Официальной датой сформирования женской группы при Первом отряде космонавтов считается 12 марта 1962 года. Из более тысячи претенденток было отобрано пять человек - инженер Ирина Соловьева, математик - программист Валентина Пономарева, ткачиха Валентина Терешкова, учительница Жанна Еркина и секретарь-стенографист Татьяна Кузнецова. Присутствовавший на заседании мандатной комиссии Юрий Гагарин возражал против кандидатуры Пономаревой. "Космонавтика - говорил он - дело новое, трудное, неизвестное и небезопасное. Стоит ли рисковать жизнью матери?" Но ее все-таки зачислили в отряд. Сыграла роль рекомендация академика Мстислава Келдыша, - директора института, в котором работала Пономарева.
Звездного городка тогда еще не было. Местоположение Центра подготовки держалось в секрете. Его территория была обнесена высоким забором, вдоль которого несли службу караульные собаки. За этим забором и предстояло испытать "факторы космического полета" "особому бабьему батальону", как называл женскую группу космонавт Алексей Леонов.
Проверка устойчивости организма к воздействию высоких температур проводилась в термокамере. В летном комбинезоне сажали в камеру с температурой 70 град. и влажностью 30% и держали в ней до тех пор, пока температура тела у испытуемой не подскакивала на 2,5 град., а пульс учащался до 130 ударов в минуту.
За "отсидкой" в сурдокамере - звукоизолированном помещении размером 2,5 на 2,5 метра - наблюдали психологи. Справа и слева над столом размещались объективы телекамер, впереди - иллюминатор, через который испытуемой просматривался как на ладони, сам же он не видел никого. Каждую кандидатку отправляли в "полет" на десять суток.
"За невесомостью" женский отряд летал на истребителе МиГ-15-спарка. За один полет самолет успевал сделать три - четыре горки, на каждой из которых невесомость длилась около 40 секунд. На одной горке нужно было написать фамилию, имя, отчество, поставить дату и расписаться; на другой - попробовать поесть из тубы; на третьей - произнести по рации заданную фразу.
Парашютная подготовка рассматривалась как одна из самых важных, поскольку при посадке корабля "Восток" космонавт должен был катапультироваться и приземляться отдельно на парашюте.
Тяжелыми были и морские испытания для отработки действий космонавта в случае приводнения. Скафандр был один на всех - технологический, а не сшитый по мерке, причем большого размера, где-то на рост 168-170 см. Женская группа делилась на "длинных" - Терешкова, Кузнецова и Еркина - 164 см, и "коротких" - Пономарева и Соловьева - они "дотянули" только до 161 см. При приводнении гермошлем съезжал вперед, а шлемофон сползал на глаза. Нужно было имитировать отцепку парашюта, а замки уползали назад и куда-то вбок. И это в надутом скафандре и перчатках. До замков было трудно даже дотянуться, не говоря о том, чтобы открыть их. Уже при небольшой задержке начинался перегрев организма.
После госэкзамена по общекосмической подготовке состоялось официальное представление женского отряда генеральному конструктору Королеву. Сергей Павлович попросил всех по очереди рассказать о себе. Потом поинтересовался, как возникло желание лететь в космос. К концу разговора он стал хмурым, а потом в узком кругу выразил неудовлетворенность составом группы. По его мнению, все члены отряда были далеки от ракетно-космической техники.
По сложившейся практике решение о том, кто же из женщин первой полетит в космос, объявили перед отлетом на космодром 21 мая 1963 года. К этому времени все уже знали, что решение принято, и знали какое, но надеялись: а вдруг случится чудо... Не случилось.
Перед отъездом на космодром начальник Центра подготовки космонавтов (ЦПК) Карпов решил поговорить отдельно с дублерами Терешковой. "Утешая меня Карпов сказал, что по политическим соображениям первым должен лететь "человек из народа" - рассказывала Валентина Пономарева. - А я имела несчастье происходить из служащих. Что касается нашей подготовленности к полету - тут мы, что называется, "шли ноздря в ноздрю".
