тысячи, десятки тысяч людей. Поэтому говорить плохо это или хорошо. Каждый процесс он субъективен, объективен и должен рассматриваться в контексте только данного случая. И нельзя обобщать эти вопросы. Нельзя в цифрах говорить о судьбе людской.
А. ВЕНЕДИКТОВ - И последний, может быть, вопрос, касающийся Чечни. Часть российских граждан, чеченских не удовлетворенные тем правосудием, которое было оказано по их запросам, как вы знаете, обратились в Страсбург, исчерпав здесь возможности, как они считают, добиться правосудия. И 23 сентября Страсбургский суд поставил на рассмотрение эти вопросы о компенсации за гибель кормильца. Почему внутри России, вот если вы считаете их требования справедливыми: Мой вопрос в этом, почему Генпрокуратура их требование или прокуроры местные не поддерживали, зачем нужно доводить до Страсбурга? В этом главный вопрос, это российские граждане, которые вынуждены, как по европейской практике говорят: гражданин NN против России. Более того, я вам честно скажу, Владимир Васильевич, я сейчас вернулся из Страсбурга, там общался с экспертами и так далее, пропал один из заявителей, что вызвало там, скажем мягко, непонимание. Так как бы двойной вопрос, почему они внутри России не могут добиться, при поддержке Генпрокуратуры возможно. Что они требуют - компенсации за утерянный дом, за утерянного кормильца, так все понятно.
В. УСТИНОВ - Во-первых, отвечая на этот вопрос, надо о каждом конкретном случае говорить, о каждом конкретном деле. Поэтому если вопрос связан с компенсацией причиненного вреда в связи с проведением боевых действий это одно, если они обращались в суд, и суд не принял в их пользу решение, это другое. Но я знаю, что тут немножко по-другому. Я смотрел эти дела, и могу вам сказать, что здесь аспекты расставлены немного в другую сторону. Здесь не столько экономических, сколько больше политических вопросов. Принцип заключается в том, что вот было боестолкновение, в ходе этого боестолкновения погибли, в том числе и мирные жители, и мирные жители ставят вопрос больше политического характера, нежели чем материального. Материальные вопросы связаны с тем, что разрушен дом или потеря кормильца, они у нас восстановлены в законном порядке и никаких проблем о взыскании этой суммы нет. Но с другой стороны если ставится политический вопрос, а они идут в Страсбургский суд именно по политическим мотивам, чаще всего, то я думаю, просто люди еще: для нас это ново. Для нас Страсбургский суд это как будто тот орган, который может отменить какое-то решение суда общей юрисдикции или Арбитражного суда в России. Этого нет, люди просто неправильно информированы, они могут получить какую-то материальную компенсацию за определенные те или иные действия, но это не значит, что будет отменено решение у нас в России, с которым они не согласны. К этому просто надо привыкнуть и не забывать, что в странах даже очень развитых демократий обращение в Страсбургский суд имеется сплошь и рядом. И Англия, Франция, Германия и здесь ничего зазорного нет, мы просто должны привыкнуть.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Я просто не понимаю, почему это нельзя решить внутри страны.
В. УСТИНОВ - Алексей Алексеевич, в каждом конкретном случае надо подходить конкретно. Поэтому если человек обратился в суд за возмещением ему ущерба в связи с разрушенным домом, то здесь, извините, пожалуйста, я еще раз повторяю, здесь больше составляющая политическая.
А. ВЕНЕДИКТОВ - А может быть это связано со значительным недоверием к тем органам правосудия, которые находятся в Чеченской республике, может быть, там эти органы правоохранительные и суды работают недостаточно взвешенно. Это смешно там, в зоне конфликта, мы видим по суду присяжных, даже присяжные принимают решения, которые понять довольно трудно. Может быть с этим связано, может быть, что-то в глобальном смысле надо думать над устройством правоохранительной системы Чеченской республики, чтобы она была более обращена к людям и менее направлена на решение, как вы говорите политических вопросов.
В. УСТИНОВ - Могу вам только одно сказать, что:
А. ВЕНЕДИКТОВ - Сменили же прокурора там.
