Игорь Минтусов: Политтехнологи в России: конец мифа?Назад
Игорь Минтусов: Политтехнологи в России: конец мифа?
Политтехнологии как дисциплина, и политтехнологическая корпорация как некий политический субъект - это гигантский блеф. К такому выводу пришли участники Круглого стола, состоявшегося в московском офисе "Росбалта".
По мнению ведущих представителей политтехнологического сообщества, концептуально этот миф восходит к постмодернистским способам организации политического пространства 90-х годов прошлого века, когда была уничтожена субъектность политики и стало усиленно формироваться представление о том, что политик не является самоценной личностью. Именно тогда политиков взялись создавать люди, которые назвали себя политтехнологами.
Админресурс - главный "секрет" политтехнолога
Политтехнологическое сообщество можно условно разделить на две субкорпорации. Первая - это люди, которые, не располагая собственным ресурсом публичных политиков, де-факто играли такую роль, пытаясь подменить политику неким набором технологий. К ним можно отнести, например, Бориса Березовского или Анатолия Чубайса. Они были классическими политтехнологами, в полном смысле этого слова. Что же касается огромной "орды" предвыборных консультантов, называющих себя политтехнологами, то, как правило, эти люди специализируются лишь на "распиле" предвыборных бюджетов. А сами по себе политтехнологические кампании - лишь механизм "отмывания" предвыборных денег. С учетом этого понимания, полное ничтожество подобных "политтехнологов" становится очевидным.
В стане политтехнологов в последние годы модно было упрекать друг друга в использовании некоего "административного ресурса". Однако этот ресурс сам по себе является нормальным рабочим инструментом. Более того, те, кого считают успешными политтехнологами, добились своих успехов именно с помощью административного ресурса. Превалирующую роль пресловутый админресурс стал играть в последнее время, когда политтехнологам "подрезали крылья" путем принятия ряда законов, значительно ограничивающих их фантазию и сужающих поле деятельности.
В частности, это принятие закона о фактическом назначении губернаторов (лишение политтехнологов федерального рынка услуг) и введение пропорциональной системы выборов в Госдуму ("закрытие" рынка политтехнологических услуг одномандатникам), а также принятие поправок в закон о СМИ.
Однако на прошедшем в "Росбалте" Круглом столе "Новая эра политтехнологий в России" ведущие российские политтехнологи - президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский и председатель совета директоров компании "Никколо М" Игорь Минтусов - едва не вступили в открытый спор о том, кто больше использует в своей деятельности этот самый административный ресурс. Раньше Павловский в таких случаях предпочитал лишь хитро улыбаться...
Бизнес обойдется своими силами
После упомянутых выше законодательных изменений актуальным становится вопрос - куда теперь податься политтехнологам? Первым делом на ум приходят крупные корпорации, которые, казалось бы, должны с радостью "подобрать" умудренных опытом профессионалов. Об этом им дипломатично напомнил президент компании "Р.И.М. Портер Новели" Игорь Писарский. Однако крупные корпорации (и партии) давно стали создавать свои собственные PR-структуры, в которых они захотели четко разграничить сферу принятия решений и сферу политического консультирования. Ведь в конце 90-х годов создалась ненормальная ситуация, когда люди, называвшие себя политтехнологами, становились нередко важнее своих заказчиков - субъектов политики и бизнеса. Понятно, что долго такое продолжаться не могло.
В том, что политтехнологи сейчас фактически отстранены от большого бизнеса, сыграло роль множество факторов, но главные причины просты: во-первых, их не пускают, во-вторых, они не пригодны. Крупные корпорации давно осознали сущность многих доморощенных "пиарщиков", главная цель которых - не достижение результата, а освоение бюджета. Кроме того, в крупных компаниях политтехнологам по определению не будут платить такие деньги, какие они привыкли получать в период избирательных кампаний, и вряд ли возьмут на постоянную работу - каждый предприниматель боится раскрытия секретов своего бизнеса.
Политолог Станислав Белковский, рассуждая о возможности применения политтехнологий в крупном бизнесе, привел в пример некую политтехнологическую контору, которая, по его словам, работала в свое время на "Газпром". Она, утверждает Белковский, якобы сразу от 20% до 30% бюджета очередного проекта отдавала неким менеджерам, ответственным за распределение подрядов (т.н. "откат"). Руководство корпорации, в конце концов, ликвидировало этот механизм "отмывания" денег, оставив политтехнологов не у дел.
"Нам вождя недоставало...
По словам Белковского, финансы вообще не являются в реальной политике определяющим фактором. Сегодня огромное количество денег даже в современной России может быть вложено в политиков - другое дело, что нет достойных политических проектов, в которые их можно вложить. Реальный же политический лидер - это, прежде всего, воля, харизма, политический инстинкт. Вокруг таких лидеров группируются люди. Поскольку и лидеры, и люди, идущие за ними - это все субъекты политики, ни в политических технологиях, ни в так называемых политтехнологах они не нуждаются. Ни у Петра I, ни у Екатерины II не было политтехнологов, но это были выдающиеся политики, авторы многих политических побед.
Даже в соседней Украине, по словам того же Белковского, существуют такие лидеры - Ющенко с Тимошенко. А вот Януковича он считает чистой воды политтехнологическим проектом, равно как и российских Бориса Грызлова с Любовью Слиской. Рогозин же и Ходорковский, по его мнению, - это "почти политики".
Один из главных признаков политика - это когда типичный представитель определенного слоя или поколения избирателей хочет быть похожим на этого лидера. Можно представить много людей, которые хотят быть похожими на Ющенко, Тимошенко, Саакашвили, Сталина и даже Рогозина и Ходорковского, но трудно представить себе значимое количество людей, которые хотели бы быть похожими на Грызлова или Слиску.
