Передача : Суть событий
Ведущие : Сергей Пархоменко
С.ПАРХОМЕНКО: 21 час и 5 минут в Москве почти. Это Сергей Пархоменко. Добрый вечер. программа "Суть событий" в эфире "Эха Москвы". Пятница есть пятница, вечер есть вечер. Летом, не летом - все равно. За исключением тех немногочисленных случаев в течение года, когда я где-нибудь в отъезде или в отпуске, пятница есть пятница. Мы с вами разговариваем о том, что произошло за неделю, или о том, что могло бы произойти за неделю, или о том, что за неделю так и не произошло, хотя мы этого и дожидались. Часто и в этом бывает какой-нибудь смысл. Традиционное напоминание - пожалуйста, не про футбол. Я, конечно, тоже стал смотреть футбол, который не смотрел более или менее никогда - ну попробуй не смотри его во время таких событий и в то время, когда все вокруг только о нем и разговаривают, только о нем и думают, и вообще жизнь более или менее останавливается. Но конечно, здесь на "Эхе" вы имеет гораздо более содержательных, гораздо более знающих, гораздо более профессиональных собеседников на эту тему, чем я. Так что это тот редкий час, когда мы с вами о футболе говорить не будем. Точнее - не будем говорить о самом футболе. Пожалуй, о чем бы я сказал несколько слов, это про то, что даже и в минуты такого особенного воодушевления хорошо бы все-таки иметь какую-нибудь голову на плечах. И я просто отмечу, что мне чрезвычайно не понравилась та истерика, которая была устроена вокруг российского матча со Швецией. Точнее, не понравились ненужные политические параллели и исторические коннотации, которые были тут употреблены. По-моему, это просто неприлично. И мне кажется, что нам с вами в очередной раз должно быть стыдно за чиновников и пропагандистов, которые позволяют себе вот таким безвкусным образом к спорту, который вообще-то вещь веселая, а мы как-то про это забываем... спорт - он нужен для того, чтобы людям было радостнее жить, чтобы было больше в их жизни чистых ясных эмоций, чтобы было больше позитивных переживаний, а переживания такие тоже бывают, чтобы больше было ярких запоминающихся впечатлений, ну и, если хотите, приключений, о которых люди помнят потом всю жизнь. Поскольку жизнь современного человека все более и более монотонна. Так уж устроена цивилизация. Все более и более размеренна. И ему нужно время от времени создавать себе вот такие праздники. Вот спорт - очень удобная вещь для создания этих самых праздников. Так вот, нехорошо, по-моему, просто обидно, когда на этом фоне возникают какие-то мрачные, угрюмые, какие-то силовые, такие "потные" идеи. Вот все, что было вокруг Швеции с напоминанием о том, кто кого топил под каким льдом, кто кого разгромил при какой Полтаве, кто кого нес раненого на носилках, кого кто затоптал конями, и всякое такое прочее - по-моему, это стыдобища ужасная. Безотносительно к тому, проиграли мы или выиграли, важна нам была победа или неважна. По-моему, так нельзя. Мне кажется, что шведы сегодняшние, люди, живущие в Швеции, ничем перед нами не провинились в связи с этим футболом - ни если б они выиграли у нас, ни теперь, когда они нам проиграли. И они совершенно не должны испытывать со стороны большой страны России такого угрюмого, я б сказал такого какого-то злобного давления пропагандистского, какое устроило некоторое количество наших телеканалов. В частности, телеканал "Вести" как-то этим отличился. По-моему, люди, которые там работают, совершенно как-то утратили всякое представление об информационном добре и зле. Ну понятно, что никакие не новости их профессия. Это совершенно очевидно. Но все-таки как-то надо пытаться сохранить какой-то человеческий облик, дорогие бывшие коллеги. Вот что я вам сказал бы.
Я очень рад, наоборот, что люди, которые праздновали, скажем, нашу победу, победу российской сборной на улицах Москвы, вот у меня есть некоторое количество друзей и знакомых, которые принимали участие в этих народных гуляниях, наоборот, говорят о том, что все было как-то очень спокойно, очень доброжелательно, очень неагрессивно и, прежде всего, весело. Вот там никакого вот этого вот я бы сказал "ледового побоища" или угрюмых воспоминаний о нем как-то и не было. Мне кажется, что это та ситуация, когда наши с вами сограждане, когда горожане лучше в очередной раз людей, которые ими командуют. Вот что я хочу вам сказать про футбол. И давайте, пожалуй, на этом с вами остановимся.
Ну что, у меня работает смс, как обычно - 7 985 970 4545 - пожалуйста, отправляйте свои сообщения, все работает... о, вот оно посыпалось. Так что вполне могу вам подтвердить, что все отличнейшим образом работает. Телефон - 363 36 59 - тоже заработает у нас через некоторое время. Но я вижу, что он технически исправен. Так что я сегодня во всеоружии. Что касается возможностей связаться со мной через Интернет, то я должен с огорчением заметить, что та возможность, которая была - задавать вопросы до эфира, - технически, конечно, сохранилась, но содержательно я вам скажу, что это стало довольно неинтересно - с тех пор, как я тут имел беседу с отставным полковником Квачковым, который объяснял много всякого человеконенавистнического, с тех пор я как-то получаю множество разных сообщений, которые сводятся к тому, что одни меня благодарят за эту беседу, а другие меня за нее проклинают, одни говорят, что я был прав, другие говорят, что я был не прав. Знаете, мне эта история немножко надоела. Я, конечно, благодарен тем, кто говорит тут какие-то добрые слова мне, я по-прежнему как-то не обращаю внимания на тех, кто здесь появляется для того, чтобы просто выругаться, но я просил бы господ радиослушателей оставить эту возможность для какого-то содержательного общения между ведущим и радиослушателями, которые хотят задать какой-то вопрос, обсудить какую-то проблему и так далее. К сожалению, как-то они тонут, вот такого рода содержательные выступления, в потоке этих бесконечно повторяющихся эмоций, которые мне, пожалуй, уже не очень интересны. Да и, я думаю, неинтересны всем тем, кто вынужден это читать.
