Владимир Дмитриев: `Мы обязаны укреплять позиции России`Назад
Владимир Дмитриев: `Мы обязаны укреплять позиции России`
ДИ ПРЕССЕ: На Всемирном экономическом форуме в Давосе кроме прочих тем будет обсуждаться и вопрос об опасности государственных фондов. Что бы Вы ответили тем критикам, которые опасаются, что Россия и Китай отправятся на Запад скупать активы?
Дмитриев: ВЭБ не управляет российскими госфондами. За это у нас отвечают Министерство финансов и в некоторой степени Центробанк.
Вопрос: Тем не менее, в конце прошлого года вы приобрели пять процентов пакета акций авиакосмического концерна EADS.
Дмитриев: ВЭБ имеет право приобретать иностранные акции и участвовать в качестве инвестора в иностранных корпорациях. В случае EADS речь шла не о том, чтобы нам приобрести западный актив, как если бы мы выступали в качестве госфонда.
Вопрос: В чистом виде финансовая инвестиция?
Дмитриев: Этот пакет акций мы позже собираемся безубыточно обменять на пакет акций Объединенной Авиастроительной Корпорации (ОАК)...
Вопрос: ... государственный холдинг, в котором объединены все российские самолетостроители...
Дмитриев: ... который появится на рынке после дополнительной эмиссии. ОАК должно принять соответствующее решение. Обмен, на наш взгляд, поможет интеграции российской и европейской авиакосмической индустрии - к выгоде обеих сторон. EADS, как Вы знаете, держит акции российской самолетостроительной компании Иркут, которая входит в ОАК.
Вопрос: Китайский банк развития стал акционером британского банка Barclays. Когда Вы купите себе кусок западного банка?
Дмитриев: Я бы не хотел исключать возможности того, что когда-нибудь, когда наша деятельность приобретёт более серьёзные масштабы, и мы будем приобретать (зарубежные) активы. Однако в настоящий момент для нас гораздо важнее вывести на старт крупные инвестиционные проекты в России.
Вопрос: Вам понятны причины, по которым, например, ЕС пытается ввести правовую защиту от таких инвесторов, как Вы?
Дмитриев: Я считаю всю дискуссию о правовых ограничениях для иностранных инвестиций в странах ЕС преувеличенной. Принудительное регулирование стало бы серьезным препятствием для деловой активности предпринимателей из Восточной Европы и в конечном счете ударило бы по зачинателям этих ограничений. Тот, кто препятствует конкуренции, вредит потребителю. Я хотел бы напомнить о том, что нефтяные шейхи, которые в 70е годы усиленно инвестировали на Западе и столкнулись с ожесточенным сопротивлением, стали теперь желанными партнерами по бизнесу.
Вопрос: Значит, Запад не должен Вас бояться?
Дмитриев: В русской революционной песне есть такая строка: "Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути" (смеется). Мы ведь не только банк для развития российской экономики внутри нашей страны, но также и банк, помогающий российским компаниям активно выходить на рынки третьих стран. А это, в том числе, предполагает приобретение ими производственных активов. Например, мы финансировали приобретение нефтеперерабатывающего завода в Боснии одной из российских компаний.
Ошибается тот, кто видит в этом опасность. Мы просто обязаны укреплять позиции России в странах СНГ, а также в юго-восточной Азии, а Африке, Латинской Америке - в тех регионах, где традиционно был силен Советский Союз.
"Банки в России находятся сейчас действительно в стабильной ситуации".
Вопрос: Бывший министр экономики Герман Греф назвал цифру в триллион долларов, которые должны до 2020 года быть вложены в инфраструктуру. Какую роль при этом будет играть ВЭБ?
Дмитриев: Мы, если хотите, закачиваем ресурсы международных и российских финансовых рынков в нашу экономику. Мы поднимаем российскую экономику на качественно новый уровень, преодолевая одностороннюю зависимость от сырья. Мотором роста станут инновации. Мы поддерживаем ключевые отрасли, нуждающиеся в поддержке государства: транспорт, энергетику, коммуникации, авиа- и судостроительство, высокие технологии. Для того, чтобы добраться до сырья и производственных площадок, должны быть построены линии железной дороги, мосты, трубопроводы, ЛЭП, коммунальные сети. Частный сектор экономики не в состоянии все это обеспечить. Единственный выход - государство и ВЭБ возьмут на себя расходы на эти инфраструктурные проекты.
Вопрос: Что может делать частный бизнес?
Дмитриев: Мы рассчитали, что до 2012 года за каждым рублем, который инвестируется государством, пойдут от трех до пяти рублей частных инвестиций.
Вопрос: В чём главное отличие ВЭБа от коммерческих банков?
Дмитриев: Мы реализуем те проекты, которые для коммерческих банков или не по силам или недостаточно привлекательны с финансовой точки зрения. Цель коммерческих банков - это генерировать прибыль. Наша цель - это решение социальных и экономических задач.
Вопрос: А имеет ли смысл банку отказываться от достижения прибыли?
Дмитриев: Мы не филантропы. Хоть в наших уставных документах и записано, что достижение прибыли не является ведущим принципом, но там же стоит и то, что мы должны работать безубыточно. Нашим преимуществом является, например, то что нам не надо платить налог на прибыль. Это даёт нам возможность занимать деньги на более выгодных условиях нежели другие банки и давать взаймы на условиях ниже рыночных.
Вопрос: Это уже похоже на демпинг.
Дмитриев: Нет, с демпингом здесь нет ничего общего - ведь мы же не конкурируем с коммерческими банками. Ведь в России только 18% всех коммерческих кредитов выдано на срок более трёх лет. А в нашем кредитном портфеле эти займы составляют 65%.
Вопрос: Одной из главных тем предстоящей дискуссии в Давосе будет кризис ипотечной системы США. Как этот кризис, с Вашей точки зрения, отразился на российских банках?
Дмитриев: ВЭБ эта проблема не затронула, так как мы не брали какие-либо крупные займы на международных рынках. Конечно, в целом стоимость заимствований будет выше, но мы сможем себе позволить брать новые кредиты - ведь у нас есть и суверенный рейтинг и такие преимущества, как освобождение от налога за прибыль
Вопрос: Приходится ли другим российским банкам бояться сейчас за своё будущее?
Дмитриев: По-моему, ситуация в российской банковской системе в общем и целом вполне стабильная. Безусловно, российские банки были активными участниками международного межбанковского рынка, однако, в значительной степени, они не прибегали к использованию финансовых инструментов с высокой степенью риска. Если же какие-то трудности будут возникать, то они будут решаться либо за счет обычных заимствований, либо за счет консолидации, слияний или поглощений в банковском секторе.
Вопрос: В Давосе Вы - часть всемирной деловой элиты. Есть ли у Вас, как у российского банкира, ощущение, что Ваши зарубежные коллеги приняли Вас в свой круг?
Дмитриев: Несомненно. Десять лет тому назад нас, конечно, рассматривали с повышенным интересов. Вы же знаете все те стереотипы, которые связаны с Россией: медведи, водка, чёрная икра. А сегодня на нас, россиян, смотрят уже точно так, как и на немцев и на британцев.
