|
|
Армен Оганесян: гость программы - Лаптев Юрий Константинович, советник Президента РФ
Назад
|
Армен Оганесян: гость программы - Лаптев Юрий Константинович, советник Президента РФ
|
Ведущий программы - Армен Оганесян.
Оганесян: Добрый день. Сегодняшняя наша программа посвящена темам культуры и искусства, и не случайно. На днях состоялось заседание Совета по делам культуры и искусства при президенте Российской Федерации, где было высказано очень много оценок и мнений о том, как же у нас обстоит дело с культурой и искусством. Поэтому естественно, что наш сегодняшний гость - советник президента Российской Федерации Лаптев Юрий Константинович.
Здравствуйте.
Лаптев: Добрый день.
Оганесян: Необъятное море тем на самом деле было охвачено: от ситуации в телевидении до библиотечного дела в России, художественное образование, пожелание президента, чтобы наша молодежь воспитывалась, так скажем, в традициях отечественной культуры, причем, на лучших ее образцах. Всего не охватишь, но мы попытаемся. Нам и наши слушатели подсказывают. Есть вопрос, который пришел в ваш адрес по сети Интернет от Мишеля Деривьера из Франции, как говорится, на злобу дня: "Мне бы хотелось знать, - спрашивает Мишель, - каковы сегодня главные проблемы в деле сохранения и развития российской культуры, требующие безотлагательного решения, может быть, даже срочного вмешательства президента РФ?" Пожалуйста.
Лаптев: Вопрос действительно горячий. Я думаю, что начать отвечать надо с того, что последнее послание президента Федеральному собранию было настолько горячо и с интересом встречено культурной общественностью страны, потому что в нем была отведена большая роль культуре как одной из составных частей формирования общества, гражданского общества, сохранения уникальных особенностей российского менталитета. Вот этот высокий камертон, который был задан, безусловно, и продиктовал тему заседания Совета по культуре при президенте Российской Федерации. Тем было действительно, как вы правильно говорите, очень много, пытались охватить весь спектр, о чем можно было бы поговорить, засветить, акцентировать внимание. В своем вступительном слове Владимир Владимирович поднял те вопросы, которые, безусловно, сейчас являются очень важными и ключевыми. Говорить о привлечении к какой-то одной сфере непосредственно ресурсы президента, мне кажется, неверно. Сейчас весь спектр проблем находится именно под контролем и в зоне интересов президента.
Оганесян: Юрий Константинович, вот много было уделено внимания темам на стыке культуры и образования, и все это было посвящено молодежи, большая часть. Ну, вот, например, такие цитаты: "Эксперты говорят, что сегодня, особенно у молодых людей, утрачиваются навыки емко и образно выражать свои мысли". Это из выступления президента. "Многие молодые люди плохо знают и подчас просто оторваны от собственных культурных корней. Невысок отсюда и уровень в целом культуры поведения".
Ясно, что сиюминутных ответов и решений нет, тут все долгосрочно. Но когда-то надо приступать. Вы, как советник президента, где вы видите те критические точки, работая над которыми можно повернуть ситуацию так, чтобы становление молодого поколения проходило в благоприятной атмосфере отечественной культуры?
Лаптев: Наверно, надо начать с той системы образования, которая у нас есть в области искусства, в области культуры, которая должна, безусловно, трансформироваться и развиваться, но ни в коем случае не подменяться чем-то другим. Это, наверно, одна из самых насущных и острых проблем, так как идет интеграция во всемирный процесс высшего образования, Булонский процесс, о нем очень много говорят. Единый экзамен, который сейчас вводится в стране, должен помочь, но ни в коем случае не нарушить тот баланс, который позволил России быть лидером среди, я не побоюсь это сказать, всех мировых систем образования, культуры и искусства. Этот процесс охватывал детей от пяти лет до 23 лет. Это позволяло определить дарование на ранней стадии, развить его планомерно и довести до совершенства.
Оганесян: Действительно, аналогов такой системы не было, насколько я понимаю.
Лаптев: Аналогов нет, и, более того, к ней все больше и больше начинают присматриваться, потому что не секрет ни для кого, и на Совете тоже говорили, что, например, в Соединенных Штатах каждый пятый музыкант в симфонических оркестрах - это выпускник российских консерваторий. Более того, очень много наших педагогов, которые преподают сейчас за рубежом, и к ним едут студенты учиться. То есть наша школа, наша система уникальна, и нам ее обязательно надо сохранить.
Оганесян: Обидно, что уезжают.
Лаптев: Это еще один вопрос, который был затронут на Совете, - о создании таких условий, чтобы педагогические кадры оставались здесь, могли бы передавать свой уникальный опыт, полученный в свое время от таких же уникальных педагогов, и делиться им с нашими молодыми исполнителями.
Оганесян: Юрий Константинович, но это вопрос не только заработной платы, но и оснащенности, об этом тоже говорилось: музыкальные инструменты, пополнение библиотек новыми фондами.
Лаптев: Это система. Там много сегментов, которые должны быть учтены для того, чтобы она функционировала.