В. УСТИНОВ - В Чеченской республике. Что касается правоохранительных органов Чеченской республики, то они осуществляют по тем же принципам, что и любой субъект Федерации. Там есть Министерство внутренних дел со своими подразделениями в каждом районе, городе, там есть прокуратура со всеми подразделениями, прокуратура республики и городов и районов, там есть суды общей юрисдикции, которые находятся в каждом населенном пункте района, имеется в виду и города, и есть Верховный суд. Насколько я осведомлен, сегодня правоохранительные органы Чечни и судебная власть сформирована. Как они сформированы: Вот вы говорите, что прокурора мы сменили прокурора. Прокурора мы вынуждены там регулярно менять в связи с тем, что у нас пока не будет там представительного органа власти, а по нашей российской Конституции мы можем назначать прокурора только с согласия представительного и исполнительного органа субъекта Федерации, а у нас его нет. Поэтому прокуроры у нас там являются исполняющими обязанности. Вот как только парламент Чеченской республики заработает и будет избран в полном составе, мы сразу и назначим, как говорится, полноценного прокурора, а пока он исполняет обязанности, поэтому мы время от времени их действительно меняем. Но это не значит, что мы его освободили за то, что он плохо работал. А что касается судебной системы, то она сформирована, и почему они, как вы говорите, не доверяют чеченским судам, я бы так не сказал. Во-первых, я скажу, что по национальному составу все судьи в Чечне являются чеченцами по национальности, поэтому говорить о недоверии на этом направлении я бы не стал. Говорить о том, что там случайные люди попали в суд, я бы тоже так не стал. Потому что, чтобы стать судьей, надо пройти целую квалификационную комиссию, там идет отбор, идет постоянная проверка их, поэтому говорить, что они некомпетентны, не имеют опыта, это абсолютно неправильно. Поэтому, скорее всего, когда они обращаются, как вы говорите в Страсбургский суд, потому что не верят местным судам, я бы так говорить не стал.
Я все-таки здесь склоняюсь больше к политической составляющей. Они думают, что вот если там Страсбургский суд скажет, что вот Магомеду надо выплатить тысячу долларов, то они от этого получают какую-то политическую выгоду: Я считаю все-таки, что это просто незнание вопроса, и, в первую очередь, это политическая составляющая, которая... людям просто говорят, что вот давайте туда, давайте туда, давайте туда, поэтому... А вот что касается конкретных обращений, мы готовы рассмотреть, в частности, если есть... я еще раз говорю - причинение ущерба... тут даже нет вопроса.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы касались в своем докладе отношений бизнеса и прокуратуры. Я бы перешел сразу к делу ЮКОСа. Я говорю от себя, по моим наблюдениям, прокуратура занимается делом ЮКОСа с каким-то, извините меня за не юридический термин, на мой взгляд, ожесточением. Я сейчас поясню, а вы попробуйте объяснить - значит, когда у прокурора есть возможность выбрать между таким решением и таким решением - по всему делу ЮКОСа с самого начала... я говорю ЮКОС, я имею в виду Лебедева, Ходорковского, "Апатит", ЮКОС, - всегда выбирается наиболее жесткий вариант. И верхушка этого жесткого варианта - это то, что, насколько я знаю, президент Путин дважды рассказывал журналистам, один раз российским, другой раз иностранным - о том, что именно вы лично настояли на такой мере пресечения по отношению к г.Ходорковскому, как арест - это как пример Прокуратура имела возможность выбрать массу других. Вы со мной согласны, что присутствует некое ожесточение в этом деле, непонятное, а если присутствует, вы могли бы объяснить?
В.УСТИНОВ: Я бы ответил на этот вопрос следующим образом. Во-первых, обсуждение данного вопроса в период, когда идет судебное разбирательство в суде, я бы не стал. И в силу того, что это запрещено и законом, в связи с тем, что это может расцениваться как давление на суд, и в силу того, что прокуратура является наступательным органом в расследовании. Если оно не будет таким, то никаких результатов расследования быть не может. Поэтому обсуждать вопрос о ходе расследования дела ЮКОСа я бы не стал, пока не будет рассмотрено в суде.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А я о форме, а не о сути.
В.УСТИНОВ: Алексей Алексеевич, поэтому я и пояснил. Вот в части заданного вопроса по избранию меры пресечения, я бы ответил так, и оно действительно так оно и есть, что вопрос об избрании меры пресечения Устинов не решает. И не решает этот вопрос президент, даже при его огромных полномочиях. Вопрос об аресте Ходорковского, Лебедева и других решал суд. И в данном случае только суд мог принять решение об аресте, либо не аресте.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но предложение шло от вас?