Между тем, я выудил все-таки из большого количество вот такого вот полемического мусора один вопрос, который мне показался интересным. Точнее, даже это не вопрос, а такая констатация. Вот что пишет мне Вера из Москвы - она свою профессию или свое занятие определяет так - "Органы опеки" - она пишет: "Уважаемый Сергей, в последнем номере журнала "Власть" пишется, как продолжают давить бутовцев - в домах выбивают стекла, грабят, вырубают деревья на участках, и все это у собственников. Но у журналистов интерес к бутовцам уже пропал - люди сидят, как в окопах, защищая последнее пристанище. Дети напуганы, взрослые на пределе. По сути их все предали, префектура грозит выселением, правозащитники умывают руки, суды против них. Вот и "Эхо" перестало об этом говорить. А вы в курсе этой проблемы?" Вера, вы знаете, я в курсе этой проблемы. Но я вижу большую проблему в том самом, что вы пишете, точнее в том, как вы пишете. Я вижу, что вы сочувствуете этим людям в Бутове. Я как-то из общих соображений, пожалуй, тоже им сочувствую, но я хочу вам напомнить одну простую базовую вещь. Пресса и журналисты - никакой отдельный журналист или компания журналистов или редакция журналистов или какой-то цех журналистов или, скажем, все журналистское сообщество - не заменяют других политических институтов, которые должны быть в стране. Знаете, пресса не может быть сама по себе оппозицией, она не может быть политической партией, она не может быть профсоюзом, отстаивающим интересы трудящихся, она не может быть властным институтом в прямом смысле этого слова, административным институтом. Эти функции должны выполнять другие люди. Они должны это делать под вашим давлением. Не перестаю это повторять. И знаете, я думаю, неправильно дожидаться, что вот сейчас газета выступит, и все будет сделано. Или вот сейчас по радио заговорят, и проблема будет решена. Не нужно путать информацию или, скажем, аналитику с вот такой вот социально-политической скорой помощью. Это вещь очень неэффективная. Я думаю, что есть значительное количество людей, которые, к сожалению, даже и внутри журналистской профессии путают эти вещи. Постепенно они как-то приходят в себя. Когда-то, в советское время, как ни странно, государство во многом поощряло это, пользуясь часто партийной советской печатью, пользуясь как таким хлыстом для поощрения, наказания, для решения разного рода мелких административных проблем, для переноса всякой содержательной административной информации от начальства к подчиненным и обратно. Казалось, что это удобно. Эта система полностью доказала свою бесперспективность и бессмысленность. Поэтому я думаю, что то, о чем вы пишете, свидетельствует прежде всего не о том, что пресса что-то такое забыла или радио о чем-то таком не говорит или газеты о чем-то таком не пишут. Прежде всего это свидетельствует о том, что вам не хватает какого-то нормального социально-политического инструмента. Я думаю, что вам не хватает ответственного городского правительства, за которое могли бы проголосовать со всей ответственностью и требовать от него ответственности перед вами встречно. Я думаю, что вам не хватает политической партии, которая могла бы отстаивать ваши интересы. Сегодня у нас в стране -некоторые говорят однопартийная, некоторые говорят полупартийная, некоторые говорят беспартийная система - в том смысле, что та единственная организация, которая пытается называть себя правящей партией, она так тесно и глубоко встроена в административную машину, что в общем никаких реальных партийных признаков такой политической самодеятельности, политической инициативы, политического творчества, не побоюсь этого слова, в ней и не осталось. Ну, вот вам результат. Та партия или полпартии или ни одной партии, которые есть, никаким образом не участвуют в этой затянувшейся конфликтной ситуации, которая важна нам не просто потому, что там живые люди и реальная собственность, которая под угрозой, но это, конечно, ситуация модельная. Большой город, огромный город, столица страны - в нем происходит этот конфликт, конфликт очень показательный, и если удастся людям, которые отстаивают здесь произвол власти и в некоторых случаях произвол бизнеса, сросшегося с властью, если им удастся отстоять свое право спокойно и хладнокровно, это, конечно, будет сигналом для властей и в городах поменьше. И мы увидим волну вот таких отъемов собственности, поднимающуюся все выше и выше. С другой стороны, мы часто говорили с вами про Бутово - что это, конечно, такой подарок от синдрома советской безответственности, оставшейся от тех времен. Как-то люди абсолютно не представляли себе, что такое собственность и право человека на нее и юридическое обеспечение всякой важной для человека деятельности и в том числе владение важными для него вещами - прежде всего, землей, жильем и так далее. Люди не позаботились на протяжении десятилетий о том, чтобы привести свои дела в порядок. Не позаботились о том, чтобы нормальным образом, привлекая юристов, привлекая профессионалов, платя деньги за это, если нужно - охрана собственности стоит денег, как любая другая охрана, - так вот, они не позаботились о том, чтобы всерьез за собою это закрепить. Они не позаботились о том, чтобы обеспечить сегодня свои позиции