1. 16 апреля Госдума России приняла заявление в связи с заключением между Грузией и США соглашения о сотрудничестве в сфере обороны, в котором говорится, что оно создает угрозу безопасности России. Как бы Вы могли прокомментировать этот факт?
Во-первых, я хочу сказать, что, естественно, это заявление Государственной Думы не подразумевает, что Грузия, как самостоятельное независимое государство, не может заключать соглашения с другими странами. Но дело в том, что наш мир стал очень тесным, взаимосвязанным, и поэтому любое решение той или иной страны внимательно анализируется в других странах. Тем более, если речь идет, как в данном конкретном случае, о нашем соседе, о дружественной, как мы надеемся, стране.
Я хочу обратить внимание на то, что заявление Госдумы было принято подавляющим большинством. За него проголосовало 350 депутатов, против только три человека. Это означает, что весь политический спектр, который представлен в Думе, высказал озабоченность теми решениями, которые были приняты в Тбилиси.
2. Позиция Госдумы зачастую не совпадает с позицией исполнительных властей России, и Госдума выступает как оппозиционный орган власти. В данном случае российское руководство разделяет точку зрения Госдумы?
Я бы не сказал, что она оппозиционна. В любом парламенте, как, например, и в грузинском, есть различные точки зрения. Мы развиваемся по демократическому пути, поэтому это вполне естественно.
Что касается отношения российского руководства, то я хочу особо подчеркнуть, что и Президент Российской Федерации, и другие представители официальных властей заинтересованы в развитии добрососедских, дружеских отношений с Грузией. В частности, тот саммит, который состоялся между президентами наших стран в Сочи, тому подтверждение.
3. Разделяете ли Вы опасения российских законодателей по поводу грузино-американского военного сотрудничества?
Я понимаю определенную озабоченность, которую вызывает это сотрудничество. Дело в том, что Грузия наш сосед, поэтому мы заинтересованы и внимательно следим за тем, что происходит в Грузии, какую внешнюю политику она проводит. Я хочу одно сказать: в условиях глобализации очень важно, чтобы все происходило открыто, транспарентно.
Может быть, это не совсем корректный пример, но я все-таки хочу подчеркнуть, что когда мы вырабатывали соглашение по стратегическим и ядерным вооружениям с США, это делалось совершенно открыто, мы консультировались и с другими странами, информировали их о ходе переговоров. То же самое делали и США.
4. И Вы требуете того же от Грузии?
Мы ничего не требуем. Я просто привел это в качестве примера. Я думаю, если речь идет об отношениях между соседскими, дружескими странами, то должна существовать большая открытость, транспарентность, большее взаимное доверие.
5. Какую позицию Вы займете, если Дума, как заявляли ряд российских депутатов, рассмотрит вопрос об установлении с Абхазией и Южной Осетией ассоциированных отношений?
Госдума не может принять такое решение, потому что в нашем законодательстве отсутствует понятие ассоциированного членства. Это противоречит нашим законам, поэтому этот вопрос - кстати, это уже было не первое обращение - даже не обсуждается. Я просто не предвижу такого решения.
6. Разделяете ли Вы оценки некоторых российских журналистов, которые утверждают, что занятая Грузией во время войны в Ираке позиция дает ей повод не считаться с мнением России и в будущем?
Во-первых, о членстве в антииракской коалиции заявило, как я помню, 45 стран, в то же время в мире более 200 стран, поэтому речь идет по большому счету о меньшинстве.
Что касается учета или не учета, то это должно быть решение грузинской стороны. Мы в своей политики учитываем мнение Грузии и строим свой подход к Грузии, учитывая те реалии, которые сейчас существуют. А учитывать ли российские интересы, это в первую очередь - решение грузинского руководства.
7. Каковы Ваши прогнозы развития политической ситуации в мире по окончании войны в Ираке? И выберет ли Россия путь демократии или путь диктатуры?
Я должен сказать, что мы уже давно однозначно выбрали путь демократии и по этому пути следуем. Если же Вы имеете в виду, что Россия, поддерживая Ирак, как бы является не демократической страной, то это просто неправильная и некорректная постановка вопроса. Мы не поддерживали С.Хусейна как такового. Мы считали, что в первую очередь необходимы и возможны политические и дипломатические меры воздействия на иракское руководство, и оказывали свое влияние на подход Багдада. В принципе в последнее время мы были свидетелями очень активного взаимодействия Ирака с ООН, международными инспекторами.
Мы считаем, что путь военного давления и военных акций ошибочен, чреват очень серьезными последствиями. Я опасаюсь, что эти последствия будут. Что касается послевоенного обустройства Ирака, то мы исходим из того, что главной организацией, которая призвана заниматься этим, должна быть ООН. Необходимо вернуть иракскую проблему в правовое поле, чтобы все страны на основе консенсуса имели возможность участвовать и высказывать свою точку зрения о послевоенном обустройстве Ирака.
8. Как Вы оцениваете политическую ситуацию в России в связи с убийством депутата С.Юшенкова? Все сходятся во мнении, что это было политическое убийство.
Я думаю, что политическая ситуация в России достаточно стабильная. Что касается С.Юшенкова, то я его лично знал. Хотел бы воспользоваться случаем, чтобы выразить соболезнования всем его близким, друзьям. Это большая трагедия. Если говорить о причинах, то я бы пока воздержался делать выводы. Идет следствие, вся эта ситуация взята под контроль руководством России. Давайте дождемся окончания расследования этой трагедии.
http://www.georgia.mid.ru/interv/18.html
21.04.2003
Док. 477014
Перв. публик.: 21.04.03
Последн. ред.: 15.08.08
Число обращений: 242
Чхиквишвили Владимир Ираклиевич
|
