Передача : Без дураков
Ведущие : Сергей Корзун
Гости : Андрей Колесников
С. КОРЗУН: Всем добрый вечер. С вами генеральный продюсер радио "Бизнес ФМ" и ведущий программы "Без дураков" Сергей Корзун. И мой сегодняшний гость Андрей Колесников.
А. КОЛЕСНИКОВ: Добрый вечер.
С. КОРЗУН: Колесников Андрей Иванович, тот самый, который видел Путина и, как я полагаю, ни один раз и которого Путин тоже видел, судя по названию двух книг.
А. КОЛЕСНИКОВ: Насчет "ни один раз", я думаю, это Вы погорячились. Книжка с таким названием, с каждым из таких названий, вышла по одной. Правда, с допечатками, но книжка была.
С. КОРЗУН: Нет, для первой книги от первого лица, видели-то не один раз и в разных ситуациях и в разные время суток.
А. КОЛЕСНИКОВ: Путина видело огромное количество людей. Не стоит преувеличивать художественные приемы. Я бы на этом остановился. Но удачно. Теперь вот я Путина видел - это и есть мой крест. Я это знаю.
С. КОРЗУН: Так Вы от других Андреев Колесников отделяетесь? Из "Коммерсанта", главный редактор "Русского пионера", тот, который видел Путина. Чаще всего - журналист.
А. КОЛЕСНИКОВ: Конечно, по смыслу правильно - Андрей Колесников, репортер газеты "Коммерсант",
С. КОРЗУН: Специальный корреспондент Издательского дома "Коммерсант". Это должность.
А. КОЛЕСНИКОВ: Высокая.
С. КОРЗУН: Не призвание.
А. КОЛЕСНИКОВ: Я считаю, это очень высокая, почти звание. Честно, я так думаю. Я, когда работал в "Московских новостях", ещё в самых-самых знаменитых с Егором Яковлевым, он тогда очень правильно говорил, что в газете есть две лучших должности: главный редактор и спецкор. Все остальные ниже. А эти две должности ещё между собой вот так спорят. При этом, я считаю, что спецкором быть получше даже, чем главным редактором. Это ответственность бесконечная за всякую мелочь, за всякую ерунду, ее нет.
С. КОРЗУН: Да, главному редактору приходится иногда отвечать за всякую, как Вы говорите, ерунду спецкором. Андрей Васильев.
А. ВАСИЛЬЕВ: У Колесникова есть комплекс, что ему не дают в "Коммерсанте" писать заметки про спортивные соревнования, футбол, волейбол. Он все время рвется. Но есть целый отдел спортивный. Он один раз ухитрился, поехал в Италию и вместо того, чтобы писать про Путина, он пошел на футбол и написал заметку про футбол. А уже было поздно все это менять, он ее прислал поздно вечером, стояла дырка на полосе под эту заметку. Когда мы получили, то там не про Путина, а про футбол в полосе "Политика".
С. КОРЗУН: Андрей Васильев - живой пример того, как Вы дошли до жизни такой, что вместо Путина стали о футболе писать.
А. КОЛЕСНИКОВ: Это я очень хорошо помню. Играл Лацион Бриги в Риме, слава Богу, мы успели тогда на этот футбол, а не на церемонию официальной встречи В.В. Путина.
С. КОРЗУН: Часто подставляли своего главного редактора?
А. КОЛЕСНИКОВ: Что-то это было то, о чем я тогда думал, по-моему, в последнюю очередь. Это я уж упомню. На самом деле, чего уж там... Очень поздно тогда просто было и неинтересно для церемонии официальной встречи. Пренебрег я.
С. КОРЗУН: Мы здесь не с Андреем Васильевым сидим, не разбираем персональное дело, не собираемся штрафы накладывать.
А. КОЛЕСНИКОВ: К этому делу и идет.
С. КОРЗУН: Уже услышали в голосе начальника нотки такие, что пора бы вспомнить.
А. КОЛЕСНИКОВ: Начальник, на самом деле, нотки не появляются, просто штрафуется человек и всё. С таким наслаждением! Наоборот, голос у Василия умиротворённый очень обычно, когда он штрафует. Господи, хлебом не корми, дай ему человека оштрафовать. Чем больше человек работает, тем больше его штрафуют!