для любого независимого судебного разбирательства. Его нет, его не дождешься - у нас разрушена судебная система, она в ужасном состоянии. Мы вот в прошлый раз, например, говорили о том, что в частности разрушена система исполнения судебных решений. Но это только часть проблемы. Но даже если предположить, что в распоряжении этих людей был бы авторитетный независимый суд, на который можно было бы положиться, насколько я знаю эту ситуацию, их позиции очень слабы. У них, грубо говоря, бумаг в руках нету тех и в том количестве, в том комплекте, которые должны быть - у них там дыры, у них там только общее представление о том, что мы тут давно живем. Да, Гражданский кодекс защищает и их. Есть статья Гражданского кодекса - я, конечно, не помню наизусть ее номер, которая по праву долголетнего пользования закрепляет за человеком его собственность. Но это, конечно, не все. И тут люди должны проявить свою собственную ответственность. И я здесь вспоминаю рассказы своих приятелей, которым довелось сколько-то времени провести, как это раньше говорилось, в "капстранах" - они часто с удивлением говорят о том, что человек или семья действует там по существу как маленькая фирма. У нее есть своя бухгалтерия, своя отчетность, свой налоговый департамент. Часто все это концентрирует в своих руках глава семейства. Все это собрано, сложено, готов к предъявлению, ведется день за днем очень аккуратно. Есть круг специалистов, которые помогают этой маленькой фирме, которой по существу является обыкновенная семья, общаться с внешним миром. Есть банковский консультант, есть налоговый консультант, есть юрист, есть нотариус - все эти люди как-то вокруг обыкновенной семьи собираются... да, они с этого кормятся, но они позволяют людям серьезно обеспечить свой сегодняшний и завтрашний день. Этого тоже нет - этого нету и в Бутове, и нету этого у многих из вас. Давайте как-то обратим на это внимание.
Вот, собственно, те небольшие разговоры, которые я хотел бы провести здесь перед началом наших с вами телефонных общений. Пусть их будет побольше в этот раз. Я с удовольствием включу сейчас телефон - 363 36 59. Это телефон прямого эфира "Эха Москвы", телефон, с помощью которого вы можете оказаться здесь, с нами, в многомиллионном, не побоюсь этого слова, эфирном пространстве. Сейчас нас слушает довольно много народу. Мы знаем, что лето для нашей программы - время пиковое. Люди едут на дачу, сидят в пробках. Так что, кому, знаете ли, война, а кому мать родна... вот как-то аудитория резко растет, и люди с удовольствием разговаривают. У многих в руках мобильные телефоны. Звоните. 363 3659 - это телефон прямого эфира "Эха Москвы". Включаем, например, вот эту линию. Да, я слушаю вас, алло. Алло. Нет, что-то не повезло мне. Этот телефон, похоже, не работает. А ну-ка еще. Да, я слушаю вас, алло. Да, вы в прямом эфире. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Валерий меня зовут, я из Москвы. Здравствуйте.
С.ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте, Валерий. С чем звоните?
СЛУШАТЕЛЬ: Так вот по поводу Бутова. Конечно, прекрасно насчет того, что у людей ничего не оформлено скорее всего, нету кучи документации, но в нашей великой стране есть еще другие лица, у которых есть документация...
С.ПАРХОМЕНКО: Есть, конечно.
СЛУШАТЕЛЬ: У которых есть юристы высокооплачиваемые. Есть даже некая фирма, которая недавно была арендатором в некоем пассаже высокооплачиваемая и у которой есть юристы... я немножко волнуюсь...
С.ПАРХОМЕНКО: Ничего страшного. Нас с вами никто не слышит - мы одни.
СЛУШАТЕЛЬ: Практически да. ...у которых есть действительно высокооплачиваемый штат юристов, и у них даже есть решения некоего международного суда о том, что...
С.ПАРХОМЕНКО: Так это вы к чему, Валерий? Давайте ближе к резюме.
СЛУШАТЕЛЬ: Это я к тому, что даже имея на руках все документы и имея на руках хороший штат юристов, никто не застрахован...
С.ПАРХОМЕНКО: Несомненно. А вы, наверное, эту мою речь как-то с середины слушали? Я ведь начал как раз с этого - я начал с того, что интересы должны быть защищены другими политическими институтами. Не прессой, а теми, кто для этого призван. Они должны быть защищены ответственной администрацией, политическими партиями, разного рода, если нужно, профсоюзами и самодеятельными организациями разного типа. Есть всякие ассоциации, разные кооперативы. Чего только человечество ни изобретает для того, чтобы защитить свои интересы или интересы отдельных групп. Вот это первая половина моей точки зрения, так скажем. Я, конечно, не собираюсь этого забывать вместе с вами. Иначе никакой бумагой не прикроешься и никакой нотариус тебе не поможет. Другое дело - да, параллельно с этим люди живут по-прежнему легкомысленно в этом смысле. Люди, наши с вами соотечественники, по-прежнему очень многие считают, что как-нибудь обойдется. Не обходится регулярно. Вот и все, что я хочу сказать. Это совсем не сложно и совсем не радикально - то, что я говорю, Валерий. Так что и вы правы, несомненно, тоже. Чего там... Хорошо, счастливо. Спасибо за звонок. 363 3659 - это телефон прямого эфира "Эха Москвы". Звонков у нас полно, и не вижу смысла ими не воспользоваться. Да, я слушаю, алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый день.