Оганесян: Это понятно. Ну, вот обсудили, Совет обозначил "горячие точки" в этой области. Что дальше будет? Правительство будет выделять средства из бюджета, на основании чего, как? Насколько, так скажем, легитимны решения Совета, будут ли они обеспечены финансами, материальной поддержкой, целевыми программами, разработанными правительством?
Лаптев: Сейчас вступает в фазу вторая стадия работы. Совет - это не только само заседание, это, безусловно, и подготовка, и выход на те поручения, которые глава государства может дать определенным структурам.
Оганесян: По итогам Совета?
Лаптев: Государственным органам по итогам Совета.
Оганесян: Понятно, механизмы есть.
Лаптев: Да, безусловно.
Оганесян: Пожалуйста, у нас есть вопрос слушателя.
"Юрий Константинович, здравствуйте. С вами говорит Елена Патрикеева. Меня очень заинтересовала идея проведения фестиваля симфонических оркестров, и я знаю, что в ближайшее время такой фестиваль открывается в Москве, и на него съедутся все лучшие оркестры мира. Не могли бы вы подробнее рассказать об этой важной инициативе? И кстати, будет ли он транслироваться по телевидению и радио? Благодарю за ответ".
Лаптев: Фестиваль проводится в Москве второй раз. Это очень приятно и очень отрадно, потому что первый фестиваль в прошлом году прошел с большим вниманием публики и доказал, что эта инициатива была своевременна и необходима. Действительно, дать возможность за короткий срок выступить - это хорошо для музыкантов. К сожалению, не все выдающиеся оркестры приедут на этот фестиваль, иначе он протянулся бы на очень многие месяцы. Но ряд крупнейших оркестров примут участие. Конечно, это очень интересно посмотреть, послушать. Это замечательная, хорошая инициатива.
Хочу подчеркнуть еще одну особенность фестиваля: это фестиваль, посвященный государственному празднику - Дню России. Мы должны понимать, что в этот день мы принимаем гостей - тех, кто хочет разделить с нами этот праздник, тех, кто хочет увидеть Россию современную, увидеть своими глазами. На этой основе мы и старались создавать концепцию фестиваля.
По поводу трансляции. Наверно, этот вопрос лучше задать тем, кто непосредственно организовывает фестиваль. Единственное, что бюджет этого фестиваля - это бюджет федеральный, это деньги государственные, которые тратить надо очень рачительно и очень внимательно. К сожалению, насколько я знаю, не всегда находится какое-то взаимопонимание между устроителями и организаторами фестиваля и той административной командой, которая работает на площадке фестиваля. Проводится он в Колонном зале Дома Союзов. Это исторический, один из первых публичных залов Москвы, который создавался именно для публичных собраний, общения. И опять-таки, какие-то финансовые трудности, я очень надеюсь, будут с пониманием преодолены, и тогда, наверно, какие-то концерты мы сможем увидеть по трансляции.
Оганесян: Кстати, ведь до недавнего времени в Москве не стоял даже вопрос о том, что будет какой-то, так скажем, уголок для любителей классической музыки. В данном случае я имею в виду радио. Удивительно было, ведь в любой столице мира даже не один FМ-канал посвящен классической музыке, не говорю уже о фольклоре, а иногда и два. А в России, в Москве, в столице с такими традициями классической музыки не было ни одного FМ-канала. И я знаю, сколько вы вложили сил и энергии в то, чтобы федеральная конкурсная комиссия приняла решение о выделении специального канала. Он был объявлен тематически таким, поэтому любой выигравший обязан будет в ближайшее время выйти в эфир с программой классической музыки. Это не обязательно сплошная музыка, это может быть разговор о музыке, иллюстрация, и лучше всего, если это будет именно так, с элементами музыкального образования. Может быть, это станет тем каналом, на который педагоги, учителя будут делать ссылки: послушайте этот канал. Там интересные записи, например, Кабалевского, как он рассказывает детям о музыке, или что-то вот, мы с вами накануне вспоминали, можно даже воспроизвести некоторую фонограмму замечательного фильма о Мравинском.
Лаптев: Безусловно.
Оганесян: Творческих решений может быть много, но главное - хочется поздравить москвичей с тем, что в этом городе, многомиллионном и культурном, появится скоро канал классической музыки. Я надеюсь, что это будет добрым прецедентом для других городов, где таких каналов нет. Я, кстати, не знаю, в Петербурге как обстоит дело с этим. Думаю, что не лучше, чем до недавнего времени в Москве.
Лаптев: Вы знаете, это действительно большое событие, потому что мы все время на разных уровнях говорим о доступности тех культурных ценностей, которые есть, для всего населения страны. Особенно, конечно, это молодежь, потому что разговор о элитарности классической музыки, о ее сложности, с одной стороны, может отпугнуть человека, который просто никогда с ней не сталкивался. С другой стороны, это ущемление, мне кажется, права человека сделать выбор. Он должен выбрать, и не только канал классической музыки, вы здесь абсолютно правы. Почему сейчас стало развиваться такое явление, как, например, книга на диске? Почему? Потому что темп жизни диктует свои условия. Человек проводит очень много времени в автомобиле, огромное количество FМ-каналов, которые передают абсолютно одно и то же. И не надо убеждать кого-то, что классическая музыка нужна или не нужна, она просто должна присутствовать, так же как и народная музыка, так же как и литературные программы, так же как и поэзия.