С. КОРЗУН: С Вами сложно говорить без дураков. У Вас всегда такой иронический тон, что не поймешь. Вы серьёзно говорите или нет. Сколько раз Вы были оштрафованы Андреем Васильевым? Или человеком, его замещавшим.
А. КОЛЕСНИКОВ: Один раз человеком, его замещавшим, был оштрафован. Это точно было. Но потом, есть у журналистов "Коммерсанта" такая опция - можно оспорить попробовать это наказание.
С. КОРЗУН: Мировой суд какой-то?
А. КОЛЕСНИКОВ: Я его оспорил. Институт мировых судей есть кое-какой. У меня, вообще, с Андреем Васильевым, если уж так говорить, долгое время был индивидуальный контракт, в котором всё было предусмотрено до самых последних мелочей. Все наши отношения отрегулированы.
С. КОРЗУН: Это по Вашему настоянию или по его настоянию?
А. КОЛЕСНИКОВ: Я уже сейчас не вспомню. Я подозреваю, что это было обоюдное желание, это был единственный способ сохранить рабочие отношения. Там был и Институт мировых судей. Люди, которые могли, когда мы не можем придти ни к какому результату, могли бы, всё-таки, нас рассудить. Люди, чьему мнению мы доверяли. Это были два человека из газеты и два человека, по-моему, не из газеты. И всё остальное мы обговаривали. До сих пор я храню этот контракт.
С. КОРЗУН: Какая могла быть типовая ситуация? Вы говорили, что Путин хороший, а Васильев говорил, что нет, он плохой. Оценка должна быть такая. Или наоборот?
А. КОЛЕСНИКОВ: Нет, у меня один раз была заметка, которая не пошла в газету, это было примерно то же, что про футбол, только не про футбол, а про трансвеститов. Мы были, где эпицентр трансвеститов, в Таиланде мы были.
С. КОРЗУН: Не в Бразилии, нет?
А. КОЛЕСНИКОВ: Нет, это было в Таиланде. Я, конечно, не удержался и написал от души. Как раз это место было отведено в полосе "Политика". Человек, который трансвеститов, по всем признакам не является. И Васильев не поставил эту заметку. Я об этом узнал уже в самом Таиланде. Когда мы прилетели в Москву, ничего уже нельзя было с этим сделать, кроме как попробовать получить моральное удовлетворение. Я воззвал к Институту судей. Заслуживал этот репортаж того, чтобы стоять на полосе "Политика" особняком или нет. И два человека, я помню, что в той ситуации были Наталья Геворкян и Арсен Мурсалиев, они сотрудники газеты "Коммерсант", они уклонились от исполнения своих обязанностей, хотя были проинформированы о том, что они такие судьи и они при этом ещё согласились играть эту роль. Ушли от ответа. И этот вопрос до сих пор остаётся открытым. Я до сих пор при своём мнении. Это как в "Московских новостях", великий журналист А.М. Мостовщиков, он говорил в таких случаях как раз: "Войдёт в полное собрание сочинений".
С. КОРЗУН: Напомню, что в гостях у нас Андрей Колесников, специальный корреспондент Издательского дома "Коммерсант". Я должен сказать, что если у вас с Василием не получится, то здесь уже очередь образовалась из главных редакторов, которые захотят Вас взять. Да Вы и сами главный редактор. Дмитрий Муратов:
Д. МУРАТОВ: В пятницу я из "Коммерсанта" выдергиваю цветное приложение и ищу, где будет продолжаться замечательная любовь с Ваней и Машей. Кроме того, Колесников создал новый жанр шутовского памфлета. Он притворяется шутом, который обижает всех и при этом является одним из выдающихся аналитиков, которые разгадывают любые символы, которые так нравятся нашей власти. Она любит загадывать загадки, а Колесников делает из загадки смешную вещь. На сегодняшний день он журналист номер один.
С. КОРЗУН: Вот видите.
А. КОЛЕСНИКОВ: От Дмитрия Муратова услышать такие слова - это большая честь просто.
С. КОРЗУН: Но вы с Дмитрием друзья или нет?
А. КОЛЕСНИКОВ: Нет, мы, конечно, знакомы очень давно.