С.ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Дмитрий. Я из Санкт-Петербурга. Вопрос такой. Почему вы до сих пор не обратитесь к логопеду?
С.ПАРХОМЕНКО: Да вы знаете, мне кажется, что я вполне чисто говорю по-русски. Вы разве меня не понимаете? У вас есть какие-то сложности с пониманием моей дикции?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, я понимаю. Просто мне кажется, что дефекты речи - это непрофессионализм для радийного...
С.ПАРХОМЕНКО: Я понял вас, Дмитрий. Спасибо. Я много раз уже про это говорил, но скажу еще раз - я не являюсь профессиональным радиоведущим. Я - приглашенный гость на "Эхе Москвы". Если б я был диктором, человеком, профессия которого заключается в том, чтобы зачитывать какие-то тексты и основная его задача заключается в том, чтобы каждый звук и каждая буква этого текста адекватно доносилась бы до радиослушателя, да, наверное, я был бы совершенно не пригоден к такой должности. Но моя работа другая. Мне кажется, что мой выговор вполне симпатичен. Многим нравится. Знаете, Дмитрий, вот вам нет, а я знаю значительное количество людей, которые вполне симпатизируют моей манере речи и даже моему легкому французскому грассированию. Лично мне оно, пожалуй, нравится. Поехали дальше. Что это мы все обо мне да обо мне? Давайте все-таки о вас. 363 3659 - это телефон прямого эфира "Эха Москвы". И вот вы, например, в прямом эфире. Да, я слушаю вас. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хотела спросить у вас - вы смотрели открытие Московского кинофестиваля?
С.ПАРХОМЕНКО: Нет, вы знаете, к сожалению, не смотрел. Тут я не смогу вам как-то соответствовать. Работал целый день и не видел. Так что извините, спасибо. Давайте вы обсудите вкус устриц с теми, кто их пробовал, как было в свое время сказано классиком. 363 3659 - это телефон прямого эфира "Эха Москвы". Алло. Я слушаю вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло. "Эхо Москвы"?
С.ПАРХОМЕНКО: Да, "Эхо Москвы". А это вы на "Эхе Москвы". Представляете?
СЛУШАТЕЛЬ: Так, а вопрос задать можно?
С.ПАРХОМЕНКО: Ну так задавайте. Только радио, пожалуйста, выключите. А то я слышу массу посторонних звуков. Как вас зовут и откуда вы, скажите для начала.
СЛУШАТЕЛЬ: Тульская область, Маргарита.
С.ПАРХОМЕНКО: Да, слушаю вас, Маргарита. Ну говорите же уже.
СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, объясните, пожалуйста, ситуацию по поводу захвата на этой неделе архива Бориса Николаевича Ельцина...
С.ПАРХОМЕНКО: Да, интересная история. Спасибо, что напомнили. Я как-то упустил.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, пожалуйста, объясните нам. Нас очень это волнует.
С.ПАРХОМЕНКО: Вы знаете, эта история вполне себе загадочная. Я как раз вот в ту пору, когда этот архив создавался, когда Евгений Кузнецов работал в Кремле телеоператором, мне тоже приходилось там проводить довольно много времени, я был тогда политическим обозревателем последовательно нескольких ежедневных газет, писал как раз об этом и довольно много времени там проводил и довольно часто присутствовал там при разных событиях и всегда видел там человека с камерой. Вы знаете, я думаю, что там действительно может быть... я ничего об этом не знаю, я только про это думаю - что там вполне может быть много такого, чего сегодняшние политики, уцелевшие со времен Бориса Николаевича Ельцина или пришедшие им на смену не хотели бы видеть показанным где бы то ни было - на нашем телевидении, в документальных фильмах, сделанными какими-нибудь западными кинокомпаниями и выпущенными там на экраны или приходящими сюда на кассетах или DVD. Документальное кино - вещь сильная, как выясняется. Есть несколько фильмов, которые, казалось бы, будучи всего только документальным фильмом - вспомним, что вытворяло несколько либерально настроенных американских режиссеров с Бушем в разгар войны в Ираке и какую они сыграли роль и как они сильно его лупили... чем? Тем, что они демонстрировали людям его самого - склеивали рядом два выступления, две фразы, две цитаты, произнесенные одним и тем же человеком по одному и тому же поводу, например, в разное время или в разных обстоятельствах, в присутствии разных слушателей. Политики этого очень не любят. Мне вот, например, за мою политическую карьеру пришлось убедиться, что нет более простого способа вывести политика из себя, привести его просто в бешенство, чем напомнить ему, что он говорил по этому же самому поводу год назад. У людей просто глаза на лоб лезут. Ну, у кого нервы послабже - вроде Владимира Вольфовича Жириновского, - так тот встает и начинает - фонтаном слюна из него бьет, он начинает орать, визжать, кидаться тем, что под руку попадет, и так далее. Более хладнокровные люди просто белеют, играют желваками, отказываются говорить, выходят из студии и так далее. Или прекращают интервью, если речь идет об интервью для газеты, скажем. Политики очень не любят, чтобы им напоминали о том, что с ними было вчера. Давайте на этом месте прервемся. Четыре минуты новостей. А потом вернемся к этой же самой теме. Она очень интересная.