Оганесян: А там посмотрим, что "рейтингово", а что нет.
Лаптев: Совершенно верно.
Оганесян: Дайте возможность это увидеть и это посмотреть.
Лаптев: Человек должен иметь право включить канал, услышать, вдуматься и выбрать.
Оганесян: Вы знаете, я, по-моему, уже приводил пример с фильмом "Идиот", который делал ВГТРК, замечательный фильм, который привлек внимание и к самому роману, его стали вновь читать и перечитывать. А недавно были юбилеи Достоевского и Гоголя. Вот вы упомянули аудио-книги. Мне пришлось познакомиться с некоторыми творениями Смоктуновского, с забытым нами чтением им рассказов Достоевского. Я вам скажу, что если это передать по радио в прайм-тайм, то с первых же интонаций чтения Смоктуновского он просто вас заберет, все ваше внимание. Это даже опасно, руль можно забыть, отвлечься от дороги.
Лаптев: А театр у микрофона, я хочу добавить, - вы помните, какие изумительные спектакли раньше мы могли слышать?
Оганесян: Да.
Лаптев: Те голоса, те шумы и шорохи, мы были сопричастны тому процессу, который проходил во МХАТе, в Александринском театре, в Вахтанговском. И это тоже неотъемлемая часть, мне кажется, культуры, которая должна присутствовать.
Вы затронули сейчас пристрастия людей: кто-то интересуется рэпом, кто-то интересутеся джазом. Ну, по поводу джаза, действительно, есть, наверное, отдельная тема. Но, в основном, эти каналы передают музыку, о которой нельзя сказать, что люди ею интересуются, это тот жизненный фон, который их сопровождает в автомобиле, в ресторане.
Оганесян: Нет шанса на выбор.
Лаптев: Абсолютно. Вместо того, чтобы слушать природу на природе, везде этот навязанный нам шумовой эффект, который присутствует в нашей жизни, от которого многие становятся зависимыми, потому что люди отвыкли слышать тишину. Это идет как бы параллельно с тем жизненным потоком, в котором ты плывешь. Классическая музыка - другое искусство, оно тебя заставляет отвлечься, оно заставляет заработать какие-то эмоции, которые, может быть, и не задействованы в обычной бытовой жизни. Это очень важно, право выбора, чтобы все могло присутствовать, и в нужных пропорциях.
Оганесян: Спасибо. Давайте перейдем к следующей теме. Вопрос слушателя.
"Уважаемый господин Лаптев, это Галина Роя из Дели. В России в последние годы произошли сильные политически перемены. Как они отразились на различных аспектах культуры в вашей стране, и что вас радует, а что вас беспокоит? Благодарю вас за ответ".
Лаптев: Спасибо. Вы знаете, политические перемены, безусловно, можно сравнить. Например, афиши, которые были прежде в Советском Союзе, и афиши, которые сейчас есть. Тематика выставок, которые были раньше, и которые сейчас есть. Полемика из-за того, что сторонников или наоборот антагонистов каких-то видов направления искусства присутствует, потому что есть смысл этой полемики, которая есть. Свобода для того, чтобы выбирать репертуар тех же самых театров драматических, оперных, музыкальных, создание новых экспериментальных коллективов. Наверное, вот это то, что нам предоставила современная ситуация. И это не может не радовать.
Оганесян: Культурный плюрализм.
Лаптев: Да. Это живой процесс, в котором должны все находить свое место. Это импульс, он дает развитие, которое так необходимо. С другой стороны, мне кажется, в какой-то степени потерялись те очень хорошие наработки, которые у нас были. У нас ведь, если вспомнить, например, в школах каждый школьник должен был посетить ТЮЗ, концерт, музей, памятные исторические места, экскурсии по городу.
Оганесян: Да, стыдно было не знать об этом.
Лаптев: Не то, что стыдно, это было одной из частей образовательной программы. Поездки школьников по городам - это очень важно. Человек должен ощущать себя в масштабах государства, в масштабах той страны, в которой он живет. Во Франции во время юбилейных торжеств, посвященных победе во Второй мировой войне, была специальная программа, профинансированная, когда каждый школьник должен был посетить место либо концентрационного лагеря бывшего, либо еще какое-то, связанное с войной и с той трагедией, которую испытал народ. Эти вещи нам надо возвращать обязательно. Это, опять-таки я говорю, знакомство со спектром всех возможностей культурной жизни. С другой стороны, нам надо возвращать систему музыкального, художественного образования: и дошкольного, и параллельного школе.
Оганесян: Очень важную тему вы затронули. Знакомство с культурой и вживание в нее, обогащение себя ею не обязательно должно происходить на таких, скажем, искусственных подмостках как театр или концертный зал. Вы очень правильно подметили: дети, школьники - они особенно впечатлительны. Я помню, в седьмом классе, в советский период, был юбилей Есенина, и нас посадили на пароход, и мы проехали по Москве-реке, по Оке и доехали до Константинова. У нас были художественные салоны, кто-то выступал. Красота необычайная вокруг весною, в мае это было, и все это настолько слилось с поэзией Есенина, что Есенина я открыл именно после этой поездки.