С. КОРЗУН: А по жанру памфлета? То, что сказал не рядовой журналист Дмитрий Муратов.
А. КОЛЕСНИКОВ: С тем, что сказал Дмитрий Муратов... Поймите меня правильно, мне спорить очень трудно, просто невозможно.
С. КОРЗУН: А в остальных случаях спорить проще?
А. КОЛЕСНИКОВ: Спорить вообще очень легко. На самом деле - это то, от чего любой человек, думающий, получает самое большое наслаждение.
С. КОРЗУН: Ну, тогда с Наташей Геворкян поспорьте.
Н. ГЕВОРКЯН: Я считаю, что проработать 8 лет в кремлевском пуле в период политического застоя - это тяжелая профессиональная травма. В лучшем случае - бег на места, а вообще-то ходьба по кругу. Мне кажется, что Андрею пора глубоко вздохнуть, послать все к черту и сделать следующий шаг. Для этого у него есть и время, и талант.
С. КОРЗУН: Наталья Геворкян.
А. КОЛЕСНИКОВ: Ну, как раз с этим я бы спорить не стал. Я бы над этим просто подумал бы. Я, собственно говоря, над этим и думаю. Но результатов этих раздумий пока что нет. Понимаете, очень много передо мной, на моих глазах, журналистов, которые поработали журналистами, выработали свой внутренний ресурс или некий внешний, получили какую-то известность в том, что они делают и очень быстро с этим покончили. Пишущий журналист, например, взял и ушел на телевидение. Начал новую биографию, в новой профессии, потому, что мне кажется, телевизионная журналистика - это просто другая профессия. А вот то, чем человек занимался, дело осталось не сделанным. По этой газетной журналистике можно идти всю жизнь и учиться и учиться писать. И путь этот может быть бесконечным. Мне очень не нравится то, что я еще недавно писал.
С. КОРЗУН: Всё, что писали?
А. КОЛЕСНИКОВ: Мне кажется, можно совсем по-другому про это писать, гораздо лучше. Мне все время кажется, я наоборот не дорабатываю. По пути самосовершенствования можно идти очень долго. Можно идти всегда. И я двигаюсь и это то, в чём ты можешь быть сильнее, чем другие. Ты приходишь в телевизионную журналистику или становишься администратором и вокруг тебя одни администраторы и только люди, которые занимаются телевизионной журналистикой. Только они и тем и другим занимаются гораздо лучше, чем ты. А ты в деле, которым ты умеешь заниматься. Ты вдруг зачем-то его бросаешь. Хотя есть к чему стремиться. И уходишь. А почему это надо делать, кто-нибудь может объяснить? Подавляющее большинство людей это делают почему-то.
С. КОРЗУН: Телевидение, может быть, по силе воздействия намного больше. Тут есть предложения от слушателей "Эха" сменить Вам. Но Вы-то не изменяете своей стезе лет 30, наверное? Со школьного возраста.
А. КОЛЕСНИКОВ: А какое предложение было?
С. КОРЗУН: Перейти куда-нибудь на телевидение. Вас предложение интересует? Серж, студент из Москвы: "Андрей! Может с переходом Путина на другую работы, Вы используете шанс и тоже куда-нибудь перейдете? Например, кино, фильмы придумывать. Тем более, что Вы и так пишете образно".
А. КОЛЕСНИКОВ: Для того, чтобы придумывать фильмы... Это не предложение! Я думал, что это предложение от кинопродюсера.
С. КОРЗУН: Если деньги за этим стоят - то это предложение. А так, это не предложение, а подсказка.
А. КОЛЕСНИКОВ: Этим можно заниматься и не уходя из журналистики. Я даже чем-то в этом роде сейчас начал заниматься, потому, что мне это самому интересно. Поскольку, как раз на этом пути сделано очень мало пока, то и говорить об этом никакого смысла нет. Но мне кажется, очень важным не бросать той реальной журналистики, которой я занимаюсь сейчас. Но если в какой-то момент я пойму, что мне всё это надоело смертельно, всё это смертельно надоело читателям, конечно, тут уж "против лома нет приёма". Я просто занимаюсь тем, что я умею. И больше ничего не умею. Поэтому и буду заниматься дальше этим.