НОВОСТИ
С.ПАРХОМЕНКО: 21 час 35 минут, это вторая половина программы "Суть событий". Я - Сергей Пархоменко. Мы с вами по-прежнему обсуждаем, что произошло за неделю. Занимаемся этим, как обычно по пятницам. Смс - 970 4545, перед этим расширение 7 985. И телефон прямого эфира - 363 3659. Я, как обычно, провел эти минуты новостей за увлекательным чтением пейджера. И вот что скажем, во-первых, человеку, который послал мне 5000 одинаковых сообщений с просьбой прокомментировать дело Френкеля. Я отвечаю, что не могу, к сожалению, прокомментировать дело Френкеля, потому что знаю про него ровно то же самое, что и вы. Читаю по газетам, никакой внутренней специальной, инсайдерской информации у меня нет, и я не считаю себя здесь вправе в это вмешиваться - там все как-то серьезно и запутанно. Так же, как запутан образ главного героя и репутация этого самого Френкеля. Одни отзываются о нем в совершенно восторженных выражениях, другие говорят всякие суровые неприятные слова, но обо всяком сильном интересном человеке можно всегда сказать и то, и другое. Не могу. Извините, на стану здесь в это дилетантски вмешиваться. Еще странная вещь. Мне тут пришло отчаянное сообщение от слушателя, который пытается некое письмо мне по почте отправить и говорит, что вот оно возвращается. Послушайте, в адресе, который вы тут приводите, вы делаете орфографическую ошибку. Слово atticus должно писаться через "с" английское. Вот если вы это исправите в том адресе, ваше письмо придет и будет все в порядке. Еще отчаянное сообщение из Таллинна - по-моему, с тремя "н" и четырьмя "л" - мне пришло. Человек спрашивает, доходят ли от него сообщения. Доходят-доходят, не волнуйтесь. Все от вас доходит. Ну и еще колоссальное количество признаний в том, что моя дикция просто прекрасна, а моя манера речи доставляет людям колоссальное удовольствие. И всего один какой-то несчастный ругается "жидом". Я вот, честно говоря, думал, что будет другая пропорция, но вот оказалось, что дело обстоит довольно благополучно среди радиослушателей "Эха Москвы". Больных немного. 363 3659 - это телефон прямого эфира "Эха Москвы". Мы с вами продолжаем разговоры.
А, подождите. История с ельцинским архивом - я все-таки ее закончу. Так вот, я верю, что в этом архиве найдется достаточное количество вещей, которые многим сегодняшним политикам было бы неприятно вновь увидеть. Это и кадры, например, с участием Бориса Абрамовича Березовского, который играл большую роль на протяжении довольно длительного времени и участвовал в качестве высокопоставленного российского чиновника. Напомню, что он был заместителем фактического главы Совета Безопасности, например, довольно долго. Он был важным лицом в системе СНГ. Так вот, кадры с ним. Я думаю, что части российских чиновников не хотелось бы видеть кадры, на которых они сидят с Березовским за одним столом, обсуждают с ним важные государственные проблемы, получают от него разного рода наказания, отчитываются перед ним в исполнении или неисполнении этих указаний. Все это было в период, когда Борис Николаевич Ельцин был президентом России. Некоторое количество высокопоставленных российских чиновников в ельцинское время были крайне невысокопоставленными, а были они, прямо скажем, на шавочьих должностях. И там они тоже появляются - чего-то несут, кому-то чай заваривают, перед кем-то отчитываются, получают от кого-то головомойки. Все это там тоже можно обнаружить. Ну и, наконец, более серьезные вещи - политические заявления, которых было тогда сделано предостаточно, и многие из них совсем не соответствуют сегодняшнему взгляду на те же вещи. Например, не соответствуют взгляду на "проклятые 90-е". я думаю, что значительное количество наших сегодняшних руководителей, которые делают себе политическую карьеру на проклятьях в адрес 90-х годов, не хотели бы увидеть себя в эти самые 90-е годы принимающими важные и ответственные решения, определяющие важные политические и экономические события, которые происходили в стране - все это тоже можно найти на этой пленке. В общем, короче говоря, если как-то кто-то обнаруживает в сегодняшней России оруэлловские черты, черты знаменитого романа "1984", черты деятельности чего-то, что там называлось Министерством правды, которое непрерывно переписывало историю задним числом, по-моему, в случае с ельцинским архивом мы имеем все шансы обнаружить то же самое. Это просто еще одна попытка сделать Россию страной с непредсказуемым прошлым, заменить это прошлое так, как это удобно сегодняшним начальникам. Вот и все. 363 3659 - это телефон прямого эфира "Эха Москвы". Поговорим дальше. Вот какой-то страшно красивый телефон, состоящий из одних девяток. Ну просто не могу не снять эту трубку. Да, я слушаю вас. Алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.
С.ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте. Скажите, а где вы взяли такой номер телефона? Вы заплатили какие-то страшные деньги за него? Я такого никогда в жизни не видел.
СЛУШАТЕЛЬ: Это домашний телефон. Меня зовут также Сергей, я звоню из Звенигорода.
С.ПАРХОМЕНКО: А, так вы небось звоните через какой-нибудь интернетовский шлюз, по карточке.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет. Никаких чудес. Я просто хотел сказать в связи с Бутовым. В Звенигороде у нас (неразборчиво) поселок выживает собственников земли - я собственник земли в течение уже 15 лет, они нас выживают каким путем - поджигают. Предлагают смешные деньги вопреки тому, что существует. Я писал Миронову как председателю сельскохозяйственного комплекса, я не знаю, как он называется, - ни ответа ни привета. Кто защитит наши права? У нас уже забор городят вокруг нас.