Лаптев: Вот с этой поездки?
Оганесян: Да. Я увлекался тогда больше Блоком, а Есенин мне казался немножко сусальным. Но когда я побывал там, я увидел, что это не сусальное. Просто эти берега, эта река - это очень глубоко по переживаниям и по чувствам. Вы правильно говорите, конечно, надо детей брать и везти туда, где рождалась культура.
Лаптев: Да, не надо назидательно это делать. Не надо насаждать, не надо формально подходить. Каждый человек унесет какую-то ему только свойственную частичку от атмосферы, например, Пушкинских гор. Он увидит эти пейзажи, он запомнит этот воздух, у него появится личное воспоминание, которое будет связано с Пушкиным, и Пушкин будет связан именно с этим личным.
Оганесян: Побывав в Михайловском или в Болдино, он почувствует иначе циклы стихов поэта.
Лаптев: Безусловно.
Оганесян: Очень интересная тема, но не будем обижать наших слушателей. Пожалуйста.
"Господин Лаптев, это Марк Хейден из Стратфорд-он-Эйвон. В прошлом государство контролировало все средства массовой информации в России. Ослабило ли свой контроль государство, и в какой степени СМИ помогают развивать культуру? Спасибо".
Лаптев: Посмотрите на сайты наших газет, наших изданий и на их тематику и отношение к той или иной проблеме. Я думаю, что здесь говорить о каком-то насаждении цензуры абсолютно невозможно. С другой стороны, мне кажется, что СМИ, получив такую свободу, находятся тоже в стадии становления своих позиций. В период становления очень много бывает критики ради критики. Критика ради того, чтобы просто показать, насколько я смел, насколько я могу остро что-то подметить и сказать. А конструктивных вещей, каких-то советов или возможностей выхода из каких-то ситуаций, - вот этого пока, мне кажется, мало. То есть ответственность за ту информацию, которую ты даешь, должна с каждым разом возрастать.
Оганесян: В критическом материале особенно, конечно. Все должно быть документально.
Лаптев: Негуманно ставить человека - читателя, зрителя, слушателя перед какой-то проблемой и говорить: вот эта проблема есть, она перед тобой стоит, до свидания, сам ее решай, как хочешь. Все-таки, мне кажется, мы призваны для того, чтобы осветить проблему и проанализировать, что нам поможет преодолеть это.
Оганесян: Вот интересный вопрос, на который трудно однозначно ответить: влияние СМИ, в частности, телевидения на развитие культуры сегодня. У нас есть канал "Культура".
Лаптев: Безусловно. Кстати, канал "Культура" был создан по инициативе Совета при президенте Российской Федерации по культуре. С одной стороны, это действительно замечательное достижение, что такой канал появился. С другой стороны, этот канал стал как бы индульгенцией от того, чтобы тематика, которая затрагивается на этом канале, совершенно исчезла на других каналах.
Оганесян: Он как бы резервация.
Лаптев: Да. Стало очень удобно говорить, что тема поэзии - "Культура", театр - "Культура", какие-то еще вопросы - "Культура". Мне кажется, это временные, так сказать, издержки. Каждый канал поймет, что сегмент культуры должен быть обязателен. Более того, это должно быть то, с чем ты соизмеряешь весь материал, который ты пропускаешь по своему каналу.
Оганесян: Вообще, для общественного формата вещания - радио и телевидения - культура должна быть неотъемлемой частью любого канала.
Лаптев: Конечно. Телевидение, безусловно, присутствует в твоей жизни даже без твоего желания и влияет на нее.
Оганесян: А кинематограф? Если это экранизация какого-то литературного произведения, она тоже может рассматриваться как форма поддержки телевидением большой культуры, скажем так.
Лаптев: Безусловно. Культура - это не только, мне кажется, программа, не только передача, не только какие-то концерты. Недаром сейчас Год русского языка. Давайте послушаем, как на русском языке говорят на телевидении. Это далеко уже не русский язык. Особенно пугают, меня лично пугают, молодежные программы. "Продвинутому внуку", "клевая бабушка".
Оганесян: Купила оторванную игру.
Лаптев: Зачем нам сетовать, что у нас молодежь говорит на непонятном нам языке, плюс еще язык эсэмэсок? Мы сами выращиваем эту проблему. Когда мне говорят, что мы должны говорить с молодежью на молодежном языке, то, извините меня, молодежный язык - это не язык улицы, это не язык каких-то дискотек и "тусовок".
Оганесян: Понятно.
Лаптев: Мы должны давать пример.
Оганесян: Нельзя SMS изобрести обратно. SMS есть, этот язык существует.
Лаптев: Нам надо дать молодому человеку возможность примера, что его же мысли можно выразить на нормальном русском языке, и что это будет так же образно, так же интересно, так же эмоционально. Вот роль телевидения. Я считаю, что это очень важная проблема, которую надо решать.