16 июня 1963 года на стартовую площадку в скафандрах прибыли двое - Терешкова и Соловьева. Когда перед этим на Ирину надевали скафандр, порвалась гермооблочка в районе шеи. Пришлось срочно менять его на скафандр Пономаревой. Если бы порвался скафандр Терешковой, его из-за разницы в росте заменить было бы нечем, и тогда первой в мире женщиной - космонавтом могла бы стать Ирина Соловьева. ...
Трое суток, пока летала Терешкова, вся женская группа провела на космодроме. 19 июня корабль "Восток" и летчик-космонавт Терешкова, каждый на своем парашюте, благополучно приземлились поблизости друг от друга. К этому времени в отряде все уже знали, что Терешкова в полете чувствовала себя неважно и не все пункты полетного задания смогла выполнить. Но не признавалась в плохом самочувствии, бодрилась, пела песни, разговаривала с Хрущевым, даже просила продлить полет.
В сентябре 1964 года весь женский отряд поступил учиться в Военно-воздушную академию. Этой же осенью все вышли замуж. Парад свадеб открыла Валентина Терешкова.
В это время в ОКБ Королева разрабатывался новый корабль "Союз", одновременно шла серия из пяти "Восходов", планировалась работа над несколькими "Востоками". В 1966 году намечалось выполнить девять полетов, в 1967-м - четырнадцать, в 1968-м - двадцать один. Однако, Королев заявил, что женский отряд ему не нужен, женщины себя не оправдали, и ему достаточно одного женского полета.
Тем не менее, летом 1966 года в Центр подготовки космонавтов приехал зам. главкома ВВС Николай Каманин и объявил, что намечен полет женского экипажа на корабле "Восход" продолжительностью 15 суток с выходом в открытый космос. Командиром планировалась Пономарева, выходящей - Соловьева. Дублирующей экипаж Еркина - Кузнецова. Началась подготовка, которая велась вяло, и ограничивалась тренажерами. А вскоре умирает Королев и серию кораблей "Восход" закрыли. В октябре 1969 года "за невозможностью использования" первый женский набор в космонавты был расформирован.
Когда надежды на полет рухнули, у всех в семьях родились дети, у Пономаревой второй сын. Дочери Терешковой к этому времени уже исполнилось пять лет. Еркина, Пономарева и Соловьева остались работать в ЦПК, который вскоре преобразовали в научно-исследовательский центр. Кузнецова пошла на работу сначала в Заказывающее управление Главного штаба ВВС, а затем перешла в Институт медико-биологических проблем.
Лишь спустя двадцать лет после полета первой женщины-космонавта у Генерального конструктора НПО "Энергия" (бывшее королевское ОКБ-1) академика Валентина Глушко появилась идея вновь запустить женщину в космос. В направленном им в инстанции письме указывалось, что кандидатки из первого набора уже проходили подготовку и к новому полету их можно будет подготовить и быстрее, и дешевле. Валентина Терешкова и Татьяна Кузнецова успешно прошли медицинскую комиссию, но тут вдруг вспомнили, что у претенденток на полет "вышел" возраст: в отряд космонавтов брали до 33 лет, а Терешковой в то время исполнилось 40, Кузнецовой - 36. Когда Кузнецова обратилась за помощью непосредственно к Глушко, он ответил, что уже пообещал маршалу авиации Евгению Савицкому, что в космос полетит его дочь, и не может нарушить данное слово. Тогда то и стало ясным, почему вдруг вспомнили о возрастных ограничениях.
После расформирования женского набора в отряде космонавтов ЦПК осталась только Валентина Терешкова. Она пробыла в отряде до 1997 года (это пребывание, по сути, было формальным) и ушла в запас в звании генерал-майора. С тех пор в отряд космонавтов ЦПК женщины не зачислялись. Для полетов на орбитальных станциях в отряды РКК "Энергия" и ИМБП было набрано восемь женщин, но лишь двум из них - Светлане Савицкой - дочери маршала - и Елене Кондаковой - жене Валерия Рюмина - космонавта и заместителя генерального директора НПО "Энергия" - посчастливилось слетать в космос. Последней женщиной в отряде космонавтов РКК "Энергия" оставалась - Надежда Кужельная. Высокопоставленных родственников у нее не было и, несмотря на то, что считалась высококлассным специалистом, в космос она так и не полетела.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