С.ПАРХОМЕНКО: Ваши права защитят... ну, сейчас мне трудно представить, кто защитит ваши права, потому что вы упустили в значительной мере момент. Ваши права вообще-то призваны защитить два института - суд и избранный вами политик. С выборами как-то у нас крайне худо. Вы, Сергей, только не обижайтесь, я не вас конкретно имею в виду, но вы и другие жители вашей местности проголосовали много раз покорно, бездумно и безответственно. И вот результат.
СЛУШАТЕЛЬ: Я такой же собственник, как этот Велич. Точно такой же. Но они говорят...
С.ПАРХОМЕНКО: Но только у него власть есть, а у вас нет. Правда? Он ближе к власти, а вы дальше от нее.
СЛУШАТЕЛЬ: Они подадут в суд и...
С.ПАРХОМЕНКО: Вот и все.
СЛУШАТЕЛЬ: ...в три раза дешевле суд прикажет ему продать.
С.ПАРХОМЕНКО: Вот, собственно, и вся история. К сожалению, наши с вами соотечественники упустили эту свободу. Упустили это право. Они посчитали, что им это не нужно - им не нужен независимый суд и им не нужны ответственные избранные ими местные органы власти. Они спокойно с этим расстались под давлением телевизионной пропаганды Первого и Второго каналов. Мы с вами это видели. Поэтому у нас с вами система выборов сведена по существу на нет в стране, и она будет восстанавливаться много лет. Я боюсь, что вы не успеете с вашей собственностью. Точнее, вы не дождетесь с нею того момента, когда это будет восстановлено. И суд сегодня превратился в России, последовательно был превращаем, и удалось-таки этого добиться, удалось это сделать, превратился в отрасль исполнительной власти, в такой отдел администрации. Вот и все. Ни те ни другие вас сегодня не защитят. Что делать? Ну, я думаю, что собираться в кучу для начала, нанимать дорогого адвоката и с этим дорогим адвокатом пытаться играть в суде по тем правилам, по которым сегодня играют в российских судах. Вы не подумайте - я никого не призываю к коррумпированию российских судей, но адвокат должен быть хитрый, адвокат должен уметь противостоять той стороне, которая спокойно общается с помощью взяток и административного давления. Как он будет это делать, я думаю, что он вам даже и не скажет. Но стоить это вам будет дорого. А дальше... Ну, пытайтесь найти политиков, которые появляются в небольших количествах сегодня, как-то "отрастают" постепенно где-то там внизу, на которых вы можете понадеяться, что они хотя бы какое-то время не сдрейфят и хотя бы какое-то время будут пытаться публично отстаивать ваши права. Здесь, на "Эхе Москвы", в тех двух или трех газетах, которые позволяют по-прежнему время от времени что-то такое себе произносить в сегодняшней России. Ищите. Но в любом случае это будет дорого. И это будет требовать коллективных усилий. Собирайте компанию людей, которая будет вместе с вами там защищаться. Вот тот единственный совет, который я могу вам дать. 363 3659 - это телефон прямого эфира "Эха Москвы". У нас с вами есть еще целых 15 минут для разговоров. Я слушаю вас, алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Сергей Борисович?
С.ПАРХОМЕНКО: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. меня зовут Михаил.
С.ПАРХОМЕНКО: А откуда вы, Михаил?
СЛУШАТЕЛЬ: Москвич.
С.ПАРХОМЕНКО: Да, Михаил, слушаю вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Вот тут слух прошел, что якобы Сергей Борисович Иванов на мэра Москвы выдвигается, вот предыдущая передача была.
С.ПАРХОМЕНКО: Да-да, слышал-слышал. Да и не только в предыдущей передаче. Таких слухов довольно много было.
СЛУШАТЕЛЬ: Вот как вы думаете, после этого в Москве дедовщина будет или нет?
С.ПАРХОМЕНКО: Хороший вопрос. Да вы знаете, я думаю, что не Сергей Борисович Иванов изобрел дедовщину в российской армии, если вы на это намекаете. Другое дело, что он продемонстрировал себя человеком, не способным с этой дедовщиной справиться. А зато показал себя человеком, который всю свою энергию, всю свою недюжинную волю и весь свой политический ресурс направляет на то, чтобы задавить тех, кто про эту дедовщину что-нибудь сказать и пытается его упрекнуть в этом бездействии. Это, конечно, ценное качество, ничего не скажешь. Особенно оно ценно для мэра огромного города. Вот умение таким образом общаться с публикой, когда кто-то что-то сказал, что ему не нравится, и вот всей мощью, всем корпусом, что называется, попер. Помните историю с несчастным парнем, который остался без ног?
СЛУШАТЕЛЬ: Да. Ему не доложили, поэтому...