Оганесян: Кстати, что касается начинающих журналистов, особенно на телевидении и радио. Хорошо бы иметь программу поддержки. Например, мы оцениваем молодых журналистов по умению выделить главное по информационности, вот по этому критерию. А по умению емко и образно говорить - я что-то не припоминаю, чтобы у нас такие критерии были. Они проявляются в работе, правда. Человек либо продвигается, либо сам тормозит свое развитие, но что-то здесь можно придумать.
Лаптев: К нему никто не предъявляет таких требований, понимаете?
Оганесян: Эти упреки я, отчасти, принимаю в свой адрес. Хотя, поскольку "Голос России" звучит на весь мир, мы стараемся говорить на литературном, правильном, образном русском языке. Но здесь нет предела совершенству.
Лаптев: Спасибо вам большое за это намерение.
Оганесян: Будем стараться. Давайте ответим еще на один вопрос.
"Здравствуйте. Меня зовут Елена Амбросимова, я преподаватель. У меня к вам, Юрий Константинович, вопрос на стыке двух моих увлечений. С одной стороны, моя работа - преподавание. С другой стороны, я очень люблю ходить на концерты классической музыки. Так как я знаю о вашем музыкальном прошлом, то с удовольствием пригласила бы вопросом к размышлению вот на какую тему. Я очень часто беру такси, развозят сейчас молодые люди разных специальностей, это их не основной заработок, и так принято: слушают они музыку самую разную по радио. И меня удивило, что все они слушают радиостанцию "Ретро-FM". То есть они слушают ретро-музыку 70-80-х годов. Когда я с ними вступаю в разговоры, почему так происходит, они конфузятся и говорят, что вот там была мелодия, там были слова, там была песня, и даже ходят на дискотеки, посвященные ретро-музыке. Как вы считаете, куда идет наша молодежь, если она повернута в сторону музыки ретро (я имею в виду в музыкальном плане, конечно, куда идет). Есть ли какие-то государственные стратегии по воспитанию музыкального вкуса у молодежи, есть ли какие-то музыкальные программы правительственные? Что-то делает у нас государство в этом направлении? Спасибо большое".
Лаптев: Спасибо. Если начинать с конца, фестиваль симфонических оркестров - это, безусловно, та программа, та инициатива, которую государство осуществляет для того, чтобы вырабатывать вкус и знакомить с самыми высокими достижениями в симфонической музыке. Сейчас происходит театральный фестиваль "Черешневый лес".
Оганесян: Система абонементов существует.
Лаптев: Система абонементов в филармонии. Есть много программ исторических, уже сложившихся форм и новых форм. Я считаю, что здесь как раз достаточно большой спектр.
Оганесян: Выбрать есть из чего?
Лаптев: Есть из чего выбрать, было бы желание, и была бы информативность.
Оганесян: Вообще, так ли уж это плохо, между прочим, "Ретро-FM"?
Лаптев: Вы знаете, вся музыка прошедшего времени - это ретро музыка.
Оганесян: И классика - это ретро?
Лаптев: Да, это тоже ретро. Мне кажется, что такое наблюдение - это сигнал для современных продюсеров, современных операторов поп-культуры. Если молодое поколение начинает искать - это уже хорошо, хорошо, если оно ищет мелодию, ищет содержание песни. А ведь посмотрите, если взять чуть-чуть глубже, и не только 70-е, 60-е годы - изумительные стихи, великолепные стихи. О чем песня была? О любви, о верности, о дружбе, патриотическая тематика, безусловно, была. Мне кажется, что именно сейчас начинает возрастать потребность общества в каком-то духовном выражении. Почему, например, сейчас современную песню, рэп или еще что-то, нельзя услышать где-то, вот соберутся ребята и будут это петь. Это петь невозможно, это бытовой шум получается. А те песни можно было петь. Это была эстрада, эстрада высокого качества, к которой опять-таки были предъявлены определенные требования. Поэтому ничего страшного, что слушают. Ведь можно себя проверять и ориентировать и с народной песней, и с классической музыкой. Это говорит о том, что, наверное, все-таки возрастает какой-то вкус и избранность.
Оганесян: Кстати, вы упомянули фольклор. Денис Верен из Москвы, студент ВГИКа, спрашивает:
"Уважаемый Юрий Константинович, вы - человек, хорошо знакомый с музыкой. Обидно, что основа нашей культуры - русская песня, фольклор - мало слышны у нас. Что, по-вашему, надо сделать, чтобы исправить сложившуюся ситуацию?"
Вот видите, надо что-то сделать. Может быть, у нас помимо классического канала появится какой-то канал фольклорной музыки? Кстати, это тоже обязательный, скажем так, набор музыкальный, который входит в палитру FM-вещания любого крупного, и даже не крупного, города в Европе.
Лаптев: Вы знаете, вы наверняка тоже были в этой ситуации, когда приезжаешь за рубеж, входишь в гостиничный номер и включаешь радио. Там, в основном, есть стандартные три волны. Одна - это классическая, вторая - это народная, там, где ты находишься. И третья - это популярная музыка. Ну, еще бывает джаз отдельно. Это обязательно. Я не уверен, что, например, многие москвичи знают о существовании замечательного оркестра имени Осипова, или Русского народного оркестра Всесоюзного радио и телевидения, который был.