В.УСТИНОВ: Почему мы дали такое предложение? В связи с тем, что масштабы хищений настоль огромны, что даже рядом нельзя поставить ни одно дело, которое бы могло сравниться по масштабам причиненного ущерба. Но я еще раз говорю, что окончательную точку по этому делу будет суд ставить, поэтому я не хочу сегодня нагнетать вопрос, связанный... что сделал один, что сделал другой, - в суде будет все изложено. Суд у нас публичный, открытый, и журналисты имеют полную возможность оттуда получить исчерпывающую информацию.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Тогда вопрос. Может быть, я плохо проинформирован, - вот идет суд, и вот эта история с обысками в субботу. Суббота - выходной день, дело уже в суде...
В.УСТИНОВ: Объясню. Дело в том, что в связи с тем, что масштабы хищений, злоупотреблений, недоплаты налогов настолько огромны, что поместиться в одном деле они не могли. Ведь вы обратите внимание, что мы закончили расследование в отношении вышеназванных лиц за месяц. Вот говорят, что тянется дело около года - да, но не со стороны следователя. Следователи за месяц кропотливейшим трудом, невзирая на свои выходные, там, ночи, полночи, работали, и закончили практически за месяц. А все остальное время потрачено было на ознакомление с этим материалом со стороны подсудимых... обвиняемых. Поэтому претензии о том, что мы там волокитим, и прочее, прочее - они не принимаются. Что касается следственных действий, которые сегодня проводятся... Те масштабы, о которых я говорил, они очень огромны. Поэтому по другим ветвям этого же дела были выделены в отдельное производство уголовные дела, и они сегодня существуют. И, к сожалению, не только они. Вот последнее решение, которое было вынесено Арбитражным судом, которое вступило в законную силу, о недоплате 3 с лишним миллиардов долларов - ну, эквивалент наших рублей, - поэтому вот получается новое дело, новый факт. который нами, например, в ходе расследования не был исследован. И теперь, коль решение суда вступило в законную силу, и, как говорится, теперь надо нам расследовать и по факту уже в уголовно-правовом аспекте, если иск рассматривался в Арбитражном суде со стороны Министерства по налогам и сборам в гражданском порядке, то теперь мы обязаны рассматривать его уже в уголовном порядке. И вот рождение нового уголовного дела. Понимаете, какой-то снежный ком, у которого есть начало, у которого сложно несколько... ну, я же еще раз повторяю, что здесь рассматриваются сейчас претензии за 2000 г., как стало известно, за 2001 г. претензии уже предъявлены примерно в том же размере. Но есть еще 2003, 2004 год... поэтому я говорю, что у этого дела есть начало, но очень сложно увидеть этот конец. Хотя мы обязаны, и мы будем делать. И самое характерное, вот еще я хотел бы... что правоохранительные органы, следователи, нигде не стараются очернить, показать какие-то темные стороны расследования этого дела. Мы специально приняли решения, чтобы как можно меньше об этом говорить. Будет решение суда, будет вердикт, вступивший в законную силу, тогда можем отвечать на какие-то вопросы. Ну а пока мы можем обсуждать, что связано с ЮКОСом - это только вот вступившее в законную силу решение Арбитражного суда о взыскании 3,5 млрд. долларов за неуплату налогов за 2000 г. И сегодняшнее рассмотрение, сегодняшний шум, который вокруг этого вопроса стоит, я его тоже не понимаю. Ведь те огромные прибыли, которые вот мы рассматривали в ходе расследования, которые имел ЮКОС по результатам его деятельности - они свободно могут позволять... позволить заплатить эти налоги, как у Высоцкого - "где деньги, Зин?" Вот вопрос - где они, деньги? Почему, если мы говорим о том, что они такие прозрачные, они такие честные, Они такие... как говорится, без всяких соринки в глазу... почему же сегодня вступившее в законную силу решение и наличие этих денег, о которых мы знаем прекрасно, потому что все показатели говорят о том, что компания имела огромную прибыль - почему не платят?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но там арестовано все имущество и все счета, - ну давайте так... это какая-то странная история...
