Владимир Дмитриев: Мы перекачиваем ресурсы международных финансовых рынков в нашу экономику`Назад
Владимир Дмитриев: Мы перекачиваем ресурсы международных финансовых рынков в нашу экономику`
Владимир Дмитриев, глава Российского Банка развития и Внешнеэкономической деятельности, об инфраструктуре, банковском кризисе и страхе перед госфондами.
В качестве шефа Банка Развития и Внешнеэкономической деятельности (ВЭБ) Владимир А. Дмитриев должен заботиться о том, чтобы российской экономике поступало достаточно капитала для устойчивого подъема. Дмитриев впервые говорит с представителем западной прессы о русской экспансии на мировом рынке, о страхах Запада и о гигантских задачах, которые предстоит решить России. Разговор вел Йенс Хартманн.
ДИ ВЕЛЬТ: Владимир Александрович, на Всемирном экономическом форуме в Давосе вы будете в составе российской делегации. Какие темы волнуют руководителей экономики в этом году?
Дмитриев: Одной из тем наверняка будет вопрос о том, опасны или нет государственные фонды. Есть множество тем. Вероятно, будет обсуждаться положение стран Третьего мира и последствия ипотечного кризиса.
Вопрос: Дискуссию о государственных фондах Вы можете принять на свой счет. Что бы Вы ответили тем критикам, которые опасаются, что Россия и Китай отправятся на Запад скупать активы?
Дмитриев: ВЭБ не управляет российскими госфондами. За это у нас отвечают Министерство финансов и в некоторой степени Центробанк.
Вопрос: Тем не менее, в конце прошлого года вы приобрели пять процентов пакета акций авиакосмического концерна EADS.
Дмитриев: ВЭБ имеет право приобретать иностранные акции и участвовать в качестве инвестора в иностранных корпорациях. В случае EADS речь идет не о том, чтобы нам приобрести западный актив, как если бы мы выступали в качестве госфонда. В конце 2007 года государство повысило наш капитал на 180 млрд. рублей (5 млрд. евро) до более 200 млрд. рублей. Мы искали возможностей вложений.
Вопрос: В чистом виде финансовая инвестиция?
Дмитриев: Этот пакет акций мы позже собирались безубыточно обменять на пакет в Объединенной Авиастроительной Корпорации (ОАК)...
Вопрос: ... государственный холдинг, в котором объединены все российские самолетостроители...
Дмитриев: ... на их пакет акций, который появится на рынке после дополнительной эмиссии. ОАК должно принять соответствующее решение. Обмен, на наш взгляд, поможет интеграции российской и европейской авиакосмической индустрии - к выгоде обеих сторон. EADS, как Вы знаете, держит акции российской самолетостроительной компании Иркут, который входит в ОАК.
Вопрос: Китайский банк развития стал акционером британского банка Barclays. Когда Вы купите себе кусок западного банка?
Дмитриев: Я бы не хотел исключать возможности того, что когда-нибудь, когда наша деятельность приобретёт более серьёзные масштабы, и мы будем приобретать (зарубежные) активы. Однако в настоящий момент для нас гораздо важнее инициировать крупные инвестиционные проекты в России. Для закупок за границей существуют другие государственные учреждения, такие как "Национальный резервный фонд" или "Фонд национального благосостояния".
Вопрос: Вам понятны причины, по которым, например, ЕС пытается ввести правовую защиту от таких инвесторов, как Вы?
Дмитриев: Я считаю всю дискуссию о правовых ограничениях для иностранных инвестиций в странах ЕС преувеличенной. Принудительное регулирование стало бы серьезным препятствием для деловой активности предпринимателей из Восточной Европы и в конечном счете ударило бы по зачинателям этих ограничений. Тот, кто связывает конкуренцию, вредит потребителю. Я хотел бы напомнить о том, что нефтяные шейхи, которые в 70е годы усиленно инвестировали на Западе и столкнулись с ожесточенным сопротивлением, стали желанными партнерами по бизнесу.
Вопрос: Значит, Запад не должен Вас бояться?
Дмитриев: В русской революционной песне есть такая строка: "Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути" (смеется). Мы не только банк развития для развития российской экономики внутри страны, но мы ее активно развиваем, чтобы (российские компании) могли активно выходить на рынки третьих стран. А это, в том числе, предполагает приобретение ими производственных активов. Например, мы финансировали приобретение нефтеперерабатывающего завода в Боснии одной из российских компаний.
Вопрос: Бывший министр экономики Герман Греф назвал цифру в триллион долларов, которые должны до 2020 года быть вложены в инфраструктуру. Какую роль при этом будет играть ВЭБ?
Дмитриев: Мы, если хотите, закачиваем ресурсы международных и российских финансовых рынков в нашу экономику. Мы поднимаем российскую экономику на качественно новый уровень, преодолевая одностороннюю зависимость от сырья. Мотором роста станут инновации. Мы поддерживаем ключевые отрасли, нуждающиеся в поддержке государства: транспорт, энергетику, коммуникации, авиа- и судостроительство.