Оганесян: Почему был?
Лаптев: Сейчас, по-моему, не всесоюзное радио и не всесоюзное телевидение, под управлением Некрасова.
Оганесян: Да, он перешел.
Лаптев: Не уверен, что даже просто знают. А это уникальные, интересные коллективы, которые имеют большую историю, имеют своеобразие. Где они, где их голос? Мы опять приходим к праву выбора. Конечно, я убежден, должен быть канал, на котором должна звучать народная музыка, на котором должно звучать хоровое пение, потому что традиции российского хорового пения отмечены всем миром. Почему наши хоры должны приезжать за границу, залы ломятся от публики, и вызывает восторг их исполнение, а мы сейчас не имеем фактически тех позиций для хорового исполнительства в нашем эфире или где-то? Сейчас, кстати, тоже была, мне кажется, очень интересная инициатива, и искренне хочется ей пожелать успеха, ко Дню России, потому что много было вопросов: нельзя ли продублировать, например, фестиваль симфонических оркестров в Петербурге или в других городах. Безусловно, это очень трудно, потому что каждый коллектив "выкраивает" этот день, чтобы приехать сюда при своей огромной занятости. В Петербурге есть инициатива сделать аналогичный хоровой фестиваль, фестиваль мировых хоров. В этом году он будет в первый раз проходить. Мне хочется пожелать ему успеха, и все, кто сможет посетить эти концерты, я думаю, будут не разочарованы, а что-то для себя откроют в огромном мире хоровой музыки.
Оганесян: Вот мы часто говорим, вы слышите этот подтекст в вопросах слушателей, о том, что государство должно выделять деньги, средства, финансы на развитие культуры, искусства, на художественное воспитание молодежи, на развитие русского языка. Оказывается, язык, чтобы выжить, он тоже должен развиваться не только спонтанно, но его нужно поддерживать со стороны народа и государства, стало быть, финансирование тоже необходимо. Хорошо, у нас, в общем, страна не самая бедная в плане накопленного государством капитала. У нас не самая бедная страна в плане накопленного капитала частного. И я присоединяюсь к вопросу Гунера Нельсона из Дании, но с некоторым оттенком горечи. Честно говоря, адекватного меценатства со стороны частного сектора, как у нас говорят, частного капитала, адекватного сознания, что надо бороться с бескультурьем как с бедой, которая обязательно обрушится на бизнес, она вернется бумерангом, - у нас нет. Я думаю, что вы эту тему разовьете обязательно и, может быть, что-то даже вспомните из нашей российской истории. Но вопрос звучит довольно буднично на самом деле:
"Меценатство, конечно, предполагает бескорыстие. Но, чтобы привлечь в ряды меценатов как можно больше состоятельных людей, со стороны государства нужны какие-то поощрения: налоговые льготы или специальные почетные звания, государственные награды. Так принято во многих странах мира. А что-то подобное есть в России?"
Оганесян: На самом деле я считаю, что не нужно ничего, что в России такая богатая культура, что служение ей бескорыстно - уже награда. Но это я о наградах говорю. У нас очень много наград общественного признания, кстати, меценаты там присутствуют, есть даже награда "Меценаты России". Это ладно, а вот льготы и прочее - это уже серьезнее. Иногда до анекдотов доходит, когда, чтобы передать государству что-то такое знаковое из области культуры, надо пройти какие-то бюрократические заслоны, заплатить НДС, какие-то странные вещи. Но когда нужно просто поддержать, и мы столкнулись с этим, когда меценат хотел помочь большому детскому хору нашей компании, то мы придумывали какие-то нечеловеческие совершенно решения, как это осуществить. Потому что, если бы он перечислил деньги нам в компанию, то мы должны были бы с них значительную часть заплатить как налог. Это что, с детей налог что ли? С их пения? Налог-то на что? Когда государство кровно заинтересовано в развитии такого коллектива, который составляет честь, славу России и, я надеюсь, что будет составлять. "Голос России" - не меценат, но даже мы, входя в государственную структуру, будучи государственной, бюджетной радиокомпанией, и то мы чувствуем такие проблемы, что уж говорить тогда о частных благотворителях. Как с этими проблемами, не поощрения эти декоративные, я думаю, что как раз меценатам это меньше всего надо, а вот налоговые, таможенные льготы? На этот счет что вы скажите?
Лаптев: Во-первых, мне хочется сказать по поводу наград, о которых говорилось. Действительно, очень много общественных знаков внимания и, мне кажется, так и должно быть. В конце концов, у нас есть большой институт государственных наград. Почему? Я считаю, что это необходимо отмечать, но мы должны понимать, что мы отмечаем. Мы отмечаем действие. Человек сделал, тогда мы входим в некий компромисс: ты - мне, я - тебе. Я вот сделал - дайте мне медаль. Если говорить про историю, ведь у нас Морозовы, Мамонтовы, Третьяковы появились тоже не сразу. Сколько прошла Россия капиталистического пути развития, когда капитал, люди, имеющие деньги, купцы, строили церкви, богоугодные заведения, строили храмы, богадельни при них. Потом следующий виток развития - это была поддержка изящного искусства, поддержка художников, потом музыканты, частные оперные театры.