В.УСТИНОВ: Подождите. Арестованы только те активы, которые сегодня исследуются в суде в ходе обвинения. А где же другие? А где дивиденды, которые получены акционерами этой компании? Они огромные, они много миллиардные. Где они, где эти денежки, почему сегодня эта прозрачная, так сказать, чистая и по всем вопросам самая цивилизованная, как говорится, компания, смогла утаить от государства такие огромные суммы? И самый интересный вопрос - а почему нет осуждения? Есть везде осуждение - "бедный ЮКОС", там и плакаты несут, и слезы льют. А почему нет осуждения, почему никто не осуждает, что такие огромные деньги уведены от школ, от больниц, от других социальных проблем. Ведь эти же деньги должны были идти в бюджет государства. Вот тут что-то у нас тоже... как Жванецкий говорит, - что-то у них в консерватории не так. Поэтому и здесь, наверное, что-то не совсем так у нас и с освещением этого вопроса. Но я еще раз говорю - сегодня обсуждать дело ЮКОСа я не стану.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Многие наши слушатели звонили, они не понимали как раз, - если идет дело, почему опять Генпрокуратура пришла. Дело вроде бы передано в суд - вы объяснили: там еще возможные дела. В связи с этим многие эксперты отмечали, что во второй половине 90-х гг. таким способом пользовались практически все нефтяные компании. Означает ли это, что вы подробно исследуете... я не говорю слово "расследуете", - заметьте, правильный предлог употребил - исследуете деятельность и других, в том числе, нефтяных компаний. Но на параллели?
В.УСТИНОВ: Я понял ваш вопрос. И отвечу вам следующим образом. Мы и по делу ЮКОСа-то занимались только тогда, когда получили от налоговиков информацию о том, что укрываются налоги. Механизм укрытия налогов, время, место, где укрываются налоги. Мы же не специалисты в том аспекте, который... мы же расследуем все виды правонарушений - и убийства, и разбои, и хищения, и взятки. Но в данном случае мы всегда прибегаем к специалистам, к экспертам. И вот если нам специалисты из того же Министерства по налогам и сборам дадут информацию, или данные о других компаниях, которые совершали правонарушения - мы будем заниматься так же, как и все остальные. И если у кого-то есть мысль о том, что прокуратура может на кого-то смотреть так, а на такого-то другого - это ошибочно. Все материалы, которые к нам поступают, все у нас остаются. И мы все прекрасно понимаем, что если мы сегодня где-то сделаем не так, то завтра наши действия будут полностью проверены. И, как говорится, нести ответственность за то, что кто-то кого-то незаконно привлекает, или наоборот, незаконно освобождает от ответственности... я уверен, что наши сотрудники, и в том числе, руководство Генеральной прокуратуры, никогда не делает, и делать не будет. Поэтому будут у нас эти факты - мы будем расследовать. А когда у нас идет шумиха в СМИ, а к нам... а у нас ничего нет, то возникает вопрос - зачем этот шум?
А.ВЕНЕДИКТОВ: А можно задать прямой вопрос? Вот была информация о том, что Потанин вызывался на допрос в Генпрокуратуру. Это было...?
В.УСТИНОВ: Это было лет пять назад, шесть...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, я имел в виду месяц назад?
В.УСТИНОВ: Нет, это исключено. Это какие-то действия против Потанина, организованные ну никак не прокуратурой. Действительно, с Потаниным встречи, но это еще я даже был не Генеральным прокурором, и речь шла о проверке там определенных действий и они действительно выяснены были все. Мы могли соглашаться, не соглашаться, но на тот момент было установлено, что Потанин действовал в установленных тех правилах, как сейчас модно говорить, игры, которые были на тот момент. Поэтому Потанину тех претензий... хотя, как говорится, есть понятие законность, а есть - справедливость... вот тут они не всегда совпадают. Но, тем не менее, чисто вот формальных претензий со стороны правоохранительных органов, в частности, прокуратуры, к Потанину не было. Поэтому и было принято такое решение.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Владимир Васильевич, в своем докладе в пятницу вы обратили внимание на то, что в некоторых регионах прокуроры превращаются в инструмент, - это вы сказали, - в инструмент давления на бизнес, иногда являются оружием в разборках. Насколько вы здесь, в Генеральной прокуратуре, за этим внимательно следите? Потому что такие обвинения звучат и в адрес отдельных прокуроров, и вот в адрес Генпрокуратуры тоже?
