Газета - не почтовый ящик. Любой, кто начинает работать в редакции, обязан усвоить это сразу и навсегда. Но когда выпускаешь еженедельную авторскую рубрику, то часто приходится "давить из себя, как из тюбика". Иначе не получается - где еще взять идеи, эмоции, даже слова. Вот и подслушиваешь за друзьями и знакомыми. Но в этот раз для меня все сложилось просто. В субботу исполняется 80 лет моему отцу. Излишне писать, как я счастлив, что он дожил до этого юбилея, как я люблю его и как я до сих пор благодарен ему за правильный разговор с классной руководительницей в 7-м классе, после чего та больше никогда не вызывала моих родителей в школу. Я просто хочу сказать, что сегодня в "Фотоальбоме" тема "Родители" и что, конечно, выпуск я хочу посвятить Петру Борисовичу Будбергу.
Тема "отцы и дети" - одна из любимых в мировой культуре. Собственно говоря, Хам потому остался в истории именем нарицательным, что не отвернулся от "наготы отца своего" и еще побежал радостно рассказывать братьям, что папа Ной напился. Может, потому у африканцев (которые, по легенде, потомки Хама) до сих пор так ничего и не получается, что их праотец по-хамски относился к своему отцу.
Но взаимоотношения поколений вовсе не предмет сегодняшнего обсуждения. Отношения отцов и детей интересны и без всякого общественного пафоса. Они многогранны, сложны и выразительны. И фотографам часто и по-разному удается их отобразить.
В 1991 году Аллан Хорн сделал одну из самых трогательных фотографий из всех, что я когда-либо видел. На главной тренировочной базе сухопутных войск США Форт-Беннинге проходила церемония прощания с частями, отправляющимися на войну в Залив. После построения, поднятия флага, исполнения гимна и прочих патриотических транквилизаторов солдатам дали 10 минут, чтобы проститься с родными. Всего 10 минут! И Хорн сразу засек женщину, которая побежала к мужчине с грудным ребенком на руках. Она взяла девочку на руки и простояла с ней все 10 минут, не обращая внимания ни на мужа, ни на суетящегося фотографа.
Все десять минут мать - ею оказалась военный медик 4-го класса Холи Вэланс - что-то шептала своей семинедельной дочке Чейни. Что можно сказать в такой момент? Разве что обещать вернуться. Постараться запомнить запах ребенка, его прикосновения. Мне неизвестна судьба военного медика Вэланс. Я не знаю, сумела она выполнить свое обещание и вернуться или нет. Я даже трудно себе представляю, как Вэланс сумела оторвать от себя дитя и встать в строй. Но на снимке Хорна видно что-то еще более важное. То, чем следует заняться естествоиспытателям. Стопроцентно существует физическая, абсолютно материальная связь между матерью и дочерью.
Вполне может быть, что сейчас в семействе Вэланс уже идут скандалы между Холи и тинейджером Чейни. Жить долго вместе трудно, а потому и пагубно. (Не зря тот же Ветхий Завет требовал не только почитать отца и мать своих, но и обязательно "отлепляться" от родителей и "прилепляться" к мужу или жене.) Но все равно любовь на снимке так сильна, что она наверняка сохранилась и до сих пор. И сохранится дальше, пока все живы.
На снимке Вэлэс Карклэнд 1954 года момент несопоставимо более радостный. Джейн Дил на пятом месяце беременности пришла к врачу, и тот, используя новейшую методику, определил, что у Джейн родится еще одна девочка.
"Лайф" тогда делал специальную серию - как разные мамы реагируют на сообщение о будущем поле своего ребенка. Реакция Джейн Дил оказалась самой экспрессивной и самой бурной. Она буквально на секунду сошла с ума от счастья. Потом в коротком интервью она сказала, что у нее уже есть одна и она безумно рада, что их на самом деле уже две. Она будет готова к третьей и четвертой.
Крик Дил кажется почти клоунадой. Но ведь по глазам видно, что она ужасно рада, что у нее уже точно есть крошечная дочка, которой можно придумывать имя, с которой можно говорить, которую можно воспитывать. Разве что потрогать которую еще нельзя.
Родительский инстинкт - один из сильнейших. Он ярко проявляется не только в пренатальный период. Кен Нейман в 1971 году снял на детской площадке трех подружек. Девочки, очевидно, даже не играют во взрослых, а просто повторяют за своими мамами жесты, мимику, манеры. Разве что подогнутая нога одной из героинь выявляет детскую непоседливость и энергетическую бурю, бушующую у нее внутри. Но не только это прикольно в снимке. Видно, что все три малолетние богини уже чувствуют себя родительницами. Они знают свое предназначение и в принципе готовы поменять пупсов на карапузов.
Ловить отношения детей и родителей (причем не только матерей, как получилось сегодня в "ФА", но и отцов) - вечная и благодарная тема для фотографов. Но на самом деле не так много оставшихся в истории снимков, на которых фотографы запечатлевают своих родителей. Проявлять свои чувства все-таки гораздо страшнее, чем подглядывать за чужими. Наш гениальный соотечественник Александр Родченко в 1924 году сделал такую работу. Фотограф-конструктивист, выдававший в своих кадрах удивительные ракурсы, невероятную экспрессию, совершенную композицию, человек, перевернувший фотомир, так же как Эйзенштейн - кино, Родченко и в этой своей работе верен себе. Самый крупный план - портрет как бы с трудом помещается в рамку; контраст темного платка, повязанного вокруг головы, и белого, в тяжелых складках лица; гениальный штрих перевернутых очков - все, абсолютно все выдает крупнейшего мастера. Но в этом портрете есть, конечно же, и личное отношение автора. Оно и делает его таким теплым, живым. Отношение Родченко к матери читается без всяких авангардистских приемов. И чтобы так адекватно выразить свои чувства, мало быть репортером, надо быть художником.
Представленные сегодня в "ФА" снимки - капля в море отснятого на заданную тему материала. И такое обилие классных негативов - неудивительно. Ведь правильные отношения родителей и детей чуть ли не единственная опора, которая может удержать мир от самых разных безумств.
