Этот выпуск "Фотоальбома" должен был пройти еще неделю назад. По техническим причинам этого не получилось. И, честно говоря, я думал, что время для этой темы уже ушло. Оказалось - нет. Победа весны до сих пор не является бесспорной. И поэтому надо всего лишь заменить "середину марта" на "конец марта". А все остальное можно не трогать. Хотя неделю назад все было еще актуальнее.
Писать в России о зиме - это все равно что говорить в доме повешенного о веревке. Уже все давно сказано, проплакано и отпето. Но вот середина (конец) марта - на улице -10, после обеда ежедневно выпадают очередные 5 см снега. Весной не пахнет настолько, что одна из моих знакомых решила капитулировать и срочно купить шубу. Так как же можно не писать о зиме?!
Каждый образованный человек должен знать из фильма "День сурка", что Чехов писал о зиме как о времени года, лишенном всякой надежды. Что сказать - молодец Чехов; сразу видно - настоящий русский классик.
Даже непонятно, как выживает наша Родина, когда зима у нас длится полгода, и две трети территории - вечная мерзлота? Жить в постоянном холоде, иногда по нескольку месяцев не видя солнца и постоянно проваливаясь за порогом в темноту, - дико сложно. К тому же протопить, расчистить, осветить такой мегаполис, как Москва, невероятно дорогое удовольствие. Каждый снегопад стоит городу больше миллиона долларов. Вон мэр Нью-Йорка Блумберг даже отказался в январе-феврале чистить свой город от снега: "Большому яблоку" это не по карману. И это при том, что бюджет Нью-Йорка сопоставим с бюджетом всей России.
В общем-то непонятно, зачем наши предки поселились именно на Москве-реке, когда на юге до фига места и гораздо теплее. Но сделанного не воротишь. Жить где-то еще все равно еще труднее, ведь Москва лучший город на свете. Чем успокаивают себя жители, например, Свердловска или Челябинска - даже представить не могу. Наверное, приблизительно этим же.
Психологические увертки типа заклинаний о том, насколько красива зима, как хорошо купаться в проруби и обтираться снегом, - необходимы любому северному народу. Без них не выжить. Да и признаваться, что полгода жизнь сводится к банальному переезду или быстрой пробежке от одного специально построенного убежища (дома) до другого (работы, гостей, магазина), - как-то унизительно.
Фотографы по всему северному миру поработали над утверждением этих мифов не больше и не меньше других бойцов творческих профессий. Наши разве что особо отличились, выдавая целые полки елок под снегом - какая красота! Но для иллюстрации зимы в Москве я все-таки выбрал снимок Анри Картье-Брессона. В 1972 году он делал большой цикл про СССР. "ФА" уже печатал русскую зиму под Иркутском и подледную рыбалку около Суздаля глазами Картье-Брессона. Но он снял это, лишенное всяких надежд время года и в Москве, где-то в новостройках. Снял, чего уж говорить, правдиво. На первом плане - непролазная грязь. Дальше - скользящие по льду пешеходы. Дома в сером мраке. Задыхающийся фырчащий автобус, грязный до крыши (сам автобус помню отлично, а как он назывался, уже забыл)... При этом сам снимок композиционно очень красив - черный низ, белый верх; отражения в гигантской луже; диагональная перспектива. Все хорошо, но оказаться в этот день в этом месте как-то не хочется.
Что интересно, наши мастера таких фотозарисовок не делали. И, думаю, вовсе не из-за желания лакировать действительность. Просто они настолько привыкли к подобным картинкам, что вряд ли могли посмотреть на них как на повод для творчества. Да и психологически всегда хотелось выявить в зиме что-то прекрасное, типа тех же елок в снегу. Это для наших зрителей "продается" гарантированно лучше, чем грязь.
Но, выбирая снимок идеальной зимы, я рискнул остановиться не на традиционных отечественных лесах, а на работе швейцарского классика Вернера Бишофа. В 1951 году он сделал ее в Японии. Красивей зимы, по-моему, и придумать нельзя. Мягкий свежий снег плотно валится на деревья и ограду замка Киёмизу в Киото. Вдоль ограды под бамбуковыми зонтиками в традиционной одежде идут две пары - гравюра, а не фотография. И Бишоф строил столь утонченную картину вполне сознательно. На самом деле он даже привстал на колено, чтобы черные головы японцев оказались на белом фоне заснеженной крыши, а сосна целиком вошла в кадр. Схему этой фотографии можно предлагать как образцовую композицию. Но не об этом речь. Главное, что в такой красоте хочется оказаться самому. И это, пожалуй, может примирить с зимой.
Как могут примирить с зимой разные процедуры и мифы, специально для этого придуманные. О том, как хорошо выпить стаканчик горячего глёка (шведский вариант глинтвейна) после катания на коньках или лыжах. Как приятно с мороза отогревать руки и ноги у печи и т.д. Что сказать - действительно приятно. Правда, это приятствие с каким-то двойным дном. Чтобы его получить, надо перед этим как можно сильнее вымотаться и замерзнуть.
В смысле некоей зимней мифологии очень удачную, по-моему, фотографию снял Джеймс Эбб. Обнаженная девушка в кресле греется у голландской печи, отбросив не то шубу, не то меховое покрывало. Вот так, наверное, и должно выглядеть зимой счастье. Приходишь домой, а там тебя в полной готовности уже ожидает красавица. И чтобы без ухаживаний, а сразу к делу - какие уж там ухаживания в снегах. Зато желание обязательно продлить род или просто поучаствовать в процессе в зимнюю студеную темноту даже сильнее, чем летом. Ведь летом жизнь и без того может быть хороша. А зимой надо бороться за выживание, и полумерами здесь не обойтись.
Кстати, снял Эбб не кого-нибудь, а звезду немого кино Бесси Лов. Лов действительно отогревалась во время перерыва в фотосессии. Как принято сейчас говорить, она была "лицом" модельера Жана Пату. И в тот день она участвовала в съемках зимней коллекции. А о том, что меха лучше смотрятся на голом теле, а голое тело - на мехах, знали, оказывается, еще в 1928 году.
И если герою Мюррея из "Дня сурка" пересилить зиму помогло "тепло сердец жителей Панксватони", то нам, пожалуй, могут помочь только сказки, искусно созданные такими мастерами, как Бишоф или Эбб. А реализм Картье-Брессона разве что может вогнать в тоску. Весны и без него дожидаться очень непросто.