В.УСТИНОВ: Здесь бы я ответил так. Ведь мы дали то, что мы говорим как специалисты внутри себя. Для того, чтобы мне доказать, что прокурорские действия были направлены на... как вы их грубо назвали - разборки, - это уже состав преступления. Поэтому здесь об этом речь не идет. Речь идет о чем? О том, что прокуроры вмешиваются в хозяйственную деятельность не всегда правомерно. И не всегда правомерно изымают документы, которые не дают возможность предпринимателям работать, не дают какую-то... на них накладывают какую-то тень, которая отталкивает от них клиентов, и прочее - вот о чем шла речь. И такие дела действительно есть. Но если мы установим при этом, что был умысел со стороны прокуроров, следователей на вот эту деятельность - это состав преступления. Поэтому здесь немножко... если там и сгущались нами краски в ходе доклада, то это говорит о том, чтобы не допускать подобных случаев. Но это, я еще раз повторяю, не действия, которые, как говорится, стоят за рамками уголовного преступления.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Центральное слово - "умысел". Любым человеком можно манипулировать. Особенно умные люди могут там и запросы писать... умысел - это очень важно. Генпрокуратура в последнее время занялась отдельным вопросом, на мой взгляд, очень важным - задержкой зарплат. Уже прошли первые дела, и вы в своем докладе тоже об этом говорили, но я когда почитал эту часть вашего доклада, я понял, что какие-то огромные задолженности в России по зарплатам. Хотя отчитываются чиновники, что там все выплачено. Что вы по этому поводу можете сказать?
В.УСТИНОВ: Ну, во-первых, чиновники не отчитываются - все выплачено. Чиновники говорят о различных уровнях. Выплачено, например, из федерального бюджета, из местного бюджета, из муниципального бюджета - это разные вопросы. Вот что показала проверка на сегодняшний день: количество нарушений, которые мы выявили, составляет 11 с половиной тысяч - по всей России были реагирования, почти 2 тысячи мы внесли протестов. Были заявления в суд в отношении каждого гражданина - их было больше 22 тысяч. Было возбуждено более 400 уголовных дел по факту необоснованной невыплаты зарплаты, уже есть и приговоры после этого. Почему мы очень озаботились этими вопросами? Это, в первую очередь, связано с тем, что при сегодняшнем положении дел в экономике, когда экономика на подъеме, что свидетельствуют цифры, которые приводит нам статистика, и иметь невыплаченные зарплаты... все-таки мы думаем, что это больше... либо недобросовестное отношение, либо умышленные действия. Я, например, считаю, что в основном неоплата труда идет по причинам... вот наш анализ показывает, что 89% сумм, которые не выплачиваются, сложилось в связи с отсутствием у организаций собственных средств. Различные организации. Есть организации государственные, есть организации частные. Но у них нет средств. Надо выяснять, почему нет средств - были ли эти средства, если были, то куда потрачены. Если человек, например, занялся предпринимательской деятельностью с наемным трудом, то он должен чувствовать ответственность за тех людей, которых он нанимает на работу. Он за них должен нести ответственность не только за зарплату, но и за условия труда, и за пенсионные отчисления, которые он должен делать, и страховые отчисления. Поэтому к людям надо всегда относиться бережно. И если ты взялся за решение вопроса, связанного с бизнесом, с привлечением труда людей, то ты должен чувствовать ответственность за этих людей, а не так просто... это не механизмы. Механизмы надо смазывать время от времени и укрывать их от дождя, а это живые люди. Поэтому здесь надо относиться очень бережно. И наши претензии сегодня к предпринимательскому корпусу - это, в первую очередь, ответственность социальная перед теми людьми, которые работают. Это в первую очередь. Потом - налоги. Ведь понимаете, менталитет наш ушел собственника. К сожалению, за эти 70 с лишним лет мы разучились быть собственниками. Вот мы думали - мы получили прибыль, и сразу же ее... куда ее? Вот цивилизованный предприниматель - он получил прибыль, сразу считает: это пойдет на налоги, это пойдет на выплату страховки, это пойдет выплата зарплаты, это пойдет... ну, там на другие выплаты. И вот когда останется у него что-то - вот это прибыль, на которую он может позволить себе купить машину, или там новый дом, или купить себе лишний костюм. А наш предприниматель, получив прибыль, о чем думает? В первую очередь он думает - ага, надо же "Мерседес", дачу, еще кое-что. В ресторан, туда-сюда. А потом он думает - ну