С.ПАРХОМЕНКО: Ну да, ему не доложили... Точнее, нет - если бы было что-то важное, ему бы доложили, но поскольку это все не имело никакого значения, то значит оно и не стоило того, чтобы его беспокоить в его важных политических занятиях. Я помню, так это все выглядело, вот такой был смысл - что если бы все это происходило, ну конечно я бы про это знал. А так чего? ну а дальше начался массированный наезд на всех тех, кто попытался на примере этого парня несчастного поднять хотя бы разговор о том, что такое дедовщина в российской армии, и о том, почему российская армия вызывает у граждан России такой ужас и такую ненависть в массе своей. И это касается каждого, кто подходит к тому моменту, когда пора ему в эту армию отдать своего ребенка. Вот в этот момент все кончается - весь патриотизм, весь пафос, все разговоры, все выпученные глаза, все размахивание флагом - все прекращается. А остается только одно - я нашего мальчика в эту помойку не отдам. Ну вот несет за это ответственность человек, который был министром обороны достаточно долго? По-моему, несет. Несет ответственность человек, который имевшиеся у него серьезные деньги, а он ведь был не в нищее время министром обороны, не тогда, когда 10 долларов стоил баррель нефти, а когда он стоил 80 и 90. Ну, не 130, как сейчас, а еще 80-90. Тоже неплохие деньги, правда? Вот несет ли ответственность тот человек, который эти деньги отправил на то, чтобы оставить все как есть, на то, чтобы не дай бог не стронуть с места ту гнусную систему, которая под ним благополучно жила и отлично себя чувствовала? По-моему, да, несет. Можно такому человеку доверить огромный город? Механизм, между прочим, не проще армии огромной страны. Я думаю, что управлять Москвой, а сегодня у нас дело устроено таким образом, что Москвой мэру приходится в значительной мере управлять, так вот - управлять Москвой не сильно проще, а может и сложнее, чем управлять целой армией. Тем более, что мы понимаем, что министр обороны в сегодняшней системе не то чтобы армией прямо управляет - он политическое лицо, он задает некие политические идеи и некие общие направления деятельности, а там, дальше есть у него начальник Генерального штаба и так далее. Я думаю, что вот на этот вопрос должны ответить люди, которые будут в Москве голосовать, которые... ну, в какой-то момент, я думаю, что и это прекратится, и выборность московского мэра забудется. Ее фактически уже нет, но мы еще как-то про это помним. Но есть возможности разным образом на это повлиять все же. Есть возможности высказаться, выбирая, например, городскую думу. Она, слава тебе господи, все-таки выборная еще пока, выбирая людей в органы местного самоуправления московские, все-таки пытаясь ну хоть какие-то мозги в это вложить, ну хоть что-то такое выяснить про людей, которых предлагают на эти кресла. Потому что эта система - Мосгордумы и местных муниципальных собраний - могла бы оказаться чем-то, что противовесит, противодействует назначаемому мэру. И прогноз такого противодействия, прогноз такого противостояния мог бы произвести какое-то впечатление на людей, которые принимают решение об этом назначении. Так что что-то зависит все-таки от москвичей сегодня. 363 3659 - это телефон прямого эфира "Эха Москвы". И в этом прямом эфире ну вот вы, например. Да, я слушаю вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый вечер. Меня зовут Анвар.
С.ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте, Анвар. А вы откуда?
СЛУШАТЕЛЬ: Москва. Коротенький вопрос, но на мой взгляд не очень простой. Так что я думаю, что я просто дождусь однозначного. Ваше отношение к ближайшей дате, которая наступит 22 июня.
С.ПАРХОМЕНКО: Мое отношение?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
С.ПАРХОМЕНКО: А какое может быть отношение? Это трагическая дата в истории каждого из нас. Постольку поскольку в истории семьи каждого из нас обязательно есть кто-то, для кого война стала настоящей трагедией. Ну а что, собственно? Какие здесь могут быть варианты?
СЛУШАТЕЛЬ: Тут никакого подтекста нет, я просто хотел узнать ваше мнение.
С.ПАРХОМЕНКО: Нет, вы все-таки поясните - а почему вы задали этот вопрос? Вы встречали когда-нибудь человека, который относится к дате 22 июня по-другому? Который радуется ей или который сомневается в ней или еще что-нибудь такое? Анвар? Мне просто интересно.
СЛУШАТЕЛЬ: Чем я руководствовался сначала, я не скажу, но насчет того, что я задумывался насчет того, что это было, почему это произошло, кто виноват, было ли это начало войны или это было продолжение войны...
С.ПАРХОМЕНКО: А, вот что вы имеете в виду. Конечно, в этом смысле это дата символическая. Ну, могло быть на неделю раньше, на неделю позже, на полгода раньше, на полгода позже... В тех обстоятельствах и в других...
СЛУШАТЕЛЬ: А могло быть совсем по-другому.
С.ПАРХОМЕНКО: Совсем по-другому, я думаю, быть не могло. Я думаю, что в истории Европы, а в этом смысле Россия была частью истории Европы, Советский Союз в то время, и Россия остается частью Европы, это неизбежный поворотный пункт. И вот образовалось несколько противостоящих лагерей - они в той или иной конфигурации должны были разобраться между собой. Что они были друг на друга похожи, некоторые из них... например, что мы находим огромное количество сходных черт в немецком фашистском режиме и в советском сталинском, это тоже неудивительно. И, между прочим, это только увеличивает шансы на столкновение между ними. Мне кажется, что это уж совсем сделало неизбежной эту войну - то, что мозги были устроены, грубо говоря, одинаково и у одного вождя, и у другого фюрера. И закрутить, задурить своих подданных им удалось во многом одинаково, во многом одними и теми же методами. Посмотрите на кино соответствующего времени - наше и немецкое, посмотрите на изобразительное искусство - наше и немецкое, послушайте музыку - нашу и немецкую. Иногда это поразительные совершенно вещи. Посмотрите на пионеров здесь и Гитлер-Югенд там. Обнаружите много сходства, начиная от символики и каких-то ритуалов и кончая смыслом того, что говорили по этому поводу вожди. Это только повышало, по-моему, шанс на столкновение. Оно произошло. А что это случилось 22 июня именно, 41-го года именно, ну так это во многом случайность, что бы ни говорил Суворов и что бы он ни писал в своих "Ледоколах" про всякие там заговоры и так далее. С заговорами, без заговоров - была бы какая-нибудь война между этими вождями, между этими режимами все равно. 363 3659 - это телефон прямого эфира "Эха Москвы". Какой у нас сегодня долгий и многотемный разговор получился. Вот видите - бывает же, когда везет с телефонными звонками. 363 3659 - это телефон прямого эфира "Эха Москвы". Снимаем еще одну трубку. Да, я слушаю вас, алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Светлана, Москва.