Вопрос: Эти задачи под силу Геркулесу.
Дмитриев: Дефициты инфраструктуры - в которую государство не вкладывалось по-серьезному последние 20 лет - тормозят развитие экономики. Предприниматели готовы осваивать новые месторождения, строить фабрики и электростанции в Сибири и на Дальнем Востоке. Но для того, чтобы добраться до сырья и производственных площадок, должны быть построены линии железной дороги, мосты, трубопроводы, ЛЭП, коммунальные сети. Частный сектор экономики не в состоянии все это обеспечить. Единственный выход - государство и ВЭБ возьмут на себя расходы на эти инфраструктурные проекты.
Вопрос: Что может и должен делать частный бизнес?
Дмитриев: Мы рассчитали, что до 2012 года за каждым рублем, который инвестируется государством, пойдут от трех до пяти рублей частных инвестиций. Мы видим себя как связующее звено между государством и частным сектором, и хотели бы стать национальным экспертным центром по государственно-частному партнерству.
Вопрос: В СССР занимались мегапроектами, которые по сути своей не могли быть прибыльными. Есть ли опасность того, что миллиарды будут выброшены опять впустую?
Дмитриев: Конечно же мы извлекли уроки из истории нашей страны. И "Закон о Банке Развития" и Меморандум, определяющий его деятельность, говорят о том, что проекты, финансируемые Банком, должны себя оправдывать как с экологической, так и с экономической точек зрения.
Вопрос: В чём состоит преимущество ВЭБа перед коммерческими банками?
Дмитриев: Мы реализуем те проекты, которые для коммерческих банков или не по силам или недостаточно привлекательны с финансовой точки зрения. Это, например, долгосрочные проекты, которые длятся не менее пяти лет, которые нуждаются в выгодном финансировании и которые необходимы для развития экономики нашей страны. Цель коммерческих банков - это генерировать прибыль. Наша цель - это решение социальных и экономических задач.
Вопрос: А имеет ли смысл банку отказываться от достижения прибыли?
Дмитриев: Мы не филантропы. Хоть в наших уставных документах и записано, что достижение прибыли не является ведущим принципом, но там же стоит и то, что мы должны работать безубыточно. А что касается конкуренции с коммерческими банками - то, если в Германии государство гарантирует все займы KfW, то нам, например, не надо платить налог на прибыль. Это даёт нам возможность занимать деньги на более выгодных условиях нежели другие банки и давать взаймы на условиях ниже рыночных.
Вопрос: Одной из главных тем предстоящей дискуссии в Давосе будет кризис ипотечной системы США. Как этот кризис, с Вашей точки зрения, отразился на российских банках?
Дмитриев: ВЭБ эта проблема не затронула, так как мы не брали какие-либо крупные займы на международных рынках. Конечно, в целом стоимость заимствований будет выше, но мы сможем себе позволить брать новые кредиты - ведь у нас есть и суверенный рейтинг и такие преимущества, как освобождение от налога за прибыль
Вопрос: Приходится ли российским банкам, которые финансировали своё развитие за счёт крупных кредитов взятых на Западе, бояться сейчас за своё будущее?
Дмитриев: По-моему, ситуация в российской банковской системе в общем и целом вполне стабильная. Безусловно, российские банки были активными участниками международного межбанковского рынка, однако, в значительной степени, они не прибегали к использованию финансовых инструментов с высокой степенью риска. Если же какие-то трудности будут возникать, то они будут решаться либо за счет заимствований, либо за счет консолидации, слияний, поглощений в банковском секторе.
Руководитель и банк
*
Москвич Владимир Александрович Дмитриев в своем качестве председателя правления государственного банка ВЭБ (Внешэкономбанк - Внешнеэкономический банк) принадлежит к числу самых могущественных банкиров России. Дмитриев одиннадцать лет занимает руководящие посты в ВЭБ и с 2004 года является его главой. Он изучал международные экономические отношения и защитил кандидатскую диссертацию. После университета он находился на дипломатической службе. 53-летний Дмитриев считается банкиром Кремля.
*
Тот, кто захочет проникнуть в московскую штаб-квартиру банка, массивную крепость советских времен, для начала будет помещен в стеклянную капсулу и просвечен со всех сторон. Государственный ВЭБ всегда слыл секретным финансовым учреждением, надежно огражденным от внешнего мира. Если раньше банк в основном занимался управлением советским внешним долгом и государственными пенсионными фондами, то с 2007 года у него появилась новая задача: в качестве банка развития финансировать модернизацию российской экономики и подыскивать интересные активы за границей.
*
Основу для этого Кремль заложил уставным капиталом в размере 202 млрд. рублей (5,6 млрд. евро), который в 2008 году должен быть повышен до 250 млрд. рублей. В последующем году уставной капитал должен будет дальше повышаться. ВЭБ является государственной корпорацией, то есть некоммерческой организацией. Хотя русские и взяли за образец немецкий KfW, однако российское государство не несет ответственности за обязательства и кредиты ВЭБ. Сумма баланса на 1 января 2007 года составляла в пересчете 8,3 млрд. евро.