хорошо, а вот то, что останется, я отдам, может быть, на налоги... Вот эту вот нашу психологию надо менять. Вот если мы хотим действительно строить нормальные экономические данные. Что касается предприятий, связанные с бюджетными деньгами, деньгами, которые у нас в муниципалитетах, и прочее. Зачастую там невыплата идет зарплаты субъективного фактора. Вот нет должности, нет фонда заработной платы, нет выделения на это денег. А тем не менее, администратор нанимает на эту должность человека, и он выполняет какую-то деятельность. Хотя заранее знает, что ему платить будет нечем. Вот здесь должны мы непримиримую вести борьбу. И даже никаких компромиссов не должно быть. Но самое основное - вот защита людей. Я сегодня считаю, что это основной фактор работы прокуратуры. И не только по заработной плате. А разве в экологии? В экологии разве не мы сегодня впереди других органов, которые занимаемся этим вопросом? Разве в вопросах, связанные с отоплением людей зимой, ведь не дело прокурора - топить котлы. Но если это не делает администратор, значит, надо принимать все меры прокурорского реагирования, чтобы эти котлы горели. Иначе люди замерзнут. Хорошо, плохо, но вот те меры, которые принимаются сегодня прокурорами, позволяют в какой-то степени давать возможность людям выживать. Особенно в условиях Севера. И неоднократно уже С.Шойгу мне все время звонит, говорит - спасибо, если бы не ты, мы бы... Понимаете, это говорит о том, что прокуратура сегодня настолько востребована...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Тогда вас представляют для всех как какой-то ужас, летящий во мраке ночи, извините - вот придет прокурор, если ты не затопишь котельную... если ты не заплатишь налоги... если ты вколешь кетамин, о котором мы сейчас поговорим... если ты не вспашешь, не посеешь - ну, что это за роль такая?
В.УСТИНОВ: А у вас есть альтернатива этому?
А.ВЕНЕДИКТОВ: У государства все это...
В.УСТИНОВ: Государство - в том числе, и прокуратура.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. Но получается, что прокуратура за все теперь отвечает?
В.УСТИНОВ: Ну, извините пожалуйста, ну, если сегодня тот момент, когда эта организация самая боеспособная, самая энергичная, самая вертикально подчиненная - у нас нет никаких проблем, чтобы где-то на местах кто-то может выполнить, кто-то не выполни... И государство дает сегодня возможность... дает приличную зарплату - ну, конечно, не такую, как у наших западных коллег, но, тем не менее... что государство дает нам возможность иметь техническое обеспечение, транспорт, жилье сотрудникам... ведь на это же... если государство дает, оно требует и отдачу. И поэтому я уверен, что востребована сегодня прокуратура, как никакой орган. И это очень хорошо. И когда наши прокуроры это чувствуют, и объективно к этому относятся... понимаете, это очень хорошо. Я вот привел даже в отчетном докладе данные по исследованию общественного мнения - у нас отдельные прокуроры занимают лидирующие места в субъектах федерации. А отдельные вообще и губернаторов, как говорится... больше доверия у населения, чем у губернаторов - тех, которых избираем... Мы же назначаем, а те... поэтому это очень хорошо. Но есть у нас и негативные факты, есть и факторы прямого предательства интересов службы, и с ними мы боремся, в прошлом году у нас возбуждено 11уголовны дел по сотрудникам прокуратуры. Тут безжалостно мы с этим вопросом боремся. Но говорить о том, что мы все недостатки убрали - это нельзя. И у нас еще большой резерв в этом вопросе.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Когда одна из моих сотрудниц узнала, что я иду к вам на интервью, а она у нас большая собачница, она спросила - хоть бы Устинов что ли рассказал всю эту историю с кетамином, наркотиками якобы, с этими уголовными делами. "Мой ветеринар, - говорит она, - просто боится пойти под суд, что прокурор возбудит уголовное дело".
В.УСТИНОВ: Ну, во-первых, давайте мы сразу скажем, что прокуроры такие же живые люди и с такими же, так сказать, тягами, в том числе, и к собаководству. Поэтому тут говорить о том, что мы такие уж нелюди, нельзя. Что касается вопроса конкретно по кетамину - в частности, была Коллегия по итогам работы за прошлый год, мы были в новой сейчас организации, это организация, которая ведет борьбу с наркоманией, и в своем даже докладе ее руководитель В.Черкесов, прямо указал о том, что здесь не совсем правильно были приняты решения. Но этих дел у нас всего 6...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Никто не хочет быть седьмым - в этом проблема.