С. КОРЗУН: Об инаугурации нового президента будете писать?
А. КОЛЕСНИКОВ: Ну да, буду. Я работаю в кремлёвском пуле. Путин сложит свои полномочия только в момент инаугурации. Я до этого времени точно буду. Уже разосланы приглашения на инаугурацию. Я думаю, что многие сотрудники и радиостанции "Эхо Москвы" получили такие приглашения. В "Коммерсанте" эти приглашения получили и журналисты, которые работают с Медведевым сейчас. Я получил, Васильев получил, главный редактор газеты.
С. КОРЗУН: То есть, у вас еще разделения, кто с Путиным, кто с Медведевым работает?
А. КОЛЕСНИКОВ: Да.
С. КОРЗУН: Чья возьмет.
А. КОЛЕСНИКОВ: Нет, это просто физическое разделение, потому, что это нереально.
С. КОРЗУН: Это значит, что автоматически те люди, которые работают с Медведевым, перемещаются в президентский пул, а вы идёте в пул правительственный?
А. КОЛЕСНИКОВ: Пока ясности такой нет. Это покажет время.
С. КОРЗУН: Вы можете продолжение написать "Я видел Медведева", с теми же основаниями.
А. КОЛЕСНИКОВ: Что Вы! Ну да, да! Выходит книжка у меня на днях.
С. КОРЗУН: Как раз такая же, что ли?
А. КОЛЕСНИКОВ: Она называется "Раздвоение ВВП или как Путин Медведева выбрал". У меня же нет времени никакого вообще на то, чтобы делать что-то абсолютно оригинальное. Но есть потребность. Есть такое издательство в "Коммерсанте", издательство "Коммерсант". Вот они мне, можно сказать, выкрутили руки. Такой получился связный текст об истории взаимоотношений Путина и Медведева, сделанной на основе моих репортажей. На основе, потому, что я в результате сам туда много всего дописал. Так неожиданно получилось даже местами. Хотя я этому не придаю какого-то особенного значения. Но знаете, какие-то вещи выяснялись неожиданно и для меня. Например, в 2004 году я написал, почему-то, вообще не понимаю, почему, что придёт момент, когда преемник В. Путина предложит ему высокий пост в правительстве. В 2004 году.
С. КОРЗУН: О других предвидениях Андрея Колесникова - сразу после Новостей.
НОВОСТИ
С. КОРЗУН: Я напомню, что мой сегодняшний гость - Андрей Колесников. Вопрос, пришедший по каналам Интернета от Наташи Ли, студентки, Россия. "Уважаемый Андрей Иванович, я с удовольствием читаю рубрику "Отцы", очень интересные рассказы. У кого Вы научились так великолепно писать? Кого Вы назовете как образец для подражания в журналистике, кроме Вас !!! Спасибо Вам огромное, выпускайте новые книги." Наташа, я бы и сам мог ответить на этот вопрос, потому, что читал про это, что-то про матовую гладь озер. Это была первая заметка?
А. КОЛЕСНИКОВ: Да. Я не часто вспоминаю, я вспоминаю об этом, когда меня об этом спрашивают. Может быть, довольно часто спрашивают, но мне больше ответить нечего. Когда начал, тогда и начал. Это действительно так. Если надо, я об этом ещё раз расскажу.
С. КОРЗУН: Меня поразило, с какой иронией Вы рассказываете об этом, как человек, который никогда в жизни ничего не писал, привел списочный состав класса.
А. КОЛЕСНИКОВ: Нет, это, всё-таки, было законченное художественное произведение о поездке нашего класса в Литву. И как раз водная гладь озёр появилась оттуда.
С. КОРЗУН: Матовая!
А. КОЛЕСНИКОВ: Ну, матовая. Откуда взялась матовая гладь озер - тоже надо понимать. Она взялась-то, будем прямо говорить, из путеводителя, который я привез с собой, потому, что пуститься в такое отчаянное, самостоятельное плаванье в первой своей заметке, я бы не решился. Я взял на буксир этот путеводитель, вернее, меня путеводитель взял на буксир и с ним мы дошли до публикации уже в районной газете нашей, ростовской области "Путь к коммунизму". А потом я взял за привычку писать об этом, про то, что происходило с нашим классом, я писал примерно в том же режиме, как про то, что сейчас происходит с моими детьми, Машей и Ваней на страницах "Уикенд", приложении к "Коммерсанту".