Оганесян: Только не доходите до революции, ладно? Потому что были благотворители революции даже среди тех, кого вы назвали. И это воспринималось ими как благотворительность.
Лаптев: Более того, это была их жизненная позиция. Они считали, что они должны поделиться. Самое интересное, что и сейчас встречаешь таких людей. Я встречался, не хочу никому делать рекламу и пиар, но я встречался с человеком, который совершенно искренне говорит: "Я зарабатываю три рубля, два рубля я отдаю России, один оставляю себе". У него очень много программ по восстановлению утраченных памятников и строительству новых. Позиция очень правильная и хорошая. И капитал, и, мне кажется, те, кто обладает материальными ресурсами, должны тоже пройти какие-то стадии становления, будем так говорить.
Оганесян: Морального вызревания.
Лаптев: Мне кажется, совершенно неправильно насильственно кого-то делать меценатом, говоря, что вот ты сейчас вложишь туда 500 тысяч и получишь грамоту о том, что ты хороший.
Оганесян: Или орден.
Лаптев: Это, наверное, неправильная позиция.
Оганесян: Хорошо, а вот льготы, чтобы поощрить экономически?
Лаптев: Другой вопрос. Вы понимаете, льготы тоже, я не думаю, если человек успешен и хорош, он не из-за льгот будет делать.
Оганесян: Это правда.
Лаптев: Надо исключить этот компромисс.
Оганесян: Здесь аспект и дилемма не для меценатов, а для государства. Вот вы - государственный человек. Возьмем еще целый ряд государственных людей, которые понимают, особенно после всего, что услышали не только вы, но и страна услышала о том, сколько кричащих проблем в области культуры и искусства. Здесь моральная сторона для государства. Деньги есть у государства. Много не прибавят, а лишать льгот и каких-то встречных экономических движений людей, которые хотят поддержать культуру, - это уже моральная проблема для государства. А зачем я это, собственно, делаю, если я сам сознаю, что ситуация достаточно аховая? Смысл? Это наша государственная мораль, она тоже должна быть достаточно адекватная. Она же не может сильно отличаться от мировой, скажем, практики даже в этой области?
Лаптев: Безусловно. Здесь путь может быть очень позитивный в партнерстве государства и бизнеса, в создании определенных трастов. Например, в Англии элитное управление, когда сохраняются памятники. Это можно рассматривать как часть меценатства и гуманитарной деятельности? Безусловно.
Оганесян: Кстати, там предусмотрены льготы.
Лаптев: Конечно, но это система, которая опять-таки выстраивается, ее нельзя насадить и сказать, вот завтра будет так.
Оганесян: Нет, конечно, это я согласен.
Лаптев: Общество должно быть готовым к этому, и государство должно рассмотреть те варианты, которые сейчас были бы приемлемы, которые были бы позитивны и хороши. Мы все время забываем о том, что мы ведь в этом историческом периоде живем очень короткое время пока. У нас очень много проблем, которые достались и по наследству. Мы прекрасно понимаем, что капиталы, которые сосредоточены в частных руках, они по-разному создавались.
Оганесян: Да, это правда. Я понял вас. Это может быть взнос чисто покаянный, почему бы с него и налог не заплатить?
Лаптев: С другой стороны, это может быть лукаво.
Оганесян: Позиция ясна. Я не могу сказать, что на сто процентов согласен, но эти мотивы могут быть. Я согласен, что это адекватное отображение картины.
Лаптев: Конечно, поэтому я и говорю, это все состоит из многих сегментов.
Оганесян: Согласитесь, может быть, все-таки нужно индивидуально подходить?
Лаптев: Надо индивидуально подходить, но надо, с другой стороны, понимать, что, например, Министерство культуры, которое занимается законотворчеством, безусловно, и другие ведомства должны обязательно в этом направлении работать, держать руку на пульсе. Самое главное, находить формы совершенствования законодательства, чтобы благие намерения не погасить, а дать им возможность не искать обход каких-то правил для осуществления этих намерений.
Оганесян: Понятно. Два вопроса. Один касается русского языка и нового Фонда развития русского языка, о котором говорилось, в том числе, и на Совете. Можно коротко рассказать, что это такое будет, и как планируется работа этого фонда, какие основные моменты его деятельности?
Лаптев: Задачи Фонда русского языка, скорее всего, сейчас прорабатываются, поэтому я не берусь детально рассказать о его функциях. В любом случае, это поддержка русского языка внутри страны, поддержка русского языка и русскоязычных в странах дальнего и ближнего зарубежья, интерес к русскому языку, как к одному из мировых языков, на котором создано несчетное количество шедевров, объединение всех, кто интересуется русской культурой, искусством и непосредственно русским языком.
Оганесян: И борьба за чистоту русского языка.
Лаптев: Очень надеюсь, что и борьба за чистоту русского языка, хотя это не задача одного фонда, а задача всего общества.