С.ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте, Светлана.
СЛУШАТЕЛЬ: Я бы хотела вашей поддержки в плане... я как пострадавшая от социальной инициативы. Вы что-то могли бы посоветовать?
С.ПАРХОМЕНКО: А что такое социальная инициатива, от которой вы пострадали?
СЛУШАТЕЛЬ: Да вот была компания, ее руководитель сейчас находится под следствием, у меня на руках решение суда...
С.ПАРХОМЕНКО: Вы деньги, что ли, какие-то уступили этой социальной инициативе?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
С.ПАРХОМЕНКО: Что вам сказать... Внимательнее надо, Светлана. Вот все, что я вам могу сказать. Знаете, я однажды попал в такую смешную ситуацию несколько лет тому назад, когда "Чара" функционировала. Нет-нет, вы не подумайте - я сам никому ничего не дал ни за что, но я оказался однажды летом в одном доме творчества. Он принадлежал одному театральному союзу - там было много замечательных актеров, режиссеров, драматургов, людей интеллигентных, образованных, очень глубоких, очень начитанных - они все рухнули в эту яму. И вот я сидел там, помню, на лавочке возле столовой, и ко мне стояла очередь из людей, которые приходили послушать мои объяснения. Хотя не было никакой передачи "Суть событий", но я ее там организовал на месте, как-то за много лет до ее начала. Организовал программу "Суть событий" на одну-единственную тему - почему не надо носить свои деньги в "Чару". А вы помните, наверное, что "Чара" была в значительной мере построена на творческой интеллигенции, на людях, связанных каким-то образом с кино, театром, литературой и так далее. И вот я им всем говорю - не может этого быть, прекратите, перестаньте, заберите, не верьте, не бывает! Все они меня слушали, все они со мной соглашались, все они мне кивали и все они продолжали тащить туда свои деньги. Некоторые из них, я знаю, вложили или продали свои квартиры, некоторые из них продали бабушкины драгоценности. Для кого-то из них это обошлось потерей некоторой части сбережений, поэтому это была не трагедия, а просто обидно. В утешение вас, Светлана, могу сказать, что это не наша национальная черта. Я вот, например, про Францию читал тоже очень много чего интересного - у них это называется "placement bedeau". Это не бидон, в котором носят молоко или воду, а это слово, обозначающее дурость, а placement - это вклад, вложение, размещение средств, денег. Значит, это "дурацкий вклад", так это называется. Это вполне термин. Вот этих самых дурацких вкладом тоже люди делают на миллиарды и миллиарды евро сегодня. И тоже пирамиды, и тоже теряют, и тоже верят, и тоже их дурят, и тоже они потом пытаются защититься с помощью государства. Ну, какую-то долю ответственности государство здесь может нести. Например, в том, что касается банковской деятельности. Государство выдает банкам лицензии, государство принуждает банки вступать в систему взаимного страхования, государство принуждает банки резервировать значительные средства именно на тот случай, если случится кризис и им нужно будет возвращать. Но в таких случаях, когда возникают такие вот внесистемные организации, которые на что-то такое собирают, раздают какие-то облигации, какие-то странные обязательства, каике-то билетики разноцветные и собирают под это деньги, только инстинкт самосохранения у живых людей должен быть. И ничего больше. Ничего тут вам не посоветуешь. Последний звонок. 363 3659. Звонок, который мы выбираем на последнюю минуту этой нашей сегодняшней передачи. Как на грех, какие-то профессиональные звонильщики навалились. Ну вот, например. Да, я слушаю. Я слушаю вас, алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это из Ленинграда Анатолий Васильевич. Я хотел бы у вас спросить - если бы победил Гитлер, то "Эхо Москвы" смогло бы трудиться или нет?
С.ПАРХОМЕНКО: Как вам сказать... Если бы победил Гитлер, я думаю, нас ожидало много лет освобождения из-под этого ига, которое в конце концов произошло бы успешно, и история вернулась бы на те же рельсы в конце концов, жертвы было бы наверное еще больше, горя было бы еще больше. Но прогресс, знаете ли, Анатолий Васильевич, не свернешь и не собьешь. Так что я думаю, что "Эхо" существовало бы вовеки. Ну не сейчас, так может через 50 лет, не знаю. Зависит от того, сколько времени нам понадобилось бы. Но все все равно кончилось бы хорошо, Анатолий Васильевич. Не волнуйтесь. Счастливых вам, Анатолий Васильевич, выходных. Так же, как и сотням тысяч и миллионам наших слушателей здесь, на "Эхе Москвы", в это чудесное, наконец уже начавшееся лето. Счастливо. Это был Сергей Пархоменко. Пока.
20.06.2008
http://echo.msk.ru/programs/sut/521958-echo.phtml
Док. 467783
Перв. публик.: 20.06.08
Последн. ред.: 28.07.08
Число обращений: 87
Пархоменко Сергей Борисович
|