С. КОРЗУН: Насколько Вам это легко дается? Вы же можете по-разному писать. В "Огоньке" одно, в "Уикенд" - другое.
А. КОЛЕСНИКОВ: В "Уикенд" - это единственное, что я с удовольствием пишу.
С. КОРЗУН: Вы забрасываете воспитание детей и с удовольствием пишете про них?
А. КОЛЕСНИКОВ: Это непросто, потому, что воспитание детей заброшено, вижу я их редко, это ужасно!
С. КОРЗУН: Восполняете так, чтобы публика понимала, что Вы имеете какое-то отношение.
А. КОЛЕСНИКОВ: Мне нужен постоянно материал для этих колонок.
С. КОРЗУН: Вы жену пытаете?
А. КОЛЕСНИКОВ: Нет, приходится в производственных целях видеться с Машей и Ваней. Но, по правде говоря, для того, чтобы написать колонку, не нужно много времени, чтобы с ними повидаться. Мне кажется, получаса вполне достаточно.
С. КОРЗУН: Подкидывают достаточно материала.
А. КОЛЕСНИКОВ: Пара колонок в кармане!
С. КОРЗУН: Гораздо интересней, чем президентский пул.
А. КОЛЕСНИКОВ: Да, там получаса, как правило, маловато.
С. КОРЗУН: Читал о том, как Вы ожидали приема у Ющенко в несколько приемов. Когда он как раз стал президентом, Вы приезжали несколько раз и долгими часами ждали. Это самая сложная часть журналиста, работающего с высокими официальными лицами?
А. КОЛЕСНИКОВ: Черт! Это больная мозоль, конечно. Дело совсем не в Ющенко. Сколько мы ждем Ющенко? Ну, раз в год. А Владимира Путина мы ждём постоянно, везде. И подолгу. Это совершенно изматывающее состояние. Оно во всей этой работе мучительнее всего. Мне кажется, я уже стал просто чувствовать, чего надо избежать. Не так давно было голосование в Думу и журналисты, которые приехали на участок, где должен был проголосовать Владимир Путин, в итоге прождали в автобусе больше пяти часов. А я-то и не поехал тогда.
С. КОРЗУН: Как чувствовал! Чутьё политическое!
А. КОЛЕСНИКОВ: Все-таки, не зря я столько времени... А потом, когда на выборах президента такой же автобус поехал, я уже там был. И в этот раз в автобусе мы не сидели вообще, а были бутерброды, был горячий чай, были условия роскошные. Но они всегда такие спартанские, на самом деле. У многих производственные травмы на этой работе. Я считаю, что президентский пул довольно сильно пострадал в Гватемале. Точно совершенно пострадал Вы бывали, когда там Россия побеждала? Когда Сочи победил? Если я не ошибаюсь, семь человек подхватили там гепатит А. Есть люди, которые до сих пор ещё не пришли в себя.
С. КОРЗУН: А что? Пища? Вы за свой счет питались?
А. КОЛЕСНИКОВ: Естественно, за свой. Что ещё обиднее. За свой счет. Непонятно где, разные люди, в разных компаниях, я думаю, что в гостинице. Там были среди пострадавших были представлены все жанры журналистики. Пишущие журналисты, радио-журналисты, оператор, телевизионные ведущие, 77 человек. Это полноценная производственная травма.
С. КОРЗУН: Как надо исправить ситуацию? Надо, чтобы президентский пул и администрация взяли всех на содержание? Еду проверяли так же, как для первых лиц государства или как?
А. КОЛЕСНИКОВ: Как Вы хотите, чтобы я ответил?
С. КОРЗУН: Я Вас спрашиваю.
А. КОЛЕСНИКОВ: Нет...
С. КОРЗУН: Если серьезно, насколько, без дураков вопрос. Насколько президентский пул содержит журналистов, которые в него входят.