Оганесян: Как говорит один маститый коллега-журналист, пора прекратить бороться за чистоту, пора брать веник. Последний вопрос немного личного характера.
"Юрий Константинович, здравствуйте. Это Ольга Демидова, филолог из Москвы. Я люблю музыку и часто бываю в консерватории. Я читала, что вы выпускник Ленинградской консерватории и достаточное время преподавали в ней. Скажите, пожалуйста, каковы ваши музыкальные пристрастия, и какие ваши любимые композиторы? Остается ли у вас время для посещения концертов? И еще, президенту приходит много писем по вопросам культуры. Скажите, пожалуйста, как эти письма граждан учитываются в вашей работе? Спасибо".
Лаптев: Спасибо. Начнем с того, какие у меня пристрастия. То, что я закончил консерваторию, наверное, говорит само за себя. Какие у меня могут быть пристрастия? Я люблю хорошую музыку, хороший театр - ту музыку и тот театр, которые мне дают силы для моей дальнейшей жизни, которые делают меня чуть-чуть лучше, которые воспитывают моих детей. Вот это мои пристрастия. Это может быть любой жанр, если честно художник отдается своему творчеству, это творчество позитивно направлено на созидание - это то, что можно отнести к моим пристрастиям.
Оганесян: Я маленький секрет открою. Вы консерваторию по какому классу оканчивали?
Лаптев: Я закончил дважды: по оперному пению и по музыкальной режиссуре.
Оганесян: У вас баритон, насколько я знаю. Я так понимаю, что он у вас не пылится этот баритон, а он все-таки иногда звучит?
Лаптев: Помните, как раньше говорили: в свободное от работы время я занимаюсь собиранием марок. Если мне удается, то я ...
Оганесян: Удается?
Лаптев: Редко, но удается.
Оганесян: А дома вы поете?
Лаптев: Вы знаете, дома не пою, потому что прихожу очень поздно.
Оганесян: Ну, а гости приходят?
Лаптев: Вы знаете, наверное, есть такая, не знаю, профессиональная закомплексованность. Я не думаю, что, например, профессиональный теннисист, когда придут гости, тут же достанет ракетку и начнет играть в теннис. Так что находим какие-то другие формы досуга. А если уж попеть, то это профессионально.
Оганесян: Вы сказали, что хотели бы к музыкальным пристрастиям привлечь и детей, семью? Такое желание есть?
Лаптев: Семью уже привлекать не хочу, потому что супруга - певица и педагог, а дочка - выпускница (сейчас на пятом курсе).
Оганесян: Вы довольны выбором вашей дочери?
Лаптев: Вы знаете, я доволен, потому что это был ее выбор. Она в пять лет сказала, что хочет заниматься музыкой. Я тоже в пять лет считал, что я должен петь в Мариинском театре, бывшем Кировском, как папа, так и я должен, и другой мысли у меня даже не было. А после того, как она позанималась два года, она сказала: не буду играть на рояле, буду играть на скрипочке. Брала два зонтика и ходила с ними. Мы с ней договорились, что я никогда заставлять ее заниматься не буду. Я говорил: это твой выбор, твое дело. Действительно, она дошла сейчас до пятого курса Московской консерватории, в этом плане у нас проблем не было.
Оганесян: Вы знаете, как-то в "Визави с миром" выступал известный пианист Петров. Он как раз громил тех родителей - мамаш, папаш, бабушек - за то, что они силком к фортепиано детей подтаскивают. А ваш пример - просто кричащая иллюстрация, которая поддерживает точку зрения известного пианиста.
Лаптев: Я бы сказал, что я бы поставил просто памятник мамам, бабушкам и дедушкам, которые берут своих чад и ведут их в художественные школы, в спортивные секции.
Оганесян: Он говорил о другом. Он говорил, их сажают силком за пианино. Хотя я тоже думаю, что иногда можно.
Лаптев: Понимаете, что значит силком сажать за пианино? Ведь когда-то для того, чтобы попробовать, надо сделать первый шаг.
Оганесян: А когда учат плавать, в водичку не хочешь?
Лаптев: Он тоже нахлебается водички.
Оганесян: Как сказал известный русский философ, нельзя научиться плавать лежа на полу. Так что и культура требует некоторых усилий. Это правда. Последний вопрос: любимое произведение, которое вы любите исполнять? Ария или опера, исполнение которой вам доставляет наибольшее творческое удовлетворение, восторг?
Лаптев: Я честно могу признаться, что очень люблю свою роль графа Альмавива в опере Моцарта "Свадьба Фигаро". По тем страстям, эмоциям и коллизиям, в которые попадает мой персонаж, мне это очень интересно. На протяжении многих лет я часто или редко это исполняю, и каждый раз что-то нахожу новое и испытываю просто удовольствие.
Оганесян: Спасибо большое.
01.06.2007
http://www.ruvr.ru/main.php?lng=rus&q=32364&p=01.06.2007
Док. 470433
Перв. публик.: 01.06.07
Последн. ред.: 04.08.08
Число обращений: 93
Оганесян Армен Гарникович
|
|
|
|
|