В.УСТИНОВ: Я сейчас вам расскажу. Когда кетамин вкалывают животным, это ни в коем случае нельзя расценивать как сбыт наркотического вещества. И если у кого-то в голове такая глупость есть, - ну, это глупость она и останется. О чем идет, в первую очередь, речь? И, кстати, эти дела практически все прекращены по просьбе прокурора - прекращены судом, и здесь никаких последствий нет. Но есть одно дело, в котором ветеринарный врач работал без лицензии, без разрешения...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это - другой вопрос.
В.УСТИНОВ: Поэтому здесь, как говорится, этот вопрос есть. Что касается в принципе использования этого, то сейчас порядок наведен. Принято решение правительства по этому вопросу... по-моему, не столько правительства, сколько Министерства сельского хозяйства и Минюста, и этот вопрос разрешен. Но единственный там остался нюанс - чтобы люди, которые работали с этим препаратом, они имели, во-первых, регистрацию, и соответствующие возможности хранения, и ни в коем случае чтобы этот препарат не достался бандитам и наркоманам. Вот о чем речь идет. Поэтому я бы хотел успокоить вашу сотрудницу, и сказать, что прокуроры не такие уж плохие, как она думает.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И может быть несколько таких вопросов - громких, и привлекающих внимание общественности - если у вас есть, что сказать. Естественно, я вам задам вопрос - в каком состоянии находится дело В.Листьева?
В.УСТИНОВ: Могу сегодня только одно сказать - что оно расследуется. Что не приостанавливается сама работа по этому делу. Оперативно-розыскная, в первую очередь, сегодня идет. Ну и следователи по мере получения информации проверяют следственным путем - работа не останавливается. И мы надеемся все-таки то, что справедливость восторжествует.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А в чем самая большая сложность? Время ушло?
В.УСТИНОВ: Ну, здесь много факторов. К сожалению, не только у нас, но и во всем мире не все преступления раскрываются. Но это объективная истина, и никуда от этого не уйдешь. Но это не оправдание, конечно, сказать, что если во всем мире не раскрывается, то и мы должны сложить руки и сидеть. Работаем. Работаем, и надеемся на лучшее.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Дело Холодова, которое в суде получило такой результат?
В.УСТИНОВ: Дело Холодова получило вердикт судебный, к которому. К любому вердикту суда мы относимся с уважением, хотел бы еще раз подчеркнуть о том, что для нас судебное решение, приговор, то ли решение по гражданскому делу - является силой закона, и мы всегда стояли, стоим и будем стоять на страже этого закона. И когда в присутствии прокурора, а иногда и сами прокуроры, неуважительно относятся к приговорам, я считаю, это неправильно. Приговор - это вершина нашего труда, а вступивший в законную силу, это уже сила закона. Если мы не уважаем закон, значит, нечего нам там делать... Поэтому я всегда подчиненным своим прокурорам говорю - не смейте критиковать приговоры. Если вы не согласны с приговором - пожалуйста, обжалуйте в установленном законом порядке. Но не более того. Поэтому и здесь по делу Холодова - мы уважаем вердикт суда, прокурор, который участвовал в процессе, не согласен с решением данного суда, он его обжалует, и по решению, которое уже будет принято судом исчерпывающее решение.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так называемое дело Аяцкова?
В.УСТИНОВ: Ну, дело Аяцкова - я не знаю такого дела.
А.ВЕНЕДИКТОВ: "Так называемое" - я сказал. Я взял в кавычки.
В.УСТИНОВ: Проверка, которая сегодня идет в Саратове, продолжается. Мой заместитель работает над этим вопросом. Многие вопросы, которые связаны с теми проблемами, они уже разрешены. Есть часть... уже оплачена... тех претензий, которое было... ну, в частности, многие лица оплатили за те кредиты, которые они брали в областной администрации, с областного бюджета, чем причиняли, как говорится, ущерб... ну, сам кредит - это не правонарушение. Но не возврат кредита это является уже ну просто неуважением и не только финансовой дисциплины, но, в первую очередь, ведь из бюджета идет расходы на детские сады, и на школы, и на больницы. Поэтому когда человек, получая ссуду и кредит, он же берет обязательства и по его возврату. Ну вот такие вопросы есть. Сейчас, по крайней мере, Аяцков разослал всем тем, которые брали кредиты, предписание, и идет оплата. Есть вопросы - вот мне докладывал недавно зам. - с тем, что вопросами, связанными с оплатой из областного бюджета за комбайн, там, за растаможку комбайнов... сейчас вопрос исследуется, и думаю, что после принятия решения областным собранием, там немножко ситуация меняется. Есть из этого материала и основания для возбуждения уголовного дела по присвоению собственности - но здесь речь идет не об ответственности Аяцкова конкретно... поэтому я думаю, что мы все эти вопросы исследуем, и обязательно дадим исчерпывающий ответ в СМИ.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И "так называемое" дело Лисицына - если есть такое дело вообще, ярославского губернатора?