А. КОЛЕСНИКОВ: Настолько, насколько кремлевская администрация содержит кремлевский пул. Не, не очень содержит. То есть, мы летаем тем же самолетом, но перелетаем передовым самолетом. И редакция газет за это не платит. Понимаете, этот самолет все равно летает. Там довольно много людей всяких, члены делегаций, много всяких людей летит, которые все равно должны прилететь за какое-то время до президента и потом улететь через какое-то время после него. Мы летаем этим самолетом, лишнего горючего мы не жжем. А все остальное - за наш счет. Гостиницы, питание, телефоны. Даже транспорт, организацией которого занимаемся не мы, но мы платим за это немаленькие деньги перечисляет редакция. Правда, я знаю, что президентский пул Белого Дома платит за счастье быть в близости, в опасной близости от своего президента гораздо больше, чем мы. Там, мне рассказывали, речь идет чуть ли не о миллионе долларов. В год.
С. КОРЗУН: Это редакция платит или Белый Дом?
А. КОЛЕСНИКОВ: Редакция платит за эту радость. Но они зато и прав имеют гораздо больше.
С. КОРЗУН: Вы где-то писали о том, что в Америке, например, журналисты, входящие в президентский пул, это цвет журналистики.
А. КОЛЕСНИКОВ: Да. Они пришли, когда уже все получили, что могли получить.
С. КОРЗУН: Один главный редактор газеты "Известия" высказался еще по Вашему поводу.
В. МАМОНТОВ: Во-первых, он умные, во-вторых, он хорошо знает жизнь. Несмотря на это, он не озлобился. И, читая его заметки, там есть не только ирония, но и любовь. К жизни, к тем людям, иногда нелепым, иногда замечательным, иногда своеобразным, которых он видит. Иногда ненависть к этим людям. У него много разных чувств в запасе. Вообще, человек, который пишет так о собственных детях, а не только о президенте Путине, это человек глубокий. Если Колесников когда-нибудь ошибется, то он сделает это потому, что он реально чего-то не знал. Мне кажется, что он никогда не напишет про человека какого-нибудь вранья.
С. КОРЗУН: Владимир Мамонтов, главный редактор "Известий". Не напишите, глядя мне в глаза, без дураков, вранья не напишете про человека?
А. КОЛЕСНИКОВ: В этом нет никакого практического смысла.
С. КОРЗУН: Вернемся к президентскому пулу и к Ющенко, кстати говоря, где-то наткнулся на то, что Ваше довольно долгое пребывание на Украине, как по правилам русского языка говорят, связано с одной свиньёй маленькой, которую Вы подложили президентской администрации. Это к вопросу о самолете. Вы что-то сделали, чего было не позволено. Или это врут враги?
А. КОЛЕСНИКОВ: Нет, это правда. Вы подготовились!
С. КОРЗУН: Нет, что Вы, Андрей! С чистого листа. Я на Вас смотрю и просто телепатия в чистом виде. В Ваших глазах читаю.
А. КОЛЕСНИКОВ: Там была история, когда написал про то, как в салоне передового самолета готовили вынос знамени победы. А потом его вынесли. Есть одно-единственное правило, договорённость о том, что происходит на борту передового, мы не пишем.
С. КОРЗУН: Ни кто летит, ни о чем разговаривают, ни какая стюардесса красивая.
А. КОЛЕСНИКОВ: Если это специально не оговорено. То есть, если кто-то из ньюсмейкеров, министров, которые тоже летают этим самолетом, не дает брифинг какой-нибудь.
С. КОРЗУН: А вам могли отказать от президентского пула? Сказать, что с этого момента Андрей Колесников не будет.
А. КОЛЕСНИКОВ: Не знаю, мне кажется, что для того, чтобы отказать, нужны серьезные основания.
С. КОРЗУН: А были такие случаи в президентском пуле? То есть, не по подходу редакции, а именно со стороны президентской администрации.
А. КОЛЕСНИКОВ: Иногда бывает такое. Редко очень. Был один случай, но там это не такая история. Была такая история. Я не знаю, интересно ли вам?
С. КОРЗУН: Интересно!