Можно поддерживать Януковича, ненавидеть Ющенко и голосовать из-за этого за Януковича. И таких людей могут быть миллионы. Но из 13 млн. человек, которые проголосовали за Януковича, едва ли найдется больше нескольких сотен, которые хотели бы быть на него сущностно похожими. Вот чем отличается политик от политтехнологического субъекта, по мнению Белковского.
Как заявил президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский, отвечая на вопросы "Росбалта", в России сейчас есть один такой человек, и нетрудно догадаться, кто это. "У Владимира Путина колоссальный личный авторитет", - считает Павловский. Его оппонент Белковский, между тем, заявил "Росбалту", что напротив, считает Путина "политтехнологическим проектом". Главный вопрос здесь, по мнению Белковского, "осознаёт ли этот человек себя политиком или считает себя случайной единицей, сотканной из мириад политтехнологических лоскутов".
Продукт сублимации
Так называемый рынок политтехнологий будет развиваться в сторону уничтожения политтехнологий как таковых. На это намекали участвовавшие в работе Круглого стола представители бизнес-пиара. Поскольку сегодня и реальным политикам (а не фантомам), и реальным бизнесменам уже очевидно, что мифологизация политтехнологий в 90-е годы XX века была направлена на удовлетворение амбиций людей, которые не смогли проявить себя ни в политике, ни в бизнесе, но решили подменить собой политиков и бизнесменов. Безусловно, для этого нужен определенный жульнический талант. Карточный шулер может нажить много денег, однако с реальным созиданием его практика ничего общего не имеет.
Неудовлетворенные политические и бизнес-амбиции толкнули людей на то, чтобы назвать себя "политтехнологами" и объявить "творцами" новой политики и бизнеса. Станислав Белковский в беседе с корреспондентом "Росбалта" сравнил таких людей с "тенью, которая очень хочет, но никак не может управлять королем", и она "как тень, должна знать свое место". "Развенчание тени - тенденция сегодняшних дней", - утверждает человек, которого многие относят к той же политтехнологической корпорации. Любой политик и бизнесмен испытывает потребность в советниках, в организационной структуре, которая бы реализовывала его цели. Но в существовании целого класса политтехнологов, представляющих собой самостоятельный по отношению к политике и бизнесу субъект, они не заинтересованы.
Глеб Павловский, комментируя "Росбалту" происхождение политтехнологов в России, заявил, что они появились в России в середине 90-х годов в аналитической группе Анатолия Чубайса, которая входила в предвыборный штаб Бориса Ельцина. Они появились как ответ на попытки первого президента РФ, считавшего, что единственным политиком в России является он сам, поставить под свой контроль всё то, что может быть связано с политикой. Во второй половине 90-х годов в России возникло такое явление, как "тотальные" выборы, считает Павловский, а после 1996 года каждая избирательная кампания федерального уровня приобретала судьбоносный характер, то есть всякий раз решался вопрос о государственном строе.
Задача, стоявшая перед участниками этого процесса, заключалась не только в завоевании победы, но и в отстаивании этого результата. Тогда-то главной сублимацией нереализованной политической энергии таких людей, как, например, Березовский, и стала технологическая составляющая. И они во многом навязали обществу то, что "политика есть сумма технологий", потому что не готовы были признаться, что политик есть самоценная сущность, а талант политика - это отдельный талант. Ведь тогда им пришлось бы отказаться и от своей роли в политике.
Конец эпохи политтехнологий?
Будущее политтехнологий и политтехнологов, исходя из контекста дискуссии в "Росбалте", видится весьма плачевным. В частности, обращает на себя внимание высказывание вполне "ассимилированного", по словам других участников заседания, в нынешнюю реальность Глеба Павловского о том, в России новая эра политтехнологий не наступает, наступает новая эра российской политики. В данный момент, по его словам, российская власть ведет консервативную политику, в центре которой - сохранение Российской Федерации как международного субъекта. Как считает Павловский, в самой сфере политтехнологий будет проходить дальнейшая корректировка базовых профессий - политического консультирования, политического пиара и управления избирательными кампаниями.
Куда же еще смогут приложить свою буйную фантазию и неуемную энергию российские политтехнологи, которые, по утверждению другого видного представителя этой профессии Сергея Маркова, являются лучшими в мире?
Продвигать свои услуги за границу, преимущественно в страны бывшего СССР, они начали давно и с разным результатом. Например, Глеб Павловский открыто сетует, что "мы не сумели обратить внимание наших партнеров в Украине, да и сами проигнорировали тот факт, что готовится проект "опрокидывания". "Если бы мы готовились именно к этому, то, думаю, смогли бы предотвратить кризис в острой форме и даже повысить уровень диалога оппозиционных и провластных кругов", - полагает Павловский. Кстати, он отрицает свое сотрудничество с "кандидатом от власти" на украинских выборах. В то же время объясняет: "По просьбе моих московских клиентов я работал с политической коалицией власти, а та продвигала Виктора Януковича".
...Прошедший в "Росбалте" Круглый стол показал, что политтехнологи не готовы в полной мере признать собственную "не вполне профпригодность". "Дворниками" назвал представителей данной профессии Игорь Минтусов. В то же время о том, когда они поменяют свои "метлы" на современные уборочные машины, сказать не смог. Дискуссия показала: политтехнологи - люди довольно гибкие, но свято верящие в свой собственный миф. Например, Минтусов уверенно заявил о том, что рынок политтехнологий в связи с последними изменениями в избирательном законодательстве не только не сузился, а даже расширился.