В.УСТИНОВ: Ну, дела такого нет, и я не знаю, почему так вопрос вообще стоит - а что, он тоже будируется?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да, в прессе звучало...
В.УСТИНОВ: Ну, вы знаете, дело в том, что действительно была проверка в Генеральной прокуратуре, которая проведена в Ярославской области. В ходе этой проверки возбуждены уголовные дела, в частности, там есть уголовное дело по одному из кредитов... но он сейчас в стадии расследования, поэтому говорить о том, что кто там виновен, кто не виновен - очень рано. Также исследуется и ряд других вопросов, связанных с деятельностью руководства Ярославской области, но говорить, что там "дело Лисицина" - ну, я бы не стал так говорить. Но то, что если будут установлены факты совершения преступления с чей бы то ни было стороны, - то они будут привлечены к ответственности. Но там была большая проверка и работа нашей структуры, прокурорской структуры. Там был выявлен ряд нарушений, недоработок, я бы так сказал, - со стороны прокуратуры области, ее руководства, и здесь принципиальное решение принято - прокурор не работает сейчас в этой должности. Но дело Лисицина - я пока не знаю... поэтому вы в СМИ иногда можете нанести такой удар...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, сейчас вы наносите. Не удар, а информацию. И последний вопрос - понятно, что на каждом историческом этапе у Генеральной прокуратуры в любой стране есть приоритеты. Просто страна такая - приоритет такой. Меняется ситуация, тогда такой приоритет. А если говорить о ближайшем времени, год, два, три - какая главная угроза для России - там, где Генпрокуратура может действовать? Я понимаю, что невыплата зарплат, кетамин, - все, что угодно. Но все-таки, какую главную угрозу, которой должна противостоять, с вашей точки зрения, Генпрокуратура - не государство в целом, не МВД, и не ФСБ?
В.УСТИНОВ: Ну, вопрос очень такой большой... Но я бы так бы поставил вопрос - для прокуратуры в ее деятельности основная задача, а отсюда выходит и угроза - являются права человека. Вот во всех аспектах этого вопроса. И права подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, осужденного. И права потерпевшего. Свидетеля, и права налогоплательщика, и права бизнесмена, и права наемного рабочего, и право наше дышать с вами чистым воздухом. Вот такое всеобъемлющее... проблема, которая стоит перед нашим обществом. А это непосредственно перед нами и является основной задачей. Но, конечно, есть и какие-то определенные нюансы - вы правильно сказали.
А.ВЕНЕДИКТОВ: На историческом этапе...
В.УСТИНОВ: На историческом этапе, я думаю, в первую очередь мы должны решить вопрос, связанный с законностью на Северном Кавказе - я вот вижу в этом основную задачу. Потому что экономика - она все равно объективно движется. И тут даже есть такие, как говорится, рычаги, от которых человек даже и не зависит...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Саморегуляция.
В.УСТИНОВ: Абсолютно с вами согласен. Вот в регионе Северного Кавказа надо именно субъективный фактор применять. И я считаю, что вот с той политикой, которую сегодня проводит наш президент, наше руководство страны, мы выйдем из этой ситуации. Не сразу, не в одночасье, но выйдем. Потому что задача одна - сделать людей счастливыми - в Чечне, в других республиках. Не дать возможность негодяям ввергнуть нас в хаос, не дать возможность развиваться. Поэтому я уверен, что решение будет. Да, это может быть временной какой-то... вернее, отступление во временном факторе, но то, что сегодня все хотят решения именно этих задач, я уверен, что так и будет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Владимир Васильевич Устинов, Генеральный прокурор РФ, - на радио "Эхо Москвы".
www.echo.msk.ru
Док. 477539
Перв. публик.: 06.07.04
Последн. ред.: 17.08.08
Число обращений: 195
Устинов Владимир Васильевич
|