А. КОЛЕСНИКОВ: Да нет, просто бывают же такие случаи, когда человек, допустим, хочет продиктовать репортаж свой, а самолет уже взлетел. И он требует, чтобы самолет посадили. Потому, что он работает журналистом. Кстати, такая важная вещь - успеть сделать все до того, как взлетел самолет - это огромная проблема для меня, например, в том числе. А самолет-то не садится, самолет-то уже летит и сделать уже, по большому счету, ничего нельзя. Ну, а попытка что-то сделать является грубым нарушением правил поведения на борту. А на борту своё дело знают сотрудники службы безопасности президента. Они-то думали, что у них работа закончилась, а тут вдруг она у них появилась. И начинается... Заканчивается все таким грандиозным скандалом. Ну и в результате человек больше не работает. Но он пытался. Я его уважаю, потому, что он пытался. Ничего себе! Попробуй-ка даже попытаться развернуть этот самолет! Да, не получилось. Но попытка была короткой, но яркой!
С. КОРЗУН: Бывает такое. Мы помним таких людей.
А. КОЛЕСНИКОВ: Конечно, у него нервы очень сильно сдали. Но, тем не менее.
С. КОРЗУН: Андрей Колесников в гостях в программе "Без дураков" на "Эхе Москвы". Время тает, Андрей. Я хотел про Ярославль еще спросить. У вас там брат двоюродный, сёстры там остались. О мыслях Вы писали так же иронично. Вы в Ярославле бываете?
А. КОЛЕСНИКОВ: Это, наверное, в "Огоньке". Поселок Семибратово Ярославской области.
С. КОРЗУН: О котором Вы сначала писали. Сейчас уже не так тянет туда? Это вопрос риторический. Что Вас связывает с исторической родиной? Как, кстати, ярасловчанин? Я плохо подготовился, а в Ваших глазах не вижу, как называют жителей Ярославль?
А. КОЛЕСНИКОВ: Житель Ярославля. Ярославцы. Тоже ужасно, но редко очень бываю сейчас в Ярославле, в Семибратове. И именно по этой причине все время туда тянет. Потому, что там очень много осталось друзей, одноклассников, причем, это же посёлок городского типа, т.е. моя одноклассница, с которой я дошел до 10 класса, я начал-то с ними в яслях. Не в детском саду, а в яслях. И многие из них так и остались в Семибратове. А я здесь.
С. КОРЗУН: А чего так? Чего Вы сюда нырнули?
А. КОЛЕСНИКОВ: У меня никакого выбора не было.
С. КОРЗУН: Почему это не было выбора? Остаться, Ярославль - большой областной центр.
А. КОЛЕСНИКОВ: Если я начал в 6-ом классе, то в 10-ом надо было уже ехать в Москву. Потому, что я тогда уже понимал, где находится большая журналистика. Она точно не в Ярославле. У меня была идея, это же 1983 год, что может быть, я буду когда-нибудь собкором "Правды" в Ярославле.
С. КОРЗУН: Не сложилось.
А. КОЛЕСНИКОВ: Но, все-таки "Правды". Она очень быстро испарилась на факультете журналистики, потому, что я поступил же на журфак МГУ, а там мозги быстро вправляют, причем даже не то, чтобы учителя...
С. КОРЗУН: Или вправляют?
А. КОЛЕСНИКОВ: Вправляют, конечно же. Не учителя, а сама жизнь. Хотя я дошел до "Московской правды" очень быстро, на втором курсе. До "Правды", казалось, было совсем чуть-чуть, а на самом деле очень много. Потому, что "Московская правда" была оплотом свободомыслия, потому, что тогда первым секретарем был Б.Н. Ельцин и все жадно ловили маленькие заметочки с подписью соб. ин. о перестановках в Горкоме партии, почему-то читали по всей России, выписывали газету "Московская правда" в регионах. Они читали и я думаю, что вздыхали с облегчением, что у них такого нет.
С. КОРЗУН: Так что Вы пошли не в сторону "Правды", а в сторону "Московские новости",
А. КОЛЕСНИКОВ: Да, еще перед этим была газета "Ускоритель", многотиражная газета.
С. КОРЗУН: Хорошее название.
А. КОЛЕСНИКОВ: Да, с Женей Машковым, моим товарищем, мы его и придумали. И придраться было невозможно, потому, что там ускоритель физический стоит.
С. КОРЗУН: Элементарный частиц.
А. КОЛЕСНИКОВ: Да. Туда-сюда гоняет. И мы придумали это название "Ускоритель", потому, что тогда были ускорение и перестройка в разгаре. И этот год, который я там провел, почти год, очень яркий был.
С. КОРЗУН: А когда закончились ускорение и перестройка? Или не заканчивались, что я такое говорю!
А. КОЛЕСНИКОВ: Нет, они то гасли немного, то опять начинаются.
С. КОРЗУН: Ускорителя, может, не хватает. Осталась газета с таким названием?
А. КОЛЕСНИКОВ: Знаете, как говорят, что мода возникает в центре, а живет в провинции? Газета "Ускоритель", так она и выходит с тех пор. Мы хоть чему-то дали жизнь полноценную.
С. КОРЗУН: Андрей Колесников в эфире "Эха". И мнение Александра Кабакова об Андрее Колесникове.
А. КАБАКОВ: На мой взгляд, он первый номер в журналистском занятии. На меня многие обидятся, но я искренне так считаю, потому, что он может написать всё, что угодно. Он может написать политическую, аналитическую, как ни странно, статью о политике президента, а может написать, не боюсь этого слова, абсолютно гениальный репортаж о массовом отравлении грибами в Воронежской области. Но репортаж помню почти наизусть. Ему все равно, о чем писать. Ему главное - написать то, что в нем внутри происходит, когда он пишет. Это редкое качество для журналиста. Редкое потому, что то, что происходит внутри журналиста, не всегда интересно. То, что происходит внутри Андрея Колесникова - интересно всегда.
А. КОЛЕСНИКОВ: Спасибо, Александр Абрамович на добром слове.
С. КОРЗУН: Мы его знаем не только, как журналиста, но еще и как писателя.
А. КОЛЕСНИКОВ: Знаток человеческих душ он.
С. КОРЗУН: Да. Вы-то уже на этой стезе? На стезе литератора, писателя.
А. КОЛЕСНИКОВ: Нет, я не преувеличиваю. Я работал репортером и работаю репортером.
С. КОРЗУН: А не хочется?
А. КОЛЕСНИКОВ: Стать знатоком человеческой души?
С. КОРЗУН: Ну да. Уже, наверное, стали. Нескольких душ, по-крайней мере.
А. КОЛЕСНИКОВ: Чужая душа - потёмки. Одну-то душу изучаешь семь лет и то, есть ещё неясности. Ещё пока что есть неясности.
С. КОРЗУН: Каково Вам, как "Русскому пионеру"? Последний вопрос и короткий ответ, наше время тает катастрофически. Вы ведь главный редактор "Русского пионера"?
А. КОЛЕСНИКОВ: Да. Честно говоря, я этим очень сильно увлекся, журналом "Русский пионер".
С. КОРЗУН: Как Вас Андрей Васильев отпустил?
А. КОЛЕСНИКОВ: Андрей Васильев пишет очень здоровские колонки в этот журнал. Мы здесь поменялись ролями. Здесь я, как главный редактор. Журнал от номера к номеру всё лучше. И Васильев...
С. КОРЗУН: ...всё лучше и лучше.
А. КОЛЕСНИКОВ: Да, с каждым номером. Навыки были утрачены за многие годы. Он много лет ничего не писал. И каждый раз колонка всё лучше и лучше.
С. КОРЗУН: Смотрите, не обижайте его с контрактом, а то он тем же может ответить!
А. КОЛЕСНИКОВ: Ну, нет... Он жёстко стоит на страже своих интересов, каждую свою заметку он заканчивает напоминанием о том, какой гонорар ему полагается, а он выбил себе не маленький гонорар. Но он его отрабатывает.
С. КОРЗУН: Андрей Колесников был гостем программы "Без дураков" на "Эхе". Спасибо огромное, Андрей, за то, что пришли и ответили на наши вопросы.
А. КОЛЕСНИКОВ: Вам спасибо.
30.04.2008
http://echo.msk.ru/programs/korzun/510758-echo.phtml
Док. 466900
Перв. публик.: 30.04.08
Последн. ред.: 26.07.08
Число обращений: 124
Колесников Андрей Владимирович
|
